ВНЕШНИЙ ВИД

Римские писатели увлеченно описывали внешний вид германцев. Многочисленные скульптурные ре­льефы греков и римлян, на которых германцы чаще всего показаны как враги империи, дополняют за­частую полные ужаса письменные рассказы. Но у нас есть и другой источник, который дает нам то, чем мы не располагаем в отношении какого-либо другого древнего народа Европы, — «подлинных людей» в виде сохранившихся в торфяных болотах тел. Сообщалось, что в Скандинавии и Северной Европе было сделано более 400 таких находок, боль­шая часть которых датируется (если они вообще поддаются датировке) между 100 г. до н. э. и 500 г. н. э. Как мы увидим, когда разговор зайдет о гер­манской религии, многие люди, погибшие в боло­тах, были принесены в жертву, зачастую для искуп­ления преступления. Во многих случаях тела необыкновенно хорошо сохранились, как, например, хорошо известный человек из Толлундского болота: все еще видны даже самые мелкие детали его лица.

В глазах римлян типичный германец был огром­ным человеком с мощными руками и ногами, голу­быми глазами и рыжими или белокурыми волосами. Высокий рост германских воинов всегда обращал на себя внимание, и скелетные останки на кладбищах железного века и римского периода говорят о наро­де с длинным черепом и крупными руками и нога­ми. Кроме того, римляне обращали внимание на свирепый, наводящий ужас взгляд германцев; о том же самом говорят и более поздние свидетельства германских авторов саг. Почти все жители Среди­земноморья, писавшие о германцах, обращают вни­мание на их огромную силу в первой боевой атаке и отсутствие выдержки, если первый наскок не дал результата. Отмечали также цвет волос и вид при­чески. Считалось, что для германцев обычны рыжие или белокурые волосы; однако это нравилось не только самим германцам — их шевелюре завидова­ли римские модники и модницы. Некоторым гер­манцам, которые не были белокурыми, приходилось пользоваться краской. Однажды, когда римская ар­мия застала группу германских варваров в прибреж­ном лагере, одни выпивали, другие мылись, а тре­тьи занимались окраской волос. Для этих воинов рыжие волосы, очевидно, были доказательством во­инской доблести. Нет достоверных данных о том, что женщины тоже красили волосы. Воины отпус­кали длинные волосы в знак того, что принесли обет, и не обрезали их, пока им не удавалось выпол­нить свою клятву. Позднее, у франков, длинные волосы стали признаком королевского рода.

К тому же существовали самые разные причес­ки. У «человека из Толлунда» были коротко стри­женные волосы, а у другого мужского тела из того же болота — пряди аккуратно скручены в «конский хвост». Тацит рассказывает, что свободные члены племени свевов использовали весьма индивидуаль­ные прически: волосы собирали и связывали в узел, как правило, выше или за правым ухом. Это сооб­щение подтверждают каменные рельефы с изобра­жением германских воинов и несколько тел. Тацит говорит, что этот узел служил отличительным при­знаком свободнорожденного свева, однако приме­ры такого «свевского» узла были обнаружены дале­ко за пределами бассейна Эльбы, где жили племена свевов. На женских телах или женских изображени- ях на римских рельефах таких узлов никогда заме­чено не было. Женщины чаще всего изображаются с длинными распущенными волосами, и если у тел, найденных в болотах, можно различить цвет волос, то они оказываются каштановыми или белокурыми; темные волосы очень редки. Мужчины обычно бри­лись (о чем свидетельствуют частые находки бритв), хотя на рельефах можно видеть и германцев с уса­ми и бородами.

ОДЕЖДА

Как и во многих других отношениях, литература и археология говорят нам об одежде состоятельных чле­нов общества, а не о том, что носили обычные люди. Универсальной повседневной одеждой германцев в железном веке был «сагум» или короткий плащ: он служил будничной одеждой воинов и крестьян. «Са­гум» представлял собой прямоугольный кусок шер­стяной ткани типа пледа, который можно было обер­нуть вокруг тела в плохую погоду, использовать как одеяло в холодную ночь или накинуть на одно или оба плеча. Обычно его закрепляли на правом плече с по­мощью металлической фибулы (броши) или деревян­ной шпилькой. Короткие одеяния типа пелерины, зачастую из кожи, также часто можно разглядеть на римских изображениях германцев и на болотных те­лах. Такие пелерины покрывали только плечи и грудь, а остальную часть тела зачастую оставляли обнажен­ной. Судя по находкам в болотах и римским релье­фам, мужчины обычно носили штаны и похожие на рубашки туники. Как правило, и штаны, и рубашки были прилегающими, что естественно для одежды, которую носят северной зимой.

Штаны впервые появляются на «болотных телах» в конце I в. до н. э. Возможно, их появление в Европе связано с контактами между германцами и ко­чевниками Востока, которые большую часть своего времени проводили в седле. Однако штаны не были исключительно германской одеждой. Кельты (да и китайцы) также заимствовали штаны у тех же самых кочевников. Подлинные образцы, найденные в тор­фяных болотах, отличаются разнообразием фасонов. Есть короткие бриджи, которые доходят только до колена. Другие штаны покрывают и нижнюю часть ноги, а в одной паре закрыты даже стопы. На рим­ских изображениях германцы нередко одеты в одни штаны. Если нужно было прикрыть верхнюю часть тела, надевали тунику — как правило, шерстяную. Туника могла быть с рукавами или без и доходить до пояса или до бедер. Иногда находят и туфли из овечьей или коровьей шкуры, а в областях близ римских границ носили туфли из качественной вы­деланной кожи. В других местах кожаная обувь счи­талась, видимо, роскошью.

Германский гардероб вбирал не только шерстя­ную, но и кожаную одежду, прежде всего из кож ягнят, овец и коров. Реже использовались шкуры волков и оленей, а возможно, и медведей. Обычно из кож шили простые одеяния в форме трапеции: отдельные шкуры не носили. Как ни странно, хо­тя Тацит подчеркивает, что германцы использова­ли меха морских животных, прежде всего тюленей, пока ни в захоронениях, ни в болотах одежда из таких мехов не обнаружена. Некоторые германцы эпохи Великого переселения народов, в том чис­ле готы и франки, казались своим врагам-римля­нам одетыми в кожу, однако у них была и тканая одежда. Иногда вместе с шерстью использовался мех животных, который вплетали в ткань вместе с пряжей.

Качество большинства дошедших до нас предме­тов одежды высокое, а некоторые являются выда­ющимися произведениями ткацкого искусства, по­казывая наличие развитой техники и высокой ком­петенции в исполнении. Практиковалась окраска и нанесение узоров. Одежда из болота в Торсбьерге была окрашена в цвет индиго. В поселении Гинне-руп (Ютландия) был обнаружен сосуд с раститель­ной краской, предназначенный для окрашивания ткани в синий цвет. К несчастью, лен не сохраня­ется даже во влажном торфе, так что подлинные льняные ткани изучить невозможно.

Как мы уже видели, мужская одежда состояла в основном из «сагума», пелерины, штанов или брид­жей, туники и (по крайней мере иногда) обуви. Как же одевались германские женщины? Тацит создает впечатление, что они носили ту же одежду, что и мужчины, — правда, при этом женщины пользова­лись льняным бельем и оставляли верхнюю часть груди и руки непокрытыми. Это не совсем так. Нет никаких данных о том, что женщины носили брю­ки. Если в болотах на теле обнаруживают штаны, то это всегда тело мужчины. Когда в болотах находи­ли одетые тела женщин, то их одежда, как правило, резко отличалась от мужской. Чаще всего женщины одеты в шерстяные юбки различной длины.

Наиболее полную картину женской одежды же­лезного века дают два костюма из Хульдремосе в Дании. На одной женщине было две обычные кожа­ные пелерины, тканая юбка и шарф или шаль, за­крепленная костяной булавкой. На юбке был клет­чатый узор, сотканный из двух разных нитей: одна темно-коричневая, другая более светлая. Другой костюм, обнаруженный неподалеку, оказался совер­шенно другим. Это было сшитое из цельного куска ткани платье длиной от плеч до ступней. По форме оно было похоже на мешок, однако, если его акку­ратно надевали и собирали на плечах и талии, по­лучалась вполне привлекательная и в то же время универсальная одежда. Под шеей можно было оста­вить большую складку и накидывать ее, как капю­шон, в холодную или мокрую погоду. По форме это платье очень похоже на пеплосы, которые носили греческие женщины в V в. до н. э. То, что такие платья были обычной одеждой германских женщин, очевидно из рельефов на колонне Марка Аврелия в Риме, на которых многие варварские женщины по­казаны именно в таких одеяниях.

И мужчины, и женщины носили на одежде раз­ные простые украшения. Самым обычным украше­нием был такой полезный предмет, как фибула, или брошь. Ею закалывали складки платья или скалы­вали два разных предмета одежды. Броши раннего римского железного века обычно были железными или бронзовыми. В значительной степени, как по­казывает их форма, эти броши были заимствова­ны у кельтов. Чаще всего встречаются изогнутые и скрученные модели, которые первоначально импор­тировались из Центральной Европы. Позднее заим­ствовали многие римские типы брошей, а также привозили настоящие римские броши. В конце III и IV в. римские броши в форме арбалета и броши с выпуклой головкой пересекли границы и попали в Германию, где они оказали большое влияние на развитие германских типов брошей.

Орнаменты как на брошах, так и на других пред­метах лишь изредка отличались богатым декором. Прекрасный пояс-цепочка I в. до н. э. из Свихюма во Фрисландии — редкость. Обычными украшени­ями германцев были бронзовые браслеты с простым орнаментом, булавки с шарообразными или коль­цевидными наконечниками и ожерелья из бус. Не­которые мужчины носили пояса с красивыми брон­зовыми пряжками или орнаментами. В IV в. этой простоте пришел конец, и в период Великого пере­селения народов вожди варваров и их дружинники украшались едва ли не самыми великолепными ювелирными изделиями, когда-либо известными в Европе.

Украшения на платьях и личные украшения, прежде всего броши, должны были обращать на себя внимание. Броши имели практическое применение: они были нужны для того, чтобы скреплять одежду и удерживать на месте плащ, но их также носили на видном месте — на плече или на груди, поэтому они должны были быть богато украшены. Фасоны бро­шей были самыми разнообразными — от очень про­стых с грубой отделкой до великолепных золотых украшений с тонким орнаментом или инкрустаци­ей из драгоценных камней. Броши носили все чле­ны общества — от простого крестьянина до вождя. Возможно, они были чем-то большим, чем просто обозначение ранга и престижа. Чем более дорогими и красивыми были украшения, тем более могуще­ственным считался их владелец. Однако броши — это не только символ статуса. Короли и вожди, сто­явшие на вершине социальной лестницы, обязаны были награждать своих дружинников драгоценными вещами — кольцами, брошами, ожерельями и тому подобным. Если сам король или знатный аристок­рат носил такие украшения, то это был своего рода показатель его авторитета, гарантия того, что он мо­жет заплатить своей дружине за верную службу. То же можно сказать о высококачественном оружии.

Основной разновидностью брошей эпохи Вели­кого переселения народов были броши-арбалеты. У этого типа брошей — долгая родословная, которая прослеживается вплоть до дорийского железного ве­ка. Брошь состояла из куска металла в форме лука, который связывал две плоские пластинки, одна у го­ловки, другая у ножки броши. Булавку прикрепля­ли к пружине за головкой и, прикалывая к одежде, заводили за защелку на ножке броши. Было мно­го вариантов этой основной формы. Самой простой остается крестообразная брошь с крестовидной го­ловкой, ножку которой обычно украшали стилизо­ванной головой животного. В V в., особенно в Ют­ландии, крестовидную головку часто заменяли пря­моугольной пластинкой, покрытой звериным орна­ментом и орнаментом с завитками, — получалась квадратную брошь. Со временем головка, ножка и даже перекладина стали еще шире, и наиболее изящные образцы стали покрывать сложным стили­зованным звериным орнаментом. С V по VII в. та­кие броши-арбалеты были распространены по всей Западной Европе. Затем они начали уступать дисковидным брошам, особенно среди франков, аламаннов и лангобардов.

Другим представителем семейства брошей-ар­балетов была равноплечая брошь. В таких брошах можно было пропустить в верхнюю часть конструк­ции складку материи и закрепить ее булавкой. По­добный тип отличается широкой плоской головкой и ножкой. На этих частях броши часто фигуриру­ют спиральный орнамент и извивающиеся звери, созданные под существенным влиянием провинци­альных римских ремесленников. Равноплечные бро­ши относятся к V в. Они появились в саксонских землях северо-западной Германии. Гораздо более обычной в тот период была круглая брошь-блюдеч­ко, как правило украшенная нарезными спиралями. Чрезвычайно широко распространены были бро­ши в виде хищных птиц. Наиболее изящные образ­цы составляют целую серию богато орнаментиро­ванных украшений, инкрустированных гранатовой перегородчатой эмалью. Готы и лангобарды в Ита­лии носили самые великолепные образцы этого типа, однако он был известен также франкам и аламаннам.

Птичий мотив, в конечном счете, пришел к гер­манцам от степных кочевников, возможно при посредстве гуннов. Другая модель, заимствованная из искусства кочевников, — брошь в форме всадни­ка на коне. Прекрасный образец — брошь VI в. из Ксантена на нижнем Рейне. Позолоченное серебря­ное украшение изображало воина в шлеме на ска­чущей галопом лошади. Хотя масштаб всадника и лошади сильно искажен, фигуры показаны в живом движении.

Наряду со всеми этими сложными формами, продолжали носить и совсем простые броши. Наиболее устойчивой формой была небольшая полукольцевая или кольцевая брошь — обыкновенное кольцо, пе­ресеченное булавкой. Известно много вариантов ос­новной формы. Интересный вариант кольцевой бро­ши встречался у аламаннов и во Фризии. В ней была прорезь для булавки, и рядом с прорезью брошь бы­ла украшена головами животных или орнаментом-насечкой.

Знатные германские женщины носили многие другие украшения. Находки в погребениях позволя­ют составить исчерпывающее представление о том, что хранилось у них в ларцах. Пояса или кушаки зачастую были дополнительно украшены; к ним не­редко подвешивались какие-нибудь небольшие по­брякушки. Пряжки изготавливались из литого золо­та или серебра; и концы ремня, и накладки на поясе делали из того же металла. К поясу могли прикреп­ляться бусы или стеклянные украшения, а иногда с него свисали хрустальные шарики в золотой или бронзовой оправе. Возможно, это были амулеты, обладавшие магической силой, а не просто украше­ния. Ожерелья также были очень разнообразными. Среди наиболее изящных — золотые и серебряные цепи с золотыми подвесками; зачастую это были старые римские монеты. Другие ожерелья с брон­зовыми подвесками и стеклянными бусинами дела­ли из проволоки, а самые обычные состояли просто из стеклянных бус. Существовало и множест­во видов браслетов — от скрученных из бронзовой проволоки до литых золотых колец с утолщенны­ми концами. Такие браслеты и перстни носили как женщины, так и мужчины. Дорогие серьги могли быть очень сложными. Наиболее роскошные серь­ги состояли из больших колец золотой проволо­ки, пропущенных через мочки ушей, а с этих ко­лец свисали тяжелые золотые украшения, зачастую отделанные филигранью и с инкрустацией из гра­ната или стекла. Похожими массивными орнамен­тами украшали головки серебряных и золотых бу­лавок для волос.

Наиболее значительным новшеством в V в. стало появление «полихромного» стиля ювелирных изде­лий, который попал на запад из Причерноморья. Зо­лотые броши и другие украшения обильно инкрусти­ровались драгоценными и полудрагоценными камня­ми, гранатом и стеклом. Этот стиль становился все

более и более популярным, пока в VII в. он не стал господствующим стилем франкских ювелирных из­делий. Полихромный орнамент оказался наиболее прочным наследием варварских ремесленников, по­скольку он определял фасон наиболее изящных юве­лирных изделий вплоть до династии Отгонов.

Наиболее искусными из всех украшений были массивные золотые шейные кольца, или торквесы, и ожерелья, которые пользовались популярностью среди богатых жителей южной Швеции и балтий­ских островов Готланд и Эланд. Впервые они по­явились в позднеримский период, однако своего расцвета ожерелья достигли в конце V и в VI вв. Наиболее выдающиеся экземпляры — великолепные ожерелья из Ферьестадена, Мене-Кирхе и Оллеберга и торквес из Турехольма. Швеция может похвас­таться поразительным количеством золотых украше­ний этого времени. Помимо ожерелий, было обна­ружено множество золотых спиральных браслетов для запястий и предплечий, а также массивных зо­лотых перстней, нередко с большими полудрагоцен­ными камнями.

Ювелиры скандинавского золотого века приобре­тали свое золото не из местных источников, а из римского мира, возможно в виде золотых монет — солидов. Многочисленные клады таких монет были найдены на Готланде, Эланде и Борнхольме. Неко­торое представление об огромном богатстве, сосре­доточившемся в Скандинавии в это время, можно составить, переведя один из золотых кладов — клад из Турехольма — в римские солиды. Этот клад был эквивалентен примерно трем тысячам солидов. Ко­нечно, это не грандиозное состояние, но, тем не менее, вполне приличная сумма, особенно если вспомнить, что Римская империя могла выкупить у варваров пленного римского воина всего лишь за восемь солидов.