Постановка проблемы. До того как государственный деятель или какое-либо другое лицо сможет осознать проблему, возникающую в связи с появлением угрозы безопасности страны или

До того как государственный деятель или какое-либо другое лицо сможет осознать проблему, возникающую в связи с появлением угрозы безопасности страны или появлением в политике новой благоприятной возможности, он прежде всего должен знать, какие ценности он хочет защищать, какие цели достичь. Затем ему необходимо иметь сумму каких-то более или менее ясных представлений и идей [156] о причинах возникновения данных явлений. Эти представления и идеи подскажут ему, где искать информацию, которая помогла бы уяснить суть данной проблемы, или дадут возможность понять смысл случайно попавших к нему сведений. Взять к примеру хотя бы чуму. Если бы у нас не было цели (желания жить) и мы не имели бы определенных представлений о причинах и способах распространения этой болезни, то сведения о загрязнении жилищ и увеличении количества крыс, из-за которых вспыхивает эпидемия чумы, для нас ровным счетом ничего бы не значили. Нельзя, конечно, думать, что человечество сможет когда-нибудь с уверенностью предсказывать будущее. Действительность бесконечно сложна, и, вероятно, всегда в ней будет какая-то сторона, которая окажется хотя бы частично неповторимой. Сколько бы раз ни возникала эпидемия чумы, в каком-то отношении в ней всегда будет что-то новое. Единственное, на что можно надеяться, это то, что когда-нибудь человек приобретет знания, необходимые для того, чтобы установить и взять под контроль действие тех факторов, которые вызывали эпидемию чумы в прошлом. Это обеспечит ему две скромные возможности. Во-первых, позволит увидеть, при каких условиях она может появиться, хотя он никогда не сможет предсказать, когда именно вспыхнет эта эпидемия. Во-вторых, хотя он не получит власти над чумой, не сможет приказать ей прийти и уйти, он получит возможность смягчить ее действие, когда чума все-таки разразится. Вся беда в том, что поскольку никто не может утверждать, что вмешательство человека не повлечет за собой возникновения новых и непредвиденных проблем, то в конечном итоге придется, вероятно, принять на веру, что действие лекарства будет не столь опасным, как сама болезнь, и вмешивающийся сумеет найти пути для ее излечения.

Все это, разумеется, общие рассуждения; на практике проблема, возникающая перед государственным деятелем или специалистом, работающим на него, на первых порах, очевидно, бывает небольшой и с виду невинной. Поэтому они всегда сильно удивляются, когда такая проблема разрастается до невероятных размеров. В большинстве случаев вначале такой деятель, видимо, сталкивается просто с какими-нибудь неполадками, ну хотя бы, казалось, с такими легко устранимыми трудностями, которые возникли при организации передач «Голоса Америки» [157] на Советский Союз. При изучении этого вопроса могло бы оказаться, что эти трудности вызываются естественными атмосферными помехами в Северной Африке, где находится передаточная станция. Это вызвало бы необходимость подыскать для станции новое место. Но затем мы могли бы столкнуться с таким фактом, что передачи с одной из станций, выбранных вместо прежней, работе которой мешали атмосферные помехи, заглушаются в России и принимаются лишь кое-где на Украине; передачи со второй станции, наоборот, заглушаются на Украине и лишь кое-где принимаются в России. Таким образом, еще до того, как государственный деятель понял бы, что происходит, ему, возможно, пришлось бы переключиться с небольшого вопроса — выбор нового места для передаточной станции — на более серьезную проблему — определение линии пропаганды в отношении Советского Союза и в том числе решение вопроса о позиции в отношении национальных меньшинств и установление первоочередности различных целей этой пропаганды.

Таким же окольным путем, по-видимому, пришел бы этот деятель к принятию рационального решения. Начал бы он, вероятно, с оценки возможных побочных последствий принятия решения, но очень скоро ему, видимо, пришлось бы перейти к сопоставлению целей или согласованию различных интересов. Задавшись всего лишь несложной целью организовать новую передаточную станцию «Голоса Америки», он мог бы начать свой анализ с оценки реакции местного населения на перспективы постройки американской радиостанции на территории его страны. Но вскоре он уже должен был бы думать над тем, на кого должны быть рассчитаны эти передачи, какова их цель, возможные ее варианты, ценности, которые необходимо пропагандировать, и т. д., то есть пройти через все этапы, необходимые для принятия рационального решения. Вопрос сводится просто к тому, что если государственный деятель действительно хочет принять рациональное решение, то ему рано или поздно придется пройти через все этапы описанного здесь процесса независимо от того, в какой последовательности, или от того, с какого из этих этапов он начнет рассмотрение проблемы. Двигаясь, вполне возможно, вслепую, он может нащупать любую из многочисленных сторон проблемы, но независимо от того, что окажется у него в руках — ухо, хвост или лапа «этого зверя», — начав тянуть, [158] он постепенно будет видеть все больше и больше, пока в его руках не окажется весь «зверь».

Это не означает, разумеется, что решение каждой небольшой проблемы, скажем в советско-американских отношениях, потребует выполнения всей этой процедуры, вплоть до всесторонней оценки разнообразных целей, преследуемых Соединенными Штатами в холодной войне. Хотя рациональный подход к принятию решения требует определения надлежащего места каждой отдельной проблемы при ее всестороннем анализе и увязки ее с другими, производить всякий раз этот всесторонний анализ нет необходимости. Поэтому процесс рационального анализа вовсе не так уж страшен, как можно было бы предположить, и к нему не приходится прибегать слишком часто.

Специалисты, на совет и рекомендации которых государственный деятель мог бы рассчитывать на этом этапе уяснения проблемы, — это в основном ответственные чиновники, но иногда это люди, стоящие вне официального государственного аппарата: руководители общественных групп, имеющих свои специфические интересы, деятели внешнеполитических и других ассоциаций, а также писатели, ученые и журналисты. Так или иначе для уяснения проблемы, как и для определения ценностей, также необходимы более или менее правильные и полные знания. Они столь же обширны и включают идеи и сведения о всевозможных видах опасностей и возможностей, равно как и о многочисленных государствах, а также такие сведения, которые на первый взгляд не относятся к данной проблеме, но, возможно, сыграют решающую роль как фон при ее рассмотрении.