Ясное осознание ценностей

Если необходимость оценки различных целей, которые должны служить интересам какого-то комплекса ценностей, является одной из предпосылок рационального анализа возможных результатов, то другой, и даже более существенной, предпосылкой должна быть оценка относительного значения самих ценностей. Ценности людей, их соответствующие интересы разнообразны. Но не все их интересы могут быть удовлетворены одновременно. Отсюда и выбор цели означает также решение добиться удовлетворения определенных интересов, пренебрегая при этом другими. Очевидно, идеальный рациональный подход к проблемам потребует в определенный момент сознательного и преднамеренного отказа от всего комплекса каких-то конечных интересов, для того чтобы сосредоточить все внимание; на удовлетворении других интересов.

Этот выбор между двумя комплексами конечных интересов настолько труден для отдельных лиц, что нельзя [165] представить себе, чтобы он оказался практически возможным для группы людей. Но имеются случаи, когда руководители и граждане целой страны принимали именно такое окончательное решение. Одним из примеров может послужить история Нидерландов.{91} Эта страна была великой державой и грозным противником, когда Людовик XIV напал на нее в 1672 году, а в 1794 году она оказала Наполеону незначительное сопротивление. За прошедший век она превратилась во второстепенную державу. Самое удивительное в этом, однако, то, что как ее руководители, так и народ, по мнению Тойнби, в общем смирились со своим новым положением: им не потребовался для этого обычный, но ужасный урок большой войны и поражения. Другим примером является Великобритания. В прошлом Великобритания посвятила все силы обеспечению власти над другими народами и престижа, которые нашли свое олицетворение в создании огромной империи с обширнейшими заморскими владениями. А в последние годы она отказалась от ряда своих самых крупных территорий. Однако этот переход от политики империализма к политике более или менее добровольного предоставления независимости различным странам, входившим в империю, нельзя объяснить одним лишь страхом перед тем, что политика империализма в конечном счете приведет скорее к уменьшению власти и понижению престижа, нежели к их возрастанию и повышению, или опасениями, что колонии восстанут, если им в ближайшем будущем не будет предоставлена свобода. По-видимому, эта перемена, по крайней мере отчасти, вызывается повышением интереса к другим ценностям.{92}[166]

Выбор

Итак, государственный деятель сделал теперь для себя выводы как о вероятных выгодах, так и об издержках применения каждого из возможных способов достижения его предварительной цели. Он представляет также, каким образом можно достичь других возможных целей. Теперь задача сводится к выбору. Если решение принимается нэ в области внешней политики, а касается проблем повседневной жизни — выбора той или иной профессии, женитьбы только на красивой или только на богатой девушке, покупки большого нового автомобиля, который произведет впечатление на соседей, или маленького, подержанного, достаточно дешевого, чтобы после его приобретения остались деньги на другие вещи, — в этом случае человек, принимающий решение, должен разобраться в собственных желаниях и вкусах. Для того чтобы его решение было рациональным, он должен обладать уравновешенным характером и эмоциональной устойчивостью, которые позволят ему сделать выбор сознательно и без принуждения. Следовательно, он должен быть независим, уметь определить последовательность осуществления своих целей, подавить одно желание и отложить удовлетворение другого, учитывать элементы собственного честолюбия и разрешать противоречия свободно, не травмируя собственную психику. Но каким бы ни было его поведение — вынужденным, преднамеренным или сочетанием элементов того и другого, — человек должен принимать решение только после тщательной оценки своих желаний и интересов. Если такой выбор делается в области внешней политики, то его эмоциональная независимость столь же важна, но круг интересов, которые должен рассматривать руководитель, включает в данном случае как интересы его страны, так и его собственные. Уже с первых шагов он является объектом самых противоречивых воздействий: одни круги оказывают на него нажим, другие — дают официальные рекомендации. С учетом всего этого и всех имеющихся сведений об интересах, которые затрагиваются при решении данной проблемы, а также о характере политической и экономической систем, обеспечивающих [167] осуществление подобных решений, советники государственного деятеля должны представить ему свои рекомендации, а он — сделать выбор, вдумчиво взвесив все возможные выгоды и издержки, сравнив влиятельность тех групп, интересам которых служит это решение, с влиятельностью других, чьи интересы приносятся в жертву. А ставки в этой игре высоки, ибо кем бы ни был государственный деятель — диктатором или демократом, — то или иное его решение затрагивает в конечном счете интересы народа, который когда-нибудь выразит свое одобрение или неодобрение на избирательном участке, на баррикадах или в темном дворцовом коридоре.

Даже при самых благоприятных условиях принятие рационального решения — дело довольно трудное, тем более, что обычно государственному деятелю приходится выбирать между огнем и полымем. Нередко любой возможный курс действий представляет собой сложное сочетание хорошего и плохого, приводит как к положительным, так и отрицательным результатам, очень часто обеспечивает достижение одной цели за счет другой, не менее важной. И, возможно, столь же часто руководитель оказывается в еще худшем положении, обнаружив, что он располагает знаниями, достаточными лишь для понимания проблемы, но далеко недостаточными, чтобы с уверенностью принять решение и отчетливо представить возможные последствия осуществления тех мер, которые он может принять. В этих условиях, когда знания руководителя недостаточны и приходится прибегать к непроверенным гипотезам, к простым догадкам или, как делалось раньше в верховных государственных органах, подбрасывать монету и поступать в зависимости от того, как она упадет — на орел или решку, — в этих условиях им овладевают мучительные сомнения. К беспокойству, которое вызывается необходимостью выбора между различными, по-видимому, одинаково дорогими для него интересами, добавляются сомнения от сознания, что имеющиеся сведения ненадежны и что как действие, так и бездействие могут привести к последствиям, которые страшны именно своей неизвестностью. От таких сомнений свободны только диктаторы или самоуверенные люди, отличающиеся иррациональностью своих поступков. Для тех же, кто стремится к принятию рациональных решений и знает, что знания его далеко не совершенны, сомнения — неизменный спутник. [168]