Радикальные» предложения

Взгляды большинства проинтервьюированных работников разведки в основном, видимо, совпадают с теми, с какими мы только что познакомили читателя. Фактически из всех опрошенных разведчиков только четверо представляют себе задачи разведки иначе, чем остальные. Один из этой четверки заявил, что, хотя предвидение — дело весьма трудное, разведка должна стремиться предвидеть будущее развитие событий. Иногда это удается, но иногда и нет. Кроме того, разведка должна, хотя она сейчас этого [120] и не делает, изучать различные возможности, открывающиеся перед внешней политикой США. Государственные деятели, разумеется, с недоверием отнесутся к этой функции разведки. Однако он убежден, что эта работа важнее той, которую разведка выполняет в настоящее время. Разведка может изучить и предложить до десятка различных политических решений, которые можно принять по тому или другому вопросу. Первое может быть самым выгодным, затем — третье, седьмое и т. д. Государственные деятели могут отказаться от первого решения проблемы, если конгресс не отпустит необходимых средств. Но свой выбор они должны будут сделать, сообразуясь с внутренним положением страны, нашими интересами и позицией союзников.

Отношения между разведывательными и политическими органами, сказал он далее, отличаются исключительной сложностью. Очень часто у государственного деятеля возникает какая-то идея, и он поручает разведке подкрепить ее соответствующими цифрами и фактами. Это значит делать все шиворот-навыворот. Государственные деятели постоянно боятся вторжения разведчиков в область политики. Надо, конечно, учитывать и тот факт, что в политических органах госдепартамента имеются собственные эксперты по странам. Государственные деятели хотят поставить разведку под свой контроль. Этого не следует допускать по ряду соображений, и прежде всего потому, что разведчику трудно оставаться объективным, когда он подчинен государственному деятелю: в таких условиях разведчик легко может стать на путь отбора только тех фактов, которые будут оправдывать проводимую политику. Государственный секретарь недаром выражал пожелание иметь в своем распоряжении группу совершенно объективных советников. Кроме того, если разведку подчинить государственному деятелю, последний в силу своей загруженности будет стараться использовать ее работников для решения политических проблем, отвлекая их от выполнения разведывательных функций.

Второй работник разведки, желая проиллюстрировать свои взгляды, сослался на обстановку, сложившуюся в Китае перед приходом коммунистов к власти. Специалист по странам Дальнего Востока, заявил он, должен постоянно изучать положение в этом районе. Еще за три года до победы коммунистов, наблюдая за происходящей в Китае борьбой, он мог бы предсказать, как будет развиваться эта [121] борьба. Иначе говоря, он мог бы предвидеть победу китайских коммунистов, и это позволило бы ему установить возможности, которые открывались перед внешней политикой США в этом районе: а) ничего не предпринимать; б) оказывать националистам{70} военную поддержку; в) оказывать им экономическую помощь. Если бы разведчик сумел отчетливо увидеть эти возможности, он мог бы предложить государственному деятелю реальную базу для решения указанной политической проблемы. Задача разведки, иными словами, должна сводиться к изучению возможностей а, б, в..., открывающихся в обстановке, похожей на ситуацию, которая сложилась тогда в Китае, и определению вероятных последствий реализации каждой из таких возможностей. Свои выводы разведчик должен представить государственному деятелю, не указывая, какая из этих возможностей на его взгляд лучше. На этом работа разведчика заканчивается. Мнение разведки, подчеркнул наш собеседник, должно быть независимым и беспристрастным. Необходима полная объективность. Все в разведке должно опираться на факты и в очень малой степени на воображение, которое также может основываться на фактах.

Третий работник разведки заявил, что не следует без разбора, как это делается сейчас, включать в информационные документы все имеющиеся сведения, поскольку в грудах фактов могут легко затеряться зерна истины. Разведка должна обеспечивать глубокое изучение специфических проблем внешней политики. Если речь идет, например, об оказании помощи слаборазвитой стране на основе четвертого пункта программы помощи Трумэна, то разведке следует выяснить, в какие области нужно вложить капитал, какой это даст экономический и политический эффект. Если, однако, такую задачу поставить перед разведкой сейчас, то, очевидно, самое большее, что она сможет сделать, — это раскопать в иностранных газетах за прошлые годы высказывания об этой программе американской помощи. Особенно было бы хорошо, если бы проблемы ставились политическими отделами государственного департамента и ими же намечались бы возможные пути их решения, а перед разведкой ставилась бы задача изучить вероятные последствия осуществления каждого из возможных [122] решений. Несмотря на помощь разведки, у работников этих исполнительных политических органов оставалась бы еще уйма работы: им предстояло бы сделать окончательный выбор одного из возможных решений, наиболее отвечавшего интересам США, и изыскать пути осуществления принятого решения. Разведка должна всесторонне и глубоко изучать отдельные проблемы и указывать, какие новые проблемы могут встать перед США в будущем. Но вместе с тем ей следует изучать различные возможности их решения. Иными словами, разведка должна намечать основные направления в политике, но всегда в свете реальных возможностей, имеющихся у США. Некоторые сомневаются, что разведке удастся сохранить объективность при решении указанных задач. Но объективность — это результат логического мышления, а где его нет, там о ней не может быть и речи.

По существу, эти работники ставят перед разведкой совершенно новые задачи изучения возможностей, открывающихся перед США при решении любой из политических проблем. Эти идеи выражены пока еще туманно, однако они отражают, по крайней мере в самом начале, расхождения во взглядах среди работников разведки, притом достаточно острые, чтобы видеть, что часть из них не согласна с общими взглядами на роль фактов. Из того, что сказал и о чем умолчал третий работник разведки, можно сделать вывод, что ему эти взгляды, по крайней мере отчасти, были известны и он их отверг. Знаменательно, что он также не согласен с характером теперешних задач разведки, которые явно основываются на этих взглядах. В то же время, судя по высказываниям двух других работников разведки относительно роли фактов и опасности отхода от них, можно сделать вывод, что, хотя они и предлагают возложить на разведку выполнение новых задач, они тем не менее разделяют основные мнения своих коллег.{71} Можно пытаться по-разному объяснить это противоречие и не выйти при этом за рамки предположений; объясняется же все, вероятно, тем, что предложения двух других разведчиков представляют собой не новую постановку вопроса о роли разведки, а дополнение [123] к концепциям большинства их коллег. Чувствуя, как, очевидно, и многие другие разведчики, что с разведывательной работой не все обстоит благополучно, они обратились к поискам каких-то других путей улучшения работы разведки. Однако выдвигаемые ими предложения еще недостаточно зрелы, чтобы можно было ставить вопрос о пересмотре более апробированных взглядов и представлений.{72}