Взаимозависимость и соотношение следующих факторов: уровня образования, состояния опьянения, поведения потерпевшего 8 страница

Характер вреда, причиняемого потерпевшим, зависит от способа со­вершения преступления. Уличные грабежи совершаются, как правило, без насилия. При разбойных нападениях преступники неожиданно для потерпевших сбивают их с ног и избивают руками — 22,4%, ногами — 25,3%, наносят удары ножом — 28,2%, топором — 33%, палками, камня­ми, цепями и другими предметами — 17,9%, стреляют — 2,9%. В 19,3% случаев предварительно угрожают насилием, не используя оружие, и в 13,4% демонстрируют оружие.¹

Анализ выборочных данных о потерпевших по Нижегородской об­ласти за 1997-1998 гг. показал, что их несколько больше, чем преступ­лений (грабежей — 2368, потерпевших — 2452, т. е. 1,03 на преступле­ние; разбоев — 593, потерпевших — 682, т. е. 1,15 на преступление; вымогательств — 372, потерпевших — 407, т. е. 1,1 на преступление).

Среди потерпевших от грабежа мужчин — 53,5%, жецщин — 46,5%, совершеннолетних — 83,1%, несовершеннолетних — 6,9%. Лица трудо­способного возраста составляют 83,4%, пенсионеры — 6,6%. В качестве потерпевших выступают представители всех социальных групп: руко­водители предприятий — 0,8%, иностранцы — 0,6%, водители транс­порта — 0,5%, предприниматели — 3,1%, сотрудники милиции — 0,5%, военнослужащие — 0,1%, работники частных охранных служб — 0,4%, неработающие лица — 3,5% и др.

Среди потерпевших от разбоя мужчин — 62,5%, женщин — 3 7,5% несовершеннолетних — 2,2%. Лиц трудоспособного возраста — 84,4%*, пенсионеров — 5,6%. Среди представителей социальных групп выде­лим работников частных коммерческих структур — 2,9%; приезжих-— 2,2%;-иностранцев — 1,3%; водителей транспорта — 0,9%; руководите­лей предприятий — 0,7%; сотрудников милиции — 0,6%; сотрудников частных охранных служб — 0,1%, безработных — 5,6%.

В состоянии опьянения находились 7,0% подвергнувшихся нападе­нию лиц.

По уголовным делам о грабежах и разбоях, связанных с проникнове­нием в жилище, потерпевшие представлены следующим образом: жен­щины — 79,1%^, несовершеннолетние от 14 до 18 лет —16,7%, лица в воз­расте от 18 до 24 лет - 22,2%, в возрасте от 24 до 32 лет - 20,4%, в возрасте 32-40 лет — 16,7%; в возрасте 40-48 лет — 14,8% и в возрасте

48-56 лет-9,2%.

По социальному положению потерпевшие от квартирных грабежей и разбоев представлены так: учащиеся — 7,4%; студенты — 9,3%; слу-¹ См.: Криминология/ Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 1997. С. 370.

жащие —16,7%, рабочие —14,8%, домохозяйки — 20,4%, пенсионеры — 5,5%, представители иных социальных групп — 25,9%.' Среди потер­певших от этих преступлений есть некоторое количество лиц, ведущих противоправную и даже преступную деятельность.

Например, четверо вооруженных преступников под предлогом по­купки спиртного в 4 часа утра ворвались в дом неработающего Г. и по­хитили ювелирные изделия и значительную денежную сумму. Пре­ступники в процессе расследования показали, что в числе других они длительное время приобретали у Г. маковую соломку и иные наркоти­ки для себя и своих знакомых.²

Если преступники заранее готовятся к преступлению, при выбо­ре жертв грабежа и разбойного нападения они намечают в качестве таковых лиц, состоятельность которых не вызывает у них сомнений. Ориентиром при этом служит социальный статус, сфера деятельнос­ти жертвы, предполагающие наличие ценного имущества, денег, ва­люты и др. Такая селекция непосредственно определяет жертв с вы­сокой личностно-ситуативной виктимностью. Значительная часть потерпевших — это лица, так или иначе занятые торговой и коммер-ческо-посреднической деятельностью. По данным А. Ю. Арефьева (Нижний Новгород), 20,4% жертв занимались коммерческой дея­тельностью, 14,8% являлись работникам торговли и общественного питания.

По делам о грабежах и разбоях, совершенных в жилищах, излишняя доверчивость потерпевших зафиксирована в качестве основного викти-мологического фактора (в 85,2% изученных случаев), а беспечное отно­шение к сохранности имущества составило — 14,8%.³ К сожалению, в современной России и совершенно нормальное с точки зрения челове­ческого общежития поведение приобретает виктимный характер. Мож­но сделать вывод, что повышенная индивидуальная виктимность жертв грабежей и разбойных нападений складывается из определенных лич­ностных качеств, определяющих недостаточную критичность в оценке опасности, виктимную пассивность или активность, и ситуативных ка­честв, связанных с особой их привлекательностью для преступников в

¹ См. Арефьев А. Ю. Проблемы виктимологической профилактики квартир­ных краж, грабежей, разбойных нападений на квартиры. Канд. дис.... Н. Нов­город, 1994. С. 71-72. Дается по: Ривман Д. В., Устинов В. С. Виктимология. 2000. С. 324-327.

² Дело Мг 932. Архив Белгородского районного суда. За 1993. Белгород.

³ См.: Арефьев А. Ю. Указ. соч. С. 71-72,103.

связи с наличием ценного имущества или очевидной неспособностью к эффективному сопротивлению.

Жертвы разбойных нападений и грабежей демонстрируют все виды виктимного поведения — нейтральное, положительное и негативное. В личностно-поведенческом плане они принадлежат к различным ти­пам жертв.

Нейтральное поведение жертвы (потерпевшего) — это, прежде все­го, «невиновное» поведение в том смысле, что оно по неосмотритель­ности и тем более умышленно не способствует возникновению викти-моопасной ситуации, а также не связано с неоказанием сопротивления, если оно объективно возможно по условиям ситуации,

Поясним это примерами.

Р., женщина 29 лет, в парке Сосновка днем была ограблена группой из че­тырех преступников, похитивших у нее сумочку с деньгами И документа­ми. Никого поблизости не было, преступники действовали молча, но по­терпевшая ни единым словом или движением не попыталась остановить грабителей и тем самым, возможно, избежала худшего.

На Д., женщину 50 лет, поздним вечером в подъезде ее дома напал воору­женный ножом преступник и, угрожая убить, отобрал сумку с деньгами и продуктами. Эффективное сопротивление в этой ситуации было бы невоз­можно.

И в первом и во втором случае потерпевшие никоим образом не мог­ли предвидеть опасности и никак не способствовали возникновению ситуации, способствовавшей преступлению.

Положительное поведение жертвы (потерпевшего) — это поведе­ние, которое не только не провоцировало Преступление и не способ­ствовало ему, но было осмотрительным, осторожным в той мере, в ка­кой это позволяла ситуация, а также заключающееся в оказании сопротивления преступнику(ам).

Б. подвергся разбойному нападению поздним вечером на автобусной оста­новке. Несмотря на то что преступников было трое, потерпевший не толь­ко оказал им сопротивление, причинив серьезные травмы, но и задержал.

Е., девушка 18 лет, на которую около ее дома напал грабитель, вцепилась ему в лицо ногтями и укусила за руку. Не ожидавший сопротивления пре­ступник поспешил скрыться, оставив жертву в покое.

Негативное поведение жертвы (потерпевшего) заключается в дей­ствии или бездействии жертвы, создающем ситуации, объективно спо-

собствующие совершению грабежа или разбойного нападения. К ним относятся:

* ситуации, когда потерпевший, находясь в состоянии алкогольно­го опьянения, плохо ориентируется в обстановке, засыпает в без­людном месте и становится жертвой грабежа; оказать сопротив­ление в таком состоянии, естественно, не может;

* ситуации, когда жертва, также находясь в состоянии опьянения, принимает приглашение преступника или преступницы уеди­ниться и подвергается нападению поджидавших других участни­ков преступной группы; численное превосходство преступников исключает сопротивление;

(С. на вокзале познакомился с О., которая предложила ему уединиться для совершения полового акта. Она привела его на чердачную площадку дома, где его поджидали два соучастника О. Угрожая ножом, они отобрали у С деньги и сняли с него куртку.)

* ситуации, когда жертва активно ищет новых знакомых, приглаша­ет их к себе в квартиру, на дачу, организует употребление спиртно­го и в конечном счете становится потерпевшим от грабежа или раз­боя. Сопротивления, как правило, потерпевший оказать не может в силу опьянения и физического превосходства преступников;

(Т. познакомился с Ш. и Р. и пригласил их в гости. На следующий день они пришли к нему, а после употребления спиртного ограбили, применив фи­зическое насилие. Потерпевший, как выяснилось, ничего, кроме имен, о преступниках не знал.)

* ситуации, когда жертва неосмотрительно открывает дверь в жили­ще преступнику (преступникам), не выяснив, в чем дело, или пове­рив легенде преступника, и подвергается немедленному нападению;

* ситуации, когда жертва доверяется преступнику, так как знакома с ним, не скрывает от него, что располагает деньгами, ценностями и др. Преступник и сам, находясь в квартире, может убедиться в состоятельности будущей жертвы;

* ситуации, когда жертва по разным мотивам создает о себе впечат­ление как о человеке богатом и этим привлекает к себе внимание преступников;

* ситуации, когда жертва, имея возможность оказать сопротивле­ние грабителю или разбойнику, ведет себя трусливо, не сопротив­ляется и тем самым объективно способствует преступнику.

Б. и П., мужчины средних лет, сильные физически, после работы в сокгря-нии легкого опьянения шли через парк, где их остановили два подростка, вооруженные ножом. Последние потребовали деньги и немедленно полу­чили их. Потерпевшие даже не пытались сопротивляться, хотя имели та­кую возможность, так как у одного из Них была с собой большая отвертка, вполне пригодная как орудие защиты.

Обратимся к потерпевшим от вымогательства.

Среди жертв вымогательства мужчин — 76,6%, женщин — 33,4%.'

По данным различных исследований, при некоторых расхождениях в цифрах первое место среди жертв вымогателей занимают бизнесме­ны, владельцы коммерческих структур, лица, непосредственно работа­ющие в предприятиях торговли. Заметны в числе жертв лица, занятые в теневой экономике, представители групп риска (в частности, прости­тутки).

Высокая индивидуальная виктимность жертв вымогательства мень­ше, чем это может показаться на первый взгляд, зависит от личност­ных их качеств, хотя некритичность, слабоволие, низкий уровень пра­вовой культуры и законопослушности (у некоторой части), неумение оценить опасность конкретных ситуаций вымогательства и др. нега­тивна проявляются в процессе виктимизации. В большей мере здесь «работают» ситуативные факторы, актуализирующие виктимные предрасположения потенциальных жертв. Именно они превращают в качества реальной уязвимости, например, материальную обеспечен- . ность, принадлежность к финансовой элите и т. д. Этим обстоятель­ством определяется выбор вымогателей и высдкое представительство среди потерпевших от организованных и групповых вымогательств наиболее обеспеченных и в то же время легко выявляемых преступни­ками лиц.

По данным В. Н. Сафонова, 40% потерпевших от организованного вымогательства — это владельцы и наемные работники частных пред­приятий) в основном торговых; 8% — индивидуальные предпринимате-

¹ По данным О. В. Корягиной, изучившей 250 уголовных дел о вымогатель­стве за 1989-1997 гг., рассмотренных судами Ивановской, Владимирской, Ко­стромской и Ярославской обл., потерпевших женщин оказалось почти в 2 раза меньше — лишь 17%. (См.: Корягина О- В. Уголовно-правовая и криминоло­гическая характеристика вымогательств. Автореф. канд. дисс. М. 1998. С. 15.) Эта различия объясняются тем, что в отличие от Корягиной мы оперируем данными статистического учета зарегистрированных преступлений, а не уго­ловных дел, прошедших в суде.

ли, 8,1% — владельцы и работники других видов предприятий; 10,3% — обеспеченные граждане и 10% — представители группы повышенного риска [138, с. 23].

Среди жертв вымогательства по источникам и уровню доходов раз­личаются лица, являющиеся владельцами привлекательных для пре­ступников объектов собственности; получившие крупную разовую сум­му денег; имеющие значительный или высокий постоянный доход (64% потерпевших по уголовным делам о групповом вымогательстве — это^х предприниматели, получающие постоянные значительные доходы).¹

Значительная часть потерпевших из числа участников бизнеса вос­принимает вымогательство как неизбежную издержку своей деятель­ности и постоянно выплачивает «дань» вымогателям.

Такие жертвы, как проститутки, практически все — «виктимологи-ческие рецидивистки»/ Они выплачивают часть своих доходов своим «хозяевам».

„При вымогательстве, связанном с физическим насилием (психиче­ское есть всегда), потерпевший становится двойной жертвой, так как ему наносится материальный ущерб и физический вред.

Поведение жертв вымогательства по виктимрлогической значимо­сти может быть нейтральным, позитивным И негативным.

Нейтральное поведение — это «невиновное» поведение жертвы, не способствующее возникновению ситуации, в которой причиняется вред. Она возникает не по воле жертвы и в обстоятельствах, объектив^ но исключающих возможность своевременного распознавания ею опасности, а затем и оказания сопротивления вымогателю.

Типичные ситуации с нейтральным поведением жертв — вымога­тельство на дороге у водителей-«дальнобойщиков», у «челноков», улиц, купивших автомобили (непосредственно после покупки), у торгующих на рынках и др. Это в большинстве своем законопослушные лица с не­высокими доходами. Вымогатели не заблуждаются относительно состо­ятельности этих жертв и рассчитывают на суммарный доход.

Нейтральные потерпевшие составляют 26,0%.

Позитивное поведение — это поведение жертвы, связанное с:

а) оказанием сопротивления вымогателю(ам);

б) обращением в правоохранительные органы с сообщением о вы­могательстве.

¹ Софии Ф. Ю. Вымогательство, совершенное группой лиц (уголовно-право-вой и криминологический аспекты). Автореф. кан. дисс. Сиб., 1997. С. 15.

V

Негативное поведение — это поведение жертвы, объективно способ­ствующее вымогателям в совершении преступления. Оно может за­ключаться:

* в виктимологической пассивности:

а) подчинении требованиям вымогателей и систематических выплатах «дани»;

б) сокрытии фактов вымогательства от правоохранительных орга­нов и отказе сотрудничать с ними в изобличении вымогателей;

в) пренебрежении мерами личной, и имущественной безопасности; » в виктимологической активности:

г) демонстрации богатства или создании видимости богатства;

д) агрессивности в разрешении неприязненных личных либо кон­фликтных материальных отношений между потерпевшим и преступником (67,0% из них^ были ранее знакомы, более поло-/ вины*— находились в открытых или скрываемых неприязнен­ных отношениях).* Это толчковое провоцирующее виктимное поведение.

Типология жертв (потерпевших от разбоя, грабежа)

Нейтральный тип жертвы грабежа или разбоя конкретизировать весьма затруднительно, поскольку в ситуациях этих преступлений мо­жет оказаться не по своей вине любое лицо, не имеющее реальной воз­можности сопротивляться преступникам в силу своей физической сла­бости или их численного превосходства.

Гиль/ жертв с позитивным поведением

Тип жертвы — инициативный: мужчина (женщина) любого, но час­то пожилого возраста, как правило, обладающий должной предусмот­рительностью и осторожностью, способный распознать опасную ситу­ацию и действовать наиболее целесообразно в целях избежания контакта с преступником. Типичным для него является неукоснитель- -но соблюдаемое правило не открывать дверь незнакомым, при входе в подъезд убедиться, что никого, сзади нет, иметь при себе фонарь и ос­вещать темную лестницу, не сближаться с подозрительными лицами (особенно в темное время суток) и др.

³⁰ См.: Серова Е. Б. Актуальные теоретические и практические проблемы рас­следования поддержания государственного обвинения по делам о вымога­тельстве. Автореф. канД. дис. СПб. 1998. С. 14,13. •.

Тип жертвы — инициативный: мужчина молодого или среднего воз­раста, физически сильный, смелый, решительный, обладающий быс­трой реакцией и предусмотрительностью, наделенный чувством опасности. Лица этого типа ведут себя активно и при объективной воз­можности оказывают сопротивление преступникам. Такими же каче­ствами, но реже, обладают и женщины.

Типы жертв с негативным поведением

Tun жертвы — пассивный (с элементами некритичности): мужчина среднего или пожилого возраста, пьяница или алкоголик, системати­чески оказывающийся в местах, доступных преступникам. Типичное поведение — Пассивность, отсутствие какого-либо сопротивления, ча­сто практически беспомощное состояние.

Мужчина, способный оказать сопротивление преступнику, но по трусости этого не делающий. Типичным является отказ от сообщения в милицию, чтобы «не связываться».

Лицо, характеризующееся положительно, нр недостаточно осто­рожное и предусмотрительное. Типичная жертва квартирных грабе­жей и разбоев.

Тип жертвы — активный (неосторожный подстрекатель): мужчина среднего или пожилого возраста с полным отсутствием критичности, предусмотрительности, чувства опасности, склонный к употреблению спиртного, неразборчивый в установлении контактов. Типичное пове­дение: приглашает преступников в свое жилище, после употребления спиртного пребывает в состоянии опьянения, совершенно не способен защитить себя, т. е. активно создает обстановку, позволяющую совер­шить грабеж или разбойное нападение. К этому типу принадлежат и женщины с аналогичным поведением.

Типология жертв (потерпевших от вымогательства)

Тип жертвы с нейтральным поведением определять нет смысла, так как потерпевшим от вымогательства может стать, в принципе, любое лицо, обладающее хоть какой-то собственностью.

Типы жертв с позитивным поведением

Tun жертвы — инициативный: мужчина любого возраста, чаще все­го занимается бизнесом, обладатель значительной собственности, ре­шительный, смелый, законопослушный, предусмотрительный, ра­зумно оценивающий необходимость затрат на защиту себя, семьи и

V

имущества. На требование вымогателей отвечает отказом и при по­вторных требованиях, угрозах, применении насилия обращается в -правоохранительные органы, содействует им в изобличении вымога­телей.

Тип жертвы — инициативный: характеристики аналогичные (но ча­сто оказывает сопротивление вымогателям).

Наиболее яркое выражение положительной инициативности — организация коллективного сопротивления вымогателям.

Типы жертв с негативным поведением

Tun жертвы — пассивный: лицо, занимающееся легальным бизне­сом, выполняющее требования вымогателей, единовременно или сис­тематически выплачивающее им «дань», скрывающее факты вымога­тельства от правоохранительных органов и отказывающееся с ними сотрудничать. Ведущий мотив виктимного поведения — неверие в силу власти и возможность защиты с ее стороны.

Тип жертвы — пассивный: лицо, занимающееся нелегальным или полулегальным бизнесом, выполняющее требования вымогателей и выплачивающее им «дань». Факты вымогательства скрывает. Психо^ логически настроен антиобщественно, носитель соответствующей личностной установки. Не желая делиться своими доходами с вымога­телями, психологически солидарен с ними, не осуждает их преступное v поведение. Правоохранительным органам активно противодействует вплоть до лжесвидетельства.

Тип жертвы — активный (неосторожный подстрекатель): лицо, ре­ально владеющее значительной собственностью и намеренно демонст­рирующее свою состоятельность. Это тип нувориша (так называемый новый русский), легкомысленного, недалекого, кичащегося своим бо­гатством, даже преувеличивающего его реальные размеры, уверенного в своей недоступности Для вымогателей.

Тип жертвы — активный: как правило, участник бизнеса (в том чис­ле теневого), отказывающийся от денежных расчетов с партнерами и тем самым провоцирующий их на «выбивание долга».

Глава 7

Виктимология

экономических преступлений: жертвы и ситуации

(•••«•••••••••••«•••^•••••••••••^^•^^••днв^мв^^в^ввмнмннмшяштм

Экономические отношения в современной России далеки от ста­бильности и упорядоченности. Более того, они в значительной степе­ни криминализированы, что связано с губительными по своим разру­шительным последствиям решениями «реформаторов» и действиями тех, кто этим воспользовался в корыстных целях.

Для России экономические реформы (в первую очередь совершен­но дикая для цивилизованного общества приватизация) обернулись невиданным захватом общенародной собственности, по существу кри­минальными способами, хотя формально несовершенство законода­тельства и сделало многих из наиболее крупных приватизаторов не­уязвимыми с точки зрения уголовной ответственности. Не случайно один из известных российских олигархов Б. А. Березовский признал, что все, «кто не спал последние десять лет», так или иначе нарушали законы. К спавшим (или проспавшим) он, надо полагать, относит по­давляющее большинство россиян, оставшихся в результате привати­зации и прочих экономических манипуляций ни с чем. Собственно, с этого началась виктимизация населения страны, которая продолжает­ся и сегодня (в том числе и в экономической сфере). Так что нетрудно понять авторов идеи экономической амнистии, которая есть не что иное, как закрепление результатов всероссийского грабежа. Реализа­ция этой идеи (речь не идет об уголовной ответственности) неизбежно приведет к усилению роли лиц, не просто стоящих «вне закона», но и стремящихся утвердить себя «над законом».'

Доступность объектов собственности, возможность завладения ими непосредственно или путем внедрения в коммерческие структуры и

¹ Яковлев A. Af. Социология экономической преступности. М., 1988. С. 6.

вытеснения законных собственников (а это влечет виктимные по­следствия в виде материального ущерба) были широко использованы (и используются) «традиционными» преступдиками, которые состоят в перманентном, нередко открытом конфликте с законом. Однако пути движения к легальному статусу собственников криминальные эл^мен­ты избирали (и дзбирают) разные.

С начала перестройки реформируемая экономика стала активно ос­ваиваться организованной преступностью, Не случайно многие уго­ловные авторитеты открыто владеют недвижимостью, крупными ка­питалами, тратят огромные деньги на избирательные камлании.

Преступления, непосредственно или опосредованно нарушающие экономические законы, объективно вредящие экономике, разнообраз­ны. Какие из них следует отнести к экономической преступности (со­ответственно к экономическим преступлениям), а какие —к иным'пре-ступлениям в сфере экономики? Какими критериями здесь следует руководствоваться¹?

В специальной литературе в последнее время обозначились три подхода,

Первый. Экономические преступления — это все преступления, ко­торые затрагивают любые виды экономических отношений, склады­вающиеся как в сфере хозяйствования (экономике), так и за ее преде­лами.

Второй. Экономические преступления — это преступления, совер­шаемые только в сфере экономики. Соответственно к ним относятся как те, что совершаются непосредственно в процессе экономической деятельности, так и не связанные с нею, но совершаемые в границах функционирующей хозяйственной системы.

Третий. Экономические преступления — это преступления, совер­шаемые только в сфере экономической деятельности, т, е. сфере пред­принимательства, бизнеса.¹

Даже в этом (уголовно-цравовом, более ограниченном, чем крими­нологическое) понимании экономическая преступность в количе­ственных выражениях представляет собой впечатляющую картину. В России в 1997г. было совершено 61 686, в 1998 г. - 85 571, в 1999 г. -117 721 экономическое преступление [45, с. 24].

Этот подход ближе всего к понятию «беловоротничковаЯ преступ­ность», которую автор этого термина Э. Саттерленд в 1940 г. опреде-______I_________

¹ Криминология. XX. СПб., 2000. Гл. 10 (автор В. В. Колесников). С. 314-315.

лил как комплекс правонарушений, совершаемых уважаемыми лица­ми с высоким социальным статусом в рамках их профессиональных обязанностей И с нарушением доверия, которое им оказывается. '

Несколько шире определение, предложенное Бу Свенсоном: «Эко­номическое преступление — это длящееся, систематическое, наказуе­мое деяние корыстного характера, осуществляемое в рамках легаль­ной хозяйственной деятельности, составляющей саму основу этого деяния».¹

В отечественной криминологии также нет единого представления об этом явлении (подходы к его оценкам приведены выше).

По мнению А. М. Яковлева, экономическая преступность включает все преступления, которые посягают на экономическую систему стра­ны и совершаются лицами, выполняющими определенные функции в системе экономических отношений. Понятия «экономическая пре­ступность» и «преступность в сфереэкономики» он рассматривает как аналогичные.²

Несколько уже определяет экономическую преступность В. В. Ко­лесников, который йойймает под этим явлением экономическую дея­тельность, осуществляемую в сфере бизнеса криминальными метода­ми и имеющую целью достижение незаконного обогащения.³

С точки зрения А. М. Медведева, «экономические преступления по­сягают на экономику, права и свободы, потребности и интересы участ­ников экономических отношений, нарушают нормальное функциони­рование экономического (хозяйственного) механизма, причиняют этим социальным ценностям и благам материальный ущерб».⁴

Дискуссия по этой проблеме, очевидно, продлится еще долго, но дело, собственно, не в самих определениях, а в том, что из них следует. От того, что понимаете под экономическими преступлениями, а соот­ветственно и экономической преступностью, зависят как минимум гра­ницы предмета криминологического исследования этого явления и организация противодействия преступности в сфере экономики. Во вся­ком случае, это относится к компетенции такой структуры органов внут­ренних дел, как аппараты по борьбе с экономическими преступлениями.

¹ См.: Криминология. XX, СПб., 2000. Гл. 10 (В. В. Колесников). С. 314-315.

² Яковлев А. М. Социология экономической преступности. М.: Щука, 1988. С. 6.

³ Колесников В. В. Экономическая преступность и рыночные реформы. Поли­тико-экономические аспекты. СПб., 1994. С. 53.

⁴ Медведев А. М. Экономические преступления: Понятие и система//Совет-ское государство и право. 1992. Ms 1. С. 81.

Мы полагаем, что преступность в сфере экономики включает соб­ственно экономические преступления (экономическую преступность) и иные преступления в сфере экономики (т. е. преступления против собственности; условно можно назвать их общеуголовными: кража, мошенничество, грабеж, разбой, вымогательство и др.).

Экономические преступления — это преступления, совершаемые в сфере экономической деятельности ее непосредственными участ­никами (все составы преступлений, предусмотренные ст. 22 УК РФ), и иные Преступления, так или иначе связанные с экономической дея­тельностью и непосредственно или опосредованно препятствующие ее осуществлению в рамках закона. Это различные формы злоупо­требления экономической властью, служебным положением, взяточ­ничество, различные проявления коррупции, лоббирование, а также насильственное внедрение в управление коммерческими структура­ми. Субъекты этих преступлений легально находятся вне предпри­нимательства, бизнеса, но фактически могут решающим образом влиять на принятие экономических решений.

Экономические преступления, как правило, совершаются без на­силия. Исключение — монополистические действия и ограничение конкуренции (ч. i ст. 178 У К РФ), принуждение к! совершению сдел­ки или отказу от ее совершения (ч. 2 ст. 179 У К РФ), контрабанда (ч. 4 ст. 188 У К РФ), совершаемые с применением насилия или угро­зы насилия.

Принуждение к принятию «охранных» услуг, вымогательство и иные насильственно-корыстные преступления, направленные против участников экономической деятельности именно в связи с их деятель­ностью, мы относим к иным преступлениям в сфере экономики и не включаем в экономическую преступность. Вместе с тем, учитывая их непосредственную связь с ролевой вйктимностью жертв, занятых в сфере предпринимательской деятельности, мы рассматриваем некото­рые ситуации этих преступлений в рамках виктимологии экономиче­ской преступности.

Криминологическая классификация рассматриваемых преступле­ний не может абсолютно совладать с уголовно-правовой, поскольку криминологический подход jc анализу экономической преступности лишь относительно ограничен рамками действующего уголовного за­конодательства. Формальные ограничения этими рамками исключили бы возможность выявления криминальных связей различных категорий преступников, действующих непосредственно в сфере экономической

деятельности или, условно говоря, на ее ближайшей периферии, а это очень важно для понимания и оценки значимости ряда факторов де­терминации экономической преступности. Не только научные иссле­дования, но прежде всего следственно-судебная практика свидетель­ствуют, что «в современном обществе экономическая преступность не могла бы существовать в таких масштабах, если бы не имела крепких тайных корпоративных связей как с политическим истеблишментом, так и уголовным миром. Бизнесмен-деликвент и коррумпированный чиновник быстро находят взаимопонимание. Их сближает общий интерес — извлечение личной выгоды в обход установленных пра­вил».¹