Размышляй о смерти. Нам нужно научиться размышлять о смерти. Кто научился смерти, тот перестал быть рабом».

И еще: «Я стараюсь, чтобы каждый день был подобием целой жизни. Я не ловлю его, словно он последний, но смот­рю на него так, что, пожалуй, он может быть и последним. Я готов уйти и потому радуюсь жизни, что не беспокоюсь, дол­го ли еще проживу. Старайся ничего не делать против жела­ния. В ком есть охота, для того необходимости нет. Несчас­тен не тот, кто делает по приказу, а тот, кто против желания. Научим же нашу душу хотеть делать то, что требуют обстоя­тельства; и прежде всего без печали думать о нашей кончине». И опять здесь прослеживаются идеи гештальттерапии о психической зрелости. К зрелым личностям пред­ставите­ли этого направления относят тех, кто приспосабливается к обстоятельствам и изменяют (усовершенствуют) себя.

Блестящ призыв Сенеки к умеренности: «То, что требу­ет природа, доступно и достижимо... <...> Кому в бедности хорошо, тот богат». «Не поступай подобно тем, кго желает не усовер­шен­ствоваться, а быть на виду, и не делай так, чтобы в твоей одежде и образе жизни что-нибудь бросалось в глаза. Пусть изнутри мы будем иными — снаружи мы не должны отличаться от людей. Пусть вошедший к нам в дом дивится нам, а не нашей посуде. Велик тот человек, который глиня­ной утварью пользуется как серебряной, но не менее велик тот, кто серебряной пользуется как глиняной. Слаб духом тот, кому богатство не по силам. И надежда, и страх присущи душе не­уверенной, тревожимой ожиданиями будущего. А главная при­чина надежды и страха — наше неумение приспо­саб­ливаться к настоящему и привычка засылать наши мысли далеко впе­ред. Нас мучает и будущее, и прошедшее. И никто не бывает несчастен от нынешних причин». Невооруженным глазом здесь видны идеи гештальттерапии и принцип жить «здесь и теперь».

И еще: «Кто заботится о будущем, тот потеряет настоящее, чем мог бы наслаждаться... Есть ли что более жалкое и более глупое, чем бояться заранее? Что за безумие — предвосхищать соб­ствен­ное несчастье? Кто страдает раньше, чем нужно, — страдает больше, чем нужно».

Сенека призывал заниматься философией, своим духов­ным хребтом. «Если ты занимаешься философией — это хорошо, потому что только в ней — здоровье, без нее больна душа, и тело, сколько бы в нем ни было сил, здорово так же, как у безумных и одержимых (выделено мною. — М. Л.). Так прежде всего заботься о том, настоящем здоровье. Упражнять­ся только для того, чтобы руки стали сильнее, плечи — шире, бока — крепче, — это занятие глупое и недостойное образованного человека. Сколько бы тебе ни удалось накопить жиру и нарастить мышц, все равно ты не сравнишься ни весом, ни телом с откормленным быком. К тому же груз плоти, вырас­тая, угнетает дух и лишает его подвижности. Не изучая муд­рости, нельзя жить не только счастливо, но даже и сносно, ибо счастливой жизнь делает совершенная мудрость, а сносной — ее начатки...

Философия выковывает и закаляет душу, подчиняет жизнь порядку, управляет поступками, указывает, что сделать и от чего воздержаться, сидит у руля и направляет среди пучин путь гонимых волнами. Без нее нет бесстрашия и уверенности. Если есть в философии что-то хорошее, так это то, что она не смотрит в родословную. Благородство духа доступно всем. Для этого мы достаточно родовиты... Менять надо не тело, а душу! Пусть бы ты уехал за широкие моря — за тобою везде, куда бы ты ни приехал, последуют твои пороки». То же самое от­ветил на чей-то вопрос Сократ: «Странно ли, что тебе нет никакой пользы от странствий, если повсюду ты таскаешь самого себя». Сколько ни разъезжай, все пропадет впустую. От себя не убежишь! Надо сбросить с души ее груз, а до того тебе ни одно место не понравится».

Сенека утверждает, что надо жить в соответствии с зако­нами природы: «Если ты в жизни сообразуешься с природой, то никогда не будешь беден, а если с людским мнением, то никогда не будешь богат. Природа желает малого, людское мнение бесконечно многого. Излишества лишь научат тебя желать еще большего. Естествен­ные желания имеют предел, порожденные ложным мнением — не знают на чем остановить­ся, ибо все ложное не имеет границ». Как перекликается это положение с мнением К. Хорни о том, что у невротика фор­мируется «идеальное Я», долженствования и тре­бо­ва­ния ко­торого не знают границ! И еще: «Неужели природа, дав нам такое небольшое тело, наделила нас ненасытной утробой так, что мы побеждаем алчностью самых огромных и прожорли­вых зверей? Ничуть нет! Природа довольствуется малым! Много ли воздается природе? Нам дорого обходится не наш голод, а наше тщеславие. Тех... кто подчиняется желудку, мы должны при­числить не к людям, а к животным, а некоторых даже не к живот­ным, но к мертвецам. Жив тот, кто многим приносит пользу, жив тот, кто сам себе полезен».

Для одного моего пациента эти слова послужили нача­лом инсайта.

Вот его письменный отчет.

«Когда я услышал эти слова Сенеки, то вдруг понял, что даже когда ем в одино­честве, как бы хочу доказать другим, что я не хуже их. Я перестал гоняться за деликатесами, меньше ходить на вечерин­ки, больше заниматься собой, совершен­ствоваться в своей специ­альности. Расходы на еду заметно уменьшились, я даже похудел, на что уже перестал надеяться. Квалификация моя росла, другим я стал приносить больше пользы, да и доходы возросли».

А вот отрывок, в котором предвосхищены идеи «сценар­ного анализа» Э. Берна.

И теперь ты желаешь того же, что желала тебе кормили­ца или дядька, или мать? Да, мольбы близких для нас — все равно, что мольбы врагов: ведь мы выросли среди родитель­ских проклятий. Пусть боги услышат и нашу бескорыстную просьбу за себя».

Сенека призывает заниматься собой. «Есть благо и в нем же источник и залог блаженной жизни: полагаться на себя. Если я хочу позабавиться чьей-нибудь глупостью, то искать мне далеко не надо: я смеюсь над собой. Наша беда не при­ходит извне: она в нас, в самой нашей утробе. И закоренелые пороки для меня не безнадежны. Нет ничего, над чем не взя­ла бы верх упорная работа». Сенека вместе с другими фило­софами древности полагал, что самое важное достижение — это стать самому себе другом. Эти идеи прослеживаются у Фромма в его работе «Человек для себя».

«Знать свой изъян — первый шаг к здоровью», — цитиру­ет Эпикура Сенека и добавляет: «Сперва следует изобличить себя, потом исправиться... Поэтому сколько можешь, сам выводи себя на чистую воду, ищи против себя улик. Сначала выступи обвини­телем, потом — судьей и только под конец — ходатаем». Сравни это высказывание с положением К. Хор­ни, которая считала одной из основных задач психотерапев­та — познакомить пациента со странным незнакомцем — самим собой. И ведь основной задачей всех психо­аналити­ческих методов лечения является разрушение психологи­ческих защит и уничтожение болезненных комплексов, которые эти защиты прикрывают.

Особенно Сенека призывает развивать разум, ибо «нет мирного покоя, кроме того, что даруется нам разумом... Ра­дость удел лишь одних мудрецов: ведь она есть некоторая при­поднятость души, верящей в собственные и подлинные блага.

Для глупости нигде нет покоя: сверху и снизу ее подстере­гает страх, все, что справа и слева, повергает ее в трепет, опас­ности гонятся за ней и мчатся ей навстречу; все ей ужасно, она ни к чему не готова и пугается даже подмоги. А мудрец защи­щен от набега вниманием: пусть нападают на него хоть бед­ность, хоть горе, хоть бесславье, хоть боль — он не отступит, но смело пойдет им навстречу, пройдет сквозь их строй.

Глупость держит нас так упорно, во-первых, потому, что мы даем отпор ей робко и не пробираемся изо всех сил к здоро­вью; во-вторых, мы мало верим найденному мудрыми мужа­ми. Никто из нас не погрузился в глубину.... А больше всего нам мешает то, что мы слишком скоро начинаем нравиться самим себе. Стоит нам найти таких, кто назовет нас людьми добра, разумными и праведными, — и мы соглашаемся с ними. Нам мало умеренных похвал: мы принимаем все как должное, что приписывает нам бесстьщная лесть...

Я научу тебя, как узнать, что ты еще не стал мудрым. Мудрец полон радости, весел и непоколебимо безмятежен: он живет наравне с богами. Если ты не бываешь печален, если никакая надежда не будоражит твою душу ожиданием буду­щего, если днем и ночью состояние твоего духа, бодрого и довольного собою, одинаково и неизменно, значит, ты достиг высшего блага, доступного человеку. Но если ты отовсюду пытаешься получить всяческие удовольствия, то знай, что тебе так же далеко до мудрости, как до радости. Ты мечтаешь до­стичь их, но заблужда­ешься, надеясь прийти к ним через бо­гатство, через почести, словом, ища радости среди сплошных тревог. Радость — цель для всех, но где отыскать великую и непреходящую радость, люди не знают. Один ищет ее в пируш­ках, другой — в честолюбии, третий — в любовницах, тот в свободных науках и словесности, ничего не исцеляющей. Всех их разочаровывают обманчивые и недолгие услады. Так пой­ми же, что дается мудростью: неизменная радость. Значит, есть ради чего стремиться к мудрости, ведь мудрец без радос­ти не бывает. Любители роскоши каждую ночь — как будто она последняя — проводят в мнимых радостях. А та радость, что дается богам и соперникам богов (мудрецам), не иссяка­ет. Она бы иссякла, будь она заемной, но, не будучи чужим подарком, она не подвластна и чужому произволу. Что не дано фортуной, то ей не отнять».

Вот еще некоторые мысли, созвучные идеям экзистен­циального анализа и логотерапии, помогающие при лече­нии депрессивного невроза, возникшего после потери близ­ких людей.