О лицемерии, грехе и покаянии

Вера. У меня осталось два вопроса. Как ты считаешь, когда мы проводим занятия по основам православной культуры, внешняя атрибутика самого учителя имеет большое значение или нет? У нас поднимался, например, вопрос, должен ли учитель приходить соответствующе одетым.

Христианин. Понимаю. Верочка, в Библии рассказывается о том, что Христос очень ругал лицемеров. Как ты думаешь, кто такие лицемеры?

Вера. Те, кто предпочитает внешнее внутреннему.

Христианин. Кто в одной ситуации внешне показывает одно, в другой ситуации – другое, а на самом же деле считает истиной нечто третье. Так вот, Христос это осуждал. И если дети видят, что учитель обычно ходит в брюках, а тут вдруг надевает юбку, то понимают, что можно и даже нужно лицемерить. Я считаю, что такое изменение внешней атрибутики – одежды, макияжа – будет учить детей неправде. Надо быть правдивыми. Если ты искренне убеждена, что нужно ходить в особом облачении, то и ходи так все время, но если нет, то зачем? Когда ты так поступаешь, то развращаешь ребят, учишь неправде, потому что учим мы исключительно своим примером. Дети верят лишь тому, в чём воочию убеждаются. Не имеет значения, что ты им говоришь. Если на словах у тебя одно, а на деле – другое, в них будет расти недоверие к тебе, подозрительность. Собственная правдивость убеждает, а лицемерие отвращает.

Вера. Я думаю, что ещё одним результатом такого поведения будет отторжение христианства.

Христианин. Так и есть. Очень многие люди отвернулись от церкви, видя, как священники ведут себя вразрез своим же словам.

Сейчас идёт великий пост. На днях моя знакомая рассказывала: на первом этаже дома, где она живёт, есть кафе, а рядышком – большой собор, где служит священник. Люди часто созерцают такую сцену: в обеденное время он выходит из кафе совершенно пьяным, объевшимся, с красным лицом, а другой батюшка поддерживает его под руку и сажает в такси.

Когда люди такое видят, желание посетить храм у них пропадает. Даже в обычной ситуации для священника такое поведение неприемлемо, тем более в Великий пост. Сила примера велика – как положительная, так и отрицательная.

Христос убеждал примером всей своей жизни, а не словами. Сами по себе нравственные проповеди мало что значат. Сейчас мы с вами изучаем Библию. Я не проповедую вам - я рассказываю о своём понимании Библии, но мои слова абсолютно и решительно ничего не значили бы, если бы в своей жизни я вел себя совершенно иначе, если бы здесь говорил вам одно, а поступал по-другому. Вы видите, что я так и живу, и это убеждает вас больше всяких слов. Вы знаете меня в любых ситуациях, и именно по этой причине сказанное ложится в ваши сердца. Понимаешь? Тогда только то, что говорю, проникает в души, когда возникает доверие. Когда же человек, у которого помыслы и деяния расходятся с речами, пытается убеждать людей, – он лишь отваживает их от Бога, а не приводит к Нему, что, собственно, сейчас массово и происходит.

Кроме того, сам интеллектуально-духовный уровень священников, в целом, отнюдь не высок на сегодняшний день. Мыслителей среди них практически нет, а ведь истинный священник – всегда философ, глубоко разбирающийся, глубоко понимающий – настолько, что может своим пониманием облагородить других. У него так много идей, так много глубины осознания, что он может делиться. Это и есть духовность. Но сейчас почти нет таких священников. Как ты правильно заметила, тех, кто таков, ссылают далеко...

Потому церковь не есть тело Христово, но есть организация людей, где умных, хороших и образованных оттесняют, а вместо них зачастую ставят бездарей. Я очень глубоко об этом сожалею, но это правда, от неё не скроешься, сам был свидетелем таких примеров, и это вызвало во мне глубокое отторжение существующей церкви. Увы, это самостоятельная финансовая структура, где есть власть предержащие и свои политические разборки. И мне очень обидно за те чистые души, которые когда-то решили стать священниками. Они очень сильно разочаровались в том, что увидели. Церковь на сегодняшний день перестала быть телом Христовым, каким была задумана, и именно поэтому я осуждаю церковь. Я критикую не Христа, не Его учение, не Его тело, не Его Дух, я критикую тех людей, которые собрались вокруг Его идей и на них зарабатывают. Они живут за счет этого, и живут неплохо.

Вера. Один вопрос остался, и появился ещё один по ходу наших размышлений. Кстати, и дети его задают. Они спрашивают: когда мы смотрим иностранные фильмы, то узнаем такое понятие, как «исповедь».

Многие ребята среднего возраста видели, например, фильм «Зорро», они рассуждают: вот сидят тот, кто хочет исповедоваться, и священник, между ними решеточка, позволяющая видеть лицо, но, тем не менее, стыдливо опуская глаза, не так краснеть, говоря о своих грехах. Беседа один на один. А далее дети сравнивают с обрядом исповеди, виденными в наших церквах: ты должен встать в очередь грешников. Если у тебя прелюбодеяние, становишься в одну очередь, если обжорство - то в другую. Одна дама встала и сказала: «Так что ж, мне, разорваться что ли?!»

Был другой вариант исповеди: на бумажке написать, в чем прегрешение – и тоже в очередь.

Нет в этом искренности, и всё вот это превращается в фарс.

Христианин. Превратилось.

Вера. Когда дети спрашивают: «Нужна ли нам исповедь?», - я, помня о реалиях жизни, тем не менее, отвечаю: «Нужна». Но я не могу им сказать, КАК это сделать. Если нужно покаяться, я им говорю: «Наверно, это можно сделать и в молитве к Богу». Обратиться к Богу и искренно сказать: я чувствую, что грешен. Но у нас есть тенденция обязательно обращаться к священнику. А если происходит такая ситуация, как описана выше?

Христианин. Расскажу. Опять-таки, вспоминаем истоки, Вера.

Христос говорит с народом, и спросят его: «Если согрешит собрат, а потом решит покаяться – простишь его?» Он говорит: «Прощу, и даже если семь раз в день согрешит и семь раз покается, то прощу». И народ тут же по невежеству: «Ого-го, можно грешить и каяться!»

Вера. И срочно придумали индульгенции…

Христианин. …как прощение. Мысли священников нетрудно понять: «Он же, Христос, прощал? Прощал. И мы от лица Христа тоже прощаем. Все грешат и каются, а мы, священники, от лица Христа, вместо Него, будем грехи отпускать». Но, Верочка, это синодальный перевод.

Представь себе, сидит переводчик: «Ага, вот это греческое слово я знаю, мне говорили, оно переводится как «грех», пишу – «грех», вот это – «каяться», пишу «каяться». Хорошо, читаем дальше». Но мы говорили уже, что греческий язык гораздо богаче и имеет очень сложные многосоставные значения.

Вера. Я понимаю, там пословного перевода нет.

Христианин. Нет и не может быть. Если правильно переводить Библию, то это будет где-то раз в пять больше по объёму, потому что каждое слово не есть одно слово, а есть целое значение.

Например, мы скажем: «Лодка». Если нет соответствующих понятий в языке, мы все корабли назовём «лодками»: и быстрый катер, и грузовую баржу, и атомную подлодку, и авианосец, и крейсер, и простую двухвёсельную плоскодонку. Всё – «лодка». Допустим, ты моряк, и сынок спросит тебя: «Папа, а ты куда?» – «Сынок, я в море, на лодке». Мальчик будет бояться и плакать, потому что представит, что в большом страшном море папа плывет на двухвёсельной лодочке… А ты ведь не можешь ему объяснить, что на авианосце пойдешь, который сам как целый город. Здесь же всё ещё тоньше. Мы говорили уже о грешащих и кающихся, но раз ты задала вопрос, снова расскажу.

Дело в том, что слово «грех» есть «промах мимо цели», промах мимо правильного исполнения божественного Закона. Скажем, диктант детям даёшь, и ребёнок в слове «велосипедисты» ставит шесть букв «ы»: «вылысыпыдысты». Что он сделал? Он написал неправильно, он промахнулся, ошибся. У него не вышло, но он старался, пробовал, пытался. Он честно и искренне ошибся, желая сделать лучше. «Грех» не есть какое-то извращение.

Вера. Получается, это не что-то изначально отрицательно задуманное?

Христианин. Это есть попытка сделать что-то хорошее и неудача в этой попытке. Причем, тот, кто изначально не целится, не стремится сделать лучше и правильнее, и промахнуться не может, и участь его безрадостна...

Вера. Значит, грех – это просто опыт?

Христианин. Да, это опыт. Отрицательный, но тоже опыт. Например, ты молился, но благость в твою душу не пролилась – ты согрешил. Не пролилась благость – ты не достиг состояния молитвенности, не смог помолиться правильно. Что такое «покаяние»? Это от греческого слова «metanoia», дословно «перемена разума». Оно очень сложно, и я могу тебе сказать, что множество богословов веками бились, пытаясь его понять и объяснить, что же Христос имел в виду в той или иной ситуации. В одном месте он говорил: «блаженны кающиеся», то есть блаженны (удачливы, успешны) те, кто совершил метанойю, покаяние. Об Иоанне Крестителе говорили, что он крестил покаянием и водой, то есть он совершал в людях перемену разума, и вода ему в этом помогала. Христос говорил, что покаяния не избежать, если хотят жизни вечной, он прямо говорил: «Люди, вы должны изменить свой разум». Что имелось в виду? Крестившиеся у Иоанна говорили, что открывали для себя мир души. Они вдруг начинали видеть мир не плотскими глазами, но духовным взором. Вдруг прозревали и видели, что мир гораздо богаче. Тут вспоминаешь Сент-Экзюпери, его Лиса, который говорил, что самого главного глазами не увидишь, зорко одно лишь сердце. По-видимому, Иоанн Креститель инициировал более глубокое понимание мира, он позволял людям видеть глазами сердца, глазами души, помогал увидеть то, что раньше было недоступно им, понять то, чего не понимали.

Мысль Христа о тех, кто «семь раз согрешит и семь раз покается», подразумевает: твой собрат будет пробовать, у него не получится, он придёт к тебе, скажет «я грешен» и будет каяться, то есть будет пытаться понять, что же он сделал не так и как сделать правильно. Он будет стараться изменить свой разум в отношении того, что у него не получилось, будет работать над ошибками, понимать, в чём преступил Правду, опять пойдёт и будет пробовать. И даже если семь раз в день он будет так делать – падать и снова подниматься, как птенец, что учится летать, – то это хорошо. Вот что имел в виду Христос. А это уже, Вера, выродилось в то, что ты описала: три очереди грешников. И, собственно говоря, в трёх очередях люди стоят и думают о том, что это напоминает очередь в магазине. То, что сейчас устраивает наша церковь под личиной покаяния, не имеет вообще никакого отношения к Учению Христа и Библии.

Вера. Понимаю, что ты сейчас сказал, потому что у нас покаяние превратилось лишь в признание – и то зачастую поверхностное – того, что сделал что-то грязное и недостойное. Какая уж там перемена разума!

Христианин. Я тебе даже больше скажу, в греческом языке нет такого понятия, как признание своих извращённостей. Есть понятие «убеждённость» или «признание своих ошибок», причём под «ошибками» подразумевается нечто, как ты правильно заметила, позитивное, когда ты пытался сделать хорошее, а у тебя не получилось. Когда же ты делал что-то плохое и просто не отрицаешь этого – такое даже не принимается в расчёт.

Вера. Я подумаю об этом. Раньше с этим вообще не сталкивалась.

Христианин. Ты знаешь, весь мир не сталкивался. Нужно пытаться читать Библию на греческом и не верить синодальному переводу, потому что он содержит недопустимые искажения, коверкает наиважнейшие понятия. Он даёт свободу священникам делать то, что они хотят, но не дарует духовности большинству людей, которые пытаются хоть что-то понять.

Вера. Давай доведём этот вопрос в разговоре с детьми до логического конца. Итак, дети спрашивают: «Мне нужно покаяние? Нужно признаваться в грехах? Что для этого сделать?» Пусть это пока просто интерес детей. Что им сказать?

Христианин. Рассказать то, что я рассказал. Сказать, что Христос вообще не рассматривал людей, погрязших в пороке, не стремящихся становиться лучше.

Вера.Детям нужно углубленно объяснить понятие «грех», чтобы они понимали.

Христианин. Да, историю и значение этого слова. Нужно объяснить «грех» и «покаяние» именно с этой точки зрения.

Вера. Для того чтобы покаяться, обязательно ли нужен священник?

Христианин. Священник есть человек, который обязательно должен знать больше. Он тот, кто уже прошёл какие-то вехи духовного пути, знает, как их достигать. И когда другой человек, более слабый духом, приходит к нему, то приходит как к старшему, к опытному, чтобы спросить: «Как сделать лучше?»

Вернёмся к истории о токарном станке. Есть токарь, у него есть ученик, стажер. Ученик пытается точить какие-то болты из болванок, у него не получается – грешит. Приходит к своему мастеру, говорит: «Мастер, помоги, пожалуйста, что же здесь делать?» Он кается, пытается изменить своё отношение, знание процесса. Мастер более опытен, именно поэтому к нему приходят. Подмастерье с расспросами о токарном деле не обращается к дяде Васе или тёте Маше. Он обращается к токарю, который в этом был уже успешен, который не грешит.

Так и священник есть тот, кто безгрешен, то есть не совершает промахов по той причине, что уже научился.

Вера. То, что ты говоришь, абсолютно перевернуло моё понимание…

Христианин. Идти к священнику надо для того, чтобы он рассказал, как совершать этот духовный опыт, потому что уже преуспел в нем. Верочка, но много ли таких священников ты видела?

Вера. Я рассказала о единственном, к сожалению, удивительном опыте, который у меня был.

Христианин. То-то и оно... И я глубоко убеждён, что даже тот славный священник, будучи философом, тем не менее, не так много понимал. Чтобы кто-то что-то озаренно понимал, нужно, чтобы его учили. Меня учили. То, что я рассказываю, разительно отличается от того, что знаете вы, но ведь это следствие опыта. Моя безгрешность, то есть отсутствие промахов, глубина понимания, является следствием того, что меня обучали этому. Я грешил, то есть у меня не получалось, я каялся – спрашивал, что было не так. Мне объясняли: «У тебя не получается то-то», я опять пробовал, и что-то происходило внутри, что-то менялось. И, даже если семьдесят семь раз в день совершал опыт неудачно, всё равно мой Учитель терпеливо говорил: «Делай так, так и так» Но нынешних священников подобным образом не учат. Было, когда беседовал с батюшками, они говорили: «Может быть, пойдёшь к нам в семинарию, поучишь наших балбесов?» Отвечал: «Спасибо, не надо. Я не хочу быть частью вашей системы. Не хочу быть подчинённым невежеству. Не хочу быть под теми, кто ссылает. Я просто понимаю, что система, современная церковь, не терпит индивидуальности мысли – у неё свои догматы, против которых не пойдёшь, она за них и на них держится. В любом случае, я первые три урока проведу, а на четвертый меня отстранят. И будет ещё хуже. Зачем это нужно? Это целесобразно? Спасибо, до свидания».

Вера. Следуя логике разговора, подытожу: нет людей безгрешных, потому что грешить – это значит накапливать свой опыт жизни.

Христианин. Грех, в истинном его понимании, – это нормально.

Вера. Необходимый этап развития…

Христианин. Но вслед за грехом идёт покаяние, то есть попытка понять, как сделать правильно. А есть еще «праведность» – когда человек не своим умом пытается дойти, но чувствует Правду небесную и учится у Неё. Он становится глубочайшим мистиком, духовным прозорливцем, читает в небесных свитках. Смотрит: «Хорошо, вот сейчас я так отнёсся к этому человеку, пришедшему ко мне, а как бы настоящий христианин, истинный праведный отнёсся на моём месте?» И задаёт этот вопрос Небу.

***