ГЛАВА 1. ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ТЕКСТЫ В ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

1.1 Понятие «прецедентный текст»

Явление прецедентности сначала исследовалось в психолингвистике и теории межкультурной коммуникации, а в настоящее время становится объектом пристального внимания лингвистов. Впервые термин «прецедентный текст» в лингвистике использовал Ю.Н. Караулов. Вслед за ним под данным термином понимают «тексты, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и окружению данной личности, включая и предшественников, и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [15;216].

По словам В.В. Красных, «за прецедентным феноменом всегда стоит некое представление о нем, общее и обязательное для всех носителей того или иного национально-культурного менталитета, или инвариант его восприятия, который и делает все апелляции к прецедентному феномену “прозрачными”, понятными, коннотативно окрашенными» [19;170]. Другими словами, прецедентные тексты отсылают коммуникантов к фоновым знаниям, которые появляются у человека в процессе познания и освоения мира. У представителей одной культурной группы фоновые знания оказываются в некоторой мере сходными при наличии индивидуальных элементов фоновых знаний. Прецедентные тексты делят на: индивидуальные, микрогрупповые, макрогрупповые, национальные, цивилизационные и общечеловеческие. Прецедентный текст так же можно классифицировать в зависимости от размера языкового коллектива, в котором тот или иной текст является прецедентным. Можно говорить о прецедентном тексте в пределах группы людей, объединенных общими интересами, профессионально, по возрастному или гендерному признаку и т.д.

При выделении парольной функции прецедентных текстов (наличие уникального корпуса прецедентных текстов является признаком у группы чувства групповой идентичности) приведенная выше классификация прецедентных текстов становится еще более уместной. Апелляция к корпусу прецедентных текстов группы служит для дальнейшей интеграции внутри группы. Учитывая это, можно утверждать, что национальный корпус прецедентных текстов служит так же своеобразным символом нации.

Другими словами, прецедентные тексты отсылают коммуникантов к фоновым знаниям, которые появляются у человека в процессе познания и освоения мира. У представителей одной культурной группы фоновые знания оказываются в некоторой мере сходными при наличии индивидуальных элементов фоновых знаний. Под фоновыми знаниями мы понимаем знания и представления, присущие коммуникантам какой-либо культурной группы, не закрепленные в словарной дефиниции, т.е. это ассоциации, переживания, знания и понятия, существующие в ментальном мире человека. Таким образом, прецедентные тексты являются ценностными в интеллектуальном и эмоциональном отношениях языковыми механизмами, обладающими способностью «отсылать» к фоновым знаниям.

Если текст используется и интерпретируется не буквального, а в качестве средства символизации, вне связи с содержанием «пратекста», то он становится прецедентным. Прецедентный текст – это текст, имеющий свой собственный характер, хорошо известный широкому окружению автора, включая его предшественников и современников. По мнению Ю. Караулова, прецедентный текст – это законченный и самодостаточный продукт речемыслительной деятельности [15;216]. К прецедентным текстам исследователи относят предания, мифы, притчи, легенды, сказки, т.е. тексты, относящиеся к средним векам человеческой истории, или еще более раннему времени. Это позволяет нам причислить сэцува к ряду прецедентных текстов.

Прецедентные связи в текстах часто находят свое отражение в разного рода реминисценциях: цитат точных, неточных, «закавыченных» или остающихся неявными [25;253-259].

Неточная цитата может отражать лингвистическую трансформацию ранее известного образа в образ совершенно новый, но построенный по общей семантической модели с первоисточником. Все это свидетельствует о том, что прецедентность может рассматриваться не только как литературоведческая, но и как лингвистическая проблема [22;51].

Внутрь более позднего текста могут быть вплетены элементы прецедентного текста. Сходство двух текстов может быть выражено в некой общности таких категорий, как сюжет, композиция, некоторые черты в характерах героев, общность в описании пейзажей. Для японской культуры такие вкрапления схожих черт, композиции из сэцува, явление вполне обычное.

Необходимо так же отметить, что тексты могут быть прецедентными в течение конкретного промежутка времени: сохранять свою прецедентность на протяжении многих столетий или же терять прецедентность за довольно короткий срок. В качестве примера можно привести тексты популярных современных песен, которые активно пародируются и цитируются в течение того промежутка времени, пока они соответствуют вкусам и запросам времени. По окончании действия такого текста он быстро теряет свою прецедентность, т.к. текст больше не представляет ценности, забывается и перестает быть общеизвестным.

Сэцува же, напротив, став прецедентным текстом для японской культуры, не утратила своей ценности. На протяжении своего развития сэцува «впитывала» в себя различные аспекты культурной жизни японцев, буддийские догматы, народную мудрость и т.д., что и обусловило неугасающий интерес к текстам сэцува как к неисчерпаемому источнику неповторимых сюжетов. Позже, когда тексты сэцува уже преодолели свой расцвет, они стали огромным кладезем идей и вдохновения для многих проявлений культуры.

В своей работе мы рассмотрим функционирование текстов сэцува как прецедентных в текстах произведений Акутагава Рюноскэ.