Физические лица и их трудовая право-дееспособность по советскому праву 1 страница

1. Мы намеренно говорим о трудовой пра в-о-дееспо- собностй, как едином свойстве, придаваемом советским трудовым правом физическому лицу, в отличие от граждан­ского права, где, как известно, правоспособность и дееспо­собность (представляют собой различные правовые свойства .субъекта и правоспособностью могут обладать .недееспособ­ные субъекты.

Напомним, -что в цивилистической^ науке «правоспособ­ность» мыслится как чисто пассивное свойство' — способность быть «носителем» прав и обязанностей, независимо от спо­собности своими действиями приобретать права (и обязанно­сти) и осуществлять их.

Напротив, дееспособность мыслится как активное свой­ство, предполагающее способность к совершению волевых ак­тов, имеющих юридическое значение, и к деятельному осу­ществлению правомочий и обязанностей^[264]. Отсутствие дееспо­собности у правоспособного, но недееспособного субъекта восполняется деятельностью его представителя.

Но труд всегда является личной волевой деятельностью* индивида, обладающего способностью к труду {рабочей си­лой). Трудовые обязанности нельзя «осуществлять через пред­ставителя.

С другой стороны, по советскому праву, распоряжаться- личной способностью к труду может только ее обладатель: Законные представители несовершеннолетних, душевноболь­ных и слабоумных, разумеется, не могут отдавать о наем ра­бочую силу опекаемых ими лиц.

Кто способен к труду, тот способен и личным волеизъяв­лением' принимать на себя трудовые обязанности и приобре­тать соответствующие права.. Нельзя представить себе в со­ветском 'обществе лицо, которое способно нести трудовые- обязанности, но за которым не признается способность личной волей 'вступать в трудовое правоотношение' и влиять на его изменение или прекращение.

Немыслимый в условиях социалистического строя отрыв трудовой правоспособности от трудовой дееспособности име­ет место в буржуазном праве в отношении детей <и замужних, женщин. При этом лицо, лишенное или ограниченное в дее­способности, превращается фактически в объект права.

«Машины, — пишет Маркс, — революционизируют также до основания формальное выражение капиталистического от­ношения, договор между рабочим и капиталистом... Раньше рабочий продавал свою собственную рабочую силу, которой он располагал как формально свободная личность. Теперь он продает жену и детей» ^[265].

Отсутствие дееспособности у субъекта, признаваемого спо­собным к исполнению трудовых обязанностей, ведет, таким образом, к тому, что законный представитель недееспособного может фактически стать «работорговцем».

Иллюстрацией этого тезиса может служить ст. 2203 рус­ского дореволюционного Свода законов гражданских^[266]. Эта статья, хотя и упоминала, что родители не могут отдать де­тей в наем без их согласия, но тут же добавляла, что «...ро­дителям не запрещается отдавать детей в ученье на опреде­ленные сроки».

Л. С. Таль из этой статьи Свода законов гражданских де­лал правильный вывод о том, что в форме «отдачи в учение» в досоветской России сохранялась «...возможность распоря­жаться чужою рабочею силою без участия ее обладателя» ^[267].

Такая возможность распоряжения чужой рабочей силой без участия ее обладателя вообще характеризует даже наи­более сравнительно прогрессивные акты 'буржуазного права по вопросу о так называемом договоре " ученичества, пред­ставляющем собой именно особый вид договора найма.

Так, например, согласно французскому закону от 20 марта 1928 г., вошедшему в Code du travail (книга I, часть I)., договор ученичества подписывается хозяином и представителями уче­ника (ст. 7). При этом нигде не оговорено, что требуется со­гласие самого ученика, который в силу этого договора обязан работать ка хозяина (ст. 4), быть ему преданным, слушаться.и уважать его (ст. И).

В принципе трудовая правоспособность могла бы сочетать­ся с такой ограниченной дееспособностью несовершеннолет­них, при которой 'Совершаемые ими сделки нуждались бы в согласии или одобрении их законных представителей. Б усло­виях капитализма это могло бы в некоторой мере служить интересам охраны труда несовершеннолетних. В социалисти­ческом обществе, где нет эксплоатации и существует реаль­ная государственная охрана труда несовершеннолетних, огра­ничение трудовой дееспособности лиц несовершеннолетних, но уже обладающих способностью к физическому , или умст­венному труду, не имело бы под собой никакой почвы ^[268].

Однако, если требование одобрения родителем или опеку­ном сделок, совершаемых несовершеннолетним, последова­тельно проводится в буржуазном -гражданском праве постоль­ку, поскольку это необходимо для охраны'частной собственно­сти, то в отношении договоров найма указанное требование снимается. Защищая имущественные интересы -несовершен­нолетнего буржуа, не могущего в силу отсутствия житейского опыта правильно оценить выгоды и ответственность по сдел­ке, буржуазное право не опасается того, что несовершеннолет­ние ра'боаде, пользуясь трудовой^ дееспособностью, повре­дят своим -собственным интересам.

Так, согласно русскому дореволюционному Уставу о про­мышленном труде (ст. 46) \ несовершеннолетние, имеющие от­дельный вид на жительство, не нуждались в позволении роди­телей или опекунов для найма на фабрично-заводские пред­приятия. Некоторые буржуазные законодательства устанавли­вают презумпцию согласия родителей, если они в течение из­вестного срока не протестовали против заключенного несо­вершеннолетним трудового договора (например, ст. 1637 Гол­ландского гражданского кодекса). Английское гражданское право, охраняя собственность буржуазной семьи, объявляет недействительными такие договоры, которые направлены либо на возврат денег, предоставленных или подлежащих предо­ставлению взаймы несовершеннолетнему, либо на оплату то­варов (а равно' услуг), не соответствующих уровню жизни не­совершеннолетнего и не нужных ему для «разумных удобств» ^[269]. Дееспособность же несовершеннолетних в области поступления на работу по найму английским гражданским правом .не ограничивается, и при этом особо подчеркивается, что «Несовершеннолетний может заключить договор о всту­плении в ученики...»^[270] и, следовательно, обязаться «...служить своему хозяину...»^[271].

: Таким образом, для несовершеннолетних пролетариев про­водимое. буржуазными гражданскими кодексами различение правоспособности и ■ дееспособности лишено практического значения, кроме тех случаев, когда нужда заставляет взрос­лого рабочего становиться «работорговцем» в отношении соб­ственных детей.

Буржуазному праву известны ограничения дееспособности и замужних женщин.

Так, например, согласно русскому дореволюционному Сво­ду законов гражданских жены не могли наниматься на работу без позволения мужей (ст. 2202)^[272]. До недавнего времени (за- ;кон 18 февраля 1938 г.). Французский гражданский кодекс считал замужних женщин недееспособными к заключению до­говоров вообще (ст. 1124). В Англии ограничения договорной дееспособности замужних «женщин были окончательно отме­нены лишь актом 1935 г. об изменении законов, касающихся замужних женщин и правонарушителей ^[273].

Ограничение договорной дееспособности замужних женщин ставило рабочего по отношению к своей жене также в поло­жение «работорговца» ^[274] и служило одним из наиболее ярких выражений двойного (классового и семейного) гнета, который неизбежно испытывает в капиталистическом обществе жен­щина, принадлежащая к трудящимся классам..

С другой стороны, поскольку капиталисты были заинтере­сованы в вовлечении женской рабочей силы¹ {как более деше­вой) в производство, буржуазный гражданско-правовой прин­цип. ограничения дееспособности замужних женщин, равно как и принцип) ограничения дееспособности несовершеннолет­них, никогда не проводился последовательно, в области най­ма труда. Поэтому и формально ограничения договорной дее­способности женщин в области найма труда отпали значи­тельно раньше расширения женской общегражданской дее­способности.

Так, например, в объяснительной записке к царскому за­кону от 3 -июня 1886 г. о найме рабочих и взаимоотношениях между фабрикантами и рабочими прямо говорилось, что «требование предварительного разрешения родителей и му­жей... затрудняет наем малолетних и женщин, труд коих одна­ко необходим для фабричного дела»^[275]. . ^г

Именно по этим мотивам закон- от 3 июн$я 1886 г.^[276], в изъя­тие из.Свода законов гражданских (ст. 2202), установил, что женщины, имеющие отдельный вид на жительство* могут на­ниматься на фабричные работы без согласия мужа (ст. 46 Устава о промышленном труде^[277]). Законом от Г2 марта • 1914 г.^[278] замужним женщинам было предоставлено право по­лучать отдельный вид на жительство (отдельный паспорт), не испрашивая на то согласия мужа. Тем же законом было уста­новлено, что замужние ^женщины, проживающие отдельно от' мужей, при .найме на работы не обязаны испрашивать для это­го согласие мужа^[279]. . . . •

Аналогичный .путь проделало и законодательство других стран. Голландское .гражданское уложение (ст. 1637—1), со­гласно новелле 13 июля 1907 г., установило презумпцию, что жена, заключая договор найма, делает это с согласия мужа. Согласно Германскому гражданскому уложению .муж только в том случае мог требовать расторжения договора, которым жена обязалась' к личной деятельности, если опекунское учреждение признало, что эта деятельность нарушает супруже­ские интересы .(ст. 1358).

В применении же к советскому праву, разумеется, немыс­лима даже самая постановка вопроса о какой-либо дифферен­циации дееспособности по половому признаку. Принцип рав­ноправия женщины с мужчиной (статья 122 Конституции ССОР) является незыблемым законом советского строя,

2. Основным принципом, определяющим содержание тру­довой право-дееспособности советских граждан, является право на труд. Это право представляет собой "важ­нейший элемент общей правоспособности советских граждан^ Оно служит одним из наиболее ярких выражений преиму­ществ советской демократии как подлинной демократии, де­мократии высшего типа.

Оценка всякой демократии должна производиться по фак­тическим результатам ее влияния на общественную жизнь, на разрешение основных социальных вопросов.

Основным социальным вопросом, возникшим перед общест­вом после победы буржуазных революций, бьгл именно во­прос об обеспечение материального существования трудящих­ся классов. Это неизбежно вытекало из того, что буржуазно- демократический строй, освободив работника производства от крепостной и цеховой зависимости и предоставив ему право­способность свободно распоряжаться своей рабочей силой, вместе с тем отнял у него те ничтожные гарантии материаль­ного существования, которыми обладал крепостной и даже раб. >

«Существование раба,—писал Энгельс,—обеспечено лич- _ ной выгодой его владельца; у крепостного есть, по крайней мере, кусок земли, которым он живет; оба они гарантированы, по меньшей мере, от голодной смерти; пролетарий же предо­ставлен исключительно себе самому и в то же время не в состоянии найти такого приложения своим силам, чтобы на них можно было рассчитывать»,

Провозглашаемый буржуазным правом принцип равной пра­воспособности открывает для пролетария лишь абстрактную, формальную возможность продажи своей рабочей силы (дру­гого товара он не имеет), но отнюдь не гарантирует еефакти- ческую «покупку. Напротив, как известно, безработица является неизбежным спутником капиталистического -производства •Более того, процесс накопления капитала, развитие техники капиталистического -производства повышают производитель­ность труда и сопровождаются изменениями в органическом составе капитала в сторону увеличения его постоянной части (стоимости средств производства) и соответственного умень­шения переменной «части (стоимости рабочей сильг). Чем даль­ше происходит накопление капитала, тем значительнее умень­шается относительно (в отношении к .росту всего капитала) спрос на рабочую силу и тем резче подвергается этот спрос колебаниям в зависимости от циклических изменений в объ­еме -производства (кризис, депрессия и т. д.).

Массовая безработица в капиталистических странах расса­сывается лишь на время мировых войн в связи с отвлечением значительной части населения в армии и резким увеличением производства военной продукции. В этой связи весьма харак­терным, например, является опубликование уже после второй мировой войны в американской печати статей английского генерала Фуллера, модернизирующего 'известную реакционную идею Гегеля о полезности войны для «сохранения нравствен­ного здоровья народов». Фуллер рекомендует войну как сред­ство разрешения проблемы безработицы, напоминая, что «под­готовка войны поглощает много труда, а самое проведение •войны «находит занятие для безработных, направляя их в ар­мии, которые ликвидируют друг друга» ^[280].

История<убедительно показывает, что буржуазная демокра­тия не способна решить основной социальный вопрос—об обеспечении хотя бы- самых минимальных гарантий матери­ального существования для трудящихся классов.

Примечательно, что еще в первые дни после победы бур­жуазной революции во Франции, на заседаниях Конституан­ты 1789 г. раздавались голоса, выражавшие назревание ука­занного социального вопроса.

«Особенно заслуживает поддержки, — говорил депутат Малуэ, — состоящий только на жаловании класс, живущий только своими.услугами и работой. Для него именно нужно обеспечить средства к существованию и труд» ^[281]. В то же вре- 'мя другой депутат Мунье в своем проекте декларации прав выдвигал принцип: «Люди должны иметь свободное и полное применение всех своих физических и моральных способно­стей» ^[282].

Еще раньше известный энциклопедист философ Гольбах отмечал, что «основным благом для всякого является- свобода трудиться для своего счастья, и все другие блага недостижи­мы без него» ^[283].

Однако изданные в результате победы буржуазных рево­люций «декларации орав» и .конституции ни единым словом не обмолвились о праве индивида на труд, если не для его счастья, то хотя бы <для ело существования и для счастья дру­гих.

«Мы потеряли целые века на мелочные опоры о правах человека, — констатировал предшественник научного социа­лизма — утопист Фурье, — но совершенно не думали о при­знании самого существенного права, как права на труд, без которого все остальные превращаются в нуль» ^[284].

В февральскую революцию 1848 г. французские рабочие под влиянием мелкобуржуазного реформиста Луи Блана из­брали лозунг «право на труд» в качестве программного¹ тре­бования. Это была, по словам Маркса, «...первая неуклюжая формула, в которой резюмируются революционные требова­ния пролетариата» ^[285], поскольку без превращения средств про­изводства в общественную собственность, т. е. следовательно, без упразднения капитала и капиталистического наемного труда, право на труд есть «...жалкое благочестивое пожела­ние...» ^[286].

. Временное правительство Франции под давлением револю­ции декретом от 26 февраля 1848 г. юридически признало «право на труд», но на другой же день обмануло надежды пролетариев практической трактовкой этого права, как права на работу в так называемых «национальных мастерских». В этих мастерских безработный мог получить работу за нищен­ское вознаграждение и притом "большей частью непроизводи­тельную, вроде бесцельного копания земли и г. д. Но и «на­циональные мастерские» просуществовали только около двух месяцев. Эпилогом этого буржуазного эксперимента с при­знанием «права .на труд» 'явилось жестоко подавленное , Ка- веньяком июньское восстание 1848 г.

С тех пор до возникновения советского законодательства самая идея права на труд не получала доступа к действую­щему' правопорядку. Так, право на труд было отклонено франкфуртским национальным собранием {1848 .г.), швейцар­ским референдумом (1894 г.), английским парламентом (1908 г.). -

В 1945 г. на конференции в Сан-Франциско при «выработке Устава организации Объединенных наций советская делега­ция предлагала включить в число «целей и принципов» орга­низации (глава I Устава) обеспечение права на труд. Одна­ко представители буржуазно»-демократи)ческих /государств не поддержали этого предложения и вместо признания права на труд Устав организации Объединенных наций ограничился менее определенной формулировкой о содействии «повыше­нию уровня жизни, полной занятости населения и условиям экономического и социального прогресса и; .развития» (ст. 55) 1. '

Между тем гарантированное право на труд составляет не­обходимое условие для реализации лицом его политической и всякой иной правоспособности.

■«Мне трудно представить себе, — заявил товарищ Сталин в беседе с Рой Говардом, — какая может быть «личная сво­бода» у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксшюатация, -где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где чело­век не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жи­лище, хлеб. Только в таком обществе .возможна настоящая,, а не бумажная, личная и всякая другая свобода»^[287].

Научно-социалистическое понимание «права на труд» ис­ходит из того, что это право для его действительной реали­зации требует отмены капиталистической собственности на средства производства и утверждения собственности социали­стической. .

Право граждан ССОР на труд было осуществлено именно в .результате ликвидации капиталистической системы хозяй­ства, отмены частной собственности на орудия и средства производства и уничтожения эксплоатации человека челове­ком. .

В первую фазу развития Советского социалистического го­сударства, в переходный период от капитализма к социализ­му, право на труд могло быть .только провозглашено, но не осуществлено в качестве всеобщего и равного права для всех способных к труду граждан.

Первый советский Кодекс законов о труде {1918 г.)^[288] .уста­новил, что все трудоспособные граждане имеют право на при­менение труда за вознаграждение, установленное для данного рода работы (ст. 10). Но это право фактически не могло быть реализовано всеми гражданами до окончательной ликвидации безработицы. Безработица, как известно, была полностью ли­квидирована в СССР в 1930 г. на базе огромных успехов в социалистической индустриализации страны и быстрых тем­пов колхозного и совхозного строительства, как это было кон­статировано в историческом постановлении ЦК ВК'П(б) от 20 октября 1930 г. К

Конституция СССР 1936 г. — конституция победившего социализма—«...не просто провозглашает право на труд, но и обеспечивает его законодательным закреплением, факта от­сутствия кризисов в советском обществе, факта уничтожения безработицы»^[289].

•Право граждан СССР на труд, как об этом сказано- в статье 118 действующей Конституции ССОР, «...обеспечивает­ся социалистической организацией народного хозяйства, не­уклонным ростом производительных сил советского общест­ва, устранением возможности хозяйственных кризисов и ли­квидацией безработицы».

В советском социалистическом праве, в отличие от бур­жуазного, правоспособность вообще отнюдь не представляет собой абстрактный принцип, говорящий лишь о чисто фор­мальных возможностях иметь субъективные права. Социали­стический строй гарантирует гражданам фактическое осуществление их правоспособности.

Возможность фактического осуществления каждым гражданином принадлежащего ему права на труд обеспечи­вается утверждением социалистической -собственности на орудия и средства производства.

Поэтому реальное право граждан СССР на труд есть пра­во именно на свободный от эксп ло атацн и тру д. Оно означает правовую способность и фактическую возмож­ность вступать в социалистические трудовые право­отношения, выражающие отношения товарищеского сотрудни­чества и социалистической взаимопомощи свободных от экс- ' плоатации людей. ^х

Статья 116 Конституции определяет право граждан СССР на труд как «...право на получение .гарантированной работы с оплатой их труда ^в соответствии с его количеством и каче-. ством».

Право граждан. СССР на труд, как и все другие права, об­разующие общую правоспособность граждан в СССР, являет­ся равным правом для всех, независимо от пола, нацио- ' «алыюсти и расы (см. статьи 122 щ 123 Конституции СССР). В -статье .122 Конституции СССР, в частности, особо указано, что женщине предоставлено равное с мужчиной право на труд, оплату труда, отдьгх, социальное страхование.

Между тем, как известно, в буржуазн о-демократиче­ских странах женщины обычно получают за равный с муж­чинами труд пониженную плату. Пониженная заработная плата выплачивается также «цветным» рабочим за равный труд с рабочими господствующей национальности, В США негры, по общему правилу, фактически лишешЛ возможности быть нанятыми на квалифицированные работы и т. д.

Ныне, по примеру GGCP, подлинное равноправие граж­дан, независимо от пола, национальности, расы и вероиспо­ведания, установлено в народных республиках, где ведущей силой является блок трудящихся классов во главе с рабо­чим 'классом.^[290].

3. Трудовая право-дееспособность у советских граждан возникает позже гражданский правоспособности, но ранее гражданской дееспособности.

Гражданская правоспособность у физических лиц, как из­вестно, возникает с момента рождения. Она означает, что гражданское право признает за лицом способность обладать гражданскими правами и .обязанностями независимо от того, признается ли за ним способность совершать юридические действия, и даже независимо от естественной способности к волевым актам.

Поэтому гражданская правоспособность не зависит от возраста и состояния здоровья. Она может совмещаться не только с отсутствием юридической дееспособности, но даже с отсутствием фактической дееспособности. Другими слова­ми, за правоспособным (в гражданско-правовом смысле) ли­цом может не только не признаваться способность к юриди­ческим действиям, но у него и) фактически может отсутство­вать волеспособйость.

Практически гражданская правоспособность, отделенная от дееспособности, означает именно имущественную право­способность. В целях охраны имущественных интересов фи­зических лиц независимо от их возраста и психического со­стояния, в целях обеспечения преемственности имуществен­ных-прав и возможности возникновения новых имуществен­ных прав, «гражданское право признает правоспособными и недееспособных.

Понятно, что представители недееспособных физических лиц могут приобретать и исполнять за представляемых толь­ко такие права (и обязанности, которые не требуют непремен­но личных действий субъекта прав (или обязанностей), а за­ключаются в действиях по поводу тех или иных имуществен­ных объектов:

Трудовые обязанности, как уже отмечалось выше, нельзя выполнять через представителя. Они требуют непременно личной волевой деятельности обязанного субъекта. Они, ©ме­сте с тем, предполагают наличие у субъекта психофизиоло­гической способности к труду.

Гражданская дееспособность по советскому гражданско­му праву возникает, как известно, по достижении лицом со­вершеннолетия, т. е. сосемн а д ц атилетнего возраста.

Психофизиологическая) же способность к труду возникает у человека с более раннего возраста. Это, однако, отнюдь не означает, что при установлении возраста для возникновения трудовой право-дееспособности советское право исходит только из наличия у лица психофизиологической способности к труду. '

Будучи проникнуто подлинным гуманизмом, советское право при определении начального возраста для трудовой право-дееспособности не может не учитывать интересов» нор­мального физического -и культурного развития несовершенно­летних. * у

Известно, что исторически детский труд, как и женский труд, явился «...первым словом капиталистического примене­ния машин»^[291], позволивших «...'Применять рабочих без мус­кульной силы или с недостаточным физическим развитием, но с более гибкими членами»^[292]. В руках класса капиталистов машина явилась средством захвата времени детских игр ^[293] ,и «...превращения детской крови в капитал» ^[294].

До того, как рабочему классу удалось добиться издания законов, устанавливающих запрещение применять труд детей моложе известного 'возраста, капитализм в эксштоатации дет­ской 'рабочей силы- заходил настолько далеко, *что были слу­чаи применения труда двухлетних детей (на кружевных фаб­риках), а труд детей пяти- и шестилетнего возраста^был рас­пространенным явлением ^[295]. .

Впервые в Англии законом 1819 г. было декларировано запрещение применять труд детей моложе 9 лет, но этот,за-* кон фактически не применялся до введения законом 1883 г. института фабричных инспекторов.

В дальнейшем, по мере успехов рабочего класса в борьбе за фабричное законодательство, минимальный возраст де­тей, допускаемых'к промышленному труду в капиталистиче­ских странах, был повышен до 10—12 лет.

В качестве примера наиболее прогрессивного буржуазного законодательства об охране детского труда можно указать французский закон от 9 августа 1936 г., включенный в первую часть второй книги Code du travail. Ст. 2 этого закона уста­навливает минимальный возраст детей, допускаемых в про­мышленные или торговые предприятия, в 14 лет.. Однако де­ти, имеющие свидетельство об окончании начальной школы, допускаются к работе начиная с 12 лет; при этом для детей в возрасте менее 13 лет требуется свидетельство от врача о физической способности к труду в промышленном или торго­вом предприятии (ст. 3). Минимальный возраст для детей, заня­тых в сельском хозяйстве, Code du travail не устанавливает.

Советское законодательство запрещает прием на работу лиц моложе 16 лет:(сг. 135 КЗоТ). В исключительных случаях инспекторам труда предоставлено право давать разрешение на поступление иа работу подростков не моложе 14 лет (при­мечание к ст. 135 КЗоТ).

Ст. 135 КЗоТ распространяется на все случаи приема на работу несовершеннолетних в качестве рабочих (или служа.- щих), в том числе в качестве учеников, проходящих обуче­ние на производстве.

Указанные в ст. 135 КЗоТ и примечании к ней возрастные нормы являются возрастами наступления трудовой право- дееспособности, а не только правоспособности. Это вытекает не только из принципиальны-х соображений, развитых выше, но и из прямого указания закона, устанавливающего, что «Несовершеннолетние »в отношении трудового договора при­равниваются в правах к совершеннолетним» (ст. 31 КЗоТ).

В соответствии со -ст. 31 КЗоТ, статья 9 iГК РСФСР уста­навливает, что несовершеннолетние, достигшие, «четырнадцати лет, вправе самостоятельно |(т. е. без согласия своих закон­ных. представителей) распоряжаться получаемой заработной платой и отвечают за 'Вред, причиненный их действиями дру­гим лицам. '

Лица, достигшие 16-летнего возраста, могут вступать jb члены сельскохозяйственной или кооперативной промысловой производственной .артели- К Членами промысловой артели мо­гут быть лица, достигшие 15-летнего возраста, поступающие в промысел а-ртели в качестве учеников^[296]. Подростки из дет­ских домов принимаются для бригадного и индивидуального обучения в -системе промысловой кооперации по достижении 14 лет^[297]. Равным^-образом для отдельных районов и промыс­лов, по согласованию с ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ, возраст прие­ма в ученики, проходящие индивидуальное/ученичество -в про­мысловой кооперации, может, быть понижен до 14 лет^[298].

Цз постановления СНК СССР и. ЦК ВК'Щб) от 13 апреля 1942 установившего на время войны обязательный минимум трудодней^[299] для подростков в возрасте от 12 лет—членов семей колхозников, вытекает признание за такими подрост­ками право-дееспособности в области внутриколхозных тру­довых правоотношений.-Колхозы обязаны выдавать подрост­кам в возрасте от 12 до 16 лет, принимающим участие в кол­хозном труде, индивидуальные трудовые книжки и отдельно учитывать заработанные ими трудодни^[300].

В соответствии с право-деееспособностью несовершенно­летних в области 'колхозных и in ромыелово-кооперативных тру­довых правоотношений, приведенная выше ст. 9 ГК нуждает­ся в распространительном -толковании в двух направлениях. Во-первых, за несовершеннолетними должно признаваться право самостоятельного распоряжения не только заработной платой, но вообще вознаграждением за труд (по трудодням и т. д.). Во-вторых," это правило должно относиться и к несо­вершеннолетним в возрасте от 12 до 14 лет, принимающим участие в колхозном труде.

Подводя итоги сказанному выше, «можно отметить, что (трудовая право-дееспособность возникает у «советских -граж­дан, по общему правилу, с 16-летнего возраста. При наличии особых обстоятельств она может возникнуть частично {т. е. в части, касающейся определенного вида трудовых правоотношений) с 15-, 14- и даже с 12-летнего возраста. На­деляя несовершеннолетних «с известного возраста трудовой право-дееспособностью, советское трудовое право вместе с тем устанавливает для них .облегченные условия труда {со­кращенный рабочий день и т. д.), полностью гарантирующие охрану их здоровья и культурного развития.