Гибель Финголфина

И случилось так, что в Хитлум пришли вести о потере Дортониона и поражении сыновей Финрода, и об изгнании сыновей Фэанора с их земель. И узрел Финголфин, что близится крушение номов, и исполнился гнева и отчаяния, и сошло на него безумие. И поскакал он один к вратам Ангбанда, протрубил в свой рог, ударил в медные врата и вызвал Моргота на поединок. И Моргот вышел. Последний раз в этих войнах ступил он за ворота своей твердыни, и говорят, неохотно принял он вызов; ибо хотя и был он величайшим из всех существ этого мира, но единственный из Валар знал страх. Но не мог он отказаться от поединка перед лицом своих капитанов; ибо скалы звенели от пронзительного звука серебряного рога Финголфина, и голос его, сильный и ясный, проник в самые подземелья Ангбанда; и Финголфин назвал Моргота трусом и повелителем рабов. Поэтому Моргот пришел, медленно поднявшись от своего подземного трона, и звук его шагов был подобен грому под землей. И он вышел наверх в черных доспехах; и встал перед королем, похожий на башню, увенчанную железом, и его огромный щит, черный и без герба, бросал на короля тень как грозовая туча. А Финголфин сиял под ней как звезда; ибо кольчуга его была покрыта серебром, а синий щит выложен хрусталем; и он обнажил свой меч Рингиль, который сверкал как лед, бледный, холодный и смертоносный.

Тогда Моргот высоко взметнул Гронд, молот Подземного Мира, и обрушил его вниз, подобно удару грома. Но Финголфин отпрянул в сторону, и Гронд пропахал огромную яму в земле, откуда вырвались дым и пламя. Много раз Моргот пытался поразить короля, и каждый раз Финголфин прыгал в сторону, как молния отскакивает от темной тучи; и он семь раз ранил Моргота, и семь раз Моргот испустил крик боли, от которого содрогались скалы, а воины Ангбанда в ужасе падали ниц.

Но в конце концов, король устал, и Моргот ударил его щитом. Трижды падал Финголфин на колени и трижды вновь поднимался, в разрубленном шлеме и с разбитым щитом. Но вся земля вокруг была изрыта ямами, и он споткнулся и упал навзничь у ног Моргота; и Моргот поставил левую ногу ему на шею, и вес ее был подобен упавшей горе. Но все же последним отчаянным ударом Финголфин пронзил его ногу Рингилем, и полилась черная дымящаяся кровь, заполнившая ямы от Гронда.

Так пал Финголфин, верховный король номов, самый гордый и отважный из эльфийских королей древности. Орки не хвастали этим поединком перед вратами; и эльфы не пели о нем – из-за слишком глубокой печали. Но все же рассказ о нем помнят, ибо Торондор, король орлов, принес вести в Гондолин и далекий Хитлум. Се! Моргот поднял тело короля и изломал его, и хотел разорвать пополам и бросить своим волкам; но тут из своего гнезда среди пиков Крисаэгрима примчался Торондор, и он обрушился на Моргота, и ранил его в лицо золотым клювом. Шум от его крыльев был подобен шуму ветров Манвэ, он схватил тело могучими когтями, и стремительно взмыв над стрелами орков, унес короля эльфов прочь. Он положил его на вершину горы, что смотрела с Севера на скрытую долину Гондолина; и туда пришел Тургон, и возвел над могилой высокий каменный курган. Ни орк, ни балрог не осмеливались взбираться на гору Финголфина или подходить близко к его могиле пока не свершился рок Гондолина, и не зародилось предательство среди его рода. Моргот с тех пор охромел, и раны его всегда болели; а на лице остался шрам от клюва Торондора.

Когда в Хитлуме узнали о гибели Финголфина, то оплакали его; и Фингон принял владычество над всеми нолдор, и все еще стояло его королевство на севере за Горами Тени. Но за пределами Хитлума Моргот безжалостно преследовал своих врагов, он находил их убежища и брал твердыни одну за другой. А орки осмелели и бродили, где хотели, заходя все дальше, спускаясь по Сириону на западе и Кэлону на востоке, и так они окружили Дориат. Они разоряли все на своем пути, так что и птицы и звери бежали пред ними, тишина и пустыня неуклонно наступали с севера. Множество номов и Темных Эльфов они взяли в плен и увели в Ангбанд, и сделали там рабами, принуждая пленников служить Морготу своими знаниями и мастерством. Рабы трудились без отдыха в копях и кузнях, и наградой им были лишь муки.

И Моргот посылал к Темным Эльфам, к номам-рабам и к еще свободным номам своих шпионов и эмиссаров; и в облике, и в речах их крылся обман, и они лживо обещали награды, и коварными словами возбуждали страх и зависть меж народами, обвиняя их королей и вождей в алчности и предательстве. А из-за проклятия убийства родичей в Альквалондэ этой лжи часто верили; и воистину, в эти темные времена в ней была доля правды, ибо сердца и разум эльфов Белерианда заволокли отчаяние и страх. И всегда номы страшились более всего предательства от своих родичей, что были рабами в Ангбанде; ибо Моргот использовал их для своих лихих замыслов и притворно давал им свободу, но воля бывших рабов была покорна его воле, и они уходили лишь затем, чтобы вернуться к нему. Поэтому если некоторые из пленных и бежали по своей воле, возвращаясь к собственному народу, их мало привечали, и в отчаянии они скитались как изгои.