Глава первая 1 страница

Человек. Индивид. Личность

Ни одна эпоха не имела столько разнообразных знаний о человеке, как нынешняя. Ни одна эпоха не могла так быстро и легко получить эти знания, как нынешняя. Ни одна эпоха не знала так мало о том, что такое человек, как нынешняя. Никогда человек не был до такой степени проблемой, как в нашу эпоху.

М. Хайдеггер

Не зная источника, можно отнести эти слова к нашему времени – настолько актуально и злободневно выражена в них проблема изучения и исследования человеческой личности. Между тем написаны они … 70 лет назад!

Отечественные и зарубежные ученые – философы, психологи, педагоги, культурологи – с завидной настойчивостью пытаются разобраться в хитросплетениях условий и факторов формирования и развития личности, определить оптимальные пути её совершенствования и самореализации, сконструировать и обосновать технологии обучения и воспитания подрастающего поколения, адекватные потребностям современного общества.

Прежде чем мы приступим к рассмотрению маркетинговой концепции развития и самореализации личности в постсоветском обществе, попытаемся проникнуть в сущностный смысл сказанного и написанного по поводу её формирования, воспитания и совершенствования представителями различных гуманитарных дисциплин.

Как и полагается, тон здесь задают философы. Одна их часть («объективисты») считают, что человек и окружающий его мир, смысл всякого бытия познается из самого объекта, мира, а человек понимается как существо, находящееся во всецелой и определяющей зависимости от объективных сфер, принципов и норм космоса, мировой разумности, вечной идеи и сущности, божественного проведения, природы, абсолютного духа, фаталистически понимаемой исторической необходимости.

Другая часть («субъективисты») ищет основания общечелове­ческого, индивидуального, а, в конечном счете, и всякого другого бы­тия в глубинных сферах внутренней индивидуальной жизни чело­века: в спонтанно-разумной деятельности, в духовно-нравствен­ных, подсознательно-иррациональных силах, волевых импульсах и стремлениях.

Представители третьей группы школ (философская антропология, марксистская философия) пытаются «примирить» между собой противоположные концепции и предлагают нечто среднее, «синтетическое».

Так, представители «философской антропологии» выдвинули парадигму философского познания человека во всей полноте его бы­тия. Они предложили соединить онтологическое, естественнонауч­ное и гуманитарное изучение различных сфер человеческого бытия с целостным философским постижением. По мнению основателя этой школы М. Шелера (1874 – 1928), философская антропология – это «базисная наука о сущности и сущностном строении человека; о его отношении к раз­личным сферам природы и основе всех вещей; о его сущностном происхождении и его физическом, психическом и духовном начале в мире, о силах, которые движут им и которые движет он, об основных направлениях его биологического, психического, духовно-исторического и социального развития, а также о сущностных возможностях того развития и о действительности этих возможностей».

По мнению А. Гелена, «человек – это существо, открытое миру». Эта «откры­тость» определяется его биологическим недоразвитием и недоста­точностью, то есть неприспособленностью, неспециализированностью, примитивизмом.

Человек как биологически «недостаточное», «неготовое» «не установившееся» существо должен сам решать задачу своего выжи­вания, своего жизнеобеспечения. В силу этого человек является действующим существом.

Действие – это форма человеческого овладения природой в целях обеспечения его жизнедеятельности.

Марксистская философия исходит из предпосылки об уникальности человеческо­го бытия. Обоснованию этого положения служит развиваемая в рам­ках этой философской школы концепция антропогенеза, учение о со­четании биологической и социальной сущности человека: теория предметно-практической деятельности как определяющей формы взаимодействия человека с окружающей средой.

Понятие «человек» употребляется для характерис­тики всеобщих, присущих всем людям качеств и способностей. Таким образом, это понятие выражает целостность человече­ского существа, единство самых различных его жизненных функций и проявлений.

Марксистская антропология признает природную обусловленность бытия человека. Человек – это часть природы, живое телесное су­щество. С этой точки зрения его можно охарактеризовать опреде­ленной совокупностью родовидовых признаков. Природно-биологически обусловлено рождение, внутриутробное развитие, продолжительность жизни, способность усваивать определенные виды пищи, передача по наследству определенных задатков и возможнос­тей, пол и другие качества человека.

Природно-биологические основы человека определяют мно­гие стороны его жизнедеятельности. Однако раскрытие сущности человека не может ограничиться характеристикой его как природно-биологического существа. Этот признак указывает на общую ос­нову жизнедеятельности человека и всего живого, но не выявляет качественного отличия человека от животного, не раскрывает той специфической основы, которая обусловливает его выход из живот­ного мира и весь процесс его существования и развития. Марксист­ская философия предлагает объяснить специфику человеческого бытия на основе концепции общественно-практической, деятельностной сущности человека.

С точки зрения этой концепции, человек выделяется из мира жи­вотных благодаря активной производственной деятельности, благодаря труду.

Специфическим способом жизнедеятельности человека является не приспособление и собирательство, а материальное производство, в процессе которого человек, воздейст­вуя на природу, творит мир очеловеченной природы. В процессе трудовой деятельности человек создает средства для удовлетворе­ния своих жизненных потребностей. Причем под влиянием нового способа жизнедеятельности происходит изменение, очеловечивание самих жизненных потребностей, унаследованных человеком при его выделении из животного мира.

Зависимость удовлетворения потребностей человека и всей его жизнедеятельности от социальных условий жизни находит свое выражение в интересе. Содержание интереса определяется, во-пер­вых, характером и направленностью потребностей и, во-вторых, тем, в какой степени социальные условия бытия обеспечивают или не обеспечивают удовлетворение потребностей.

Если потребность ориентирует человека на объект его удовле­творения, то интерес – на те условия, которые обеспечивают воз­можности отыскания объекта и определяют способ удовлетворения потребностей. Через интересы осуществляются взаимосвязи между людьми. Различное место социальных субъектов (индивидов, групп, классов) в системе общественного производства обусловливает раз­личную роль их интересов в жизни общества.

На основании вышеизложенного А.А. Радугин (а характеристика приведенных концепций заимствована нами из его «Курса лекций») делает вывод:

«Человек – это жи­вое, телесное существо, жизнедеятельность которого представляет собой основанный на материальном производстве, осуществляю­щийся в системе общественных отношений, процесс сознательного, целенаправленного, преобразующего воздействия на мир и на са­мого человека для обеспечения его существования, функциониро­вания, развития» (60, с. 163-172).

Выше приводилось высказывание по поводу того, что «человека сделал труд». Казалось бы, с таким утверждением следует безоговорочно согласиться. Но не станем спешить. На этот счет имеются и другие мнения. Так, авторы учебника «Философии» (ред. В.Д. Губин и др.) утверждают: «Примитивные каменные орудия – топоры, дубины – просуществовали почти миллион лет, не подвергаясь значительным изменениям, за это время, согласно данным археологии, не произошло существенного усовершен­ствования техники обтесывания камней.

Животные в этом преуспели значительно больше, они оказались более искусными строителями и изобретателями. Плотины бобров, геометрически правильные ульи, термитники свидетельствуют о том, что животные значительнее прогрессировали в такого рода деятельности, чем человек.

Благодаря чрезмерно развитому и постоянно активному мозгу, человек с самого начала обладал большей умственной энергией, чем ему было необходимо для выживания на чисто животном уровне. И он давал выход этой энергии не только при добывании пищи и размножении, но и в производстве очень странных, с точки зрения насущных потребностей, вещей: наскальных рисунков, культовых предметов (тотемных столбов, которым поклонялись как духам рода, молитвенных дощечек и т.п.). «Культурная работа» заняла более важное положение, чем утилитарный ручной труд.

Далеко не всегда при раскопках древних стоянок человека археологи находят орудия труда, но почти всегда – предметы религиозного культа или образцы примитивного искусства. Человек оказался не столько животным, производившим орудия труда, сколько животным, производившим символы, – символическим животным».

И ещё: «Пока человек не сотворил самого себя в своем человеческом образе он мало что мог сделать в окружающем его мире. К счастью, борьба за существование не завладела полностью энергией и жизнеспособностью первобытного человека и не отвлекла его от более насущной потребно­сти – внести порядок и значение в каждую часть своей жизни. В реше­нии этой задачи ритуал, танец, песня, рисунок, резьба и более всего дискурсивный язык играли решающую роль» (72 ; с. 460-461).

В научной литературе довольно часто употребляется слово «человечество» (человечество переживает, все прогрессивное человечество, человечество оказалось перед угрозой…), но, как справедливо подчеркивают философы–марксисты, человечества как такового не существует. Существует единичный представитель человеческого рода, именуемый индивидом.

Итак, индивид –это единичный представитель человеческого рода, конкретный носитель всех психофизиологических и социаль­ных черт человечества: разума, воли, потребностей, интересов и т. д.

Но, как верно замечает А.А. Радугин, «существуют большие отличия между жизнедеятель­ностью ребенка и взрослого человека, человека первобытного обще­ства и человека более развитых исторических эпох. Чтобы отразить конкретно-исторические особенности развития человека на различ­ных уровнях его индивидуального и исторического развития в марк­систской философии наряду с понятием «индивид» используется и понятие «личность». Индивид в данном случае рассматривается как отправной момент для формирования личности. Он – исходное состояние для онтогенетического и филогенетического развития че­ловека. Личность же – итог развития индивида, наиболее полное воплощение человеческих качеств.

Различие между человеком как индивидом и человеком как личностью определяется мерой реализации ими их человеческой сущности. Личность – это полноценный субъект предметно-преобразовательной и культурно-исторической деятельности» (60 ; с. 172).

Для наших дальнейших рассуждений по поводу самореализации личности в современном российском обществе весьма ценными являются следующие мысли того же А.А. Радугина.

Индивид характеризуется как доличностное существо, носитель пред­метно-традиционного действия и слитного родового сознания. Этот тип является доминирующим на заре формирования человечества, но имеет широкое распространение и в современном обществе. Ин­дивид – это массовидное существо, то есть человек, который явля­ется носителем стереотипов массового сознания, массовой культу­ры. Человек, который не хочет и не может выделяться из общей мас­сы людей, который не имеет своего мнения, своей собственной позиции, который предпочитает в любых условиях действовать как все. Таких людей в избытке формирует тоталитарное общество, хотя и в демократических обществах существует достаточно предпосы­лок для формирования данного социального типа (60; с. 173).

В.Д. Губин и его коллеги, предпринимая попытку классификации человека, акцентируют внимание на таких его качествах, как несводимость, непредопределенность, незаменимость, неповторимость и невыразимость. Тем самым философы подчеркивают исключительность характера человеческой природы, обращают внимание на уникальное положение человека в окружающем мире. При этом имеется в виду следующее.

Несводимость

Человек не сводим к своему человеческому виду: вырастет среди волков – станет волком, среди обезьян – обезьяной. Но, в отличие от животного, он не привязан ни к климату, ни к пище – может жить почти в любом климате, любых географических условиях, приспосабливается к любой пище.

В случае с человеком можно говорить об абсолютной несводимости. Он никогда не совпадает ни с одной своей телесной или психологической особенностью, ни с профессией, ни с работой, ни с делом. Ни в одной вещи, которую он создает, он не выражает себя полностью, он всегда выше, значительнее любого своего дела и свершения. Если он отождествил себя со своей профессией – он уже не человек в полном смысле слова. Его уже можно называть через дефис: человек-токарь, человек-банкир, человек-депутат.

Непредопределенность

Человек постоянно зависит от тысячи факторов, обусловливающих его поведение, отношение к окружающим: от наследственности, климата, культуры, государственного строя, зарплаты, семьи и т.д. и т.п. Пересечение этих зависимостей «создает такой водоворот случайностей, предугадать которые просто невозможно. Человек может рассчитать движение планет на сотни лет вперед, но не знает, что с ним будет завтра. В результате этого незнания он часто бессилен предотвратить многие события своей жизни”.

Незаменимость

Незаменимость человека, прежде всего, выражается в том, что он дол­жен найти свое дело, ради которого пришел в мир. У каждого челове­ка есть такое дело, которое кроме него никто не сделает. А если и он не сделает, то во Вселенной так и будет пустое место, дыра, не заполненная чьим-либо трудом, усилием. Это дело может быть любым – от откры­тия новых физических законов до вбивания гвоздя.

Вся проблема в том, чтобы найти такое дело, такое место, встав на которое, можно занять свою уникальную, неповторимую позицию. Если человек не пытается найти свое место, значит, он занимает чужое, по­вторяет уже известные мысли и делает дела, которые могут делать мно­гие. И тогда он не отвечает своему человеческому назначению, потому что человеческое назначение заключается в том, чтобы оставить свой след на земле.

Неповторимость

Каждый человек уникален и неповторим; особенно хорошо это видно на примере великих людей. Если бы Наполеон погиб в самом начале своей военной карьеры в 1796 году на Аркольском мосту, то история Франции наверняка была бы иной. Наполеон своим неповторимым военным и политическим гением существенно изменил облик Франции и даже характер французского народа. И никто в те десятилетия не смог бы сделать ничего подобного. Никто не написал бы за Шекспира его пьес и сонетов, никто вместо Пушкина не создал бы «Евгения Онегина» или «Бориса Годунова». Но точно так же любой человек, хотя он и не создал ничего великого в культуре или политике, может сказать о своей жизни: «Я чувствовал и переживал так, как никто еще не переживал и не чувствовал, и мои переживания, мое понимание мира так же дополняют Вселенную как пережи­вания Шекспира или Пушкина, без них мир бы был беднее, был бы незавершенным». И он будет прав, потому что каждый, если он живой человек, а не запрограммированный робот, по-своему любит, по-своему чувствует, по-своему переживает и надеется.

Невыразимость

Человека нельзя изучать объективно, как некий внешний предмет. Изучить, познать что-либо объективно можно, лишь развернув его в пространстве, вывернув наизнанку. Понятно, что с человеком сделать этого нельзя. Существуют всевозможные тесты, определяющие характер и склонности, и кажется, что так можно что-нибудь о человеке узнать. Но только при условии, что он будет отвечать на вопросы честно и искренне. А если он будет нарочно, отвечая на вопросы говорить глупости, фантазировать? Человека можно познать и описать только опосредованно, прежде всего, по продуктам его творчества. Если писатель пытается рассказать о себе, то получится художественное произведение, также музыка любого композитора – попытка такого рассказа.

Человек хочет выразить самого себя, свою сущность, но поскольку она не сводима ни к словам, ни к нотам, ни к картинам, то никогда полного выражения не получается. Человек пытается познать себя, движется вглубь себя, а это движение по вертикали всегда откладывается на плоскости в идее книги, картины или теории (72 ; с. 471 -474).

Обращаясь к проблемам теории и методологии человека, А.А. Миголатьев рассматривает его, внутренний и внешний мир. При этом подчеркивается общественная предопределенность человека, условия и факторы развития его личности. Личности творца, личности преобразователя.

С демократизацией всех сфер общественной жизни создаются объективные условия для раскрепощения сущностных сил человека, его субъективного волеизъявления, активного и целенаправленного вторжения в процесс и механизмы общественной детермина­ции собственной сущности. Человек получает возможность не на «словах, а на деле преобразовывать общество, природу и самого себя. Результатом этих встречных действий в системе «общество – че­ловек» может быть построение гражданского общества и правово­го государства, высокий уровень развития личности, ее потенциаль­ных способностей и потребностей.

Универсальная родовая сущность человека проявляется не сама по себе, а в общении людей, в их отношениях, в обмене их деятельностью и способностями. Тем са­мым общая социальная сущность человека или его универсальные родовые сущностные силы становятся собственностью индивидов.

Поскольку сущность человека проявляется во взаимодействии индивидов в различных областях, она может быть охарактеризова­на как процесс развертывания меры его бытия, взятого в истори­ческом социоприродном контексте. Чем это бытие насыщеннее в материальном, интеллектуальном, нравственном и эстетическом отношениях, чем оно богаче и свободнее, тем, по общему правилу, должны быть содержательнее, свободнее проживающие в данном обществе люди. И напротив, бытие людей, отягощенное бедностью (нищетой) и бездуховностью, порождает искаженный тип челове­ческого общения и опять-таки, по общему правилу, – более или ме­нее массовые деформации сознания и поведения людей.

Человек сам творит свою сущность – истинность, совершая при этом тяжкий путь познания, вырабатывая в себе новые, подлин­но человеческие качества, формируя новые силы, умножая способ­ности, возвышая потребности, раздвигая границы собственного гу­манистического призвания, ради торжества культуры, полной, все­общей человечности в отношениях свободных людей.

Среди людей есть немало и таких, которые стремятся к постижению своей подлинной сущности и овладению ею, к всестороннему, гармоничному развитию. Это движение к тому, что обнимается формулой: духовное богатство, моральная чистота, физическое совершенство. Таков идеал человека, и люди либо различаются по степени приближения к своему идеальному состоянию, имманентной сущности, или, напротив, по степени развертывания собственного Я отдаляются в сторону своей антисущности (38 ; с. 18-24).

А.А. Миголатьев абсолютно прав, когда утверждает, что самоценность человеческой жизни должна быть признанна абсолютной, высшей и безусловной. В нашей книге мы еще не раз вернемся к этому важному утверждению. Рассмотрение маркетинговой концепции развития и творческой самореализации личности может осуществляться только во взаимосвязи с реалиями современной жизни российского общества. А реалии таковы, что рядовой гражданин нашей страны, по воле политических авантюристов и экономических экспериментаторов, превратился в винтик «социального асфальтового катка».

Презумпция абсолютной ценности человека – основной крите­рий и главный аргумент при определении степени демократичности того или иного общественного строя. Абсолютная ценность челове­ка означает, что именно он должен быть целью, более того – са­моцелью, высшей целью всего социального развития, а не его сред­ством или побочным продуктом. Как показывает исторический опыт (может быть, в особенности тысячелетний опыт развития российс­кой социальности и государственности вплоть до самого последне­го времени), превращение человека в средство достижения целей других людей, прежде всего власть предержащих, в меновую стои­мость политических игр в мирное время, в пушечное мясо на вой­не ведет к обесчеловечению, губительной деградации всех общест­венных структур и самого человека.

Относительная ценность человека обусловлена различными аспектами его деятельности. Есть люди – эгоисты и эгоцентрис­ты, которые усматривают смысл жизни, как уже отмечалось, в удов­летворении своих исключительно личных интересов и потребностей во все более значительных размерах. Жизнь в обществе они праг­матично рассматривают как способ существования, обеспечиваю­щий им максимум выгоды при минимуме собственных социально значимых усилий.

Естественно, общество вправе адекватно оценивать деятель­ность таких людей, хотя на практике они обычно процветают, пре­зрев общественную мораль. Что касается правонарушителей – людей, которые преступают закон, то отношение к ним общества и государства строится как на нравственных принципах, так и на юридических законах, на уголовно-правовых кодексах. К сожале­нию, число преступных элементов, опустившихся на социальное дно, людей, потерявших подчас человеческий облик, исчисляется дале­ко не единицами (38 ; с. 25 – 26).

В последние годы заметно активизировали научные исследования отечественные культурологи. Политические потрясения и экономические пертурбации, приведшие к новой парадигме общественного развития, затронули судьбы миллионов россиян, произвели глубокие и необратимые сдвиги в их сознании, поставили отдельных индивидов, целое сообщество перед необходимостью поиска иных, чем это было прежде, приспособлений к условиям реального бытия, вызвали к жизни неординарные действия и поступки людей в различных сферах общественной жизни. Возникла опасность духовной деградации, культурного «одичания», утраты лучших черт и качеств российского гражданина. Об этом, в частности, с болью пишет в своей работе «Цивилизация грядущего столетия» известный культуролог А.И. Арнольдов.

В современной культуре, – отмечает он, – осталось еще многое от Средневековья, основной чертой которого было подавление индивидуальности, социальное и моральное пренебрежение к ней. И в наше время человек с большим трудом становится личностью, хозяином своей судьбы, вы­рывается из безымянного людского потока. В наше созна­ние и в наш язык вошли понятия «народные массы», «со­циальные слои», «коллектив». Они привычно воспринима­ются мыслью как совокупность одинаковых, стандартных Людей. А между тем это массы, слои коллективных индиви­дуальностей. То, что индивидуальность надо ценить и бе­речь, давно стало расхожей фразой. Однако не мешало бы подойти к ней не как к пропагандистскому штампу, а как к руководству к реальному действию.

Сейчас как никогда необходимо сохранение в челове­ке индивидуальности, личностного начала, его потенций к совершенствованию, способности к свободному выбору. Наступление массового производства, глобальная агрес­сия средств массовой информации не самым лучшим об­разом влияют на человеческий облик.

Человек выступает основным и единственным авто­ром своего главного сочинения – собственной жизни. Что характеризует его в окружающей Вселенной? Во-первых, его отличают критический разум, этот надежный, прове­ренный путь к человеческой свободе; во-вторых, стремле­ние к созидательной творческой деятельности и сама эта деятельность; в-третьих, неиссякаемое стремление к сво­боде и познанию окружающего мира. Культурный прогресс – это, прежде всего, прогресс человека и для человека. Цивилизация творит человече­ство, культура творит личность. Отсюда и лейтмотив со­временной жизни–поставить человека в центр социаль­ного и культурного прогресса, спасти от огрубления и ци­низма его нравственный мир, помочь одолеть трусость, духовное раболепие. Именно после, а не до этого мы мо­жем рассчитывать на победу над общественным лицеме­рием и безнравственным политиканством. И освободив­шиеся силы будут направлены на спасение от бедной жизни с ее заботами и нуждой, скудной зарплатой, плохим пита­нием и очень плохой экологией.

Нет ничего, что может сравниться по значимости с человеческой жизнью; равного ей в природе не существу­ет: ни цивилизации, ни революции, ни самые благород­ные идеи не в силах заменить ценность жизни. И в то же время она катастрофически девальвируется и обесценива­ется.

Драматизм создавшейся ситуации в том, что именно современное общество уродует человека, ограничивает его целостность, лишает нравственной чистоты и порядочно­сти, достоинства и самобытности, превращает его в «мас­сового человека», стандартизирует личную и обществен­ную жизнь, делает из него манипулируемого индивида, – фактически лишает его видовых черт. Это падение чело­века не только его вина, а прежде всего – следствие и результат воздействия деградирующего социума.

Возникает серьезнейшая проблема, насколько в силах человек адаптироваться к новым культурным реалиям, способен ли он сегодня к жизни ради высшей цели. Любое культурное восхождение требует концентрации духовных сил, серьезного напряжения и преодоления, прежде всего, самого себя. Увы, это удается немногим, но в человеке неизменно живет извечное стремление к вершинам, в не­бо, к звездам... Поэтому только от него зависят движение вперед, воля и способность к развитию с опорой на собст­венные силы.

Человек не только имеет право, но и обязан в соответст­вии со своими природными данными и способностями за­нимать в жизни достойное место. В свою очередь, общест­во обязано неуклонно следовать принципу: только возвышая человека, оно достигает процветания и благополучия (4, с. 153 -160).

Другой российский культуролог – М.А. Ариарский–пишет о необходимости освободить толкование культурной жизни от педагогических догматов и политических пристрастий, дать право каждой индивидуальности интерпретировать её на основе своего разума и своих чувств.

М.А. Ариарский размышляет о проблеме подготовки индивида к жизни в поликультурном мире, где личность, сохраняя идентификацию с определенной культурой, вырабатывает в себе способность усваивать общечеловеческие ценности.

Становление индивида как человека, личности, индивидуальности, – отмечает автор, – изначально связано с освоением ценностей и нормативов культуры, овладением речью, санитарно-гигиенической культурой, методикой общения, умением одеваться, питаться, а в дальнейшем познавать, выполнять гражданские, нравственные, профессионально-трудовые, общественно-политические, семейно-бытовые и иные социальные функции, равно как и с формированием эстетического отношения к действительности и способности творить по законам кра­соты. Все это, естественно, не носит характер первооткрытия, а строится по веками сформированным и утвердившим себя в общественном сознании и традициях образцам культуры. Раскрыть эти образцы, вооружить человека умениями и навыками следовать им, приучить его всегда и во всем соизме­рять себя с требованиями и нормами культуры, включить индивида в различные формы социально-культурной деятельности – генеральная функция прикладной культурологии.

Становление личности предполагает, как минимум, три взаимопроника­ющих, подчас протекающих параллельно, но сохраняющих свою специфику этапа, три аспекта усвоения культуры.

Первый этап – хоминизация (овладение индивидом основами человечес­кого поведения) – включает в себя освоение санитарно-гигиенической куль­туры, элементарных навыков общения (в первую очередь речи), культуры питания и иных компонентов культуры быта.

Второй этап – социализация – находит свое выражение во включении че­ловека в общество посредством формирования у него культуры соци­ального общения, культуры познания, культуры профессионально-трудовой деятельности, культуры выполнения гражданских, нравственных, обществен­ных, семейных обязанностей.

Третий этап – инкультурация – связан с формированием у человека эстетического отношения к действительности и искусству, способности вос­приятия ценностей культуры; с овладением умениями и навыками художест­венного творчества, внесения эстетических начал в быт и досуг.

Многие становятся субъектами четвертого этапа развития личности -этапа самореализации своих творческих потенций, когда индивидуальность в полной мере раскрывает свои культуросозидаюшие возможности, внося в со­циально-культурную сферу свое «я», свою оригинальность и неповторимость.

Содержание и технология этих процессов предопределяются прикладной культурологией, а методика вовлечения человека в мир культуры строится в соответствии с требованиями социальной педагогики (3, с. 47-49).

В части разграничения понятий «личность», «индивид» и «индивидуальность» представляют определенный интерес взгляды психологов, в том числе социальных.

Индивид – это отдельный человек в группе или обществе в целом (хотя ни группа, ни общество не являются только суммой индивидов).

Понятие индивидуальность также относится к человеку и как к организму (без этого не надо было бы индивидуализировать лечение и обучение, трудовые и спортивные нагрузки). Из всех определений личности наиболее четко отграничивает её от понятия «человек» следующее: личность – это человек как субъект активной деятельности, преобразующий мир, а, следовательно, носитель сознания и самосознания.

Социальные психологи многократно пытались представить в завершенном виде психологическую структуру личности.

Принимая человека за нечто целое, представляя его как субъект деятельности и носитель содержания, ученые «делят» человека на две ипостаси: человек как организм и человек как личность.