Идеалистический историзм против позитивизма

В начале XX в. в Италии произошел пе­реход к империализму. «Италия револю­ционно-демократическая, т. е. революцион­но-буржуазная, свергавшая иго Австрии, Италия времен Гарибальди, превращается окончательно на наших глазах в Италию, угнетающую другие народы... в Италию грубой, отвратительно реакционной, гряз­ной буржуазии, у которой текут слюнки от удовольствия, что и ее допустили к де­лежу добычи»,— писал в 1915 г. В. И. Ле­нин¹.

Итальянский империализм, выросший на фундаменте относительно неразвитой, отягощенной феодальными пережитками экономики, отличался сочетанием слабости и воинствующей агрессивности. Эти черты его своеобразно преломились в идеологии национализма, который как особое течение общественной мысли выступил в 90-е годы, а с созданием в 1910 г. Националисти­ческой ассоциации превратился в полити­чески оформленную силу. Националисты являлись поборниками широкой внешней экспансии, захвата колоний, изображая Италию как «бедную» и даже «пролетар­скую» нацию, которая должна завоевать себе место под солнцем в борьбе против «богатых», «плутократических» наций. Итальянскую политическую систему они считали не отвечающей этим целям и кри­тиковали справа, с авторитарных и анти­демократических позиций. Теми же идеями была пронизана платформа возникшего в 1909 г. футуризма, который стал как бы продолжением национализма в сфере ис­кусства.

Однако отражавшаяся в подобных идеологических построениях крайняя экс­пансионистская тенденция возобладала в правящем лагере лишь накануне мировой войны. В начале XX в. доминирующие позиции принадлежали сторонникам более сдержанной политики во главе с Дж. Джо-литти. Он выдвинулся как представитель новых промышленных кругов Севера, заинтересованных в «классовом мире», и стал инициатором внутриполитического курса в духе буржуазного реформизма. Джолитти был либералом по своим поли­тическим принципам, но отнюдь не при­верженцем доктрины экономического либе­рализма, положив в Италии начало госу­дарственному регулированию социальных отношений и активно стимулируя с по­мощью правительственных заказов, суб­сидий и других льгот развитие наиболее монополизированных отраслей промыш­ленности.

Вмешательство государства в эконо­мику стало одним из главных объектов критики со стороны меридионалистов, которые видели в нем первопричину усу­гублявшихся бедствий аграрного Юга. В сущности же, в этой форме выражался протест против гнета, который несло Югу утверждавшееся при государственной под­держке господство монополий. Меридиона-листское движение приобретало, таким образом, антимонополистическую направ­ленность, хотя в нем были представлены весьма различные силы — от либерально-фритредерских элементов буржуазии до радикальных мелкобуржуазных демокра­тов и даже социалистов.

В социалистическом движении после смерти Лабриолы наступила полоса теоре­тического застоя. Господствовали вуль­гарно-эволюционистские, замутненные позитивистской примесью представления о марксизме, которые насаждались рефор­мистским течением, руководившим Ита­льянской социалистической партией (ИСП) до 1912 г. Реформизму противо­стояли в качестве выразителей револю­ционной тенденции не последовательные марксисты (их тогда в Италии практи­чески не было), а синдикалисты, тяготев­шие к истолкованию марксизма в идеа­листически-волюнтаристском духе. Часть синдикалистов через культ насилия и пря­мого действия стала идейно сближаться с националистами, завершив эту эволюцию в годы первой мировой войны.

¹Ленин И. Поли. собр. соч. Т. 27. С. 15.

Начало XX в. ознаменовано в Италии значительным оживлением идеалистической философской мысли, представленной прежде всего двумя неогегельянскими школами — Б. Кроче и Дж. Джентиле. Эти новые направления вступили в борьбу с позитивизмом за гегемонию в итальянской культуре и уже в предвоенный период завоевали в ней ведущие позиции. Они (особенно школа Кроче) оказали глубокое влияние и на итальянскую историографию.

Неогегельянский идеализм и историческое познание. Исторические взгляды Б. Кроче. Бенедетто Кроче (1866—1952) впервые приобщился к историческим исследованиям в конце 80-х годов прошлого века, а свою философскую систему окончательно разработал после углубленного изучения трудов Гегеля в 1904—1905 гг. В начале XX в. он стал крупнейшим выразителем в культурно-идеологической сфере тех либеральных тенденций, которые на политическом уровне представлял Джолитти.

В юности Кроче был учеником Лабрио-лы, при посредстве которого в дальнейшем познакомился с марксизмом. Но во второй половине- 90-х годов он вступил в полемику с Лабриолой, включившись в критику марксизма с позиций, близких к позициям Ж. Сореля во Франции.

Кроче стремился, говоря его собственными словами, «высвободить здоровое и реалистическое ядро мышления Маркса от метафизических и литературных причуд автора и неосторожных толкований и выводов школы»². В частности, он считал неправомерным называть Марксово понимание истории историческим материализмом, возводя происхождение этого термина к метафизическому материализму и полагая, что понимание истории вообще «не может быть ни материалистическим, ни спиритуалистическим, ни дуалистическим, ни монистическим». Но коль скоро термин «исторический материализм» вошел в употребление, Кроче предлагал свое истолкование того, что он означает, а именно: что это не новая философия истории или новый метод, а «сумма новых данных, новых наблюдений, входящих в познание историка». Он уточнял, что речь идет о наблюдениях эмпирического характера, имеющих лишь приблизительную точность, но практически весьма полезных. Исторический материализм, таким образом, должен быть «просто руководством, каноном исторической интерпретации. Это руководство советует сосредоточивать внимание на экономической сущности общества, для того чтобы лучше понимать его конфигурации и изменения» ³.

Позднее Кроче от заключенной в таком истолковании ревизии материалистияес-кого понимания истории перешел к открытой борьбе с ним. В 10-е годы он противопоставил марксизму собственную концепцию исторического процесса, которую назвал этико-политической. Согласно этой концепции определяющая роль в истории отводилась явлениям духовной и политической жизни. Марксизм объясняет их как производные от базиса. Кроче же утверждал, будто марксизм вообще не принимает их во внимание как действенный элемент общественного развития. В сущности, Кроче критиковал вульгарный «экономический материализм». Однако подобные взгляды на историю были широко распространены и зачастую отождествлялись с марксизмом не только его противниками, но и людьми, считавшими себя марксистами.

Философия Кроче восходила к гегелевской, но содержала и ее критику с по-

² Кроче Б. Исторический материализм и марксистская экономия. Критические очерки. СПб., 1902. С. 6.

³Там же. С. 18, 25, 132.

зиций более последовательного объектив­ного идеализма. Кроче выдвинул тезис об абсолютно духовной природе дейст­вительности, понимая под духовным то, что связано с волей и деяниями людей, т. е. является продуктом истории. В пред­ставлении об «историчности» мира и об истории как сознательной человеческой деятельности, царстве духа по преимуще­ству, заключалась суть крочеанского исто­ризма.

Важнейшие конкретно-исторические труды Кроче были созданы позднее — начиная с середины 20-х годов. В рассмат­риваемый период он был известен прежде всего своими выступлениями по теоретико-методологическим проблемам, полеми­чески заостренными против позитивист­ского пренебрежения методологией и на­туралистического видения истории, неоставлявшего в ней места усилиям и воле человека. Важное значение в этом плане имели ряд очерков Кроче, собранных затем в книгу «Теория и история исторической науки», и его историографическая работа «История итальянской исторической науки в XIX в.» ⁴.

С идеалистических позиций Кроче под­верг резкой критике подчеркнуто объекти­вистский подход к реконструкции прош­лого, который исповедовали позитивисты. Одно из главных его положений в области теории исторического познания гласило, что прошлое является историей, а не мерт­вой хроникой лишь постольку, поскольку оживляется мыслью историка. Историк же, утверждал Кроче, обращается к прош­лому всегда под воздействием потреб­ностей своего времени, и в этом смысле всякая история современна.

В 1903 г. Кроче начал издавать в Неа­поле журнал «Критика» («Critica»), став­ший главным проводником его идей в раз­личных сферах итальянской культуры. Он сам был автором большинства материалов, публиковавшихся в журнале. На фило­софские темы в «Критике» часто выступал глава другой неогегельянской школы — Джованни Джентиле(1875—1944).

Как и Кроче, Джентиле «реформи­ровал» Гегеля — но в другом, субъектив­но-идеалистическом направлении. Соглас­но его философии, реально лишь то, что мыслится в данный момент; историческое прошлое тоже не существует как таковое, а творится мыслью обращающегося к нему историка. Но свой взгляд на историческое познание Джентиле высказывал как «чис­тый» философ, историей (если не считать истории философии) он, в отличие от Кроче, специально не занимался. Поэтому его влияние на историографический про­цесс было не столь значительным.

Джентиле был противником марксизма, но видел в нем (расходясь в этом с Кроче) учение, обладающее собственной фило­софией. Его работа «Философия Маркса» (1899) обратила на себя вниманиеВ. И.Ле­нина, увидевшего, что в ней отмечены «...некоторые важные стороны материа­листической диалектики Маркса, обычно ускользающие от внимания кантианцев, позитивистов и т. п...» . Знакомство с мар­ксизмом побудило Джентиле поставить нетрадиционную для идеализма проблему практики и предпринять попытку, оста­ваясь на идеалистической почве, осущест­вить переход от чисто созерцательной к действенной философии.

Деятельность философских школ Кроче и Джентиле способствовала тому, что итальянская культура (и историческая наука, в частности) стала преодолевать тупики позитивизма. В этом отношении она сыграла положительную роль. Но неогегельянский идеализм в обеих его разновидностях не мог стать выходом из более глубокого духовного кризиса, харак­терного для итальянского общества нача­ла XX в.,— он сам был продуктом этого кризиса. Неогегельянство следует рассмат­ривать и оценивать в контексте происхо­дившей в то время повсюду (а не только в Италии) активизации идеалистических тенденций в сфере философско-историчес-кой мысли.

Позитивизм являлся для Кроче и Джентиле ближайшим, непосредственным противником, которого они одолели срав­нительно легко. Главную же, имевшую «стратегическое» значение битву они вели

⁴ Сгосе В. Teoria е storia dйlia storiografia. Bari, 1926; idem. Storia della storiografia ita-liana nel secolo decimonono. Bari, 1921. V. 1—2.

⁵ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 90.

против марксизма. Речь шла не о прими­тивном «опровержении»: итальянские философы-идеалисты претендовали на решение таких теоретических проблем, которых марксизм якобы не решил, или же пытались включить отдельные завоева­ния марксистской мысли в принципиально иную систему идеологических координат.

Экономико-юридическая школа в исто­риографии.На рубеже XIX—XX вв. в Ита­лии появилась новая историографичес­кая школа, которая получила название экономико-юридической. Историки этой школы впервые в итальянской историогра­фии приступили к широкому изучению со­циальной жизни общества, исследуя эконо­мические отношения и юридические инсти­туты. В их обращении к такой проблемати­ке сыграло известную роль воздействие марксизма. Подчас они и прямо деклари­ровали свою приверженность материалис­тическому пониманию истории, хотя в дей­ствительности принимали его лишь в ис­толковании Кроче.

Основатели экономико-юридической школы в научном отношении сформирова­лись в 90-е годы — в период кризиса в итальянской историографии, порожден­ного господством позитивизма. Они стре­мились преодолеть свойственный позити­вистской «филологической школе» взгляд на историю как на скопление отдельных, не подчиненных какой-либо закономер­ности фактов. Они восприняли накоплен­ный «филологами» положительный опыт в области техники исследования, критики источников, использования методики раз­личных вспомогательных исторических дисциплин, но порвали с традиционным для этой школы объективистским подходом к прошлому. Историку, писал крупнейший представитель экономико-юридической школы Гаэтано Сальвемини(1873—1957), надлежит быть «не эрудитом, безразлич­ным к моральным и политическим пробле­мам своего времени, а политиком и мора­листом, который, руководствуясь эру­дицией, должен искать в прошлом истоки того общества, где он живет и действует»⁶.

Сам Сальвемини являл собой яркий пример граждански активного, вовлеченного в политику ученого. Он был урожен­цем Юга и в молодости примыкал к социа­листическому движению, но вышел из ИСП в знак протеста против пренебрежения к южному вопросу со стороны возглавляв­ших партию реформистов. В предвоен­ные годы он стал признанным лидером демократического крыла итальянского меридионализма и развернул активную публицистическую деятельность в жур­нале «Единство» («Unitа»), который из­давал в 1911 —1920 гг. Как меридиона-лист Сальвемини резко критиковал поли­тику Джолитти, видя в нем олицетворение державшегося на насилии и коррупции господства Севера над Югом. Широкую известность получил его памфлет против Джолитти «Министр-преступник», вы­шедший в 1910 г.

Научная деятельность Сальвемини в начале XX в. развертывалась преиму­щественно в области истории нового вре­мени. Ему принадлежат работа о Великой французской революции ⁷ и целая серия исследований по истории Рисорджименто.

Сальвемини занимался также историей итальянского средневековья (одна из пер­вых его работ была посвящена социальным отношениям во Флоренции конца XIII в. ⁸). Именно в медиевистике представители экономико-юридической школы с наиболь­шей полнотой реализовали свой интерес к социальной тематике: под этим углом зрения они разрабатывали историю италь­янских городских коммун, еретических дви­жений и т. д. Эволюция политической сис­темы города-государства и переход от республики к тирании Медичи во Флорен­ции были предметом исследования А. Ан-цилотти. Как историк-медиевист утвер­дился в начале XX в. в науке Дж. Вольпе, чьи значительные труды в этой области вышли в 20-е годы.

Экономико-юридическая школа дала и работы по истории античности, впрочем, весьма неравноценные по качеству и диа­метрально расходившиеся в выводах о социальном содержании той эпохи. Евро­пейскую известность снискала книга Дж.

⁶ Цит. по кн.: Maturi W. Interpretazioni del Risorgimento (Torino), 1962. P. 449.

⁷ Salvemini G. La rivoluzione francese (1788—1792). Milano, 1905.

⁸ Salvemini G. Magnati e popolani in Fi-renze dal 1280 al 1295. Firenze, 1899.

Сальвиоли «Античный капитализм. Исто­рия древнеримской экономики», вышедшая первым изданием в 1906 г. на французском языке. Сальвиоли подверг аргументиро­ванной критике идущую от Т. Моммзена и отмеченную еще Марксом тенденцию отождествлять с капитализмом любую эко­номику, внутри которой существуют де­нежные отношения. Но именно эту модер-низаторскую тенденцию разделял другой историк той же школы Г. Ферреро, чей труд «Величие и упадок Рима» (1902) от­личался легковесностью, авторским про­изволом в обращении с источниками, а в концептуальном отношении основы­вался на представлении об истории как движении по кругу.

Представители экономико-юридичес­кой школы отказались от позитивистской установки на чистый эмпиризм, анализ без синтеза, но не вышли за пределы пози­тивистского мировоззрения как такового, эклектически соединив с ним элементы вос­принятого в искаженном виде материалис­тического понимания истории. Их взгляды на исторические закономерности несли печать сильного влияния развившейся на позитивистской основе социологии, что выражалось в склонности к поискам в истории некоей заданной целенаправлен­ности, к выведению общих, одинаковых для всех времен законов социального раз­вития.

Свой наиболее весомый вклад в исто­рическую науку экономико-юридическая школа внесла не в сфере теории и мето­дологии, а в сфере конкретного исследо­вания. Она продвинула вперед и изучение истории нового времени, прежде всего истории Рисорджименто.

Историография Рисорджименто в на­чале XX в.В 1914 г. Антонио Анцилотти(1885—1924) опубликовал в журнале «Итальянский исторический архив» ста­тью, в которой выражал глубокую неудов­летворенность состоянием историографии Рисорджименто. «До недавнего времени,— писал он,— этот период новейшей итальян­ской истории рассматривался учеными очень поверхностно... Наблюдается пат­риотический интерес к некоторым деяте­лям, к военным событиям, к истории дип­ломатических отношений, к эпизодам на­шего мартиролога. Но внутренняя история,

понимаемая как история общественных классов, партий, политических идей, адми­нистративных институтов, финансов и во­обще экономической политики, остается почти нетронутой целиной» ⁹.

Именно к этим аспектам истории и непосредственной предыстории Рисорд­жименто обратился сам Анцилотти. Цикл его работ был посвящен экономическому развитию Тосканы в XVIII в. и реформам «просвещенного абсолютизма» в этом итальянском государстве ¹⁰. Анцилотти занялся также изучением либеральной политической мысли эпохи Рисорджименто и прежде всего того ее направления, ко­торое представлял идеолог «неогвель-физма» В. Джоберти ".

Значительную роль в изучении эконо­мических и социальных процессов XVIII в., а также экономической мысли периода Рисорджименто играли, помимо историков, либеральные экономисты той школы, кото­рая сложилась в Пьемонте вокруг Луиджи Эйнауди(1874—1961). Ему самому при­надлежал фундаментальный труд о сос­тоянии финансов Савойского герцогства (будущего Сардинского королевства) в период войны за испанское наследство ¹². Представитель этой же школы Джузеппе Прато(1873—1928) выступил с моногра­фией «Экономическая жизнь в Пьемонте в середине XVIII в.» ¹³; к ней примыкал по тематике ряд других его работ, опубли­кованных на протяжении 1899—1913 гг. Позднее он занялся исследованием идей­ной борьбы вокруг различных экономи-

⁹ Anzilotti A. Per una storiografia del Risor-gimento///ltt2(7o^( A. Movimenti e contrasti per l'unitа italiana. Bari, 1930. P. 226.

¹⁰ Anzilotti A. Decentramento amministra-tivo e riforma municipale in Toscana. Firenze, 1910; idem. L'ecohomia toscana e l'origine del movimento riformatore del secolo XVIII // Archi-vio storico italiano, 1915. V. II. Disp. 1, 4; idem. Piccola e grande proprietа nelle riforme di Pietro Leopoldo e negli economisti del secolo XVIII // Bollettino Senese di Storia Patria, 1915. Fasc. 3.

¹¹ Anzilotti A. Dal neo-guelfismo all'idea liberale //Nuova rivista storica, 1917. Fasc. 2, 5; idem. Gioberti. Firenze, 1922.

¹² Einaudi L. Da finanza sabauda all' aprirsi del secolo XVIII e durante la guerra di succes-sione spagnuola. Torino, 1908.

¹³ Prato G. La vita economica in Piemonte a mezzo del secolo XVIII. Torino, 1908.

ческих проектов, выдвигавшихся деяте­лями Рисорджименто ¹⁴.

Прато ввел в научный оборот огромный и до сих пор не потерявший ценности фак­тический материал о положении крестьян Северной Италии к началу Рисорджи­менто, но осмыслил его весьма тенден­циозно — в духе идеализации архаичных, добуржуазных отношений в деревне. Глав­ным врагом крестьянства в конце XVIII в. являлся, по Прато, алчный слой «новых богачей» буржуазного происхождения — и он же изображался как та среда, из которой исходило сочувствие идеям Фран­цузской революции и черпались кадры пьемонтских «якобинцев». Такая трак­товка «якобинства» при всей нетради­ционности ее обоснования (социальные противоречия как причина отчуждения «якобинцев» от массы сельского населе­ния) оставалась в русле, уже проложен­ном либерально-монархической историо­графией Рисорджименто.

Проблемой «якобинства» занимался и Б. Кроче, чья ранняя, но неоднократно переиздававшаяся работа была посвящена самому трагическому эпизоду «револю­ционного трехлетия» — Партенопейской республике 1799 г. в Неаполе ¹⁵. Кроче разделял традиционную для либерального лагеря оценку неаполитанских «якобин­цев» как оторванных от реальности, ослеп­ленных абстракциями политиков, но с точки зрения своей этико-политической концепции истории не мог не увидеть их нравственной высоты и самопожертво­вания. Он одним из первых в итальянской историографии указал на то, что деятель­ность республиканцев конца XVIII в. спо­собствовала выработке идеи независи­мости и единства Италии, т. е. становлению национального самосознания.

К демократическим, республиканским традициям Рисорджименто были обра­щены научные интересы Г. Сальвемини. В 1905 г. вышла его монография о рели­гиозных, политических и социальных взглядах Мадзини, десять лет спустя пере­изданная в значительно переработанном и расширенном виде ¹⁶. Сальвемини опуб­ликовал и ряд других работ о Мадзини, дополнявших его основное исследование. В литературе о Мадзини трудам Сальве­мини до сих пор принадлежит одно из первых мест. Он положил начало изучению взглядов Мадзини в контексте европей­ской общественной мысли XIX в., выявил роль сен-симонизма в процессе их форми­рования, поставил вопрос о соотношении социальной программы Мадзини с социа­листическими идеями.

Сальвемини как историка привлекало наследие и другого видного идеолога демо­кратического крыла Рисорджименто — К. Каттанео, поборника объединения Ита­лии в форме республиканской федерации по типу Швейцарии или США. Он под­готовил к изданию и сопроводил своим предисловием антологию избранных произ­ведений Каттанео ^|7. Политическое пора­жение Каттанео в борьбе за республи-канско-федералистскую программу нацио­нального объединения Сальвемини объяс­нил в первую очередь тем, что эта програм­ма оказалась неприемлемой для буржуа­зии Юга — малочисленной, неспособной к самоуправлению и нуждавшейся в силь­ной центральной власти для обуздания крестьянских масс.

В историографии Рисорджименто оста­вили свой след работы видного юриста, специалиста в области церковного права Франческо Руффини(1863—1934). Он постоянно обращался к животрепещущей для Италии после 1870 г. проблеме взаи­моотношений церкви и государства и был сторонником ее решения в духе класси­ческих либеральных принципов. Это при­влекло его внимание к деятельности Кавура — автора формулы: «Свободная цер-

¹⁴ Prato G. Il programma economico-politico del «Mitteleuropa» negli scrittori italiani del 1848. Torino, 1917; idem. Fatti e dottrine economiche alla vigilia del 1848. L'Associazione agraria su-balpina e Camillo Cavour. Torino, 1920; idem. Francesco Ferrara a Torino (1849—1859) // Memorie dйlia R. Accademia dйlia scienze di Torino. Ser. II. T. 66. P. II; Torino, 1923; idem. Il regime dйlia banche di emissione in una po-lemica di sessant' anni fa // Ruvista banca-ria, maggio 1923.

¹⁵ Croce B. La rivoluzione napoletana del 1799. Biografie, racconti e ricerche. Ed. 3-a. Bari, 1912.

¹⁶ Satvemini G. Il pensiero religioso, poli­tico, sociale di Giuseppe Mazzini. Messina, 1905; idem. Mazzini. Catania, 1915.

¹⁷ Le piщ belle pagine di Carlo Cattaneo, scelte da Зfc^Salvemini. Milaoo, 1922.

ковь в свободном государстве». Кавуру и его взглядам на религиозную свободу были посвящены основные исторические тру­ды Руффини, опубликованные в начале XX в.

Выступила на сцену и католическая историография Рисорджименто, заявив­шая о себе прежде всего попытками оспо­рить апологетическую по отношению к Са-войской династии версию о том, что объе­динение Италии совершилось благодаря исключительному искусству Сардинского королевства в дипломатической борьбе с Австрией на протяжении нескольких де­сятилетий начиная с Венского конгресса. Особую активность в этом направлении проявил иезуит Иларио Риниери, который впервые получил доступ в секретный архив Ватикана и начал там систематические изыскания. Результатом явился ряд его трудов о внешней политике папства в кон­це XVIII в. и в период наполеоновского господства в Италии и публикация пе­реписки двух видных представителей римской курии во время Венского кон­гресса.

Среди предпринятых в начале XX в. публикаций источников по истории Рисор­джименто преобладали, как и прежде, издания материалов из личных архивов участников событий — переписки, остав­шихся в рукописях воспоминаний и т. д. В 1906 г. была начата растянувшаяся на несколько десятилетий и составившая в итоге более 100 томов публикация нового, «национального» издания произведений Мадзини под редакцией М. Менгини ¹⁸. Некоторые крупные документальные пуб­ликации появились в связи с отмечав­шимся в 1911 г. 50-летием объединения Италии (отсчет велся от образования в 1861 г. Итальянского королевства). Среди них наиболее значительными были две, непосредственно относившиеся к истории революции 1848—1849 гг.: осуществленное по постановлению Палаты депутатов 15-томное издание отчетов о прениях в законодательных ассамблеях различных итальянских государств и выпущенный историческим отделом генерального штаба армии сборник документов о военной кам­пании 1849 г. в Северной Италии ^,9. В том же юбилейном году вышла посмертным изданием работа Э. Мази, представлявшая собой аналитический обзор библиографии Рисорджименто ²⁰.

Перед первой мировой войной, а осо­бенно после ее начала, в область истории Рисорджименто все более настойчиво втор­гались со своими идеологическими спе­куляциями националисты и другие побор­ники империалистической экспансии Ита­лии. Они нашли предшественника в ли­це А. Ориани с его книгой «Политичес­кая борьба в Италии», которая по выходе в свет осталась почти незамеченной, но в предвоенные годы обрела широкую попу­лярность и в 1913 г. была заново переиз­дана. Первым о ней отозвался хвалебно Б. Кроче, в 1908 г. рекомендовавший ее вниманию читателей со страниц журнала «Критика». Он объяснил первоначальный неуспех книги тем, что при господстве в историографии «филологической школы» не могло найти признания ее главное дос­тоинство — проявленная Ориани способ­ность «взглянуть на факты с вы­соты».

Впрочем, в научной среде об извлечен­ной из забвения книге Ориани высказы­вались и другие суждения. В 1914 г. ей дал весьма нелестную оценку такой серьезный историк, как А. Анцилотти. Славу Ориани создали главным образом националисти­ческие круги, подхватившие заложенную в его исторических построениях критику результатов Рисорджименто с великодер­жавных позиций.

Борьба вокруг вступления Италии в первую мировую войну сопровождалась использованием в империалистических целях традиций гарибальдийского движе­ния. Чтобы подготовить общественное мнение к отказу Италии от нейтралитета,

¹⁸ Scritti editi е inediti di Giuseppe Mazzini a cura di M. Menghini (Edizione nazionale degli scritti di G. Mazzini). Imola, 1906—...

¹⁹ Le Assemblйe del Risorgimento. Roma, 1911. V. 1 —15; Relazioni e Rapporti finali sulla campagna del 1849 nelP Alta Italia (a cura dell' Ufficio storico del Corpo di Sta­tu Maggiore dell' Esercito italiano). Roma, 1911.

²⁰ Masi E. La storia del Risorgimento nei libri. Bibliografia ragionata. Bologna, 1911.

на франко-германский фронт для участия в боевых действиях на стороне Франции были посланы отряды добровольцев под командованием Риччотти Гарибальди — сына прославленного национального ге­роя. Когда же Италия повела войну про­тив Австро-Венгрии и Германии, ее стали изображать как борьбу с вековечными врагами итальянского единства, как пос­леднюю из войн Рисорджименто. Этой вер­сии не были чужды и известные историки, например Г. Сальвемини, который активно выступал за участие Италии в войне на стороне Антанты во имя разрушения импе­рии Габсбургов²¹.

В действительности мировая война по­ставила под вопрос не единство и незави­симость Италии, а утвердившуюся в ре­зультате Рисорджименто форму полити­ческого господства буржуазии. Война и ускоренный ею крах либерально-парламен­тского государства под натиском фашизма стали поэтому рубежом между принци­пиально разными этапами в процессе ос­мысления исторического опыта Рисорд­жименто.

²¹ Salvemini G. Delenda Austria! Milano, 1917.