Австрийская историография в эпоху

дуализма (1867—1918)

Социально-политические условия раз­вития исторической науки.В последней трети XIX в. Австро-Венгрия была одной из сравнительно отсталых стран Европы, где сохранялись многочисленные феодальные пережитки и большой остроты достигли межнациональные противоречия. Австро-венгерское соглашение 1867 г., означавшее превращение империи Габсбургов в дуали­стическую конституционную монархию, явилось итогом компромисса между раз­нородными интересами правящей дина­стии, крупной буржуазии Австрии, вен­герской земельной аристократии. Чтобы успокоить австрийскую буржуазию, недо­вольную появлением в империи второй господствующей нации, ей был сделан ряд экономических и политических уступок и проведена серия либеральных реформ. В декабре 1867 г. в Австрии была принята конституция, провозгласившая основные гражданские свободы, равенство перед законом и политические права, независимо от вероисповедания.

Капитализм в различных областях австрийской части империи развивался весьма неравномерно. Наибольших успе­хов он достиг в Чехии, Верхней и Нижней Австрии; окраинные Галиция и Буковина оставались слаборазвитыми аграрными районами.

Отставание Австрии сохранилось и в начале XX в., хотя она переживала период бурного экономического подъема, в ходе которого более чем на 50 % увеличилось число крупных предприятий, где было занято свыше четверти всех австрийских рабочих. В 1912 г. в Австрии насчитыва­лось около 200 картелей и сложилась мощная финансовая олигархия. Австрий­ский капитал завоевал прочные позиции на Балканах, но в самой Австрии главные отрасли промышленности оказались под контролем иностранного капитала, прежде всего германского.

Австрийская историческая наука про­должала относить себя к общенемецкой культуре, поэтому великогерманские идеи оказывали влияние на часть австрийских ученых. Австрийские историки составляли более четверти членов Союза немецких историков, а из 13 его довоенных съездов 3 состоялись в Австрии. Вторая половина XIX в. была периодом ускоренного раз­вития австрийской исторической науки, который характеризовался расширением проблематики ее исследований, появле­нием новых исторических учреждений.

В 1868 г. один из богатейших в Европе Династический, дворцовый и государствен­ный архив в Вене после принятия весьма либерального законодательства был от­крыт для использования историками его фондов. Начались многотомные публика­ции источников — прежде всего по периоду средневековья, истории первых Габсбургов и международных отношений. По новой истории были опубликованы переписка Марии-Антуанетты с Иосифом II и Лео­польдом II, переписка последних с Екате­риной II, четыре тома документов по внеш­ней политике Австрии в конце XVIII в., восьмитомная серия, основанная на мате­риалах личного архива Меттерниха.

В 1854 г. при Венском университете был создан Институт австрийских исто­рических исследований, превратившийся под руководством одного из основателей современного источниковедения Теодора Зиккеля(1826—1905) в ведущий центр вспомогательных исторических дисци­плин — архивоведения, геральдики, ну­мизматики, сфрагистики. В 1876 г. начал свою деятельность Институт древней исто­рии и археологии, в 1907 г. при универ­ситете возник второй в Европе (после Берлина) Институт восточноевропейской истории.

Помимо Венского центрами историчес­кой науки являлись также университеты Граца и Инсбрука, где к концу века также были созданы специализированные истори­ческие институты. Богатую событиями историю Австрии представлял созданный в 1887 г. Исторический музей г. Вены, вслед за которым в 1891 г. Открылись

Музей истории искусств и Музеи истории армии.

Австрийская социологическая мысль.В условиях острых национальных проти­воречий в стране австрийская социология развивалась под влиянием социал-дар­винистской концепции, самым известным поборником которой был выходец из Галиции, ранее ярый польский национа­лист, профессор государственного права университета в Граце Людвиг Гумплович(1838—1909). Именно Гумплович, опуб­ликовавший в 1885 г. работу «Очерк социо­логии», ввел это понятие в немецкоязыч­ную научную литературу.

Гумплович был сторонником биологи­ческой расовой трактовки истории: он рас­сматривал общество как совокупность беспощадно борющихся между собой социальных групп. Следуя социал-дарви­нистскому подходу, он уподоблял челове­ческую историю естественноприродному процессу и фаталистически трактовал социальные законы, главным из которых считал «стремление каждой социальной группы подчинять себе любую другую социальную группу, встречающуюся на ее пути, стремление к порабощению, к гос­подству»¹. По мнению Гумпловича, исто­рия есть не что иное, как повествование о расовой междоусобице. Победившая раса создает аппарат насилия — государ­ство, с помощью и в рамках которого она удерживает в подчинении побежден­ную расу.

Гумплович утверждал, что исходные и первоначальные группы в истории — это орды, которые вначале уничтожали друг друга, а позднее порабощали побежден­ных. Именно так возникла Австрия, в ре­зультате продвижения на Восток немец­кого дворянства. Оно подчинило себе жи­вущее на Дунае славянское население и совместно с венгерской расой начало господствовать над стоявшими ступенькой ниже по уровню развития славянскими племенами. Угнетенное большинство, по теории Гумпловича, вынуждает завоевате­лей перенимать его язык, обычаи и нрав­ственность. В результате господствующий слой становится творцом новой, более высокой культуры, при которой расовые противоречия начинают постепенно исче­зать. Но межгрупповые конфликты не исчезают, они лишь видоизменились и продолжаются в виде борьбы «социальных групп, классов, сословий и политических партий».

Идеи Гумпловича были далеки от науч­ного понимания общественной борьбы, поскольку он выделял социальные группы лишь по принципу господства или под­чинения рас. Гумплович признавал роль экономических интересов как причину социального развития, но понимал ее в духе вульгарного экономического материа­лизма, считая стремление к господству непосредственным выражением стремле­ния к удовлетворению материальных по­требностей.

Сходных взглядов придерживался дру­гой ведущий австрийский социолог Густав Ратценхофер(1842—1904), автор работы о природе социологического познания². В анализе явлений и процессов социаль­ной жизни Ратценхофер выдвигал на передний план борьбу за существование и враждебность рас. Он полагал, что в обществе действуют те же закономерности, что и в природе, поэтому неправомерно деление на науки о природе и науки о духе. Социологические закономерности иден­тичны биологическим законам, поэтому именно социология призвана стать основой всех прочих социальных наук и практи­ческой политики.

В объяснении исторического развития Ратценхофер отводил центральное место категории интереса как осознания при­рожденных биологических потребностей, ведущих к постоянной борьбе за выжива­ние. Из этой борьбы он выводил возникно­вение социальных групп, а затем и государ­ства, как организации для защиты интере­сов своих граждан. Поэтому естественным и неизбежным спутником государства Ратценхофер считал войны, тем самым идейно оправдывая их.

Клерикально-консервативное направ­ление.Ведущие позиции в австрийской

¹ Гумплович Л. Социология и политика. М., 1895. С. 159.

² Ratzenhof er G. Soziologische Erkenntnis Leipzig, 1898.

историографии занимали клерикально-консервативные историки, объединяемые враждой к славянским народам империи и пропагандировавшие идею австрийского централизма и целостности монархии Габ­сбургов. Клерикальные историки особенно рьяно настаивали на неприкосновенности империи как истинно немецкого государ­ства и форпоста германизма на юго-восто­ке Европы. Все они, получившие теологи­ческое образование, выступали как аполо­геты католической религии и занимались в основном историей церкви и отноше­ниями Австрии и Ватикана. Последнюю проблему активно разрабатывал Австрий­ский исторический институт в Риме, кото­рый после открытия для историков в 1881 г. Ватиканского секретного архива издал множество донесений папских нун­циев из Австрии в XVI—XVII вв. В сочи­нениях клерикальных авторов имел цен­ность преимущественно фактический ма­териал, извлеченный из богатейших архи­вов Адмонта, Гётвейга, Мелька, Санкт-Флориана и других австрийских мона­стырей.

Работы консервативных ученых изо­бражали народные массы как «чернь», способную лишь к разбою и анархии. Так, Йозеф Хельферт в своих обширных трудах резко осуждал революционные выступле­ния рабочих и студентов Вены в октябре 1848 г. и сводил их к заговору иностранных агентов и коммунистов ³.

Одним из наиболее известных и плодо­витых представителей консервативного направления был венский историк и публи­цист Генрих Фридъюнг,двухтомное произ­ведение которого «Австрия в 1848— 1860 гг.» (1908—1912) отличалось откро­венно антиславянским духом. В другой насыщенной фактическим материалом ра­боте о борьбе Австрии и Пруссии Фридъ­юнг справедливо подчеркивал, что собы­тия 60-х годов XIX в. были продиктованы объективным ходом истории и явились кульминацией соперничества этих держав из-за господства в Германии ⁴.

В годы первой мировой войны Фридъ­юнг, для которого история всегда была оружием политики, выступал с резкими выпадами против Англии и России и гото­вил фундаментальную трехтомную работу, которую в современной буржуазной исто­риографии считают классической полити­ческой интерпретацией империализма⁵. Он истолковывал империализм как политику расширения национального государства за пределы своих границ с целью захвата заморских территорий и создания мировой империи. Наиболее типичным примером империалистической политики для Фридъ-юнга была Великобритания. Видя в импе­риализме проявление националистической идеологии, он находил его глубинные корни в безудержном соперничестве великих держав на мировой арене.

К этому же направлению принадлежал профессор Венского университета Ганс Юберсбергер,ведущий австрийский специалист по русской истории, один из создателей и руководителей берлинского «Журнала восточноевропейской истории» («Zeitschrift fur osteuropдische Geschich­te»). Он был автором ряда работ по исто­рии австро-русских отношений и солидной монографии о восточной политике Рос­сии⁶. Ее главным содержанием Юберсбер­гер считал экспансионизм — изгнание турок из Европы и создание под эгидой России всеславянской федерации. Отсюда он делал вывод, что Россия является «при­рожденным и стародавним смертельным врагом» Австро-Венгрии, примирение с которым немыслимо.

Объемистые труды Рихарда Хармаца по истории внутренней и внешней политики Австрии и Генриха Кольмера по истории австрийского парламента и конституцио­нализма были насыщены большим факти­ческим материалом, в том числе и о социально-экономическом развитии ⁷. Эти

³ Helfcrt J. A. Geschichte Цsterreichs vom Ausgange des Wiener Oktober Aufstandes 1848. Prag, 1886. 4 Bde.

⁴ Friedjung H. Der Kampf um die Vorherr­schaft in Deutschland. Stuttgart, 1912.

⁵ Friedjung H. Das Zeitalter des Imperialis­mus 1884-1914. Berlin, 1919-1922. 3 Bde.

⁶ Ubersberger H. Щ? russische Ostpolitik. Wien, 1913.

⁷ Charmatz R. Ocsterreichs innere Geschichte von 1848 bis 1907. 2 Bde. Leipzig, 1909; idem. Geschichte der auswдrtigen Politik Oesterreichs im 19. Jahrhundert, 2 Bde. Leipzig, 1912; Kol-mer G. Parlament und Verfassung in Oester-rekh 1848—1849. 8 Bde. Wien — Leipzig, 1902—1914.

авторы выступали сторонниками безуслов­ного господства австрийцев в империи и защищали неприкосновенность существо­вавших в ней порядков. Хармац постоянно требовал обеспечить австро-немецкому населению привилегированное положение и демагогически жаловался на притесне­ния со стороны венгров. Он понимал неиз­бежность преобразований в лоскутной монархии и необходимость какого-то ком­промисса в вопросе об автономии других народов, однако предлагал пойти лишь на минимальные уступки и доказывал, что без «германского культурного элемента» все эти народы не смогут самостоятельно достичь никакого прогресса.

В работах консервативных историков явственно проступала озабоченность и даже страх за судьбу империи, в которой в это время резко обострились все противо­речия.

Либеральное направление.Представи­тели либерального направления в принци­пе признавали необходимость предостав­ления славянским народам внутренней автономии и выступали за демократизацию конституционно-парламентской системы в Австрии. Они приветствовали проведение конституционных реформ и либеральный курс как в политике, так и в экономике, принятый после австро-венгерского согла­шения. Именно в этот период была создана первая крупная работа по истории рево­люции 1848 г., написанная Генрихом Решауэром и Морицом Сметсом ⁸.

Главное внимание Решауэр и Смете уделили деятельности либерально-бур­жуазной оппозиции, подчеркивая ее пози­тивный, созидательный и благонамеренный характер. С помощью таких исторических аргументов они стремились укрепить поли­тические позиции австрийской буржуазии. Задачи революции они сводили к утвер­ждению парламентарных принципов прав­ления. Выступая с осуждением нарастав­шей с осени 1848 г. контрреволюции, Решауэр и Смете вместе с тем очень кратко и поверхностно излагали историю движе­ния народных масс и явно не одобряли их «чрезмерного радикализма», идущего якобы во вред самой революции. Поэтому они принижали значение венского восста­ния в октябре 1848 г., считая его мало­значительным эпизодом в ходе револю­ции.

Известным либеральным ученым, спе­циалистом по зарубежной истории был Август Фурнье, автор одной из наиболее фундаментальных в мировой историогра­фии биографий Наполеона ⁹. Будучи по­клонником и последователем объективизма Ранке, Фурнье написал свой труд в под­черкнуто повествовательной манере. Ос­новное внимание он уделил проблемам внешней политики, хотя немало места отводил вопросам административного управления, экономики, финансов и права. Фурнье считал ключом к пониманию лич­ности Наполеона его корсиканское проис­хождение, которое навсегда определило его чуждую для Франции сущность, а проистекавший отсюда комплекс неполно­ценности породил у Наполеона «ненасыт­ную жажду господства» и превратил его в законченного «человека войны».

Большой популярностью пользовалась также книга Фурнье о деятельности тайной полиции на Венском конгрессе ¹⁰. Опираясь на неизвестные ранее источники из архива венской полиции, автор детально и с мас­сой пикантных подробностей показал лихо­радочную активность агентов Меттерниха, буквально охотившихся за содержанием мусорных корзин иностранных делегаций и усердно собиравших полусгоревшие клочки бумаги из каминов, чтобы предо­ставить австрийскому канцлеру средства для шантажа и давления на партнеров.

Самым крупным представителем ав­стрийской либеральной историографии был Карл Теодор Инама-Штернегг(1843— 1908), профессор в университетах Вены, Инсбрука, Праги и руководитель Австрий­ской статистической комиссии. Специалист по истории средних веков, один из создате­лей классической вотчинной теории, Ина­ма-Штернегг оказал большое влияние и на общее развитие австрийской и герман­ской исторической науки. По методологии

⁸ Reschauer H., Smets M. Das Jahr 1848. Wien, 1871 — 1872. 2 Bde.

⁹ Fournier A. Napoleon. Eine Biographie. Wien — Leipzig, 1885—1889. 3 Bde.

¹⁰ Fournier A. Die Geheimpolizei auf dem Wiener KongreЯ. Wien — Leipzig, 1913.

он был близок к новой исторической школе Шмоллера и во многих работах практи­чески принимал экономику за определяю­щий фактор исторического процесса.

В своем основном труде по экономи­ческой истории Германии¹¹ Инама-Штернегг, используя новые или малоизвестные источники, впервые в буржуазной науке тесно связал понятие феодализма с господ­ством натурального хозяйства и крупной вотчины. Но он преувеличивал прогрес­сивную роль возникновения вотчины и оставил вне рассмотрения мелкое кресть­янское хозяйство. Поэтому он оправдывал закрепощение крестьян, а их классовую борьбу считал лишь досадной помехой на пути экономического прогресса средневе­кового общества.

Необычайно трудолюбивый и добро­совестный исследователь, Инама-Штернегг в работе о последствиях Тридцати­летней войны ¹² собрал и систематизировал огромное число данных, рисующих картину ужасного опустошения Австрии, Германии и Чехии, которая до сих пор остается одной из наиболее полных в исторической лите­ратуре. Автор подчеркнул, что все тяготы и издержки войны легли на крестьянство, попавшее после ее окончания под тяже­лейший гнет дворянства, которое с помощью усиления эксплуатации стреми­лось восстановить свое пошатнувшееся материальное положение.

Мелкобуржуазно-демократическое на­правление.К зачинателям демократи­ческого направления в австрийской исто­риографии принадлежал один из лидеров радикального крыла рейхстага в дни рево­люции 1848 г. Эрнст Виолан. По свежим следам событий он написал книгу ¹³, в ко­торой дал яркую картину положения вен­ских рабочих накануне революции, пока­зал их активное участие и большую роль в самых крупных революционных высту­плениях. Проникнутая горячим сочув­ствием к народным массам, книга Виолана рисовала ужасающее положение «фабрич­ных рабов», их полное политическое бесправие, голод и нищету. Его труд убеди­тельно свидетельствовал, что революцион­ный взрыв 1848 г. в Австрии был неминуе­мым и закономерным.

К полувековому юбилею революции появилась книга Эрнста Ценкера ^н. Она основывалась на обширном документаль­ном материале, автор использовал множе­ство данных статистики, воспоминания участников революции, прессу того вре­мени и сопроводил свое сочинение солид­ным документальным приложением.

Как выразитель мелкобуржуазной иде­ологии Ценкер выступал за «солидар­ность всех работающих сословий», к кото­рым относил и буржуазию, и пролетариат. При освещении революции Ценкер выдви­гал на первый план мелкое бюргерство, считая его главной силой и опорой рево­люции.

Позитивной стороной книги Ценкера было использование большого и малоиз­вестного экономического материала, на­глядно свидетельствовавшего о необхо­димости буржуазной революции в Австрии. Ценкер раскрыл тяжелое положение кре­стьянства, задавленного феодальными пережитками и государственными нало­гами. Убедительно показал он и жесто­кость капиталистической эксплуатации, особенно широкое распространение нака­нуне революции дешевого женского и детского труда.

Описывая события революции, Ценкер высоко оценивал деятельность редактора самой популярной тогда демократической газеты «Конституция» Леопольда Гефне-ра, пытавшегося провозгласить в Вене демократическую республику. Он также опроверг беспочвенные утверждения Хель-ферта о том, что революцию в Вене под­няли исключительно иностранные агенты.

Социал-демократическое направление. Австромарксизм.В конце XIX в. в австрий­ской историографии заметное место заняла социал-демократическая литература, в основном реформистского направления.

Сюда относились прежде всего произ-

¹¹ Iпата-Sternegg К. Т. Deutsche Wirts­chaftsgeschichte. Leipzig, 1879—1901. 3 Bde.

¹² Inama-Sternegg К. T. Die Volkswirtschaft liehen Folgen des DreiЯigjдhrigen Krieges// Historisches Taschenbuch, 1864.

¹³ Violand E. Die soziale Geschichte der Revolution in Oesterreich. Leipzig, 1850.

¹⁴ Zenker Е. Die Wiener Revolution im 1848 in ihren socialen Voraussetzungen und Beziehun­gen. Wien, 1897.

ведения Максимилиана Баха, в том числе его история венской революции — наибо­лее полное в фактическом отношении изло­жение революционных событий¹⁵ . В ней приводилось множество данных о развитии промышленности и сельского хозяйства, положении народных масс, духовной атмосфере того времени. Автор дал деталь­но разработанную картину революции, очень подробно показал борьбу народа против абсолютистского режима, высту­пления рабочих летом и осенью 1848 г., венское восстание и огромную роль в нем Академического легиона студентов.

Но, мастерски и тщательно выписав картину событий и дав революции высокую оценку, Бах при всем том стремился дока­зать, что самостоятельные выступления рабочих, боровшихся за свои классовые интересы, ослабили общее революционное движение и объективно играли на руку феодально-монархической реакции. Не­дооценивал Бах и значение национально-освободительной борьбы народов империи, в частности пражского восстания, видя в нем прежде всего выражение национа­листических настроений.

Своеобразной фигурой в социал-демо­кратической историографии был видный зальцбургский историк и социолог, ученик Т. Моммзена и друг М. Вебера Лудо Мориц Гартман(1865—1924), открыто объявив­ший себя учеником Маркса и сторонником материалистического понимания истории. Его работы по истории раннего итальян­ского средневековья содержали глубокий анализ социально-экономических отноше­ний в периоды господства остготов и Ви­зантии на территории Италии. Гартман стремился доказать, что политические события могут быть правильно объяснены только на основе анализа социально-эко­номических факторов. В биографии Момм­зена (одной из лучших в историографии) Гартман впервые четко охарактеризовал сущность идейных воззрений своего учи­теля как либеральное неприятие цеза­ристской политики, опирающейся не на право, а на силу ¹⁶.

В начале XX в. во взглядах Гартмана произошла заметная эволюция в сторону махизма и неокантианства. В теорети­ческой работе о проблемах исторического развития он прямо выразил сомнение в существовании объективных исторических закономерностей ¹⁷. Теперь Гартман скло­нялся к выводу, что марксизм недооцени­вает субъективно-психологический фактор в истории. Социально-экономические ас­пекты отошли у Гартмана на второй план, а вперед выдвинулись идеи и коллектив­ная психология.

Тем не менее в развитии исследований по социально-экономической истории ме­сто Гартмана остается весьма значитель­ным. В 1893 г. он совместно со Ст. Бауэром и К. Грюнбергом основал «Журнал со­циально-экономической истории» («Zeits­chrift fur Wirtschafts und Socialgeschichte»), ставший ведущим органом не­мецких и австрийских исследователей, работавших в этой области.

Один из создателей этого журнала, Карл Грюнберг, позднее профессор Вен­ского университета, был одним из видных специалистов по аграрным отношениям и положению крестьянства, о чем он напи­сал одну из самых значительных в австрий­ской исторической литературе работ ¹⁸. С 1910 г. Грюнберг издавал в Лейпциге «Архив по истории социализма и рабочего движения» («Archiv fur die Geschichte des Sozialismus und der Arbeiterbewegung»), на страницах которого было опубликовано множество новых материалов по истории немецкого и австрийского пролетариата и его борьбы.

Грюнберг был видный теоретик австро-марксизма, представители которого зани­мали ведущие посты в австрийской социал-демократии. Австромарксисты (М. Адлер, О. Бауэр, Р. Гильфердинг, К. Реннер и др.) считали себя верными последователями Маркса, но эклектически дополняли его якобы устаревшее учение различными буржуазными философскими и экономи­ческими теориями.

¹⁵ Bach M. Geschichte der Wiener Revolu­tion im Jahre 1848. Wien, 1898.

¹⁶ Hartmann L. M. Theodor Mommsen. Eine biographische Skizze. Gotha, 1908.

¹⁷ Hartmann L. M. Ьber historische Entwick­lung. Sechs Vortrдge zur Einleitung in die histo­rische Soziologie. Gotha, 1905.

⁸ Grunberg K. Studien zur Oesterr eichisehen Agrargeschichte. Leipzig, 1901.

Австромарксисты выступали с теорией постепенного мирного перерастания капи­тализма в социализм. Такую концепцию отстаивал Гильфердинг в книге «Финансо­вый капитал. Исследование новейшей фа­зы в развитии капитализма» (1910).

Гильфердинг задался целью переос­мыслить марксизм применительно к новым социально-экономическим процессам. Но, заострив внимание на процессе обращения и изображая закон стоимости как закон обмена, а не производства, он выступил против фундаментального положения «Ка­питала». Отсюда вытекало допущенное им преувеличение действительной роли финансового капитала в прогрессе капита­листической системы. Гильфердинг обра­тил внимание на новые экономические тенденции в структуре капитализма, но сущность этих процессов он истолковал явно односторонне. Период доминирова­ния финансового капитала представал у него как фаза постепенного перерастания новейшего капитализма в социализм эво­люционным путем.

В рамках австромарксизма Отто Бауэ­ром была создана известная теория «куль­турно-национальной автономии» ¹⁹, кото­рую подверг критике В. И. Ленин, указав на ее утопический характер и отход от марксизма ²⁰. Бауэр понимал нацию преж­де всего как исторически сложившийся психофизический тип людей, состоящих в естественной общности. История, по его мнению, неправомерно отделила Австрию от Германии и расколола единую немецкую нацию на два самостоятельных государ­ства. Бауэр настаивал на объединении Австрии и Германии и, сомневаясь в жиз­неспособности малых народов, предлагал удержать в границах великогерманского государства и славянские народы. Вместо государственного самоопределения им предлагалась культурно-национальная автономия.

¹⁹ Bauer О. Die Nationalitдtenfrage und die Social-Democratie. Wien, 1907.

²⁰ См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 24. С. 132—135.