Польская историография начала XX века

Кризис позитивизма. Новые направ­ления в историографии. В конце XIX — начале XX в. польские земли по-прежнему оставались под властью России, Австро-Венгрии и Германии. В условиях импе­риализма на польских землях усилился социальный и национальный гнет. В ответ на него ширилась борьба народных масс за демократические и национальные права, росло движение пролетариата. Часть бур­жуазии и буржуазной интеллигенции ра­зочаровалась в соглашательской поли­тике консервативных кругов и стала вы­ступать за независимость Польши либо за предоставление польским землям автоно­мии. Все это отразилось на духовной жизни общества. Революция 1905—1907 гг. в Рос­сии ускорила поляризацию польской обще­ственно-политической мысли. Первая ми­ровая война, в которую оказались вовле­ченными все три монархии, разделившие Польшу, оживила в польском обществе надежды на благоприятное решение поль­ского вопроса.

Новые явления общественной жизни — скачкообразный характер исторического развития в период империализма, мощные классовые выступления пролетариата, дальнейшая социально-политическая диф­ференциация общества — не укладыва­лись в позитивистскую схему историчес-кого процесса. Позитивизм, представляв­ший историческое развитие как прямо­линейное, прогрессивное, эволюционное движение, оказался неспособным объяс­нить усложнившийся ход истории, ее диа­лектику. Все это вело к кризису позити­вистской историографии. Она все более уходила в описание отдельных явлений и событий. Теоретическая беспомощность позитивизма стала особенно ощутимой в связи с тем, что марксизм к этому вре­мени уже показал образцы более глубокого материалистического анализа историчес­ких фактов.

Польская историческая наука на ру­беже двух столетий представляла собой сложную и пеструю картину. Позитивистс­кая историография к концу XIX в. исчер­пала свои возможности. Назревала обще­ственная потребность в создании новой концепции национальной истории, которая соответствовала бы изменившимся усло­виям. Краковская и варшавская школы переживали кризис. Революционные со­бытия 900-х годов сыграли свою роль в эво­люции вправо историков варшавской шко­лы. Ее родоначальники Т. Корзон и В. Смоленьский сблизились с буржуазно-нацио­налистической партией национальных де­мократов, отказались от критического ос­вещения истории Польши.

Краковские историки разделились на ряд направлений и школ, сохранив при этом верность интересам реакционных магнатско-аристократических кругов.

В 1896 г. ряд молодых краковских исто­риков решительно выступил против кон­цепции национальной истории, созданной краковской школой. В противовес своим старшим коллегам они устроили громкое празднование годовщины со дня рожде­ния И. Лелевеля, выступили в защиту историков-романтиков. Поворотным мо­ментом в развитии польской историогра­фии стал III съезд историков в 1900 г., на котором лагерь позитивистских историков окончательно распался.

После съезда стали складываться но­вые школы, среди которых выделились историко-юридическое, экономическое и неоромантическое направления. Разверну­лась деятельность реформистских исто­риков, связанных с правым крылом Поль­ской социалистической партии (ППС). В противовес им выступили первые марксист­ские историки и публицисты, являвшиеся идеологами революционной пролетар­ской партии — Социал-демократии Коро­левства Польского и Литвы (СДКПиЛ), а также близкой к ней ППС-левицы (обра­зовалась в 1906 г. вследствие раскола в ППС). В своих исторических трудах и пуб­лицистике революционные марксисты остро критиковали буржуазных и мелко­буржуазных авторов, уходивших от рас­смотрения вопросов классовой борьбы, проводивших идеи межклассовой соли­дарности и национального единства.

Связи польской историографии с евро­пейской наукой несколько возросли. Ряд историков обучался в университетах Вены, Берлина, Парижа. Однако публикации поляков за рубежом были явлением ред­ким. Вместе с тем возросла активность польских историков на международной арене. В частности, в IV Международном конгрессе историков (Лондон, 1913 г.) уча­ствовали пять польских ученых. Такая ак­тивность была связана со стремлением на­помнить мировому общественному мне­нию о польском вопросе.

Историко-юридическое направление.Несмотря на кризис позитивизма, его мето­дология продолжала оказывать влияние на польских историков. Это наглядно проявилось в научной деятельности буржуаз­ных исследователей, принадлежавших к историко-юридической школе. Позити­визмом был навеян преимущественный интерес этой школы к изучению государ­ственного строя и законодательства Поль­ши, правовых норм и институтов, приво­дивших в движение весь государственный механизм. Для представителей историко-юридической школы главной движущей силой развития общества были право и государство, представлявшие собой, по их мнению, надклассовые институты. Все это приводило к подмене истории народа историей государства и права. В то же время скрупулезный анализ источников, богатство фактического материала сбли­жали их труды с исследованиями исто­риков варшавской и краковской школ.

Основателем историко-юридической школы являлся профессор Львовского уни­верситета Освальд Бальцер(1858—1933), оставивший значительные труды по исто­рии польского государства, польского и славянского права. В конце 90-х годов он сформулировал так называемую родовую теорию ранней польской государствен­ности, согласно которой польское государ­ство образовалось как объединение родов. Более знатные роды дали начало шляхте, а остальные — крестьянству. Родовые на­чала Бальцер усматривал в институте нас­ледования трона, а также в политической дифференциации страны в раннефеодаль­ный период. Эта теория была встречена в среде польских историков по-разному, но оказала значительное влияние на фор­мирование концепции национальной исто­рии в последующий период.

Подобно многим польским историкам начала XX в. Бальцер под влиянием на­ционально-освободительных стремлений постепенно эволюционировал от «песси­мистического» к «оптимистическому» осве­щению истории Польши. Переломным мо­ментом в развитии его взглядов стала книга «Из проблем устройства Польши» (1915), в которой он старался реабили­тировать правовые и государственные ин­ституты Речи Посполитой накануне раз­делов XVIII в. Сравнивая устройство Польши этого периода с некоторыми за­падноевропейскими странами, Бальцер пришел к выводу о его соответствии веле-

нию времени. При этом он ограничился анализом правовых норм и институтов без учета общественно-политических усло­вий, в которых они действовали. Все это позволило Бальцеру возложить ответст­венность за упадок страны не на какие-либо силы внутри нее, а на соседей Поль­ши. Такая оценка встретила поддержку национально-патриотических кругов, вос­хвалявших гражданскую позицию исто­рика.

Работы Бальцера по сравнительной истории славянского права отличались скрупулезностью поиска и обработки фак­тического материала и получили широкое признание. Бальцер был избран действи­тельным членом Польской, Чешской Ака­демий науки членом-корреспондентом Рос­сийской Академии наук.

Другим известным представителем школы был профессор Краковского уни­верситета Станислав Кутшеба(1876— 1946). В своих исследованиях он старался учесть социально-экономические факторы и их воздействие на формирование пра­вовых институтов. Такой подход был свя­зан с тем, что научную деятельность Кут­шеба начал с изучения торговли, финансов и права средневековой Польши. На основе собранного материала он написал обоб­щающий труд по истории общественно-государственного строя Польши и Литвы с древнейших времен до XVIII в. ' Выска­зывая критическое отношение ко многим сторонам устройства Польши, Кутшеба все же не сумел освободиться от идеали­зации строя шляхетской республики. Не­состоятельной была и его периодизация истории страны, основанная на измене­нии правовых норм.

Кутшеба и Бальцер считали, что госу­дарство и право являются надклассовыми институтами, призванными регулировать отношения в обществе. Они разделяли ту точку зрения, что правовые формы госу­дарственного устройства поляки заимство­вали с Запада, но вследствии ослабления центральной власти с конца XVI в. Польша стала отставать в развитии от других стран Европы.

Неоромантическое направление.Ожив­ление национально-освободительного дви­жения в начала XX в. привело к усилению патриотических настроений, стремлению воскресить романтические идеалы. Такие тенденции соответствовали умонастроению широкой польской интеллигенции. Воз­вращение к идеалам романтизма в новых условиях происходило на базе субъектив­но-идеалистических теорий, получивших распространение в начале века. Оно спо­собствовало затушевыванию с помощью национальной идеи обострившихся клас­совых противоречий польского общества. Все это усиливало реакционные черты нео­романтического направления, представи­тели которого выступили с критикой пози­тивизма.

Одним из основателей неороманти­ческого направления был Станислав Зак-шевский(1873—1936). Выпускник Кра­ковского университета, продолжавший образование в университетах Вены и Бер­лина, Закшевский в 1907 г. стал профес­сором Львовского университета. По своим политическим убеждениям он тяготел сначала к правым социалистам, затем к национальным демократам, а в пери­од первой мировой войны к пилсудчи-кам.

Закшевский одним из первых выступил против концепции краковской школы, счи­тая, что она принижает прошлое польского народа. Он отбросил позитивизм как мето­дологию исследования, обосновывая это тем, что познание прошлого не может опи­раться только на факты, а должно учиты­вать «интуицию» как иррациональное чув­ство, необходимое для понимания истории. В 1908 г. Закшевский опубликовал методо­логическую работу «Исторические проб­лемы», в которой развил два кардиналь­ных положения своей теории — интуитив­ные начала исторического познания и так называемую героическую концепцию, со­гласно которой историю творят «сильные личности»; утверждая иррациональный подход к познанию минувшего, Закшев­ский отводил интуиции большую роль, чем знанию точных фактов. Он писал, что инту­иция — это способность человеческого ума ощущать связь между современностью и прошлым, которая позволяет восстанав­ливать черты прошлого.

¹ Kutrzeba St. Historia ustroju Polski w za-rysie. Lwфw, 1905; 1914. T. 1—2.

К этим чертам, характерным для всего неоромантического направления, следует добавить стремление все исторические яв­ления соизмерять с идеалами борьбы за национальную независимость. У Закшев-ского и его последователей национальная идея приобрела великодержавный харак­тер. Не случайно неоромантическая кон­цепция была по достоинству оценена пил-судчиками, которые в период режима сана­ции придали ей официальный характер.

В конкретно-исторических исследова­ниях Закшевский отдавал предпочтение начальному этапу польской истории, осо­бенно истории католической церкви. Боль­шинство его оценок и суждений, опирав­шихся на шаткие аргументы, не выдер­жали испытания временем и были забыты. Однако накануне первой мировой войны неоромантическая концепция оказала влияние на определенную часть польских историков.

Вместе с Закшевским против взглядов историков краковской школы выступил Вацлав Собеский (1872—1935). Еще в мо­лодом возрасте он испытал влияние К. Лампрехта, развивавшего мысль об опреде­ляющей роли общественной психологии в истории. Попытавшись применить эту идею при исследовании контрреформации в Польше, Собеский пришел к выводу, что она была результатом спонтанных, иррациональных по своей сути действий фанатичных толп народа. Эти взгляды не были приняты в кругу буржуазных исто­риков. В последующих трудах Собеский пытался объяснить общественную пси­хологию действием политических и соци­альных факторов. Это позволило ему в со­бытиях польской истории выделить преж­де всего массовые движения как отраже­ние определенных общественных потреб­ностей.

Как и другие неоромантики, Собеский абсолютизировал национальную идею, связывая ее с национальной психологией, которая, по его представлениям, опреде­ляла судьбу страны. Позднее он сблизил­ся с пилсудчиками, поддерживал их идеи в своей научной деятельности.

Под влиянием неоромантических идей находился и Шимон Аскенази (1866— 1935). В отличие от других неоромантиков Аскенази унаследовал от позитивистов добросовестное отношение к источникам. Однако ему не были чужды «героическая концепция» и повышенное внимание к на­циональному вопросу. Изучая между­народное положение Польши в XVIII в., Аскенази пришел к выводу, что решающим фактором ее краха была политическая игра европейских держав. При этом он стремился подчеркнуть антироссийскую направленность польского национально-освободительного движения, пропаганди­ровал ориентацию на западные страны.

В 900-е годы вышло несколько крупных трудов Аскенази, посвященных развитию польского национально-освободительного движения в начале XIX в. В них внимание акцентировалось на героических момен­тах борьбы поляков. Аскенази создавал ореол героя вокруг умеренно-либеральных, а не радикальных деятелей. Эти взгляды нашли отражение в монографиях «Князь Ю. Понятовский», «Лукасиньский» ².

Еще до войны были опубликованы фрагменты самой крупной работы Аске­нази «Наполеон и Польша», полностью вышедшей в 1918—1919 гг.³ Откровенно восхищаясь Наполеоном, историк стре­мился показать значимость польского вопроса в международных делах Европы начала XX в. В трудах Аскенази деятели польского национального движения, в пер­вую очередь пилсудчики, находили нрав­ственное, историческое и политическое обоснование программы своих действий.

Под воздействием неоромантизма ока­зались многие польские историки и пуб­лицисты, связанные в той или иной мере с правым крылом ППС или пилсудчиками. Близкий к пилсудчикам писатель и публи­цист Вильгельм Фельдман(1868—1919) активно разрабатывал вопросы истории польской политической мысли и культуры в XIX в. При этом он подчеркивал значи­мость умеренных национально-патриоти­ческих течений в политической мысли и литературе, принижал и искажал револю­ционные традиции польского народа. Пос­леднее особенно характерно для работы Фельдмана «История польской полити-

² Askenazy Sz. Ksiaze Jфzef Poniatowski 1763—1813. Warszawa, 1904; idem. Lukasinski. Warszawa, 1908. T. 1—2.

³ Askenazy Sz. Napoleon a Polska. Warsza­wa, 1918—1919. T. 1—3.

ческой мысли после разделов» ⁴. В книгах по истории польской литературы Фельд­ман опирался на метод интуитивного про­никновения в психологию творца, что вело к субъективистской интерпретации твор­чества отдельных писателей в русле борь­бы за «национальное дело».

Под влиянием неоромантизма в нача­ле XX в. многие польские историки сошли с позиций реалистического мышления, отказались от критической оценки явлений национального прошлого. Неоромантизм способствовал возрастанию у историков интереса к изучению периодов величия и могущества Польши, проблем унии Поль­ши и Литвы, борьбы за Балтику.

Экономическое направление.Капита­листическая индустриализация, обост­рение классовой борьбы, распространение марксизма и активное обсуждение эконо­мических вопросов в социалистической периодике, отдельные успешные попытки привлечения экономического материала к освещению истории Польши в трудах предшествовавших поколений историков, наконец, быстрое развитие буржуазной социологии на Западе — все это способ­ствовало возрастанию интереса польской историографии к социально-экономичес­ким проблемам и выделению в ней особого экономического направления. Уже некото­рые польские буржуазные экономисты под влиянием немецкой исторической школы в политэкономии живо интересовались историей и являлись авторами известных работ по этой тематике. Обращение исто­риков к экономическим сюжетам привело к использованию новых видов источни­ков — статистики, счетов, описей, инвен-тарей и т. д.

Определенное влияние на развитие социально-экономических исследований оказали работы известного буржуазного экономиста, историка и политического дея­теля Владислава Грабского(1874—1938), сосредоточившего внимание на изучении истории аграрных отношений и крестьян­ства в XIX в. Исследуя польское село, Грабский пришел к выводу о том, что капи­талистические отношения в XIX в. неуклонно пробивали себе дорогу и требовали проведения аграрных реформ. С большой скрупулезностью проанализировал Граб­ский реализацию земельной реформы 1864 г. в Королевстве Польском. Собран­ные им материалы послужили отправным пунктом для дальнейшего исследования этой проблемы. Грабский оставался на позициях социального солидаризма, ра­товал за сохранение доминирующих пози­ций на селе за помещиками и зажиточными крестьянами.

Накануне первой мировой войны на­чалась научная деятельность двух круп­нейших исследователей экономической истории Польши Ф. Буяка и Я. Рутковского. Воспитанник и профессор Краков­ского университета Францишек Буяк(1875—1953) считается одним из основа­телей польской школы социально-эконо­мической истории. С самого начала своей научной деятельности он обратился к изу­чению экономической истории польских сел и местечек, экономики и населения западной части Галиции. Главное вни­мание он уделил освещению многообраз­ных социально-экономических и общест­венно-культурных отношений в польском селе, стремясь привлечь внимание обще­ственности к бедственному положению крестьянства. К изучению села Буяк под­ходил всесторонне, охватывая и такие ас­пекты, как история, этнография, экономика и статистика, география, культурная жизнь. Его книги отличались скрупулезной обработкой фактического материала, ха­рактерной для позитивизма. Экономичес­кие проблемы рассматривались им в от­рыве от классовой борьбы и политической истории.

Другой крупный историк Ян Рутковский(1886—1949) значительное внима­ние уделял социально-экономическим воп­росам более раннего периода. Завершив свое образование во Франции, Рутковский занялся изучением аграрных отношений в Польше в XVII—XVIII вв. В ряде работ, опубликованных накануне первой мировой войны, он убедительно показал ухудше­ние социально-экономического положе­ния крестьянства в связи с развитием фольварочно-барщинной системы ⁵.

⁴ Feldman W. Dzieje polskiej mysli politycz-nej w okresie porozbiorowym. Krakow, 1913. T. 1—2; Krakow, 1920. T. 3.

⁵ Rutkowski J. Studia nad polozeniem wlos-cian w Polsce w XVII w. Krakow, 1914.

Реформистская историография.Рефор­мистское направление в польской исто­риографии представляли правые социа­листы. Отличительными чертами их миро­воззрения были национализм и враждеб­ное отношение к революционному марк­сизму. В области методологии для этих историков было характерно эклектическое сочетание идей позитивизма и неороман­тизма.

Одним из основателей реформистского направления был видный деятель поль­ского социалистического движения, исто­рик и социолог Болеслав Лимановский(1835—1935). Выходец из деклассирован­ной шляхты и участник восстания 1863 г., он долгое время оставался приверженцем радикальной демократической программы повстанцев. Позднее его взгляды претер­пели эволюцию под влиянием утопического социализма, лассальянских идей и пози­тивизма. Принимая участие в рабочем дви­жении, Лимановский с самого начала стре­мился ограничить его задачи рамками на­циональных требований завоевания неза­висимости Польши и установления демок­ратической республики. Будучи далек от марксистского понимания исторического процесса, он не признавал действия зако­номерностей общественного развития, борьбы классов, не выделял промышлен­ный пролетариат из других классов тру­дящихся.

Исторические работы Лимановского были посвящены проблемам национально-освободительного движения и истории демократической мысли XIX в. В начале 80-х годов XIX в. вышла его крупная ра­бота о национально-освободительном дви­жении в 1861 —1864 гг.⁶, где он крити­чески оценил позиции умеренных шляхет­ских кругов в восстании и одобрительно высказался о сотрудничестве польских и российских революционеров. Вместе с тем Лимановский недооценивал роль на­родных масс в движении и преувеличивал роль и влияние его руководителей. В позд­нейшем переиздании этой работы, когда во взглядах Лимановского усилились на­ционалистические тенденции, он отказался от положительной оценки русско-поль­ского революционного сотрудничества.

В начале XX в. Лимановский опубли­ковал цикл работ по истории польской демократической мысли и революцион­ного движения в XIX в. Изучение и попу­ляризация этих проблем имели прогрес­сивное значение. Особенно важными были освещение Лимановским револю­ционных событий 1846 г. и написанная им биография революционера-демократа Ста­нислава Ворцеля ⁷. Однако Лимановский не признавал обусловленности обществен­но-политических теорий интересами опре­деленных классов польского общества, связывал их с восприятием западных идей и веяний, а деятельность отдельных рево­люционеров изображал как действия ото­рванных от народа утопистов-мечтателей.

Историки реформистского направления уделяли большое внимание освещению истории социалистического движения в Польше во второй половине XIX в. Одним из первых обратился к этой тематике Люд-вик Кульчицкий(1866—1941), социолог и публицист, выступавший до войны под псевдонимом М. Мазовецкий. В начале своей деятельности он пытался применять отдельные положения марксистского уче­ния, сочетая их с позитивизмом; впослед­ствии эволюционировал вправо. В 1903 г. Кульчицкий опубликовал обширную ра­боту, освещавшую историю возникновения и развития социалистического движения на польских землях России ⁸. Ее достоин­ством был интересный фактический мате­риал о деятельности различных социалис­тических и рабочих организаций. Автор верно отметил в польском рабочем движе­нии наличие двух течений — интернацио­налистского и национально-социалисти­ческого, связь между размахом рабочего движения и промышленным развитием страны. Однако он преувеличивал роль интеллигенции в социалистическом дви­жении и влияние в нем ППС, игнорировал программу и деятельность революцион­ного крыла рабочего движения.

⁶ Limanowski В. Historie ruchu narodowego 1861 — 1864. Lwфw, 1882. T. 1—2.

⁷ Limanowski В. Historia ruchu rewolucyj-nego w Polsce w 1846. Krakow, 1913; idem. Stanistaw Worcell. Krakow, 1910.

⁸ Mazowiecki M. Historia polskiego ruchu socjalistycznego w zaborze rosyjskim. Krakow, 1903.

С других позиций выступал один из руководителей и идеологов ППС Феликс Перль(1871 —1927). Он также опублико­вал книгу по истории социалистического движения в Королевстве Польском ⁹, где противопоставлял польское революцион­ное движение российскому, старался дока­зать отрицательное воздействие послед­него, выразившееся якобы в навязывании «террористических» форм борьбы. Перль поддерживал проникновение в рабочее движение националистических идей, выда­вая их за «патриотический» социализм. В своей книге он старался всячески прини­зить российское революционное движение, изобразить Россию оплотом реакции в Европе, ссылаясь при этом на оценку К. Марксом и Ф. Энгельсом роли России применительно к первой половине XIX в.

Выдвигая на первый план борьбу за национальную независимость Польши, Перль оставлял в тени социально-классо­вые моменты, а переход к социализму представлял в виде постепенных реформ.

Реформистские историки предприняли и попытку создания обобщающего труда по истории Польши. Казимеж Гожицкий(1865—1912) опубликовал в 1901 г. очерк истории польского государства. Он стре­мился проследить взаимосвязь полити­ческого и социально-экономического раз­вития, наметить новую периодизацию польской истории. Однако ему не удалось преодолеть влияния историко-юридическо-го направления, что выразилось в преуве­личенном внимании к политической исто­рии.

Возникновение марксистского направ­ления.Представители революционного крыла рабочего движения Р. Люксембург и Ю. Мархлевский в конце XIX — начале XX в. выступили с работами, в которых развивались марксистские взгляды на многие вопросы истории Польши. Они положили начало марксистскому направ­лению в польской историографии.

Роза Люксембург(1871 —1919) была тесно связана с польским и немецким рабо­чим движением, являлась крупным теоре­тиком марксизма. Вместе с тем в ее работах содержался ряд ошибочных выводов, проистекавших из неверных представле­ний о роли экономических факторов в раз­витии общества, накоплении капитала и т. д. Эти моменты отразились и на ее исто­рических трудах.

Первой крупной работой Люксембург стала ее докторская диссертация, издан­ная в 1898 г. в Лейпциге на немецком язы­ке,— «Промышленное развитие Поль­ши» ¹⁰. На основе анализа обширного статистического и экономического мате­риала Р. Люксембург доказывала, что в последней трети XIX в. на польских землях окончательно победили капиталистические отношения. В ее работе впервые и в основ­ном верно были намечены этапы капита­листического развития Польши. Вместе с тем, выявив растущую взаимосвязь эко­номики польских земель с хозяйством раз­деливших Польшу держав, Р. Люксембург пришла к выводу, что достижение незави­симости в этих условиях является утопией, а лозунг о праве наций на самоопределение теряет свою актуальность для польского рабочего движения. В. И. Ленин, крити­чески оценивая эту позицию, писал: «Вос­ставая против лозунга независимости Польши, Роза Люксембург ссылается на свою работу 1898 года, доказавшую быст­рое «промышленное развитие Польши» с сбытом фабричных продуктов в России. Нечего и говорить, что отсюда еще ровно ничего не следует по вопросу о праве на самоопределение, что этим доказано толь­ко исчезновение старой шляхетской Поль­ши и т. д.».¹¹

В ряде других работ Р. Люксембург ка­салась вопросов истории польского рабо­чего движения, в частности характеризова­ла его начальный этап, деятельность пар­тии «Пролетариат». Она высоко оценивала деятельность первых польских социалис­тов, но при этом несколько идеализировала их программные документы, считая их вполне зрелыми.

⁹ Res [Perl] F. Dzieje ruchu socjalistycz-nego w zaborze rosyjskim. Warszawa, 1910.

¹⁰ Luksemburg R. Die industrielle Entwick­lung Polens. Leipzig, 1898.-—Pyсск. пер.: Люксембург Р. Промышленное развитие Поль­ши. СПб., 1899.

¹¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 25. С. 266.

Значительным был вклад в формирование марксистской историографии Юлиана Мархлевского (1866—1925) —видного ученого-экономиста и историка. Его перу принадлежит несколько больших трудов по истории Польши, написанных в разные периоды жизни.

Свою первую крупную работу — докторскую диссертацию, защищенную в 1896 г. в Цюрихе, Ю. Мархлевский посвятил польской экономической мысли второй половины XVIII в.¹² В ней он с марксистских позиций показал, что иод влиянием французских просветителей польские физиократы пытались уменьшить произвол шляхты и духовенства, но (Цеш в значительной мере были связаны с правящим классом и поэтому их проекты имели ограниченный характер, не могли вывести страну из упадка. Разделы Польши явились закономерным результатом эгоистической политики польских магнатов и шляхты, поставивших свои классовые интересы выше национальных.

Мархлевский подверг глубокой критике пессимистическую концепцию истории Польши, представленную в трудах В. Калинки. В работе «Конституция 3 мая 1791 г.» он показал связь реформаторских стремлений части польской шляхты со своеобразием социально-экономического развития Речи Посполитой. Мархлевский убедительно раскрыл ограниченный характер конституции, который объяснялся тем, что ее авторы отражали интересы шляхетского сословия и были далеки от народа. В результате ликвидация крепостничества, стоявшая на повестке дня, не состоялась.

В 1903 г. Мархлевский опубликовал обширное исторнко-экономическое исследование «Социально-экономические отношения на польских землях под властью Пруссии» ¹³. На основе внимательного критического анализа официальной статистики он показал, что отрыв западных польских земель от остальных и их насильственное присоединение к Пруссии привели к упадку промышленности и консервации феодальных порядков на селе. Мархлевский раскрыл пути и формы проникновения капиталистических отношений в западные польские земли. В отличие от Р. Люксембург, он не абсолютизировал значения экономических связей этих земель с Пруссией и после внимательного изучения данных пришел к выводу о большой жизнеспособности и действенности традиционных экономических связей между всеми польскими землями.

В 1897—1908 гг. Мархлевский опубликовал несколько статей и брошюр о положении крестьянства и аграрных отношениях в Польше, убедительно показав их капиталистическую эволюцию.

Труды Р. Люксембург и Ю. Мархлевского заложили в польской историографии плодотворную традицию научного изучения развития капитализма в Польше, истории рабочего и крестьянского движения.

¹² Marchlewski J. Der Physiokratismus in Polen. Zürich, 1896.

¹³ Marchlewski J. Stosunki spoleczno-eko-nomiczne na ziemiach polskieh zaboru pruskiogo. Lwôw — Krakow, 1903.