КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Логика квантовой версии
Мы сделали большое отступление, углубившись в пушкинский прогноз, только потому, что авторы новой научной парадигмы вляпались в пушкинскую версию сказки про глобального «наблюдателя» и его “чугунную” прислугу на местах.
Авторы новой научной парадигмы, описавшие её в книге «Что мы вообще знаем?», не затрагивают напрямую вопрос глобального «наблюдения» (то есть управления)[315], но наш анализ их деятельности показал, что они всё-таки упёрлись в проблему глобального управления. Как мы увидим дальше, подняться выше библейской “чугунной” ограды они оказались не в силах по некоторым причинам, которые мы увидели.
В то же время, особую популярность новой парадигме придаёт тот факт, что популяризаторы щедро дарят всем без исключения людям возможность почувствовать (и практически убедиться, если хватит воли) себя «наблюдателем», то есть управленцем, от которого, и только от которого, зависит его собственное будущее[316]. Они щедро дарят людям механизм «управления своей реальностью», переводя акценты из сферы глобального управления и его механизмов (которыми и так интересуются лишь единицы) к наиболее близким и «животрепещущим» для обывателя сферам личного обустройства:
«Мне кажется, когда люди говорят о наблюдателе, они упускают один важнейший момент: кто этот наблюдатель? Возможно, мы настолько привыкли к этому слову, что уже не совсем понимаем его. Наблюдатель — это каждый человек, независимо от пола, расы, общественного положения и вероисповедания. Это означает, что КАЖДЫЙ человек обладает способностью наблюдать и изменять субатомную реальность. Возьмите любого человека с улицы — будь то менеджер, сантехник, проститутка, скрипач, полицейский, — и он может делать это. Не только учёные в их священных чертогах.Эта наука принадлежит каждому, поскольку сама по себе наука является метафорой, позволяющей объяснить человека, объяснить НАС».
Квантовая научная теория «наблюдателя» принципиально верна, доступна большинству (в отличие от всяких эзотерических “менталов и астралов”) и поэтому на ней следует остановиться подробнее. Напомним, что она является прямым следствием квантовых физических опытов, которые впервые были проведены на базе установки Т.Юнга, развитых Р.Фейнманом и другими квантовиками — вплоть до Теории суперструн в разных её интерпретациях. Ещё раз в этой связи напомним высказывание автора научно-популярного бестселлера «Элегантная вселенная» Брайана Грина: «Фейнман любил говорить, что вся квантовая механика может быть выведена путём тщательного осмысливания следствий одного этого эксперимента» (имеется в виду эксперимент Т.Юнга с двумя щелями и электроном, который взял на вооружение и теоретически развил сам Р.Фейнман).
Действительно, последствия этого эксперимента соизмеримы со сменой научной парадигмы[317]. Он изменил представление учёных «о реальности». А популяризаторы постарались придать научной квантовой сенсации смысл смены концепции. В действительности же они лишь очень и очень широко приоткрыли эзотерический (скрытый ранее) механизм управления некоторыми обстоятельствами, но не описали Объективную реальность, скрыв главные принципы управления обществом.
Одна из самых интереснейших и полезных глав книги «Что мы вообще знаем?» — глава «Наблюдатель». Ранее мы дали наше определение Объективной реальности, это — Бог и тварное Мироздание. Бог создал Реальность и размерил всё, придав Своему творению Мhру; то есть Бог предопределил «механизм работы» (бытие) Объективной реальности.
Авторы новой парадигмы (так мы называем авторов рассматриваемой книги) ссылаются на многих авторитетов от разных наук, и те дают разные определения «реальности». Повторимся, что в классическом «ньютоновском» понимании реальность точно математически прогнозируема, не зависит от нашего «сознания», и её конкретный вариант реализуется согласно классическим законам движения материальных объектов. Квантовая механика опровергла этот подход к реальности, после чего учёных шарахнуло в другую крайность (выделено нами):
«Столкнувшись с экспериментальными свидетельствами того, что процесс наблюдения влияет на объект, учёные были вынуждены отказаться от представлений, царивших в науке четыре сотни лет, и взяться за проработку революционной идеи: мы непосредственно вовлечены в реальность. Хотя природа и степень нашей способности влиять на реальность до сих пор остаются предметом жарких споров, можно согласиться с формулировкой Фритьофа Капры: «Ключевая идея квантовой теории — наблюдатель необходим не только для того, чтобы наблюдать свойства атомного явления, но и для того, чтобы эти свойства вообще возникли».
Вообще, «свойства атомного[318] явления» это в первую очередь — матрица возможных «схлопываний» квантовой полевой функции в частицу, картинку которой опытным путём получили на экране учёные (см. главу «Квантовая вероятность»). В таком понимании «свойства атомного явления» — часть Объективной реальности, не зависящая от «наблюдателя». «Наблюдатель» (управленец) лишь выбирает один из вариантов «схлопывания» из всех волновых (полевых) возможностей, предоставленных матрицей вероятностей схлопывания волновой функции «в частицу». Сама же матрица вероятностей (возможностей) является, можно сказать главным механизмом, задающим всё остальное, частью Объективной реальности, отражённой в полевой сущности Вселенной. Эту полевую сущность в доступном их измерению «физическом» секторе и принимают учёные за реальность[319].
Однако подобная путаница в умах некоторых учёных, не видящих в упор полученное ими экспериментально триединство «материя-информация-мhра», привела к тому, что они шарахнулись из материализма в идеализм восточного типа[320], создав новую формулу “реальности” (выделено нами):
«Для того чтобы согласовать между собой наблюдателя, измерение, сознание и схлопывание, за достаточно продолжительное время было выдвинуто множество теорий. Первая из таких теорий, которая до сих пор остаётся предметом дискуссий, — это так называемая «копенгагенская интерпретация».
Радикальную идею о том, что наблюдатель неизбежно влияет на любой наблюдаемый физический процесс и мы не можем оставаться нейтральными объективными свидетелями предметов и явлений, впервые начали отстаивать Нильс Бор и его коллеги-земляки из Копенгагена. Вот почему эту теорию нередко называют копенгагенской интерпретацией. Бор утверждал, что за принципом неопределённости Гейзенберга стоит не только тот факт, что мы не можем одновременно определить, как быстро движется частица и где она находится. Вот как описывает позицию Бора Фред Алан Вольф: «Дело не просто в том, что ты не можешь измерить это. Этого вообще нет, пока никто это не наблюдает. А Гейзенберг полагал, что это всё же существует само по себе». Гейзенберг не мог принять мысль о том, что этого нет без наблюдателя. Бор же считал, что частицы сами по себе даже не обретают существования, пока мы их не наблюдаем, и реальность на квантовом уровне не существует, если никто не ведёт наблюдение или измерение.
Но Гейзенберг в этом отношении оказался прав: это существует как матрица (мhра) возможных состояний (или общая полевая функция возможных вариантов «схлопывания» волны в частицу). Копенгагенская версия в конце концов привела к следующему. Появилась идея, что лишь «сознание» (то, что свойственно человеку, его психике) создаёт возможность «материализации» частицы, возникающей откуда-то — либо из «вселенского хаоса», либо само сознание и порождает «вселенские законы».
То есть, популяризаторы, несмотря на все физические опыты, отбросили мhру, оставив «наблюдателя» “наедине” с формируемой им, как он захочет, реальностью.
Во многих восточных учениях доминирует именно такая версия. Что, мол, мы живём в иллюзии (майе), порождённой нашим сознанием, а некий реальный мир, если и существует вообще, то где-то не в нашем измерении. В такой интерпретации «реальности» материя (материальный мир) — это отражение некоего уровня какой-то неведомой «духовной голограммы» (соответствующего индивидуальному духовному развитию) в нашем сознании[321]; поэтому уровень духовного развития определяет и уровень индивидуального восприятия материального мира. А значит и влиять на материальную составляющую реального мира не имеет никакого смысла, поскольку последняя меняется лишь при переходе индивида на следующий уровень «сознания» (так называемое «расширение сознания»)[322].
В такой интерпретации «реальности» материя и информация никак не связаны мhрой. Поэтому можно сказать, что такая интерпретация «реальности» отрицает как саму мhру, так и материальный мир (его реальность). При этом мhру превращают из матрицы возможных состояний материи в «матрицу неведомых иллюзий», якобы позволяющую духовно творить всё, что только получается без чувства Мhры, а значит — бессовестно.
Вот к чему приводит мировоззрение, в котором нет места триединству. А учёным не знакомо по жизни, что такое чувство Мhры[323].
Другая версия учёных, которую описывают авторы, оказалась попыткой вычеркнуть из возможностей, предоставленных Объективной реальностью людям — возможность воздействовать на окружающий мир нефизическими полями— теми,которые не поддаются техническому измерению. Эту версию можно назвать материалистической, поскольку в ней не признаётся информационное воздействие на объект управления. Учёные-квантовики назвали это тупиковое направление «основами квантовой механики» (выделено нами):
«Эта область возникла в 1970-е годы как попытка убрать «сознательную» составляющую из теорий квантовой механики. Это был более механистический взгляд на проблему измерения. Измерительный прибор в физическом исследовании стали рассматривать как активный фактор.
Короче говоря, основы квантовой механики — это попытка посмотреть на квантовую реальность с чисто физической точки зрения — исключая проблемы, связанные с сознательным наблюдателем».
Такой подход более близок к старому эйнштейновскому подходу и характеризуется отрицанием объективности информации, а вместе с ней и Мhры. Это — попытка материалистически формализовать опытные результаты, не вписывающихся в легитимную материалистическую квантовую науку всех предыдущих лет.
Чего-то близкого к этому придерживался и Эйнштейн (видимо «основы квантовой механики» возникли на базе эйнштейновского подхода):
«Основателем неореализма был Эйнштейн, который отказывался принять любые толкования, согласно которым обычная реальность[324] не существует сама по себе, независимо от наблюдений и измерений. Неореалисты полагают, что реальность состоит из объектов, чьё поведение согласуется с принципами классической физики, а парадоксы квантовой механики указывают на неполноту и изъяны теории. Этот подход также известен как интерпретация «скрытой переменной». Имеется в виду, что стоит нам обнаружить скрытые факторы — и все парадоксы разрешатся сами собой».
Но перейдём к наиболее правильным и полезным на наш взгляд выводам этой интересной главы «Наблюдатель» (выделено нами):
«До того, как произведено наблюдение или измерение, объект существует только в качестве «волны вероятности» (на языке физиков — волновой функции). У неё нет определённого положения или скорости. Эта волновая функция, или волна вероятности, представляет собой всего лишь вероятность того, что при наблюдении или измерении объект окажется здесь или там. У него есть потенциальные местоположения и потенциальные скорости — но мы не можем узнать их значений, пока не проведём наблюдение.
С этой точки зрения, — пишет Брайан Грин в книге «Ткань космоса», — определяя положение электрона, мы не измеряем объективную, изначально существующую черту реальности. Скорее самим фактом измерения мы непосредственно участвуем в формировании исследуемой реальности». А Фритьоф Капра подводит итог: «У электрона нет объективных качеств, независящих от моего сознания»[325]. Всё это постепенно стирает некогда отчетливую границу между «внешним миром» и субъективным наблюдателем. Они как бы сливаются, или, образно выражаясь, танцуют в совместном процессе открытия — качеств, независимых от моего сознания».
Мы видим, что учёные правильно определили разницу между объективной, изначально существующей реальностью, задающей вероятностный потенциал, в котором есть местоположение и скорость материального объекта, и исследуемой реальностью, в формировании которой действительно принимает участие наблюдатель, или управленец. Они установили, что исследуемая реальность это — те качества, которые приобретает Объективная реальность, существующая независимо от сознания наблюдателя, в процессе выбора наблюдателем одной из предоставленных ему в Объективной реальности вероятностных возможностей. В таком понимании исследуемая реальность — это одна из граней голографически организованной Объективной реальности, проявляющаяся (на опытном поле в виде явления «материализации» квантовой частицы) усилиями «наблюдателя», его воздействием (выбором) на полевую сущность Объективной реальности.
После получения первых опытных данных, перевернувших научную «парадигму», и до настоящего времени, учёные пытаются создать математическую модель, с помощью которой можно было бы:
· Во-первых, точно описать механизм работы Объективной реальности (они называют её «вселенной»), да так, чтобы в это математическое описание вошли все без исключения параметры и виды физических взаимодействий. Как мы уже знаем, в физике общеприняты четыре вида взаимодействий (полей): электромагнитное, сильное, слабое и гравитационное. Если с тремя первыми видами взаимодействий у учёных всё более-менее получается, в смысле создания математической модели, то с гравитацией всегда были и остаются большие проблемы. Эти проблемы вроде бы решил в начале XX века Эйнштейн, но они вновь вылезли после того, как были получены результаты опытов с «наблюдателем». Отражением этих проблем в математическом описании работы «вселенной» стала неопределённость Гейзенберга. А сам Эйнштейн так и умер, убеждённым в том, что Вселенная должна описываться строгими математическими формулами от начала и до конца[326]. То есть, Эйнштейн мягко говоря, сомневался в той роли «наблюдателя» (влияния «сознания» на схлопывание волновой функции), которую увидели учёные и ввели понятие «исследуемая реальность». Эйнштейн был материалистическим атеистом в науке[327] в отличие от некоторых его коллег. Самое продвинутое учение по созданию «единой теории поля» — Теория суперструн. Но и она не приблизилась к созданию единой “формулы”, описывающей работу «технологической среды» Объективной реальности. Упёршись в частицу, которая «наделяет массой всё остальное»[328], «светилы» науки и их кукловоды пришли к «научно-практической необходимости» создания модели «Большого взрыва» на базе новейшего ускорителя частиц, чтобы увидеть, «первые моменты “творения” Вселенной»[329]. Они рассчитывают с помощью этого определить недостающие звенья «единой теории поля» и включить их в свой математический аппарат.
· Во-вторых,с помощью совершенногоматематического аппарата (которого ещё нет)[330] уметь точно определять все возможности Объективной реальности для того, чтобы не ошибаться в выборе одной из них, то есть, в выборе конкретной исследуемой реальности. Если ещё точнее, то учёные и их кукловоды стремятся получить в свои руки механизм точного просчёта последствий конкретного выбора конкретной исследуемой реальности и точно знать при этом все открытые учёными возможности в Объективной реальности[331]. Иными словами, в нашей лексике, они хотят точно знать границы попущения Божьего для того, чтобы без последствий для самих себя балансировать на грани допустимого[332], будучи гарантированно застрахованными математическими расчётами, связанными с «единой теорией поля»[333], от негативных последствий своих действий. Конечно, посвящённые уже давно знали и применяли на практике методы воздействия на исследуемую реальность (особенно это касается социальной реальности). Но при этом у них в руках никогда не было «абсолютно точного» механизма, который гарантировал бы «абсолютно» предсказуемый и достаточно быстрый результат такого воздействия. Как правило, чем серьёзнее избранная «голографическая» грань исследуемой реальности (чем выше приоритет управления), тем дольше им приходится ждать результата воздействия. В наше же «сжатое время», видимо, долго ждать они не могут. Вот и ищут гарантии и способы быстрого воздействия.
Об этом и размышляют учёные и популяризаторы:
«Чтобы полностью понять квантовую механику, чтобы полностью определить что она говорит о реальности … мы должны вплотную заняться проблемой квантового измерения. — Брайан Грин, «Ткань космоса».
Вопрос о том, способны ли мы создать математическую модель того, что делает наблюдатель, когда он наблюдает и изменяет реальность? До сих пор нам это не удавалось. Любая из используемых нами математических моделей, включающих в себя наблюдателя, похоже, подразумевает математические разрывы непрерывности. Наблюдатель исключен из физических уравнений по простой причине: так проще. — Фред Алан Вольф, доктор философии».
Вопрос о неполноценности наблюдателя как всеобщего управленца подняли ещё братья Стругацкие: он сводится к тезису «трудно быть Богом». Включение «наблюдателя» в «физические уравнения» сразу же приводит к проблеме частного выбора, наблюдая который невозможно объять всеобщеематематическим аппаратом[334]. Может быть учёным следовало включить в свои «физические уравнения» всех «наблюдателей» (всех сознательных существ), и тогда они получили бы нужный результат?
Авторы новой парадигмы в следующих главах затрагивают вопросы коллективного разума и его «удивительного» влияния на исследуемую реальность, которое превышает возможности единичного разума (мы к этому вопросу ещё вернёмся). Но, как известно из КОБ[335], коллективный разум гармонирует со Вселенной лишь в том случае, когда он представляет собой соборность человеков. В остальных случаях результаты воздействия коллективного разума[336] на исследуемую реальность не приносят устойчивые во времени и полностью предсказуемые результаты[337]. Глобальные кукловоды давно убедились в последнем.
Кукловоды пытаются снять проблему неполноценности наблюдателя как всеобщего управленца с помощью нахождения «единой теории поля»[338] — то есть, с помощью учёных получить «волшебную палочку», с помощью которой они могли бы «стать Богом» по отношению к выбранной ими исследуемой реальности.
Объективная реальность создана Богом так, чтобы невозможно было просчитать её работу с помощью даже очень мощного интеллекта, созданного западными недолюдками. Иными словами «гармонию невозможно измерить алгеброй». Прежде чем на Земле не установится устойчивая соборность человеков, продуктивных сдвигов в области создания «единой теории поля» не предвидится. А когда люди достигнут устойчивой соборности человеков — точное математическое описание работы Вселенной, видимо, не потребуется никому. Возможные варианты воздействия на Объективную реальность невозможно логически просчитать и математически определить так, как некоторым хочется на Западе — так устроен мир. Возможные варианты воздействия на Объективную реальность и выбор конкретной «исследуемой реальности» (то есть выбор одного варианта из всех вероятностных возможностей) наиболее точно, безопасно и гармонично можно предчувствовать если развито чувство Общевселенской Мhры — что учёные сами от себя “скрывают”[339], не признавая триединства Мироздания. При этом выбор воздействия «наблюдателя» на исследуемую реальность на основе чувства Мhры тем более безопасный и предсказуемый по далеко отдалённым во времени последствиям, чем он более нравственный, то есть, выбор должен касаться той «исследуемой реальности», которая сопряжена с праведностью[340]. Понятно, что включить нравственную составляющую гармонии Вселенной (а она и определяет последствия выбора) в математический аппарат «общей теории поля» учёные не смогут, как бы ни пытались[341]. Тем более, что они сами не представляют себе мhру влияния нравственности на последствия выбора, ища механизм в «алгебре», а не «гармонии». Бог же включил «в механизм работы Вселенной» нравственность как главнуюкатегорию, влияющую на последствия выбора. Это означает, что демонизм учёных и их кукловодов никогда не позволит им сделаться «богами-наблюдателями», то есть уметь просчитывать наперёд все «за» и «против» последствий своих решений.
Несмотря на все эти важнейшие нюансы, напрямую связанные с мировоззрением научных деятелей и их опекунов, учёные всё же делают важные и полезные выводы на базе новых достижений квантовой науки. Популяризаторы назвали эти выводы «квантовой логикой», но это логика вполне подходит для описания общего формально-технологического механизма реакции Объективной реальности на «измерение-намерение»[342] наблюдателя (выделено жирным нами):
«Математик Джон фон Нейман[343] создал прочную математическую основу квантовой теории. Рассматривая наблюдателя и объект наблюдения, он разбил проблему на три процесса.
Процесс 1 — решение наблюдателя относительно того, какой вопрос он задаст квантовому миру. Свет мой зеркальце, скажи...[344] Этот выбор уже сужает степень свободы квантовой системы, ограничивая её реакции. (На самом деле любой вопрос ограничивает ответ: если у тебя спрашивают, какие фрукты ты будешь есть на обед, «говядина» не будет уместным ответом).
Процесс 2 — эволюция состояния волнового уравнения. Облако вероятности эволюционирует по схеме, описываемой волновым уравнением Шрёдингера.
Процесс 3 — квантовое состояние, являющееся ответом на вопрос, сформулированный в ходе реализации процесса 1, илисхлопывание частицы.
Один из самых интересных моментов в этой формальной процедуре — решение, какой вопрос задать квантовому миру. Любое наблюдение включает в себя выбор того, что мы намерены наблюдать. Получается, что такие понятия, как «выбор» и «свободная воля», становятся частью квантового события. Вопрос, является ли собака сознательным наблюдателем, остаётся открытым; однако ответ на вопрос, принимала ли собака когда-нибудь решение (процесс 1) произвести квантовое измерение для исследования волновой природы электрона, кажется вполне очевидным[345].
Эта теория квантовой логики не определяет, что включено в физическую систему процесса 2. Это означает, что мозг наблюдателя может восприниматься как часть эволюционирующей волновой функции наряду с наблюдаемыми электронами.В связи с этим возник целый ряд теорий, описывающих сознание, разум и мозг.
Квантовая логика Джона фон Неймана дала важный ключ к решению проблемы измерения: измерение становится измерением благодаря решению наблюдателя. Это решение ограничивает степень свободы реакций физической системы (например, электрона) и тем самым влияет на результат (реальность)».
Иными словами, мысли, намерения наблюдателя приводят к выбору той исследуемой реальности — одной из граней иерархически организованной Общевселенской голограммы — которая соответствует его намерениям. В этой голографической иерархии есть место и «говядине на обед», которая приведена в одном из примеров, и концепции глобальной значимости, о которой авторы научной парадигмы умалчивают. На противостояние концепций указывает фраза «Свет мой зеркальце, скажи…» из «Сказки о мёртвой царевне и семи богатырях», попавшая в русскоязычную версию рассматриваемой книги.
Каждая концепция выражает прежде всего мировоззрение тех, кто её создал и поддерживает. Согласно этому мировоззрению и задаются интересующие людей вопросы и получаются соответствующие ответы. Каждая толпо-“элитарная” мировоззренческая система имеет свой спектр вопросов, на которые наложен негласный запрет. Соответственно и ответов на них из Объективной реальности люди получить не могут (нет вопросов). Информационная среда, в которую погружается “список” запрещённых вопросов, формирует такое мировоззрение людей, чтобы их эти вопросы никогда не интересовали.
То самое «зеркальце» (информационная политика властей, проводящих определённую концепцию) которое формирует соответствующее мировоззрение людей — создаёт информационно-технологическую среду, подавляющую волю «наблюдателя», в результате чего он задаёт Объективной реальности лишь те вопросы, которые не страшны для хозяев толпо-“элитарной” концепции. И получает соответствующие разрешённые ответы. Перечень готовых ответов на весь спектр стандартных вопросов в таких случаях уже заранее составлен хозяевами концепции и является достоянием духовной культуры (эгрегоров). Поэтому, обращаясь к Объективной реальности вообще, «наблюдатель» получает ответ оттуда, куда он задал свой вопрос. Этот принцип увидел один из учёных, у которого брали интервью авторы книги «Что мы вообще знаем?» (выделено нами):
«Мы обнаружили, что там, где наука продвинулась дальше всего, разум получил от природы то, что сам же в неё вложил. Мы нашли странные отпечатки следов на берегах неведомого.
Мы разработали ряд глубоких теорий, чтобы объяснить их происхождение. Наконец нам удалось реконструировать то существо, которое их оставила. И — надо же! Это наши следы…[346]
Сэр Артур Эддингтон»
Действительно, воля наблюдателя в очередной раз замыкается на доминирующую в обществе концепцию, а процесс познания Объективной реальности останавливается, поскольку «наблюдатель» получает лишь то, что ему уже приготовлено самой концепцией и её хозяевами: выход за пределы концепции (во Вселенский разум, куда стремятся попасть некоторые одержимые разными эзотерическими учениями люди), за пределы мирских ограничений — такому «наблюдателю» закрыт.
В связи с этим ещё раз подчеркнём, что переводчики и издатели русскоязычной версии новой парадигмы произвели понятийно-смысловую подмену пушкинского зеркальца на некую «технологическую среду Вселенной» — квантовый мир, квантовую логику. У Пушкина в общем это информационная политика СМИ, поддерживающих толпо-“элитаризм” в библейской логике. Помимо такой существенной подмены они опустили проблему с первого приоритета обобщённых средств управления (формирование мировоззрения и связанного с этим вопроса о реальной свободе воли и средств её подавления) на третий технологический приоритет — неоправданно уровняв всех людей в качестве полноценных и свободных «наблюдателей» вне зависимости от того, какое у этих людей мировоззрение, нравственность и тип строя психики. Это в очередной раз говорит о том, что учёные и популяризаторы по меньшей мере благонамеренно (будучи психически вписаны в библейский толпо-“элитаризм”)[347] скрывают роль доминирующей концепции в деле «наблюдения» за “ответами” квантовой логики[348]. Именно поэтому книге «Что мы вообще знаем?» символ «всевидящего ока» библейских глобализаторов (помещён нами в начале этой главы) “размывается” до символа просто любого «наблюдателя», становясь как бы достоянием каждого проникшегося новой парадигмой. После этого обыватель должен думать, что глобальный исторический процесс не управляется, а его мировоззрение возникло из “хаоса”, которым полон наш несовершенный мир[349].
Дата добавления: 2015-04-16; просмотров: 148; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |