Средневековой схоластики

Складыванию феодального общества в Западной Европе способство­вало то, что светский феодальный строй освящала церковь. Располагая широкой организацией, управляемой в соответствии с феодальными иерархическими принципами, будучи крупным землевладельцем, она постепенно обращала варваров (германцев, франков и др.) в христианство и распространяла свое влияние на всю Западную Европу. Благодаря общему языку – латыни – христианская церковь интернационализиро­валась. Она взяла на себя организацию образования и воспитания, (ибо варвары в своем развитии намного отставали от христианской культуры) в той или иной мере воспринявшей культуру античности. Церковные школы и монастыри становятся культурными центрами. На запад и север Европы перемещается в конце VIII – начале IX века и центр философ­ской мысли. Светское образование оказалось приспособленным к рели­гиозным и богословским целям.

Философия была превращена в служанку богословия. Задачей фило­софии было не исследование действительности, а поиски рациональных путей обоснования истинности всего того, что провозглашала религиоз­ная вера. Единственный предмет изучения теологии – божественное естество – являлся также и предметом философского изучения. Провоз­глашалась лишь одна истина, различия между философией и теологией не допускались. Такая (схоластическая) философия сложилась к IX веку и господствовала в обществе до конца XV столетия.

Метод схоластической философии был предопределен еще в ее ис­ходных посылках. Речь идет не о нахождении истины, которая уже дана в откровении, а о том, чтобы изложить и доказать эту истину посредством разума, т. е. философии. Из этого вытекают три цели: первая – с по­мощью разума легче проникнуть в истины религиозной веры и тем самым приблизить их содержание к мыслящему духу человека; вторая – придать религиозной и теологической истине систематическую форму при помо­щи философских методов; третья – используя философские доказатель­ства, исключить критику святых истин. Все это и есть схоластический метод. Сущностью схоластики является формальное рассуждение о поня­тиях, категориях без рассмотрения их реального содержания. Все подчи­нено авторитету христианского вероучения, ради которого деформирова­лась, живая, конкретная действительность.

Расцвет схоластики наступает в XII-XIII веках. Он связан с ростом городов, в которых концентрировалось ремесленное производство и торговля, с достижением вершины власти Папы римского как в светской, так и в духовной сфере. Церковь объявляет беспощадную борьбу с еретиче­скими движениями, учреждает особый суд – инквизицию, создает доми­никанский и францисканский монашеские ордена, открывает универси­теты в Париже, Оксфорде, Кельне, Неаполе и других городах Европы. Крестовые походы на Ближний Восток расширили социальные, геогра­фические и духовные горизонты европейцев. Знакомство с трактатами Аристотеля и арабским естествознанием потребовали обобщить все изве­стные знания о мире в строгую систему, где царствовала бы теология. Растущее влияние философии Аристотеля вылилось после долгой борьбы мнений в новую теолого-философскую систему, которую создал Фома Аквинский (1225-1274 гг.).

В учении о бытии Фома Аквинский исходит из христианского догма­та о сотворении мира богом, как о том повествуется в Ветхом завете. Бог как духовное существо является первичным по отношению к матери­альному миру. Мир представлен в томизме (учении Фомы Аквинского) системой, разделенной на несколько иерархически обусловленных ступеней. Самая низшая ступень – неживая природа, над ней возвыша­ется мир растений и животных. Далее идет мир людей, который является переходом к сверхъестественной, духовной сфере. Наисовершеннейшей реальностью, абсолютной причиной, смыслом и целью всего сущего является бог. Всякое сущее (от единичных вещей до бога) состоит из сущности и существования. Сущность всякой вещи есть то, что выра­жает в определении родовые, а не индивидуальные признаки. У бога сущность совпадает с существованием. И напротив, сущность всех сотво­ренных богом вещей не согласуется с существованием, ибо она не вытекает из их единичной природы. Сущность их определяется причаст­ностью к божественному творению, т. е. имеет характер обусловленный и случайный. Человек или животное существует не благодаря своей сущ­ности, а благодаря сопричастности божественному акту творения. Весь мир материальных вещей существует не в силу собственной приро­ды, а является чем-то совершенно случайным, зависимым от создателя. Лишь бог абсолютен, не обусловлен. Бог является простым бытием; сотворенная им вещь – сложным.

В понимании сущности и существования Фома Аквинский исполь­зует такие категории Аристотеля, как материя и форма. Вслед за Аристо­телем он повторяет, что реально существуют лишь единичные вещи, состоящие из материи и формы, что материя, лишенная формы, пассив­на, недифференцированна и не может без нее существовать, что форма является активным элементом, определяющим единичное бытие. У Ари­стотеля форма всегда выступает в единстве с материей с одним исключе­нием: форма всех форм – бог – является нетелесной. У Фомы Аквинского формы отделимы от материи и выступают либо в чисто идеальном виде, как ангелы и души, либо образуют сущности вещей. Если у Аристо­теля материя никем не сотворена, существует вечно, то у Фомы Аквинского бог творит материю из ничего, и с этой поры она становится основой индивидуализации вещей. Фома Аквинский ввел градацию форм: 1) фор­ма, содержащаяся в вещи в качестве ее сущности; 2) форма, абстрагиро­ванная от единичных черт вещи, т. е. существующая в человеческом уме (при этом в вещи она имеет лишь свою основу); 3) форма, существующая до вещей как идеальный образ индивидуальных предметов и явлений в божественном разуме.

Бытие бога может быть доказано, согласно томизму, разумом, ибо выражение «бог существует» не является очевидным и врожденным. Он представил пять доказательств бытия бога.

Первое основано на том, что все, что движется, движимо чем-то другим. Нельзя, однако, этот ряд продолжать до бесконечности, ибо в таком случае не существовало бы первичного двигателя, а следователь­но, и того, что им движимо. Этим определяется необходимость существо­вания первого двигателя, которым является бог.

Второе доказательство исходит из сущности действующей причины. В мире имеется ряд действующих причин. Но невозможно, чтобы нечто было действующей причиной самого себя, потому что тогда оно должно бы быть раньше самого себя, а это нелепо. В таком случае необходимо признать первую действующую причину, которой и является бог.

Третье доказательство вытекает из взаимоотношения случайного и необходимого. При изучении цепи этой взаимосвязи также нельзя идти до бесконечности. Случайное зависит от необходимого, которое имеет свою необходимость и т. д. В конце концов выясняется, что существует первая необходимость – бог.

Четвертым доказательством служат степени качеств, следующие друг за другом, которые есть везде, во всем сущем; потому должна существо­вать наивысшая степень совершенства, и опять им является бог.

В основе пятого доказательства лежит полезность, проявляющаяся во всей природе. Все, и даже кажущееся случайным и бесполезным, направ­ляется к некоей цели, имеет смысл, полезность. Следовательно, должно быть разумное существо, которое направляет все естественные вещи к цели, им и является бог.

В теории познания Фома Аквинский прежде всего различает матери­альный и формальный объект познания. Материальный объект – это любая конкретная вещь, независимая от сознания и воспринимаемая при помощи чувств, например, стол. Объект же формальный – это опреде­ленный элемент, какая-то сторона познаваемой вещи, например, цвет стола. Главным, конечным объектом познания в томизме является не материя, а нематериальная действительность, содержащаяся в единичных вещах. Познание основано на способности воспринимать от единичных вещей духовные познавательные формы и является способностью сопричаствовать нематериальному божественному существованию. Если у Ари­стотеля познание означало проникновение в глубь извечно существую­щей материи, открытие законов, управляющих единичным бытием, то у Фомы Аквинского речь идет об открытии в вещах конечной, божествен­ной причины. Этой цели в конечном счете подчинен весь процесс познания в томизме. В отличие от Августина, который считал, что истина «живет» в человеке и достаточно проникнуть в его внутренний мир, чтобы познать ее, отрицая, таким образом, необходимость чувственного позна­ния, Фома Аквинский считает его необходимым. С чувств начинается процесс познания.

С помощью внешних чувств субъект познания отождествляет себя не с вещью как материальным объектом, а лишь с определенной ее стороной, т. е. формальным объектом. Образы материальных объектов во внешних чувствах Фома Аквинский называет чувственными познаватель­ными формами. Именно на них, а не на вещи направлено человеческое познание.

Далее познание осуществляется внутренними чувствами, к кото­рым относятся такие последовательные формы, как общее чувство, воображение, память и орган мышления. Задачей обще­го чувства является группировка, сопоставление неупорядоченных впе­чатлений, доставляемых внешними чувствами. Скоординированные в общем чувстве разрозненные чувственные впечатления воспринимают­ся воображением, которое закрепляет накопленные общим чувством представления о ранее наблюдавшихся предметах, не дает потерять уста­новленный с ними контакт. Понимание отдельных вещей, воплощенное в общем чувстве и сохраненное в воображении, перенимает следую­щий по очереди орган внутренних чувств – память. И заключает чувст­венное познание деятельность органа мышления, который как бы вво­дит в преддверие второго уровня познания – интеллектуального по­знания.

Преимущество интеллектуального познания над чувственным прояв­ляется в большем совершенстве органов, которые принимают участие в познании, и в объекте интеллектуального познания. Поскольку ум в процессе познания последовательно отбрасывает материальное и извле­кает общее, духовное, постольку объектом интеллектуального познания является сущность телесных вещей. Постижение ее осуществляется, с точки зрения Фомы Аквинского, в следующих формах: 1) активный интеллект извлекает, вылущивает общее, духовное содержание из чувственных образов и создает интеллектуальные познавательные формы; 2) эти формы помещаются в следующий орган души – возможностный интеллект (если первая форма образует понятия, то вторая воспринимает и сохраняет их, соединяет и разъединяет, образуя отрица­тельные и утвердительные суждения); 3) наконец, третьей формой интел­лектуального познания является разум, который связывает суждения в определенный ход рассуждений.

Легко заметить, что процесс познания у Фомы Аквинского чересчур сложный и запутанный. Ибо Фома Аквинский стремится доказать, что человеческое познание является несовершенным, что человеческий интеллект есть нечто низшее, несовершенное в сравнении с чистыми духами, а тем более с богом. Ангельское и божественное познание, согласно томизму, является интуитивным и потому простым, несложным, более высоким и совершенным.

Томистская истина – это соответствие разума действительности, но не той, которая естественно существует (как утверждал Аристотель), а действительности, созданной богом. «Каждая вещь, – утверждал Фома Аквинский, – постольку называется истинной, поскольку приближается к сходству с богом...» Томизм разграничивает истины, выделяя логиче­скую, человеческую, присущую нашим суждениям, и онтологическую, божественную, которая присуща вещам, сотворенным богом. Логическая истина является низшим видом истины, подчиненным истине онтологи­ческой.

В своем учении о человеке Фома Аквинский исходит из аристотелев­ского понимания пассивной материи и активной формы. Душа является формирующим принципом, действующим во всех жизненных проявлени­ях. Человеческая душа бестелесна, она есть чистая форма без материи, духовная, независимая от материи субстанция. Этим обусловливаются ее неуничтожимость и бессмертие.

Фома Аквинский различает вегетативную душу, присущую растени­ям, сенситивную, которой обладают животные, и разумную душу челове­ка, которая выполняет функции и двух низших душ. Разуму он отдает предпочтение перед волей. Здесь он выступает против Августина. Пред­посылкой нравственного поведения человека томизм считает свободу воли. Что касается добродетелей, то Фома Аквинский, воспроизводя четыре традиционные греческие добродетели: мудрость, отвагу, умерен­ность и справедливость, добавляет еще три христианские: веру, надежду и любовь.

Смысл человеческой жизни томизм видит в счастье, которое в соот­ветствии с теоцентрическим мировоззрением понимается как познание и созерцание бога. Познание является наивысшей функцией человека, бог же – неисчерпаемый предмет познания. Конечная цель человека заключена в познании, созерцании и любви к богу. Путь к этой цели полон испытаний. Разум ведет человека к нравственному порядку. Разум же показывает, как следует себя вести, чтобы прийти к вечному блажен­ству и счастью.

Надо признать, что средневековая философия в определенной мере пошла дальше философии античности в познании человека. Если антич­ная философия (в противоположность мифологической трактовке един­ства человека с природой и обществом) поставила проблему противоре­чивого отношения между человеком и обществом (государством) и пред­ложила разные варианты ее решения, то средневековая философия впервые собственно поставила вопрос о сущности человека и попыталась решить его хотя и теоцентрически, но вместе с тем и диалектически, противопоставив сущность существованию, Существенной особенностью человека, по мнению Фомы Аквинского, является свобода. Корнем вся­кой свободы является разум. В своем существовании человек руководст­вуется вытекающими из интеллекта суждениями, благодаря которым он и может осуществлять свободный выбор. Однако первым источником свободных человеческих решений является бог.

Как и древние греки, Фома Аквинский помещает человека прежде всего в общество и государство. Государство существует затем, чтобы заботиться об общем благе. Фома Аквинский, однако, решительно высту­пает против социального равенства; сословные различия он считает веч­ными. Подданные должны подчиняться господам, покорность является их основной добродетелью, как и всех христиан в целом. Лучшая форма государства – монархия. Монарх должен быть в своем царстве тем, чем является душа в теле, а бог в мире. Задача монарха – вести граждан к добродетельной жизни. Церковь же ведет человека к достижению небесного блаженства. Роль церкви выше, чем государства, и поэтому монархи должны быть подчинены церковной иерархии. Томизм провозг­лашает необходимость безусловного подчинения светской власти власти духовной.