Историческая ограниченность марксовского материализма во взглядах на общество

История создания Марксом и Энгельсом материалистического воз­зрения на общество свидетельствует, что появление его было закономер­но, ибо развитие немецкой классической философии, с одной стороны, и английской политической экономии, с другой стороны, подготовили и вплотную подвели философскую мысль к материалистическому пони­манию общества. Но предшествовавшие марксизму экономические, по­литические, исторические воззрения, а также характер экономической и политической жизни Западной Европы середины XIX века предопреде­лили и существенные черты марксовского материализма. Важнейшей из них является постановка класса пролетариев с его материальными инте­ресами в центр социально-философских воззрений. В молодости Маркса увлекали гуманистические идеи Фейербаха. И в известной мере данью этим увлечениям являются его «Экономическо-философские рукописи» (1844 г.). В этой работе Маркс не просто повторил взгляды Фейербаха, а как талантливый ученик предпринял попытку создать на их основе материалистическое воззрение. Централь­ным понятием в этой работе Маркс взял «отчуждение», которым широко пользовались Руссо, Гегель и Фейербах. Но Маркс наполнил его новым, конкретно-историческим содержанием и попытался раскрыть отчуждение рабочего в условиях капиталистического производства. Однако эта по­пытка оказалась незавершенной и свои гуманистические увлечения моло­дости Маркс предал забвению в зрелые годы. Он сознательно поставил себя на службу пролетариату, и это, естественно, потребовало принципи­ально иного подхода к созданию материалистического воззрения на общество. Маркс отказался от индивидуального гуманизма Фейербаха в пользу классового гуманизма. По сравнению с буржуазным гуманиз­мом, который под абстрактными рассуждениями скрывал буржуазно-классовый интерес, Марксов пролетарски-классовый гуманизм был, ко­нечно, честнее и откровеннее. Но вместе с тем он был весьма далек от подлинного гуманизма, гуманистического отношения к человеку. Об этом по сути дела говорила с конца XIX века вся социал-демократи­ческая критика марксизма – как западноевропейская, так и русская. Антигуманистическая сущность марксовского материализма стала на­глядной с установлением власти большевиков в России.

При всех новациях, которые внес Ленин в теорию Маркса, он и его последователи не подвергали ни малейшему сомнению важнейший ее тезис – постановку в центр социально-философских воззрений матери­альных интересов пролетариата. Правда, если Ленин искренне стремился претворить в жизнь эту теоретическую установку, о чем свидетельствует хотя бы его ненавистное отношение к противникам пролетариата и подо­зрительное – к союзникам, то Сталин лишь прикрывался этой теорией для служения новому классу – номенклатуре. Специфика этого класса заключалась в том, что диктатор сознательно и целенаправленно сформи­ровал его для подавления всех других классов и социальных групп в обществе, для поддержания своей власти и проведения в жизнь своей воли. Обеспечивая первоочередное и максимально возможное в данных конкретно-исторических условиях удовлетворение интересов номенкла­туры, Сталин опасался возможного покушения с ее стороны на свою власть. И организовал работу системы репрессивных органов таким обра­зом, что перед каждым номенклатурщиком каждодневно маячила реаль­ная возможность потерять не только кресло и связанное с ним матери­альное благополучие, но даже жизнь.

Фактическое господствующее положение в советском обществе но­менклатуры и угнетение остальных классов, больших социальных групп, слоев представляло по сути дела реализацию на практике марксова классово-материалистического учения об обществе. При этом только рабочий класс был заменен номенклатурой. На первое место в социаль­ной действительности были поставлены материальные интересы номенк­латуры. Именно номенклатура осуществляла важнейшую функцию в ос­нове основ общества – в материальном производстве: функцию распоря­жения средствами производства и производимыми продуктами. Вместе с тем это означало фактическое владение всеми материальными богатства­ми общества, хотя номинально они принадлежали народу. На самом же деле народ (рабочий класс, крестьянство, интеллигенция и другие группы трудящихся) осуществлял лишь одну функцию – использования средств производства. Распоряжение и фактическое владение средствами произ­водства и всеми материальными богатствами общества обеспечивало номенклатуре полное господство не только в материальном производстве, но и во всех сферах общественной жизни. Поэтому оно и осуществлялось не только в экономических, но и в политических, правовых, идеологиче­ских, нравственных, эстетических и других формах, то есть приобрело тотальный характер.

Классово-материалистический подход к обществу, разработанный Марксом и реализованный в советском обществе, имеет по своей сути антигуманный характер. Об этом свидетельствует ряд обстоятельств.

Во-первых, само по себе выделение одного класса из всех, имеющих­ся в обществе, приоритетное удовлетворение его потребностей и интере­сов закономерно ведет к ущемлению либо недооценке интересов других социальных классов и групп. В обществе рождается групповой, классовый антигуманизм, разновидностями которого являются национальный и эт­нический антигуманизм. Этот антигуманизм порождает наиболее разру­шительные по своему действию классовые и иные социальногрупповые противоречия, которые при последовательном обеспечении интересов одного класса постоянно обостряются, доходят в конце концов до конф­ликта и разрешаются в наиболее острых для общества формах. Благодаря классовому и иному социальногрупповому антигуманизму стало возмож­ным физическое уничтожение больших социальных групп (буржуазии, кулачества) и репрессирование целых народов.

Во-вторых, классово-материалистический подход к обществу законо­мерно связан с недооценкой материальных и других интересов предста­вителей тех классов и больших социальных групп, которые числятся в союзниках (попутчиках) господствующего класса. Эти группы автома­тически превращаются как бы во второсортные, что и определяет антигу­манное отношение к их представителям со стороны государственных и общественных структур, стоящих на службе господствующего класса.

В-третьих, классово-материалистический подход к обществу по своей сути представляет метафизическую абсолютизацию одной из про­тивоположных сторон диалектического целого. Класс как некая реальная целостность представляет собой диалектическое единство единичного (от­дельных его представителей) и общего (класса). И когда абсолютизирует­ся одна из сторон этого единства, то неизбежно недооценивается другая. Преувеличение класса связано с недооценкой отдельного человека, инди­вида. Гуманизм класса оборачивается в обществе антигуманизмом отдель­ного его члена, попранием его коренных интересов, прав и свобод. Поэтому в советской тоталитарной системе подвергались репрессиям представители не только буржуазии, интеллигенции, духовенства и других социальных групп, но даже рабочего класса, в верном служении которому постоянно клялся политический режим. И даже если иметь в виду, что все эти клятвы были не более, чем пропагандистским обманом, а на самом деле режим верой и правдой служил номенклатуре, то и здесь метафизичность классового подхода очевидна. Гуманистическое отноше­ние власти к номенклатуре в целом, преувеличение ее материальных и других интересов вполне согласовывалось с жестоким антигуманиз­мом в отношении отдельных ее членов. И когда какой-то номенклатур­щик попадал под жернова этого антигуманизма, его не спасало ничто: ни славное революционное прошлое, ни высокое социальное положение, ни прошлая верноподданническая служба, ни преданность идеям комму­низма.

Вследствие действия трех отмеченных разновидностей антигуманиз­ма все советское общество оказалось пропитанным антигуманизмом. Отдельный индивид, конкретный человек на каждом шагу сталкивался (да и сейчас сталкивается) с наплевательским отношением к его потреб­ностям, интересам, заботам, желаниям, стремлениям и т. д.

Классовый материализм во взглядах на общество, метафизический по своей философской сути, ориентирован на максимальное удовлетворение интересов одного класса (номенклатуры в советском обществе) и минимальное – остальных классов и других больших социальных групп. Тем самым он порождает и постоянно поддерживает противоречие между господствующим классом и другими классами, большими социаль­ными группами. Пропагандистская маскировка этого противоречия, ис­пользующая к тому же чрезвычайные обстоятельства в развитии общества (как объективно складывающиеся, так и провоцируемые властью), может весьма эффективно способствовать консервации данного противоречия, сдерживать его развитие и не доводить до конфликта. Тем более, если власть сочетает формы прямого подавления всякого инакомыслия с хоть и незначительным, но улучшением жизни большинства населения. В та­ких условиях развитие противоречия происходит в сферах, менее подда­ющихся контролю со стороны власти – не в политической или идеоло­гической, а в экономической. И рано или поздно темпы экономического роста начинают снижаться, производительность труда в обществе падает, развивается экономический кризис. Это свидетельствует о том, что про­тиворечие между господствующим классом и другими классами, больши­ми социальными группами превратилось в тормоз общественного разви­тия. Несостоятельна оказывается исходная теоретическая и практическая установка на метафизическое преувеличение интересов господствующего класса и недооценку интересов всех остальных.

Владея системой государственных органов, господствующий класс подчиняет себе общественные средства производства. И благодаря фак­тическому владению и распоряжению ими (при номинальной принадлеж­ности их народу, обществу в целом) распределяет производимые продук­ты не только в сфере экономики, но и во всех иных сферах общественной жизни (политической, правовой, духовной, медицинской, спортивной и пр.). Таким образом он формирует их материальную базу и через нее оказывает определенное влияние на духовное содержание этих сфер и соответствующие общественные отношения. Следовательно, господст­вующему классу выгоден такой материалистический взгляд на общество, в котором за первичное, главное, определяющее в общественной жизни, ее историческом развитии берется система производства материальных благ, сфера материального производства как взаимодействия производительных сил и производственных отношений. При этом важнейшим элементом производственных отношений считались отношения собственности на средства производства. Именно они, как известно, были приняты Марксом за главнейший элемент материальной жизни общества. Производственные отношения были объявлены исключительно объ­ективным фактором, который зависит не от воли и желания людей хотя бы в какой-то мере, а от уровня и характера развития производитель­ных сил.

Такая форма социально-философского материализма обусловлена конкретно-историческими обстоятельствами, в которых жили и творили Маркс и Энгельс. В ряду этих обстоятельств следует отметить, во-первых, социально-экономические и политические условия наиболее развитых стран Западной Европы в середине XIX века. Они связаны с тем, что пролетариат выступил на исторической арене как самостоятельная поли­тическая сила, противоречие между ним и буржуазией выдвинулось на первое место и стало все больше обостряться. Очевидно проявилась тенденция превращения его в антагонистическое противоречие и разви­тие до конфликта с последующим революционным его разрешением. Говорить о возможной иной какой-либо форме его разрешения (мирной, реформаторской, компромиссной и т. д.) не было достаточных оснований.

Во-вторых, Маркс и Энгельс сознательно поставили себя на службу эксплуатируемому и самому обездоленному классу западноевропейского общества середины XIX века – пролетариату. И все свое творчество подчинили классовым интересам пролетариата, последовательно проводя их во всех аспектах своего учения, в том числе и в философско-материалистическом воззрении на общество. В значительной мере это побудило Маркса отказаться от гуманистических взглядов молодости, перейти от гуманизма человека к гуманизму класса. Этому способствовало еще со­стояние немецкой классической философии, в центре которой стоял либо мистифицированный идеалистами, либо абстрактный, внеисторический человек. Отвергая такие подходы к человеку, можно было пойти по одному из двух путей: либо по пути создания гуманистического учения о конкретно-историческом индивиде, либо по пути построения гумани­стической теории класса. Под влиянием первых двух отмеченных обсто­ятельств Маркс избрал второй путь преодоления недостатков немецкой классической философии. И это было третьим конкретно-историческим условием, предопределившим характер марксова социально-философско­го материализма.

Богатый, многотрудный и во многом трагический опыт европейского общества и других наиболее развитых стран мира в XX веке свидетельст­вует о существенных преобразованиях в жизни человечества. Начиная с 1917 года, когда большевики во главе с Лениным захватили власть в России и стали строить социалистическое общество, Европа и весь мир пошли по двум разным путям развития: социалистическому и капиталистическому. Социалистический путь основывался на теории марксизма и в частности на философском классово-материалистическом понимании общества. В полном соответствии с ним российские большевики, собрав все ресурсы общества (разорив крестьянство, ухудшив положение пролетариата, продав за границу уникальные произведения живописи, изделия ювелиров и другие сокровища Эрмитажа и иных музеев страны), провели индустриализацию страны. К середине ХХ века построена была могучая держава – Советский союз, который оказался богатым обществом (занимал по индустриальному развитию 2-е место в мире) с полунищим народом. Такой результат строительства и развития социализма, естественно, не мог устроить народ. Но он не устраивал и господствующую в обществе номенклатуру, которой надоело пользоваться общественными богатствами, она захотела получить их в собственность. Поэтому социалистические режимы не только в СССР, но и в других странах мира с начала 90-х гг. ХХ века стали рушиться. И никто не встал на их защиту.

Капиталистический путь развития проходил иначе. Господствующая в капиталистических странах буржуазия быстро избавилась от своего классового эгоизма, когда увидела, как большевики в России безжалостно уничтожили свою буржуазию. Буржуазия западных стран взяла курс на создание нормальных человеческих условий жизни своим пролетариям. К середине ХХ века в наиболее развитых капиталистических странах были созданы достойные условия жизни трудящимся, подавляющему большинству народа (до 80 %), так называемому, среднему классу. Они включали высокую заработную плату, обеспечивающую высокие уровень и качество жизни, бесплатное и высококачественное медицинское обслуживание, надежное страхование, социальное и пенсионное обеспечение, доступное образование и т. д.

Диаметрально противоположный для народа результат социалистического и капиталистического развития человечества в ХХ веке закономерно подвергает сомнению идейно-теоретические основания, на которых шел тот и другой путь развития. Если здравый смысл, которым руководствовалась буржуазия передовых стран мира, привел к блестящему результату, а марксистская теория, который руководствовалась номенклатура в социалистических странах, привела к негодному результату, то значит несостоятельна оказалась теория. И следовательно ее нужно менять на другую.

Действительно, после смерти Маркса и Энгельса социальная действительность существенно изменилась. И потому теория марксизма и в том числе материалистический взгляд Маркса на общество перестал соответствовать ей. Иначе говоря, марксистская философия устарела и в целом должна быть заменена другою материалистическою философией. Почему должен быть переход к материализму, а не к той или иной разновидности идеализма? Тем более, что в современных условиях столь популярны стали разнообразные религиозно-идеалистические воззрения.

Думается, здесь следует иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, мировая философия достигла настолько высокого уровня в своем разви­тии, что всякий переход на противоположные позиции является мета­физической крайностью. Истина скорее всего связана с переходом не к противоположным, а к качественно иным взглядам. Противоположные материализму воззрения немецких идеалистов от Канта до Гегеля и со­временников Маркса, Энгельса получили в XIX-XX веках фундамен­тальную критику. И переход к идеализму означал бы возврат к старому, пройденному этапу мировой философии. Во-вторых, социальный опыт XIX-XX веков не только не подверг сомнению основополагающие ма­териалистические идеи, но подтвердил их действенность в реальной жиз­ни. Вывод классиков марксизма о том, что люди прежде чем заниматься политикой, философией, искусством должны есть, пить, одеваться, иметь жилище, сохраняет свое значение и в настоящее время. Практика показы­вает, что даже те индивиды, которые считают первостепенным в своей жизни какие-либо духовные интересы, ценности, ориентации, не могут обойтись без хотя бы минимального удовлетворения своих материальных потребностей. И это является необходимым условием их существования.

2. Материальные потребности и интересы индивида –