МАТЕРИАЛИЗМ ИДЕАЛИЗМ ИДЕАЛИЗМ 6 страница

Основное направление усилий передовых буржуазно-аристократических философов и социологов XVII в. – в их борьбе против церковников, религии и находившейся в теснейшей связи с ними схоластической философии, к достижению религиозной веротерпимости, к свободе совести в делах религии и в особенности к всесторонней секуляризации общественной теории, к максимальному освобождению философии от воздействия теологии и от связи с ней.

Как и многие гуманисты, передовые философы XVII в. использовали в своей борьбе теорию «двух истин» и некоторые античные философские учения, в особенности атомистический материализм Демокрита – Эпикура, физическое содержание которого было возоб­новлено в этом столетии французским философом-материалистом Пьером Гассенди (1592–1655).

Но наиболее глубокое и оригинальное содержание своих философских доктрин эти философы черпали из бурно развивавшегося в ту эпоху естествознания. Правящие классы и государственная власть под давлением настоятельных запросов производства и необходимости военного укрепления национальных государств в борьбе с другими государствами были вынуждены поддерживать развитие естественно-научных знаний. Отсюда понятно, почему новые формы организации научной работы – научные общества и академии – возникли в рассматриваемую эпоху в Италии, Англии, Франции, а затем и в других странах Европы при ближайшем, а нередко и решающем участии государственных руководителей.

Однако последние отнюдь не были заинтересованы в том, чтобы вместе с научными открытиями распространялись тесно связанные с ними материалистические идеи, подрывавшие религиозные догматы. Поддержание их было для властей социальной необходимостью. Оно объясняет и продолжение господства схоластической философии в подавляющем большин­стве европейских университетов. Многовековые традиции и положение официальной теории поддерживали силы схоластики, имевшей многочисленных приверженцев. Многие схоласты становились философами не вследствие призвания, а в силу законов социального разделения труда, просто потому, что эта профессия доставляла им возможность безбедного существования. Опытно-экспериментальное исследование природы и математическое осмысление его результатов, зародившиеся еще в предшествующую эпоху, стали в рассматриваемое столетие могучей духовной силой, оказавшей решающее влияние на передовую философию.

В то же время, философия Нового времени уступала философии эпохи Возрождения в диалектичности. Пантеистическо-гилозоистический материализм эпохи Возрождения рассматривал природу не только как одушевленную, живую, но и как многокачественную, многокрасочную. Все чувственные качества – цвет, запах, звук и т. п. – считались ренессансными философами вполне объективными, принадлежащими самой природе вещей. Совсем другое воззрение развивали механистические материалисты XVII в. С их точки зрения, последние элементы природы представляют собой нечто совершенно неживое, бескачественное, познаваемое путем механико-математического анализа. Все же чувственные качества, с той же точки зрения, возникают лишь в сознании человека, будучи порождены этими подлинными качествами геометрическо-механического характера. Это воззрение, четко наметившееся в античности у Демокрита, было в начале этого столетия заново сформулировано Галилеем, а затем развивалось Декартом, Гоббсом, Спинозой, Локком и другими мыслителями. Последний определил объективные качества как первичные, а субъективные – как вторичные.

Рассмотренная особенность механистическо-метафизического материализма XVII в., вытекавшая из его аналитической установки, состояла, таким образом, в стремлении сводить более сложное к возможно более простому и видеть в таком сведении цель всякого объяснения. Все качественные особенности предметов и явлений сводились здесь к количественным характеристикам в соответствии с установками математического естествознания.

Другая определяющая идея механистического материализма XVII в. – это идея детерминизма, всеобщей причинной обусловленности явлений и процессов природы. Наметившееся уже у Бэкона значение материальных и действующих причин как раскрываемых в опыте было развито Декартом, Гоббсом и в особенности Спинозой (называвшими эти причины ближайшими причинами, поскольку они непосредственно устанавливаются в опыте) в концепцию универсального детерминизма, распространяющегося на всю сферу природно-человеческой действительности. А эта концепция вытекала также из понятия научного закона природы, которое принадлежит к числу важнейших достижений естественно-научной мысли, заимствован­ных и обобщенных передовой философией.

Передовая капиталистическая держава – передовая наука и философия. Такая гармония сделала Англию начала XVII века родиной новой гносеологии – эмпиризма. Эмпиризм (от греч. empeiría – опыт), направление в теории познания, признающее чувственный опыт единственным источником знания и считающее, что содержание знания может быть представлено либо как описание этого опыта, либо сведено к нему.Эмпиризм был ответом на засилье схоластической теологии Средневековья и подготовил методологию, использование которой помогло подняться естествознанию Нового времени. Первые представители английского эмпиризма (Бэкон, Гоббс, Локк) сами были в большинстве своем естествоиспытатели.

2. Английский эмпиризм и сенсуализм XVII в.
(Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Локк)

Сказанное выше, прежде всего, относится к Френ-сису Бэкону (1561–1626) – родоначальнику английского материализма и эмпиризма. Многие историки науки не без основания относят Бэкона к родоначальникам экспериментирующей науки Нового времени. На-стоящий сын своей эпохи, Френсис Бэкон был из семьи высшего государственного сановника. Его отец – хранитель большой королевской печати, сделал огромное состояние на поставках овечьей шерсти на суконные фабрики (предтеча промышленного производства Англии). Проявивший в раннем детстве недюжинные способности, Френсис в 12 лет поступил в Кембриджский университет и в 17 лет его закончил. Уже в детском своем дневнике Бэкон записывает план жизни – «великое восстановление науки». Юноша справедливо считал, что большинство преподносимых даже в Кембридже предметов страдают от теологической схоластики, главным пороком которой Бэкон называет использование дедуктивного метода – выведение из церковных догматов выводов для всех конкретных случаев практической жизни. Такой метод «познания» не совместим с наукой и вредит практике, справедливо заключает Бэкон.

Занявшись после смерти отца юриспруденцией, он делает головокружительную карьеру. Во время царствования Якова I Френсис Бэкон становится генеральным адвокатом, главным прокурором королевского двора, лордом-хранителем печати и в 1618 г. – лордом-канцлером Англии. Несмотря на активную политическую деятельность, Бэкон занимается наукой. В 1620 г. опубликован наиболее известный его труд «Новый Органон». В 1621 г. карьера его была прервана вследствие обвинения во взяточничестве. Тюремное заключение в Тауэре продлилось всего несколько дней, штраф был прощен королем. Отменив решение суда, король приглашает Бэкона возвратиться к политической деятельности, но Бэкон предпочитает заниматься дальше научной работой. Но жить ему оставалось пять лет...

В «Новом Органоне» (название намекает на свод логических работ Аристотеля «Органон», в котором великий грек раскрыл суть и возвел в ранг высшего метода познания дедукцию)[23] Бэкон во многом реализует замышленный в юности план разработки нового метода познания. Но вначале надо развенчать дедуктивизм как основу схоластики.

Применение дедукции в познании создает «идолы» (вариант перевода – «призраки»), поклонение которым ведет к целому ряду заблуждений.

Бэкон указывает на четыре таких «идола».

1. Идолы рода.

Они состоят в том, что люди, истолковывая природу «по аналогии человека», приписывают природе конечные цели, разумность, страсть и т. п. Иначе говоря, речь идет о том, что сегодня называется «антропоморфизм» (от антропо – человеческий и греч. morphe – вид) – уподобление человеку, наделение человеческими психическими свойствами предметов и явлений неживой природы, небесных тел, животных или придуманных мифических существ. Здесь дедукция распространяет известные общие характеристики человека на весь окружающий мир.

2. Идолы пещеры.

Эти «идолы» связаны с тем, что каждый человек вследствие своих индивидуальных особенностей, воспитания, привычек и т. д. имеет «свою особую пещеру, которая разбивает и искажает свет природы»[24]. Границы собственного кругозора представляются человеку границами мира. То, что он не видел, не знает, – считает несуществующим. В этом случае дедуктивный вывод исходит из знаний отдельного человека о его житейском круге и распространяет их опять же на всю Вселенную. Этот «метод» познания дает заключение о чем-то неизвестном такого типа: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

3. Идолы «рынка» (или «площади»).

Бэкон, прибегая к данной метафоре, приводит в качестве примера ситуацию на лондонском рынке его времени, где разноязыкая толпа продавцов и покупателей не может договориться, потому что использует одни и те же слова в разном значении. Такая ситуация в научном исследовании недопустима: «Плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум». «Слова прямо насилуют разум, смешивают все и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям.»[25] Отрицательное воздействие дедукции здесь проявляется в том, что из некоторого старого или неправильного значения слова дедуцируют вывод относительно свойств конкретной вещи (процесса), называемой этим словом. Так, если ошибочно называют какое-то животное «кенгуру», то, руководствуясь ложной дедукцией, следует начать искать у этого животного «сумку» для переноса детенышей и другие отличительные особенности всякого кенгуру.

4. Идолы «театра» (или «теорий»).

Ученый не должен уподобляться театральной публике, верующей сочиненным известным автором пьесы искусственным мирам или обстоятельствам и пытающейся их копировать в личной жизни. Не следует дедуцировать из старых теорий, философских учений, каким бы авторитетам в науке они ни принадлежали, выводы относительно предмета исследования: «При этом мы разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук, которые получили силу вследствие предания, веры, небрежения»[26].

Бэкон резко отрицательно относится к попыткам смешать науку и богословие, научные исследования и мистицизм: «Существует [...] род философов, которые под влия­нием веры и почитания примешивают к философии богословие и предания. Суетность некоторых из них дошла до того, что они выводят науки от духов и гениев»[27].

История науки Нового и Новейшего времени изобилует примерами, подтверждающими силу указанных Бэконом «идолов». К примеру, «антропный» принцип в космологии говорит о том, что физические константы Вселенной в момент ее образования сложились такими, что это определило возможность и даже необходимость появления через 12–14 миллиардов лет человека на Земле… Можно подозревать, что авторами названного принципа руководят «идолы рода».

Бэкон указывает, что ученые прошлого были либо эмпириками, либо догматиками. Первые, подобно муравьям, только собирали факты, вторые, как пауки, вытягивали из себя нить спекулятивных построений. Деятельность же подлинных ученых должна быть организована наподобие пчелиного улья, с методичным соединением достоинств эмпирии и умозрения без свойственных им недостатков.

Для этого необходимо развивать и использовать в научных исследованиях индуктивный метод, состоящий в обобщении знаний, полученных в опыте, эксперименте и раскрытии на этой основе общего закона.[28]

Практика, опыт, по справедливому мнению Бэкона, – исходный момент и цель всякого исследования. Ибо цель науки – изобретения и открытия. Цель изобретений – человеческая польза, удовлетворение потребностей и улучшение жизни людей.

Опытно-индуктивный метод Бэкона своей главной задачей имел разработку строго обоснованных понятий («аксиом»), опираясь на которые только и можно достичь эффективных знаний о природе. Путь к таким понятиям является путем аналитического расчленения сложных предметов явлений природы на более простые элементы. В этой связи автор «Нового Органона» произвел переоценку традиционного аристотелевско-схоластического учения о четырех причинах. В отличие от этой традиции он призывал сосредоточить внимание научной мысли на выявлении материальных и действующих причин, поскольку именно они могут быть точно установлены в опытном исследовании природы. Характерна позиция Бэкона и по отношению к познанию формальных причин. В аристотелевско-схоластической традиции познание формальных причин обычно отождествлялось с познанием причин целевых, поскольку форме приписывалось целеведущее действие, указывающее на зависимость всей действительности от бога. Бэкон же отделил познание формы как познание необходимое и полезное от познания цели как познания праздного.

Если выявление материальных и действующих причин представляет собой дело физики, то постижение форм – дело метафизики. Тем самым, метафизика, превратившаяся в схоластике в сугубо умозрительное знание божественного мира, лишенное естественно-научного содержания, становилась у автора «Нового Органона» знанием, неразрывно связанным с естественно-научным, углубляющим его. Впрочем, понятие формы у Бэкона не однозначно и не очень ясно. В целом можно констатировать, что оно приближается к понятию некой закономерности, раскрытие которой и составляет наиболее трудную задачу эмпирико-индуктивного метода. Число форм – конечно, и возможно их исчерпывающее познание.

Таким образом, метафизика Бэкона как наука о формах являет и другой свой смысл – смысл антидиалектики (задолго до Гегеля), поскольку автор «Нового Органона» рассматривал их как некие неизменные элементы, познание которых означает исчерпывающее понимание природы.

В философском учении Бэкона наиболее разработан опытно-индуктивный, эмпирический метод исследования природы, который и сыграл наибольшую роль в развитии европейской философии XVII–XVIII вв. В своем же истолковании природы, в общем, не играющем в его учении определяющей роли, английский философ оставался на позициях ренессансной натурфилософии. Природа для него – многокачественная, многокрасочная, оживотворенная, наделенная ощутительной деятельностью. По словам Маркса, у Бэкона «материя улыбается своим поэтически-чувственным блеском всему человеку»[29].

Бэкон не декларирует необходимость широкого применения индуктивного умозаключения, он подверг его фундаментальной доработке, разработав 5 методов обнаружения причинной связи явлений:

1) метод сходства;

2) метод различия;

3) метод сходства и различия;

4) метод сопутствующих изменений;

5) метод остатков.

Эти методы и сегодня широко применяются как в науке (естественной, технической и гуманитарной), так и в широкой практике.

Бэкон явился основателем целого направления в методологии научного познания – эмпиризма.

Эффективность своего индуктивного метода при обобщении данных опыта и наблюдений Бэкон показал при отыскании общей природы, сущности теплоты. Для этого он первоначально собрал опытные данные о теплоте в три таблицы.

1. «Таблица присутствия», где зафиксированы предметы, в которых присутствует исследуемое явление (лучи Солнца, молния, пламя, раскаленные металлы и т. д.).

2. «Таблица отсутствия» – заключает в себе предметы, в которых нет теплоты (лучи Луны, звезд, свечение фосфора и т. д.).

3. «Таблица степеней» – здесь представлены предметы (камень, металл, дерево и т. д.), которые обычно не производят ощущения теплоты, но в которых она имеется в большей или меньшей степени.

Используя разработанные им методы установления причинной связи к обобщению данных всех таблиц, Бэкон приходит к истинному и поразительному в своей истинности для начала VII века выводу, что всеобщей причиной теплоты является движение, которое присутствует везде, где есть теплота. Иначе: теплота – мера движения.

Социально-политические взгляды Френсиса Бэкона адекватны его времени. Бэкон, сторонник сильной централизованной власти, подчиняющей себе противоречия различных социальных сил в интересах создания военного, морского и политического могущества национального государства, предлагал систему мер для его укрепления. Процветание страны и благосостояние народа Бэкон связывал с поощрением мануфактур и торговых компаний, с основанием колоний и вложением капитала в сельское хозяйство, с сокращением численности непроизводительных слоев населения, с искоренением праздности и обузданием роскоши и расточительства.

На закате жизни Бэкон начал писать философскую повесть, социальную утопию «Новая Атлантида». Описанный в этой работе идеальный общественный строй фактически был отображением английской абсолютной монархии. Вместе с тем, Бэкон излагает здесь проект государственной организации науки, что предвосхищает создание европейских академий наук.

Учение Бэкона оказало огромное влияние на последующее развитие науки и философии, способствовало становлению материализма Т. Гоббса, сенсуализма Дж. Локка и его последователей. Логический метод Бэкона стал отправным пунктом развития индуктивной логики, особенно у Дж. С. Милля. Призыв Бэкона к экспериментальному изучению природы явился стимулом для естествознания XVII в. и сыграл важную роль в создании научных организаций (например, Лондонского королевского общества). Разработанный Бэконом принцип классификации наук был принят и использован французскими просветителями-энциклопедистами.

Последователь, ученик и даже одно время подчиненный Френсиса Бэкона Томас Гоббс (1588–1679) родился в семье приходского священника. В возрасте 15 лет стал студентом Оксфордского уни-верситета, который закончил через пять лет, получив ученую степень бакалавра искусств. Затем Гоббс работал гувернером-воспитателем сына барона Кавен-диша. Некоторое время – секретарь у лорда-канцлера Ф. Бэкона. Был знаком с Галилеем, Декартом. Нака-нуне революции Гоббс выступал в защиту монархии. С 1640 г. находился в эмиграции во Франции. После упрочения диктатуры Кромвеля в 1651 г. вернулся на родину.

Главный труд Гоббса «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (опубликован в 1651 г.) посвящен проблемам онтологии, гносеологии и государственного устройства (здесь косвенно оправдывается государственный режим, установленный Кромвелем). С точки зрения Гоббса, процесс познания начинается с чувственного опыта. Причина наших ощущений – вне нас.

Внешние тела оказывают давление на органы чувств и посредством механических процессов вызывают ощущения в мозгу, рождают образы.

Это гносеологическое положение тесно связано у Гоббса с его приверженностью номинализму. Он признавал объективность существования только единичных вещей. Общие понятия существуют лишь в уме и являются его продуктом. При этом общие понятия – знаки не вещей самих по себе, а наших мыслей о них. Гоббс пишет, что язык – великое средство познания, но он является также источником ошибок. Так, ошибочно универсальные имена трактовать как универсальное в самих вещах. Ведь смешно думать, что кроме отдельных людей существует нечто другое, что называют «человеком вообще». Развивая эту мысль, Гоббс отрицает существование врожденных идей, в том числе идеи бога.

В своей онтологии Гоббс рассматривает материю как совокупность отдельных материальных тел: «Телом является все то, что не зависит от нашего мышления». Гоббс утверждает вечность материи: «Материю нельзя ни производить, ни уничтожать, ни увеличивать, ни уменьшать, ни двигать с места по нашему желанию. Временны, преходящи отдельные виды материи; материя же как совокупность всех тел вечна».

Доходя до идеи диалектической связи материи, пространства и времени, Гоббс отрицал восходящее к Демокриту представление об абсолютной пустоте. Пространство – это не пустота, а протяженность тел. Аналогичным образом, поскольку время связано с движением конкретных тел, бессмысленно говорить о времени самом по себе.

В то же время, вторя Демокриту, Гоббс отрицает объективную случайность, считая ее лишь результатом незнания подлинных причин происходящего. Механицизм – одна из отличительных черт философии Гоббса. Так, онуподобляет органы животных и человека различным механическим устройствам: «Что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы, как не такие же колеса, сообщающие движение всему телу?» С точки зрения Гоббса, телу человека, как и любому другому природному телу, присущи, прежде всего, способность двигаться, занимать место в пространстве, иметь форму и т. п. Гоббс не признает в человеке самостоятельную духовную субстанцию, он склонен понимать душу как некое тонкое телесное движение. Разум не является врожденным, а развит трудолюбием.

Моральная деятельность человека невозможна без свободы: «Свободаозначает отсутствие сопротивления (под сопротивлением я разумею внешнее препятствие для движения). Свободный человек – тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать».

Главной концепцией «Левиафана» является теория Гоббса о государстве как продукте общественного договора. По Гоббсу, существовало два состояния человеческого общества: естественное и государственное, гражданское.

В первом человек живет своими чувствами, желаниями, страстями. В этом состоянии, до того как появляется какая-либо власть, каждый человек хочет не только сохранить свою собственную свободу, но и приобрести господство над другими. Оба эти желания диктуются инстинктом самосохранения. Отсюда возникает война всех против всех, что делает жизнь «беспросветной, звериной и временной».

Только в условиях гражданского состояния человек становится подлинно моральным существом, каковым он не может быть в естественном состоянии. «Вне государства – господство страстей, война, страх, бедность, мерзость, одиночество, варварство, невежество, дикость; в государстве – господство разума, мир, безопасность, богатство, благообразие, взаимопомощь, утонченность, науки, доброжелательность.»

Гоббс – сторонник сильной нейтрализованной власти, противник ее разделения. Разделение власти только ослабило бы ее. Какой будет форма государства – демократия, аристократия или монархия – это не столь уже важно, если в государстве все подчинены законам в равной мере. Гоббс требует безусловного подчинения правительству. Даже если власть деспотична, это все же лучше, чем анархия.

Гоббс называет государство «великим Левиафаном» (используя библейский образ некоего чудовища, созданного людьми). Государство-Левиафан, созданное людьми, выходит из-под их контроля. В этом проявляется негативная сторона государственного, гражданского состояния. Гоббс говорит о том, что есть исключение из правила подчинения правителям: человек не имеет обязанностей перед правителем, у которого нет силы защищать его.

Последовательный материалист, Гоббс является и атеистом, противником всяческих суеверий, мистики. Весьма актуально звучит его предостережение: «Астрология – один из эффективных способов опустошения карманов у глупой толпы».

Гносеологические идеи Бэкона и Гоббса довел до логического завершения английский мыслитель Джон Локк (1632–1704).Он разработал не только эмпирическую теорию познания, но и идейно-политическую доктрину либера-лизма. Локк родился в пуританской семье мелкого землевладельца. Окончил Вестминстерскую школу и колледж в Оксфорде, где затем был преподавателем; занимался экспе-риментальной химией, метеорологией и медициной. В 1668 г. избран в Лондонское королевское общество. Став в 1667 г. домашним врачом, а затем секретарем лорда Эшли – видного общественного деятеля времен Реставрации, Локк приобщается к активной политической жизни.

Главная работа Локка – «Опыт о человеческом разуме» (1690) посвящена рассмотрению происхождения, видов и возможностей человеческого познания.

Согласно Локку, не существует врожденных идей и принципов – ни теоретических, ни практических (нравственных), включая и идею бога, а все человеческое знание проистекает из опыта. Все идеи возникают из двух основных источников – опыта внешнего (ощущения) и внутреннего (рефлексии). В основе знания лежат простые идеи, возбуждаемые в уме различными качествами тел – первичными, с которыми эти идеи сходны (протяженность, фигура, плотность, движение), и вторичными, с которыми идеи не сходны (цвет, звук, запах, вкус). Первичные идеи отражают свойства вещей, существующие сами по себе, вне зависимости от того, воспринимает их кто-то или нет. Вторичные идеи не отражают объективных свойств, а являются лишь субъективным восприятием объективного. Так, различным людям один и тот же цвет представляется разным, одно и то же блюдо вкусным или невкусным и т. п. Посредством соединения, сопоставления и абстрагирования разум из простых идей образует сложные и общие идеи.

Опровергая концепцию врожденных идей, Локк исходит из трех основных положений:

1) нет врожденных идей, все знание рождается в опыте и из опыта;

2) «душа» (или разум) человека при рождении есть «tabula rasa» («чистая дощечка»);

3) нет ничего в разуме, чего не было бы раньше в ощущениях, в чувствах.

Последнее утверждение – кредо главной концепции Локка – сенсуализма (от лат. sensus – восприятие, чувство, ощущение) – направления в теории познания, согласно которому чувственность (ощущение, восприятие и представление) является главной формой познания. Сенсуализм стремится вывести все содержание познания из деятельности органов чувств.

В отличие от абсолютистской теории государства Т. Гоббса, по Локку, правительству нужно передать только некоторую часть «естественных прав» (отправление правосудия, внешних сношений и т. п.) ради эффективной защиты всех остальных – свободы слова, веры и, прежде всего, собственности. Чтобы предотвратить злоупотребления, законодательная власть в государстве должна быть отделена от исполнительной (включая судебную) и «федеративной» (внешних сношений), причем само правительство должно подчиняться закону «Разделения властей». Народ остается безусловным сувереном и имеет право не поддерживать и даже ниспровергнуть безответственное правительство. В экономической теории Локк придерживался принципов меркантилизма и трудовой теории стоимости.

Как видно, социально-политическая теория Локка на столетия опередила его эпоху. Многие положения этой теории, например, идея разделения властей, не внедрены в практику и по сей день (реально, а не конституционно).

3. Европейский рационализм XVII–XVIII вв.,
его значение и ограниченность (Р. Декарт, Б. Спиноза, В. Лейбниц)

Рационализм (от лат. rationalis – разумный, ratio – разум), философское направление, признающее разум единственным источником познания сущности мира. Исторически рационалистическая традиция восходит к древнегреческой философии. Еще Парменид, различавший в VI в. до н. э. знание «по истине» (полученное посредством разума) и знание «по мнению» (достигнутое в результате чувственного восприятия), усматривал в разуме критерий истины. Платон был того же мнения.

Родоначальником рационализма Нового времени является выдающийся французский ученый и философ Рене Декарт (1596–1650).

Проживший сравнительно небольшую, но очень насыщенную, богатую на события и свершения жизнь, Декарт первоначальное образование получил в иезуитской коллегии Ла Флеш. Затем изучал право и медицину в университете в Пуатье, получил степень бакалавра права. В 1620 г. переехал в Нидерланды. Поступил добровольцем в протестантское войско, учился в военном училище. Служил в качестве вольнонаемного офицера в Германии, Австрии, Богемии, Венгрии. В 1629 году вернулся в Нидерланды, где провел двадцать лет в уединенных научных занятиях. Здесь вышли его главные сочинения – «Рассуждение о методе...» (1637), «Размышления о первой философии...» (1641), «Начала философии» (1644). В 1649 г. по приглашению шведской королевы Кристины Декарт переселился в Швецию, в Стокгольм, где через несколько месяцев скончался.

Онтологическое учение Декарта дуалистично[30]: «Всякая субстанция имеет преимущественный атрибут: для души – мысль, подобно тому, как для тела – протяжение». «Природа состоит из тел. Они существуют независимо от нашего мышления и для своего бытия не нуждаются в нашем существовании.»

Из этого дуализма достаточно логично Декарт выводит свою деистическую позицию. С этой точки зрения, бог дал природе изначальные законы движения, а реализация этих законов происходит уже естественным образом. Бог, «установив законы природы, предоставил ее своему течению». По Декарту, бог неизменен, что гарантирует устойчивость законов природы.

Кроме чуда сотворения материи и сообщения ей первоначального импульса движения, «бог никогда не совершает в этом мире никакого чуда».

В физике Декарта бог не участвует. Мы знаем, говорит Декарт, что бог создал мир, но посмотрим, что собою мир мог бы представлять без него.