А мальчик словно не замечал меня. Он задумчиво вертел в руках свернутый альбомный лист.

- А может ты знаешь, как пахнет Любовь? - он игриво посмотрел на меня, - Она пахнет медом, красками и свежесваренным кофе...- он поднес листок к носу и жадно вдохнул воздух, - Дневник должен был научить тебя чувствовать каждый момент этой жизни, пробовать и смаковать, разве нет? - тот, кто называл себя "Другом" внезапно вскочил с кровати и протянул мне листок.

- Откуда ты знаешь про Дневник? - прошептал я непослушными пересохшими губами.

- Откуда я знаю про Дневник? - мальчик деланно засмеялся, - Этот Дневник написал мой Отец, - вдруг прошипело Зло, глядя мне в глаза. Я резко проснулся. Все та же палата, та же капельница, та же медсестра. Все осталось прежним, кроме одного. Теперь я знал правду.Правду, от которой невыносимо несло страданием, ненавистью, болью и страхом.

Я не самоубийца. Я не прыгал с окна своей спальни.

Это был очередной сон. Все тот же Дом. Все также закрытые двери. Мне нужно было уничтожить Дневник, потому что та правда, которую он скрывал, просто уничтожила бы Ее...Она слишком любила отца, слишком любила Друга, а я уже слишком любил Ее...Там, в реальности, я сразу сжег Дневник после тго, как прочитал его, но здесь оставалась еще его копия, и я знал, что она не успокоится и найдет способ попасть в мой сон, чтобы достать его.

Я как одержимый, бродил вокруг Дома, пытаясь найти любую лазейку, чтобы попасть внутрь. Присмотревшись повнимательней, я заметил, что одно окно на втором этаже не заколочено и слегка приоткрыто. Мне ничего не оставалось, как вскарабкаться по водостоку, а затем по карнизу доползти до этого злосчатного окна. Обливаясь потом, дрожа от перенапряжения и страха я, наконец, схватился за подоконник. Я резко толкнул створку окна и отдернул выцветшую и пыльную занавеску.

Чуть ли не вплотную к окну передо мной стояла та Незнакомка с фотографии. Половина Незнакомки. Остальная ее часть представляла из себя кровавое мессиво красно-желто-коричневого цвета. Левая часть ее лица была буквально стерта или оторвана: волосы, перепачканные кровью и мозгами, висели на оторванной коже, раздробленная кость черепа была вдавлена внутрь, отчего голова была похожа на откусанное яблоко. Кожа лица слева тоже была буквально стерта ужасной теркой, отчего глазное яблоко выкатилось из глазницы и болталось на каких-то кровавых веревочках. Остальная половина лица не была повреждена и единственный глаз, не мигая смотрел прямо мне в глаза. От ужаса я сам разжал пальцы и упал. Резкий удар, отвратительный хруст ломающихся костей, резкая белая вспышка, а затем темнота.

Я знаю, что скоро умру. Зло в этом Доме рано или поздно уничтожит меня. Но у меня больше нет сил бояться и убегать. Пусть это уже случится скорее. Оттягивать неизбежность смерти еще мучительнее. Единственное, что меня радует, что со мной умрут мои Сны, а значит и этот проклятый Дом вместе со Злом, которое он скрывает. Все мертвые одного цвета. Я заберу с собой все тайны Дневника, потому что безумно хочу, чтобы Она продолжала жить. И научилась радоваться и улыбаться. Боже, дай ей сил, сохранить себя в этом безумном мире. Она называет меня "Спящий", потому что я могу показывать другим свои сны. Я знаю, что она скоро все забудет. Но я не хочу, чтобы память обо мне тоже стерлась, как ненужный файл. Поэтому на память я оставляю ей очередную матрешку-ассоциацию из своего Сна - этот безобидный детский рисунок, который дал мне незнакомец. Я надеюсь, она поймет этот знак, если я сам не успею сказать ей об этом. За мою исключительность люди считают меня сумасшедшим. И только подобные мне, могут понять меня. И она - Уникальная.