Главные организационные отличия различных политико-экономических формаций.

… беря курс на рынок, отнюдь нельзя создавать из него культ; крепко держась за плановую экономику, отнюдь также нельзя её идеализировать

Профессор Лю Гогуан, вице-президент Академии общественных наук КНР

Обвал экономики августа 1998-го похоронил остатки надежд на благополучное завершение проводимой реформы даже у тех немногих, кто ещё искренне верил в правильность выбранного пути реорганизации России. Стало очевидно, что если за 8 лет реформирования страны результаты оказались столь плачевными, значит дальнейшее её продолжение в том же духе ни к чему хорошему не приведёт. В самом деле, реформа велась с редкой целеустремленностью, игнорируя любые издержки, всякие потери страны при её проведении. Все главные идеи реформаторов уже реализованы, но положение из года в год становится всё более угрожающим.

В самом деле, за это время ни в одной сфере реальной экономики не достигнуто позитивных результатов, соизмеримых с теми, которые наблюдались до начала преобразований. Более того, не сформировано никаких зародышей благополучия, рост которых был бы способен кардинально поменять ситуацию. Так, понижение накала общественных страстей объясняется в первую очередь тем, что удалось задавить всех недовольных результатами реформы, чем действительным решением социальных проблем путём внедрения порядка и справедливости. Некоторая экономическая стабилизация, достигнутая после столь глубокого обвала, объясняется высокими ценами на нефть и в большей мере свидетельствует о начале стагнации в нижней точке замерзания, чем внушает оптимизм. Как и во всех других отраслях народного хозяйства, основные средства у главных локомотивов современной российской экономики, т.е. у энергетики, нефтедобывающей, газовой, транспортной отраслей, изношены и нет каких-либо внятных идей по их реанимации. А без этого коллапс реального сектора экономики и всей страны уже в ближайшее время неизбежен. То есть запас прочности, созданный советской экономикой, оказался не беспредельным.

Достаточно обоснованной программы реформы нет до настоящего времени, имеются лишь декларации о стремлении реформаторов продолжать всё в том же духе и в соответствии с либеральными доктринами строить экономику, якобы аналогичную таковой в развитых странах. Но одних пожеланий для этого мало. В слишком глубокий кризис введена страна, чтобы пытаться реанимировать её мерами, работающими в стабильно развивающихся экономиках. Ни одна страна в мире не добилась возрождения после глубокого кризиса, прибегая к ординарным, универсальным для всех рецептам, как не может быть одного лекарства от всех болезней.

Всеохватывающий кризис, постигший нашу страну, свидетельствует о том, что просчёт допущен не в тактике реформы, а в её стратегии. Вместе с тем при неправильной стратегии тактические успехи или неудачи не играют существенной роли. «… ежели фундаментальную глупость заложить в фундамент, сколько ни строй этажей, вылезет глупость наверх» (Гёте). В самом деле, если вы, как пример, намеревались попасть в Париж, а сами отправились в сторону Северного полюса, сколько героизма или глупости вы бы ни проявили, в Париже вам не бывать. Именно в результате этого состоявшийся обвал экономики оказался столь глобальным.

В чём заключаются стратегические причины плачевного итога проводимой реформы?

Анализ показал, что полученные результаты являются вполне предсказуемыми. В самом деле, ещё до начала реформы не был осуществлён беспристрастный анализ состояния экономики страны, не установлены сильные и слабые её стороны, не просчитаны пути рациональной реорганизации, ни разу не производилась существенная корректировка. При подготовке реформы лучшие научные и интеллектуальные силы страны не привлекались, критика их не учитывалась, мнение народа не спрашивалось. Был игнорирован собственный исторический опыт, отвергнут накопленный потенциал, не учтены сложившиеся производственные отношения. Разницу между Россией и Гондурасом не заметили.

Априори полагалось, что капиталистическая экономика достойна всяческого подражания, а социалистическая представляла собой экономику абсурда (Джефри Сакс, Андрес Ослунд, Е. Гайдар, А. Чубайс, Г. Явлинский, Е. Ясин и др.). И декларировалось, будто чем скорее мы её разрушим, тем вернее будут наши последующие успехи. Как такая «абсурдная» экономика могла сделать СССР одной из самых могучих держав мира, выдержать тяжелейшую войну, за время жизни всего одного поколения превратить её из страны сохи в передовую космическую державу при этом оказывалось за кадром. Реформаторы руководствовались только политическим заказом и корыстными установками, стремились разрушить всё столь основательно, чтобы возврат к прошлому оказался невозможным. Поэтому становится очевидным, что если бы реформаторы на самом деле стремились к благу страны, они бы так себя не вели.

С другой стороны, при капитализме мы уже жили, и при социализме жили, а «нельзя войти в одну реку дважды» (Лукреций Кар). Или, как говорят русские: «Не течёт река обратно». И в этом – мудрость. Поэтому уже изначально не могло всё не пойти наперекосяк.

В чём наиболее ярко проявилась данная аномалия при выборе стратегии реорганизации экономики и всего внутреннего устройства страны?

Чтобы это прояснить, с помощью Рис. 4.1 продемонстрируем особенности поведения главного звена «дерева организации» Рис. 2.6 в различных политико-экономических формациях. Здесь хорошо работающие связи показаны жирной, а плохо – прерывистой линией. Аббревиатурой Адм. обозначена администрация, а Пр.–предприятия. Как уже отмечалось, горизонтальные связи являются товарно-рыночными, а вертикальные – административными.

Структура Г была характерна для социалистической формации. В ней все экономические связи между хозяйствующими субъектами производились по административным каналам, а за прямые товарные сделки можно было угодить в тюрьму. Ситуация Бсоответствует капиталистическим странам. В самом деле, при капитализме административные связи не могут быть сильными в принципе, поскольку лежащая в его основе частная собственность на средства производства служит юридическим основанием для проведения независимой ни от кого хозяйственной политики. Но товарно-рыночные связи в такой экономике являются достаточно сильными.

Таким образом, социалистическая и капиталистическая формы хозяйствования являются асимметричными. В одной из них преимущественно работают административные, а в другой – рыночные связи, а все иные ослаблены.

Рис. 4.1. Особенности функционирования связей в экономиках разного типа

Отсюда становятся более понятными как некогда модные, так и ныне прославляемые политико-экономические учения. Нетрудно видеть, что коммунизм (структура Д) является доведённой до абсурда теорией социалистической организации. При нём деньги исчезают вовсе, а значит товарно-рыночные отношения экономических партнёров прекращаются, всё управление хозяйством возлагается на администрацию. Ни о каких эквивалентных отношениях хозяйственных партнёров речь не идёт, стимулирование труда отсутствует, государство заботится обо всех своих членах вне зависимости от их заслуг, саморегуляция общества не предусмотрена.

С другой стороны, в свете либеральных воззрений полностью исключается административное управление экономикой (структура В), и только рынок оказывается единственным регулирующим её фактором. Какое-либо вмешательство государственной администрации в управление хозяйством не допускается, всё пущено на самотёк («дайте воде течь…»), цены – вольны, люди должны заботиться о себе сами, каждый вправе поступать так, как ему заблагорассудится (принцип экономической свободы). То есть данная теория представляет собой доведённую до абсурда практику капитализма.

Поэтому, несмотря на столь разную трактовку основополагающих принципов, в действительности оба эти радикальные учения схожи. В самом деле, они предельно просты, построены на крайностях, являются не имеющими мировых аналогов теоретическими мудрствованиями, в обоих игнорируются противоположные мнения. В то же время очевидно, что всякие крайности непродуктивны, они в большей мере служат игрой болезненного воображения, чем действительными проявлениями каких-либо реальных тенденций. С другой стороны, предельное – это всегда и самое лёгкое: всё ясно, никаких многозначных толкований не бывает, при принятии любых решений думать не надо вовсе. Именно поэтому ортодоксальным коммунистам было столь легко перестроится в не менее ортодоксальных либералов.

Столь явная асимметрия капиталистической и социалистической формаций сделала их потенциально сопоставимыми. И объясняет, почему так долго и успешно могли конкурировать между собой такие в целом несовершенные государственные системы.

В самом деле, миф о глобальной отсталости СССР по сравнению с другими странами не соответствует действительности. Так, к 80-м годам доля Советского Союза в мировом экспорте составляла 14%, т.е. вхождение его в мировую экономику было более полным, чем сейчас (2%). По многим основным показателям СССР занимал устойчивое 2-е место в мире, а по некоторым – первое. Так, внутренний национальный продукт к 1983 году равнялся 65% от ВНП США и устойчиво рос с темпами не менее 3.5% в год. Они опережали таковые в США, а поэтому никакого кардинального отставания экономики страны от ведущей державы мира не происходило. Для сравнения, к 1861 году ВВП феодальной России был равен 16% от такового в Штатах, а в самый благополучный 1913 год для её капиталистического развития – только 11.5%. Национальный доход на душу населения в СССР к 1985 году достигал 46.2% от соответствующего уровня США. То есть за советское время разрыв в развитии СССР и США не только не увеличивался, но постоянно сокращался. Это создавало реальную опасность разрушения мировой гегемонии Штатов, а поэтому и было ими предпринято всё, чтобы уничтожить опасного стратегического конкурента.

По производительности труда СССР входил в первые 10, а по жизненному уровню населения находился среди 20 ведущих стран мира. По оценке Организации ООН, в области сельского хозяйства и продовольственного обеспечения (ФАО) СССР к середине 80-х годов входил в первые десять стран мира с наилучшим типом питания (сейчас Россия опустилась до 67 места). Устойчиво росли продолжительность жизни и численность населения. В военной области наблюдался паритет со всеми капиталистическими государствами, вместе взятыми. В сфере науки, образования, культуры, искусства, спорта и др. страна зачастую занимала ведущие позиции.

Действительно, «Главное богатство России – творческий, интеллектуальный потенциал её народа. За короткий исторический срок в стране создана уникальная образовательная система «Учитель», сформировались всемирно известные научные школы, введены в действие передовые научно-технологические и производственные комплексы. Именно это позволило нашей стране долгие годы сохранять военный паритет с США – одной из самых могущественных научно-технических держав. И, несмотря на разорение реформенных лет, Россия продолжает занимать одно из лидирующих мест в мире по производству новых знаний, уникальных научно-технических разработок во многих важных областях науки» (акад. Д.С. Львов).

По социальной защите населения до настоящего времени СССР не имеет себе равных. Всем предоставлялись оплачиваемые отпуска, каждый мог пользоваться многочисленными детскими учреждениями, курортами, санаториями и домами отдыха. Имел бесплатное и прекрасное школьное, среднее и высшее образование, недорогое жилищное и медицинское обслуживание. Велось активное строительство жилья, дошкольных, спортивных и оздоровительных учреждений. Преступность была одной из самых низких в мире, финансовая система работала превосходно. Трудящиеся всех стран мира и деловые круги до сих пор об этом могут только мечтать. Практически отсутствовали трущобы, составляющие неизбежный ландшафт современных «цивилизованных» городов. Очевидно, что с никуда не годной экономикой такое было бы невозможным. Однако, реализовав «сверхпрогрессивные» идеи реформаторов, мы всё это, естественно, утратили и по всем позициям отброшены на самые последние места. Кому всё это мешало?

Таким образом, всё изуверство и иллюзии большевиков, эгоизм номенклатуры и гримасы строя не смогли ликвидировать природные достоинства социалистического государства. Более того, если знакомиться с литературой о жизни населения управляемых административно древних Египта или Рима, трудно избавиться от впечатления, что если отбросить временную специфику, они очень напоминают жизнь в Советском Союзе. То есть за три тысячи лет все главные качества подобного рода государств не поменялись, а значит они не случайны, не субъективны, а в полной мере обусловлены достоинствами и недостатками самого административного управления.

Разумеется, в СССР было немало такого, с чем дальше мириться было нельзя. Это относится, прежде всего, к необходимости структурной реорганизации экономики, к ликвидации засилья бюрократии. Так, во всём объёме промышленной продукции СССР 1990 года почти 40% национального дохода направлялось на производство военной продукции и лишь 18% – для удовлетворения потребностей населения. Понятно, что при такой структуре ВВП дальнейшее развитие страны было крайне затруднено. Из-за использования отсталых технологий и несовершенных критериев на 1 кг потребляемого населением продукта расход природных материалов достигал 30 – 40 кг. и был в 7 – 10 раз выше, чем при реализации передовых технологий. Российское производство выбрасывало в 20 раз больше вредных и токсичных отходов, чем развитые страны. Подавление личности, инициативы и творчества препятствовало нормальной жизнедеятельности, техническому и гуманитарному прогрессу, информационная зашоренность мешала развитию нации. Административное управление всех уровней стремительно деградировало, перерождалось, коррумпировалось.

И вместе с тем это не давало оснований уничтожать в стране всё достойное. Не следует уничтожать государство всего лишь потому, что оно не идеально.

В капиталистических странах недостатков не меньше. Здесь и чрезмерная криминальность, и плохо работающие налоговая и финансовая системы, и сверхполяризованное общество, чреватое социальными катаклизмами, и ещё многое другое. Ведь капитализм, в конечном итоге, представляет собой всего лишь узаконенный порядок, допускающий одним человеческим особям жить за счёт других: «Капитализм есть экономическая форма социального паразитизма» (В.И. Сигов, Г.А. Карпова, С.И. Пинцов). И так было изначально: «Эгоизм царил безраздельно, являясь характерной особенностью нового (т.е. капиталистического) способа производства» (К. Каутский).

Понятно, что эксплуатация, лежащая в основе этого строя, не могла ограничиться только производственными отношениями людей. Поэтому паразитизм вышел за пределы межличностных отношений, перешагнул границы коллективов, стран и всего характера связей человека с окружающим его миром. Явился источником экологических злодеяний, классовой и государственной борьбы, войн, терроризма и всех возможных преступлений.

Как волк не способен жить без кровавой пищи, так и капиталистический строй не может существовать только за счёт внутренних источников. В частности, патриархальность феодальных отношений позволила сформировать человеческий потенциал, физически и нравственно здоровый, богобоязненный и честный, который, в конечном итоге, и служит до сих пор базой для всех последующих капиталистических достижений. В самом деле, в феодальной формации человек обладал вполне реальной ценностью, выражаемой в денежных знаках, а поэтому вложение в человеческий капитал являлось непременным условием благополучия его владельцев. Ничего подобного нет при капитализме, в котором человек превращается в такой же ресурс, как природа, поэтому их расходование может быть полным, а процветание совсем не обязательно. Отсюда «… товаропроизводство с принудительным характером работы отличается тем же любостяжанием, что и капитализм: денег никогда нельзя иметь довольно! … Потому-то крепостная зависимость феодального периода была несравненно легче, чем та, которая заменила её в эпоху развития товарного производства» (Карл Каутский).

Как описывает генерал И.Ф. Бларамберг, посетивший в 1841 году казённый металлургический завод в Златоусте, «Мне бросились в глаза чистые улицы, опрятные дома, величественные присутственные и фабричные здания. … Каждый прилежный рабочий живёт со своей семьёй в небольшом двухэтажном доме. У них свои сады, огороды, они держат коров и в целом живут зажиточно и счастливо. … Рабочие трудятся здесь в три смены, по 8 часов каждая, потому что работа в литейных мастерских и кузнечных цехах ведётся беспрерывно, днём и ночью».

Разумеется, что переход к капиталистической форме хозяйствования разрушил всё это, поскольку «современное капиталистическое общество потребляет больше социального капитала, чем производит» (Ф.Фукуяма). Весомой добавкой здесь явился также поглощаемый человеческий капитал других народов и окружающей среды.

В самом деле, после ликвидации крепостного права в России в 1861 году указом царя Александра II, как писал о жизни своих крепостных граф П.А. Кропоткин («Записки революционера»), «Когда я был мальчиком, Савохины посылали в ночное шесть лошадей, Толмачёвы – семь. Теперь у них только по три лошади. У кого было прежде три, теперь и двух нет, а иные бедняки остались с одной. Какое же хозяйство можно вести с одной жалкой клячонкой! Нет ни покосов, ни скота и нет навоза!». Зато «Акционерные компании» росли как грибы после дождя. Люди, которые прежде скромно жили в деревне на доход от ста душ, а не то на ещё более скромное жалование судейского чиновника, теперь составляли себе состояние или получали такие доходы, какие во времена крепостного права перепадали лишь крупным магнатам». Понятно, что именно таким образом, путём разорения крестьянства формировался класс пролетариев, необходимый для процветания капиталистов.

Неслучайно капиталистический строй был столь решительно и бескомпромиссно отвергнут подавляющей частью населения Российской Империи в 17-м году: слишком бесчеловечным он являлся. В самом деле, рассмотрим данные, помещённые в фундаментальном труде К.А. Пажитнова «Положение рабочего класса в России», СПб, 1908 г. В нём содержится анализ многочисленных отчётов фабричных инспекторов, прочих исследователей и проверяющих, касающихся того, как интенсивно расходовался в это время «раскрепощёнными» предпринимателями накопленный трудами предшествующих поколений природный и человеческий потенциал страны.

Так, средняя продолжительность рабочего дня составляла 12 часов, но на мелких кустарных предприятиях она была значительно большей. В частности, по данным Янжула, изучавшего Московскую губернию, на 55 из обследованных им фабрик рабочий день составлял 12 часов, на 48 – от 12 до 13, на 34 – от 13 до 14, на 9 – от 14 до 15, на двух – 15.5 часов и на трёх – 18 часов. А всего предприятий, где рабочий день продолжался свыше 12 часов, в 1880 году в России было свыше 20%. До этого времени никакого законодательного регулирования продолжительности рабочей недели в стране не было и всё зависело от того, насколько жажда наживы хозяина перевешивала его совесть.

Особенно широкие размеры принимала эксплуатация детского труда. Так, из общего числа рабочих 24.6% составляли дети до 14 лет, 25.6% – подростки до 18 лет. И эксплуатировались они, при существенно меньшей оплате, нещадно. В самом деле, если в среднем по промышленности в начале века мужчина, без учёта многочисленных штрафов, зарабатывал 20 рублей, женщина – 12, то ребёнок – около семи. А штрафовали работающих за всё: за опоздание, за нехождение в церковь, за недостаточно вежливое обращение к начальству, если рабочий «прошёлся, крадучась, по двору (фабрика Алафурова, г. Казань)» и проч. Нередко эти штрафы достигали 40% от выдаваемой зарплаты (Никольская мануфактура Саввы Морозова и др.). Поэтому задержки зарплат – это не изобретение наших «экономических гениев», они практиковались всегда.

В результате утомление, сопряжённое с трудом на фабриках, было так велико, что, по словам земского врача, дети, получившие какое-либо увечье, засыпали таким крепким сном, что им не требовался хлороформ для обезболивания операций. И только 1 июня 1882 года правительством был, наконец, издан закон, запрещающий «либерализованным» капиталистам принимать на свои предприятия детей моложе 12 лет, а работа подростков до 15 лет была ограничена 8 часами с запрещением для них ночных работ. Но зачастую и эти законы обходились, особенно на периферии.

Ужасающими были условия труда и быта рабочих. Понятно, что никаких серьёзных мер по охране труда и компенсации за потерянное здоровье не было, всё определялось степенью христианских чувств хозяина. Так, фабричный инспектор Харьковского и Варшавского округов Святловский, лично обследовавший 1500 предприятий, на которых работало свыше 125 тыс. рабочих, отмечал: «… если во вновь воздвигаемых фабриках далеко не всегда обращается внимание на требование строительной гигиены, то в старых фабриках и особенно в мелких заведениях эти требования всегда и благополучно игнорируются, и нигде не имеется приспособлений ни для вентиляции, ни для удаления пыли… При входе в сушильню (махорочных фабрик) дух захватывает почти в той же мере, как и при входе в помещения химических заводов, где вырабатывается соляная кислота».

«Из 1080 фабрик Московской губернии периодическое мытьё полов существовало только на трёх!... В квасильне, где работают дети от 7 лет, у здорового, но непривычного человека, через четверть часа разболится до обморока голова от невыносимой вони и сырости, которые издаёт квасящийся уголь… В костопальне дети до 7 лет (которые работают также по 12 часов) ходят и распластывают горячую крупку, от которой пыль буквально покрывает их с головы до ног… В прачечной – девочки до 14 лет, совершенно голые, моют грязные от свекловичного сока салфетки в сильно известковой воде, от которой лопается у них кожа на теле…». И так далее. Но зато в результате такой эксплуатации чистый доход предпринимателей составлял аж 45% в год. Понятно, что это приводило к быстрому вымиранию работающих, т.е. высокие доходы получались буквально за счёт пожирания человеческих жизней.

Разумеется, что ничего подобного во времена крепостничества не наблюдалось. Вот до какого маразма доводит рабочих свободный капитал, не ограниченный как следует государственным регулированием!

В самом деле, аморальность капитализма является неотъемлемой частью его природы. Поэтому и наступило разочарование подавляющего числа россиян строящимся в стране «капитализмом с человеческим лицом» по сравнению с «бесчеловечным социализмом», привело наш народ к всё расширяющемуся идеологическому разброду. Так, в мире ежегодно погибает от голода 14 млн детей при том, что для поддержания «правильных цен» уничтожаются миллионы тонн продовольствия. И это не эксцесс, не случайность, а закономерность, поскольку при рыночном хозяйствовании признаётся не любой потребительный спрос, а только платёжеспособный, которым дети как таковые, увы, не всегда обладают (Амартья Сен). Всё большая часть населения и целые страны оказываются «лишними», не востребованными капиталистический экономикой, базирующейся на примитивном чистогане, эгоизме наиболее предприимчивых и безответственных. В этом строе аккумулирован не только специфический способ жизнедеятельности, но и целая философия, определённое мировоззрение, не отличающееся дальновидностью, гуманизмом и нравственностью.

Поэтому для своего расширенного воспроизводства капиталистическому государству необходимо непрерывное привлечение средств извне, требуются покупатели вне зоны его экономики (Р. Люксембург). Так, наёмные работники капиталистического производства могут приобретать лишь такой объём товаров, который соответствует их заработку. А поэтому прибавочная стоимость должна реализовываться вне пределов такого государства. Это и является основной причиной появления «избыточной» рабочей силы, безработицы, «лишних» социальных групп и целых государств. И структура российского экспорта, при котором громадная часть всего ВВП страны вывозится за ничем не обеспеченные зеленые картинки, яркое тому подтверждение. Прибавочная стоимость, извлекаемая нашими предпринимателями путём бесчеловечной эксплуатации своих соотечественников, по природе своей не может расходоваться внутри страны, а поэтому почти полностью исчезает за рубежом. И используется на повышение уровня жизни зарубежного населения, в действительности не вырабатывающего тех благ, которые оно потребляет в полном соответствии с правилом, по которому если в одном месте что-то убудет, то в другом обязательно прибудет. Но почему всему этому содействует собственное российское правительство?

Отсюда «Капитализм является порождением неравенства в мире … Он вовсе не мог бы существовать без услужливой помощи чужого труда» (Ф. Бродель). «В результате капиталистическая Европа стёрла с земли народы и цивилизации обеих Америк и Австралии, ограбила Африку и Азию и развязала две мировые войны» (В.И. Сигов, Г.А. Карпова, С.И. Пинцов). Иначе говоря, «Запад создал себя из материала колоний» (К. Леви-Стросс), без которых его капиталистическое развитие оказалось бы просто невозможным.

В самом деле, в середине ХVIII века только Индия давала Англии ежегодно до 2 млн ф. стерлингов, а это были далеко не современные фунты. «Из этого следует, что колонии уже никогда не могут пойти по «столбовой дороге» через формацию капитализма, поскольку их «материал» пошёл на строительство Запада… Развитие производительных сил на пятачке «золотого миллиарда» достигается за счёт разрушения производительных сил и архаизации укладов большинства человечества» (С.Г. Кара-Мурза). «В капиталистическом обществе вырабатывается досуг для одного класса путём превращения всего времени рабочего сословия в рабочее время» (К. Маркс). И так далее. Всё это воочию наблюдаем мы в процессе собственного приобщения к «передовому человечеству».

Как уже отмечалось, все характерные качества капиталистического строя базируются на стремлении оптимизировать расходование финансовых ресурсов при исполнении всякой деятельности. Именно цели повышения доходности финансов, т.е. вспомогательных инструментов хозяйствования, служит вся его организация, весь конгломерат производственных отношений, все без исключения виды ценных бумаг, налоговых концепций и хозяйственных взаимодействий. Доминантой этого строя являются деньги и только деньги во всех возможных своих формах, всё подчинено деньгам и без них оказывается невозможным. Этот строй организован так, чтобы деньги могли превращаться в источник наживы, т.е. в капитал, а государство – в фабрику по производству всё тех же денег. Поэтому совершенно справедливо и называют его капиталистическим.

Аналогично, только расходование завоеваний социалистической эпохи позволяет сегодняшним российским капиталистам благоденствовать, поскольку сами они, как выяснилось, ничего подобного создать не способны. Но сейчас этот потенциал оказался уже практически израсходованным, что и является причиной набирающих ныне оборот негативных тенденций. Разрушены, разворованы, истощены основные средства, стареет и вымирает квалифицированная рабочая сила, исчерпываются природные ресурсы.

С другой стороны, советский строй также во многом основывал свои успехи на потреблении материальных, духовных и нравственных достижений предшествующих веков, а поэтому в значительной мере израсходовал немалую часть бесценных сокровищ нации. В результате всех этих тенденций народ стремительно спивается, утрачивает свой биологический и духовный генофонд, теряет религиозные, моральные и эстетические ориентиры, бытовую и профессиональную культуру, творческие навыки и даже инстинкт самосохранения. Именно по этой причине столь легко удалось расчленить СССР, внедрить на его территории архаичную форму дикого капитализма, обмануть, заставить враждовать народы, без особого сопротивления ограбить их и обездолить. Поэтому и завоёвывают всё более свои позиции наркомания, преступность, проституция.

Ограниченность целей деятельности людей, обусловленная определяющей доминантой капиталистического производства, с неизбежностью способствует их обезличиванию. С другой стороны, подчинение всей организации государства вполне определённой доминанте делает его достаточно эффективным. Так, всеобщее воспитание потребительства, главная роль в котором отводится рекламе, и ясные пути его удовлетворения, обусловленные деньгами, превращают работника в легко управляемого трудоголика. Именно ему обязана капиталистическая система своим процветанием, поэтому «золотой миллиард» уже перерабатывает до 80% всех мировых ресурсов, а США, обладая всего 5% населения, потребляет 45% от их количества. Для сравнения, современная Россия не способна переработать и те ресурсы, которые добывает сама.

Таким образом, не оптимизация расходования человеческого труда, природных ресурсов, знаний или интеллекта служит генеральной целью капиталистической организации, а исключительно доходность денег. И те, кто всю жизнь прожил именно с этой доминантой, представить себе не могут, что может быть хозяйственная организация, в которой будут другие стимулы, начнут царствовать не только финансисты, но и высококвалифицированные менеджеры, учёные, инженеры, врачи или учителя. Точно так же, как увидевший забор из деревянных досок начинает считать, будто заборы могут быть только деревянными. Поэтому и называют они социалистическую организацию, в которой была иная доминанта, неестественной, считают её «экономикой абсурда» (Андрес Ослунд, западный экономический советник в правительстве Е. Гайдара).

Постулируется, будто оптимизация расходования денег автоматически способствует совершенствованию производства, привлечению наиболее авторитетных и подготовленных людей к управлению им, к наилучшему использованию человеческого капитала и т.д. Вместе с тем убедительного доказательства такой позиции нет и быть не может. Более того, дефицитность денег, способствующая повышению их доходности, с неизбежностью замораживает производство. И это очевидно, поскольку денежное малокровие никогда не являлось фактором, способствующим оздоровлению экономики. Поэтому вся история развития капиталистического строя представляет собой трагическую борьбу этих непримиримых тенденций, т.е. искусственно создаваемого денежного дефицита и потребностей реального производства.

Иначе говоря, глубинное противоречие капиталистического хозяйства заключается в свойстве денег быть не только средством обращения, предназначенным для рыночного обслуживания имеющейся товарной массы, но в первую очередь служить источником ростовщического или близких к нему способов получения дохода. В нём широко используется подмена реальных ценностей виртуальными, т.е. движущим локомотивом деятельности выступает не удовлетворение потребностей людей, а получение прибыли.

Вместе с тем «Смысл существования предприятия – не в добывании денег для капиталиста или рабочего. Капиталист и рабочий одинаково недальновидны, смотрят на предприятие совершенно одинаково; они расходятся только в вопросе, кому принадлежит прибыль». (Г. Форд «Сегодня и завтра», Л., 1927). И там же «Когда дело подчиняется лишь интересам и давлению капитала, оно обречено на гибель». Поэтому безработица, т.е. наличие «лишних» людей, является неизбежным следствием капиталистических отношений.

Социализм, как вековая мечта наиболее могучих умов, являлся не совсем удачной попыткой внедрить более совершенный порядок в правила построения человеческого сообщества, разумной его организации, способом избавления его от такой несуразности. Но то, как он внедрялся (бесчеловечность), отношение ко всем видам собственности (бесхозяйственность), мораль (вседозволенность), пути (бескомпромиссность), идеология (догматизм) не позволили избежать ему недопустимых крайностей.

Выполненный анализ капиталистической и социалистической экономик продемонстрировал поразительную похожесть достоинств и недостатков указанных формаций с изложенными выше преимуществами и изъянами рыночных и административных связей товарных коопераций. И это неудивительно, поскольку именно эти связи преимущественно лежат в основе данных способов ведения хозяйства. Поразительным оказалось другое: насколько полным оказалось тождественность между качествами капиталистической организации и особенностями рынка, а также между хозяйством социалистическим и свойствами административного управления. То есть именно связи и их характер являются главными при определении особенностей любой организации государства, деятельности всякой кооперации.

В самом деле, капиталистический строй вобрал в себя не только достоинства, но и все характерные недостатки лежащего в его основе ортодоксального рынка. И в первую очередь примат сильного над слабым, возможность более обеспеченным жить за счёт обездоленных. Логично, когда больному помогает здоровый, но здесь всё наоборот. И очевидно, что теории, согласно которым эта практика является выгодной не только волкам, придумана отнюдь не овцами. «Сейчас миллионам людей угрожает агрессивность разнузданного капитализма, который стремится только к власти, прибыли и бездушной эффективности» (Папа Иоанн Павел II, 1992 г.).

С другой стороны, и социалистический строй оказался далеко не совершенным, он аккумулировал в себя все характерные достоинства и недостатки административного управления. Отсюда возникает вопрос: если обе указанные формации столь несовершенны, почему тогда капиталистический строй всё-таки победил социалистический?

По нашему мнению, достаточно весомых объективных причин для состоявшего краха не было. Причина его заключается в том, и это уже отмечалось, что качество административного управления во многом зависит от персоналий, которыми это управление осуществляется. В то же время в связи с отрывом администрации СССР от реальности, её распущенности, идеологической и классовой зашоренностью при отборе административной элиты в ключевую сферу социалистического государства нередко попадали люди, в немалой своей части неквалифицированные, жестокие и аморальные. В самом деле, нетрудно представить себе облик последней советской элиты, которой столь импонировал паразитизм сильных мира сего при капиталистическом строе и то, почему столь уродливым был избран к нему путь. В результате этого многие достоинства административного управления были не реализованы и крах социалистического строя оказался неизбежным.

Понимание несовершенства обоих указанных формаций демонстрируют многие не только постсоветские, но и западные неангажированные экономисты: «…обе модели – плановой и рыночной экономики, страдают серьёзными недостатками» (К. Эклунд). Они понимают и глубинные истоки их несовершенства: «Две составные – рынок и правительство, необходимы для устойчивого функционирования экономики. Управлять современной экономикой без них – всё равно что аплодировать одной рукой» (П. Самуэльсон).

Более того, в действительности из-за крайностей, присущих ортодоксальному рынку и столь же ортодоксальному рыночному регулированию, декларируемые в социалистической и в капиталистической формациях принципы в полной мере не могли и нигде, никогда в полном объёме не были реализованы: «Невозможность «чистого» капитализма заведомо делает невозможным установление «чистого» социализма» (В.Т. Рязанов).

Тем не менее, несмотря на имевшиеся недостатки, сам механизм административного управления оказался столь жизнеспособным, что привёл к впечатляющим успехам социалистической модели экономики. И это обстоятельство предопределило уважительное к ней отношение многих ведущих зарубежных экономистов. Так, Гарвардский университет и ряд других самых престижных исследовательских центров Запада ведут работу по созданию «Истории советской цивилизации». Там прекрасно понимают, что в социалистический период своего развития СССР, несмотря на всемерное противодействие ему западных государств, из страны лаптей и сохи превратился в одну из двух наиболее могучих стран мира, стал первой космической державой.

Этот феномен уникален, требует серьёзного осмысления. Родилось понимание, что «Экономический процесс, как и сама человеческая душа, имеет тенденцию социализироваться. Иначе говоря, постепенно складывается всё больше технологических, организационных, коммерческих, административных предпосылок социализма» (И. Шумпетер).

Поэтому и возникла теория конвергенции, т.е. грядущего синтеза капиталистической и социалистической систем, как сочетания преимуществ каждой из них. В разработке её принимали участие многие ведущие экономисты с мировым именем (см. труды П. Сорокина (США), У. Ростоу, Дж. Голбрейта, М. Дюверже и др.). И выводы их оказались идентичными: «… доминирующим типом возникающего общества и культуры не будет, вероятно, ни капиталистический, ни коммунистический, а тип sui generis, который мы обозначим как интегральный тип» (Питирим Сорокин). В настоящей работе этот тип организации фигурирует как гармоничный.

Вместе с тем прямое совмещение социалистических и капиталистических механизмов хозяйствования невозможно. Их сочетание должно сформироваться органически, образовать собственную систему, наделённую всеми требуемыми качествами. Её облик можно отобразить моделью А, представленной на Рис. 4.1. В ней административные и рыночные связи работают согласованно, взаимно, реализуя преимущества и компенсируя недостатки друг друга. Любой специалист по автоматизированному управлению подтвердит, что такая модель является наиболее устойчивой, естественной и работающей. Но при этом как административные, так и рыночные регуляторы не могут сохраниться прежними, они должны поменяться кардинально.Требуемые для этого мероприятия будут подробно описаны ниже.

Именно в направлении построения гармоничной экономики развиваются ныне все прогрессирующие страны мира. Так, путём укрепления административных связей реорганизуется экономика современных высокоразвитых капиталистических государств: «У нас все видят, что перепроизводство, стихия в экономике – это беда для общества, вынужденного впустую тратить ресурсы и труд. Меняется взгляд на собственность, наши предприниматели склоняются всё больше в сторону коллективных форм» (Клаудиа Годинья).

В результате «С конца ХIX века почти во всех странах происходило неуклонное расширение экономических функций государства» (П. Самуэльсон). Как пример, после кризиса 1929 года административное управление экономикой США было расширено, введён контроль над валютными операциями, доля государственных расходов увеличилась с 8.5% ВВП до 25 – 33%. Указанные мероприятия и связанные с ним дали возможность Штатам выйти из глобального экономического кризиса и отмеченный курс сохраняется по сей день.

В рамках указанной тенденции проявляются всё более изощрённые формы государственного протекционализма. Возникают «добровольные экспортные ограничения», производятся антидемпинговые разбирательства, осуществляется государственная поддержка передовых и конкурентоспособных предприятий и отраслей, разрабатываются и внедряются новые стратегии экономической политики. Утверждаются особые правила международного сотрудничества, технических стандартов, учёта, аудита, налогообложения. Поощряется борьба за валютно-финансовые рынки мира. Растёт роль всевозможных массовых способов прельщения покупателя, «воспитания его вкуса». Широко практикуется правило «победитель забирает всё» (В.М. Коллонтай).

Это происходит во всех развитых странах. Согласно закону, сформулированному А.Вагнером, государственные расходы растут в них быстрее, чем объёмы производства и национальных доходов. Так, с 1960 по 1995 год эта доля в структуре ВНП Германии увеличилась с 32.5% до 49.4%, во Франции – с 34.6% до 54.3%, в Великобритании – с 32.2% до 42.1%, в Испании – с 21.4% до 46.9% и т.д. И это позволило этим странам за последние десятилетия во многом разрешить свои социальные проблемы, повысить эффективность экономики, ограничить воздействие разрушительных кризисов. Заметим, что в 2001 году в России эта величина составляла всего 16.8%. Особенно впечатляющие успехи достигнуты в Японии, где путём реализации специфического менталитета народа, использования исторических традиций и внедрения элементов патриархальности в производственные отношения усиленно государственное управление предприятиями.

Результатом деятельности одной из самых глубоких мировых экономических школ – Стокгольмской, явилось успешное внедрение в Швеции так называемой смешанной модели экономики. В ней разумно сочетаются как частная, так и общественная собственности, широкое распространение получила коллективная собственность в виде коммун. Одновременно работают рыночные механизмы и государственное регулирование, действует конкуренция и реализуется эффективная социальная политика. Так, государственным сектором в ней уже расходуется до 62% ВВП, а в некоторые годы (1982) его доля достигала 67%. И как следствие, производительность труда, жизненный уровень населения Швеции является сейчас одним из самых высоких в мире.

Путём укрепления рыночных связей при сохранении административного управления идут реформы в Китае, и это позволило ему стать самой динамичной державой мира, всего за 20 лет утроить свой ВВП. Так, только за 1993 – 1997 годы он увеличил ВВП более чем в 1.7 раза. Средний годовой прирост его производства, таким образом, составил 11.6%, что является абсолютным мировым рекордом.

Не менее впечатляющие успехи достигнуты в Белоруссии, руководство которой не пленилось либеральной доктриной и не повело страну по разрушительному пути частнособственнических реформ. В ней сохранено административное управление экономикой, но оно интенсивно дополняется рыночным регулированием. В результате этого, несмотря на отсутствие природных богатств, в стране не было разрушено ни одно крупное предприятие или институт, конструкторское бюро или производственное объединение, не исчезла ни одна научная школа, не ликвидирована ни одна исследовательская лаборатория. Продолжают работать высокопродуктивные колхозы, животноводческие комплексы, страна в целом обеспечена собственным продовольствием. Допускается только такая частная собственность, которая была честно заработана, а не приватизирована сомнительными путями. Поэтому за последнее десятилетие удалось модернизировать многие предприятия, установить на них новейшее оборудование, ВВП страны уже превысило дореформенный уровень.

В Белоруссии отсутствует вопиющая социальная неоднородность населения, нет безбожной бедности, во много раз ниже, чем в России, уровень коррупции, преступности и наркомании. Работают санатории, дома отдыха, спортивные учреждения и пионерские лагеря. Люди не опасаются за своих детей, не боятся ходить по улицам, и поэтому в большинстве своём уважают свою власть. И хотя нет такого разнообразия партий, разноголосицы СМИ и её организация не соответствует «западным стандартам», тем не менее это идёт на пользу народу, укрепляет страну. Поэтому никакие усилия подкупленной оппозиции не пользуются широкой поддержкой, никакой информационный прессинг с Запада и Востока не может дестабилизировать ситуацию.

А наши «реформаторы» начали несовершенную структуру экономики ГРис. 4.1, менять на столь же неприглядную структуру Б.Для построения рыночной экономики стали разрушать её плановое управление, а заодно и всё, ею созданное. Приступили к строительству ортодоксальной «рыночной модели», в которой призваны работать только рыночные регуляторы, а административные подавлены. Очевидно, что при одновременном решении таких двух глобальных проблем, как разрушение административного и построение рыночного механизмов, при такой радикальной революции срыв страны в пучину хаоса оказался неизбежным.

В результате Россия, по сути, повторила ошибку большевиков, но уже в обратном направлении. Она ушла от модели экономики Г,но и не пришла к Б. Административные связи в ней оказались разрушенными, а полноценные рыночные не образованы. Действительно, как может работать рынок в стране, в которой расстроена вся финансовая система, монополии получили возможность делать всё, что им заблагорассудится, а криминал превратился во вседавлеющую силу? Поэтому у нас сейчас сложилась экономическая модель Е, в которой слабыми оказались как рыночные, так и административные регуляторы. Поэтому данная система включила в себя все характерные негативные качества как социалистической, так и капиталистической формаций.

По всем признакам, экономика с соответствующими качествами уже сформировала собственную систему. По сути своей она уникальна и не имеет ни мирового аналога, ни устоявшегося определения. Однако по всем своим проявлениям и по наиболее характерным особенностям к ней в наибольшей мере подходит название «криминальная». Такая экономика является поистине абсурдной, в ней не работают нормально никакие законы и чувствуют себя комфортно только всякого рода антисоциальные элементы, взяточники и коррупционеры.

И если главной целью экономики служит процветание некоторых особо не обременённых понятиями добра и справедливости личностей, тогда ничего лучшего, чем существующая ныне в России организация, не придумать. А если процветание общества, государства или ещё каких-либо серьёзных институтов, тогда данная система для этих целей совершенно не пригодна, поскольку вместо достоинств сконденсировала в себе все характерные недостатки как капиталистической, так и породившей её социалистической системы хозяйствования.

В самом деле, по информации Генпрокуратуры, только с января по октябрь 1995 года в России зарегистрировано 13 120 должностных преступлений, в том числе 4 936 случаев взяточничества. Но по признанию самих следователей, это всего лишь капля в море коррупции. Так, по данным печати, более половины всех доходов криминального мира идёт на подкуп чиновников. Вопреки всем экономическим законам страна, имеющая только официальное положительное сальдо внешней торговли свыше $50 млрд (а в 2000 году оно составило $61 млрд), ежегодно девальвирует свою денежную единицу и по полгода не платит зарплату своим работникам. Вывозя за рубеж по $30 – 40 млрд в год – выпрашивает унизительные кредиты.

Экономика, в которой доход от реального производства (в 2001 году – 37.8% ВВП) оказался меньшим, чем от производства услуг (49.8%), где лишь 20 – 30% цены составляют затраты товаропроизводителей, а остальное получают торговля и всякого рода посредники по природе своей не может быть устойчивой и эффективной. Не обладая реальным фундаментом, она оказывается беззащитной при всяком изменении финансовой ситуации, её способна потрясти любая внутренняя или международная флуктуация.

В такой экономике не работают цивилизованно не только рыночные, но и административные рычаги управления. В самом деле, существующее российское правительство в действительности ничем не управляет, за исключением территории внутри Садового кольца. Разбазарив основные государственные доходы, оно оказалось банкротом, т.е. не обладает деньгами – главным рычагом рыночного давления. Поэтому в действительности оно ни у кого не пользуется авторитетом, с ним никто не считается, его не уважают и не ценят. Так, Президент В. Путин даёт ему конкретные указания – никакой реакции. И это неудивительно, поскольку на самом деле ничто легальное в стране процессом не управляет(акад. Ю.М. Осипов). Отсюда неслучайно, что все фильмы, ставящиеся в последнее время в России, описывают криминальный мир. И главные герои публикаций, современных телепередач и спектаклей тем или иным образом связаны с криминалом.

Поэтому косметический ремонт сложившихся в стране отношений бесполезен. Как всякая система, сама по себе она совершенствоваться не способна, отсюда у неё нет будущего. И именно по причине изначальной своей неэффективности она оказалась уникальной.

Стремление руководить такой экономикой с помощью законов, сформулированных для модели капиталистической экономики Б, столь же абсурдно, как и с помощью социалистических рычагов. Оно аналогично попытке управлять самолетом точно так же, как автомобилем. Аварии здесь неизбежны, что и наблюдаем мы при всяких нововведениях, внедряемых нашими реформаторами, пользующимися современными теоретическими выкладками, пригодными только для капитализма, т.е. для совсем другой системы. Очевидно, что если поставить высококлассных западных и восточных менеджеров, маркетологов и других специалистов, которые учат нас жизни, в наши условия, они пропадут мгновенно! Именно поэтому талантливая молодёжь, обученная канонам капитализма в наших ВУЗах, не находит применения у себя на Родине и отправляется на Запад. И это неудивительно, теории криминальной экономики, характерной для современной России, до сих пор нет и специалисты по ней не готовятся.

Более того, в настоящей российской действительности не способны выживать ни современное высокотехнологичное производство, ни нормальные административные или рыночные связи, ни действительная демократия, как не могут расти теплолюбивые растения в Антарктиде или плавать айсберги вблизи экватора. Она не может существовать без организованной преступности, без подавления всех государственных функций, без разорительного сальдо внешней торговли и без истребления собственного народа. Но зато некоторые группы населения в ней получают громадные и ничем не обоснованные доходы. Бороться с перечисленными факторами административными или правоохранительными способами бесполезно, кардинально победить их они не способны. В противном случае данная система экономических отношений перестанет быть самой собой. Все эти качества присущи такой экономике изначально, генетически и неотделимы от неё.

Не будем впадать в иллюзию. Реальность такова, что во всякой экономической системе выживает лишь то, что соответствует её природе, и подавляется всё, ей противоречащее. И вся практика, все итоги нашей реформы полностью это подтверждают. Честность в такой экономике выглядит столь же нелепо, как целомудренность в публичном доме. А поэтому она становится всё более редкой, особенно в высших эшелонах власти. Как всякая система, меняться качественно путем эволюции сформированная ныне не способна, ожидать её самопроизвольного перерождения бессмысленно. Не посадив зерна, не следует ждать урожая.

Криминальную экономику бесполезно совершенствовать, её следует заменить на другую, в которой характерные недостатки существующей системы окажутся невозможными. Таковой и является система А, показанная на Рис. 4.1. Именно в ней сконденсируются главные преимущества капиталистической и социалистической формаций.

Россия уже прошла все возможные пути развития. Она была капиталистической, была социалистической, стала криминальной. Ей остаётся только одно: сделаться гармоничной.

Подведём итог всему, изложенному в данном разделе. Из него следует, что при современном уровне развития экономики могут иметь место только четыре принципиально разные формы организации, и принципиально иные невозможны (см. Рис. 4.1): социалистическая, капиталистическая, криминальная и гармоничная. Они определяются характером связей между хозяйствующими субъектами и ничем более. Это – объективные, а не субъективные факторы вроде собственности, многопартийности, демократии и проч. Других систем нет и быть не может, поскольку никаких иные варианты в связях хозяйственных субъектов невозможны. И каждая из экономик государств тяготеет к одному из этих типов.

Внутри каждой из систем могут быть различные вариации соотношений каких-то факторов. Так, где-то частная собственность на средства производства является доминирующей, в других государствах она не играет существенной роли, превалирует коллективная или государственная собственность в различных своих формах. В некоторых странах государство и все хозяйственные отношения жёстко регламентированы законами, в других наблюдается правовой хаос. В одних государствах наёмные работники оказываются совершенно бесправными, в других закон защищает не только предпринимателей. Одни государства являются более открытыми по отношению к соседям, другие – менее. И так далее. Тем не менее, все эти нюансы не оказывают принципиального влияния ни на эффективность организации, ни на производственные отношения людей. Государства могут обладать как «большим человеческим лицом», так и быть бесчеловечными. Но если в основе своей они принадлежат к одному из перечисленных типов формации, именно этот тип и устанавливает, в конечном итоге, все основные его характеристики.

Таким образом, не следует предаваться иллюзиям. В конечном счёте, фантазии в способах управления государством ограничены всего четырьмя их формами, не более того. Нюансы, разумеется, имеют значение, но ограниченное. Поэтому установив ту или иную систему, можно с полной уверенностью предсказать её главенствующие качества. И не ждать каких-то особых проявлений, не заложенных в саму природу системы, не выдвигать к ней нереальных требований и не пытаться побороть генетические её недостатки.