Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Психология развития 3 страница. дифицировав теорию Гросса и Штерна, он ввел понятие функцио­нального удовольствия





дифицировав теорию Гросса и Штерна, он ввел понятие функцио­нального удовольствия. Он считал, что игра находится на стадии дрессуры, потому игровая деятельность связана с получением функционального удовольствия и в игре нет своего продукта. Это объясняется не тем, что она служит только для упражнения врож­денных инстинктов, а тем, что игра и не нуждается в продукте, так как ее цель - это сам процесс игровой деятельности. Таким обра­зом, в теории игры появилось первое объяснение ее мотивации, а также мотивации упражнения, необходимого для психического раз­вития ребенка.

Значительный вклад в исследование психического развития де­тей внесла и жена К. Бюлера - Ш.Бюлер(1893-1974). Окончив, как и ее муж, Берлинский университет, она с самого начала увлек­лась психологией детства, создав после переезда в Вену первую в Австрии школу возрастной психологии. Эта школа стала известна своими работами, посвященными диагностике психического разви­тия детей. Одним из важнейших открытий Ш. Бюлер в это время стало исследование отклонений в психическом развитии, в частно­сти проблем, которые возникают у детей в кризисные периоды жизни. Полученные при диагностике данные привели ее к мнению о том, что кроме коэффициента интеллекта (или коэффициента раз­вития, как его называла Ш. Бюлер) необходимо учитывать и «про­филь развития» ребенка, который показывает динамику и соотно­шение параметров развития различных сторон его психики.

Большое значение имели и работы Ш. Бюлер, посвященные изу­чению жизненного пути человека. Фактически она одной из первых ввела это понятие, рассматривая жизнь как целостное становление личности. Главной движущей силой этого развития, с ее точки зре­ния, служит потребность личности в «самоосуществлении», кото­рая по-разному проявляется в течение жизни. Эти исследования позднее, в американский период жизни, привели Ш. Бюлер в Ассо­циацию гуманистической психологии, президентом которой она стала в 1970 г.

Экспериментальное исследование различных периодов жизнен­ного пути утвердило ее во мнении, что наиболее важен пубертат­ный период, так как это период созревания, связанный со становле­нием особой потребности - потребности в дополнении. Именно в этом, по ее мнению, коренятся все проблемы данного возраста. Ш. Бюлер пришла к выводу о том, что культура накладывает суще­ственный отпечаток на становление личности подростков, причем с развитием общества удлиняется период пубертатности. Выделив в этом периоде негативную и позитивную фазы, она, как и Выгот­ский, пришла к выводу, что критические периоды сопровождают весь жизненный путь личности, при этом отрицательные пережива­ния, агрессивность и негативизм сменяются новыми качественными приобретениями, новыми источниками радости при переходе к сле-252


дующему жизненному циклу. Это исследование Ш.Бюлер фактиче­ски было первой работой, в которой дается анализ пубертатного возраста в единстве биологического и психологического развития.

Ей также принадлежат первые исследования, посвященные исто­рии становления возрастной психологии и тенденций ее развития. Эти статьи Ш. Бюлер стали отправными точками для всех после­дующих работ по данной проблематике.

Изучая психическое развитие детей, французский психолог А. Валлон(1879-1962) сосредоточился на проблеме, каким образом действие превращается в сознание. Не менее важным для сравни­тельной генетической психологии Валлона является продолжение традиций французской социологической школы, так как он также был убежден, что ребенок не может нормально развиваться вне социального окружения, которое влияет на становление его интел­лекта, его личности. Таким образом, в своей теории он старался избежать крайностей в трактовке роли биологического и социаль­ного в развитии психики, отвергал как сведение психического раз­вития к биологическому созреванию, так и отождествление его с усвоением социальных ролей.

Валлон считал, что психическое развитие представляет собой последовательную смену стадий, в основе которой лежит структур­ная перестройка психики; при этом перестраиваются не только от­дельные психические процессы (например, ведущая роль переходит от движения к мышлению), но и личность ребенка в целом. Разви­вающие воздействия внешнего мира преломляются ребенком в его переживаниях, т.е. связь детей с миром взрослых и миром предме­тов опосредуется эмоциями. Таким образом, с точки зрения Валло­на, ребенок становится способен к психической жизни благодаря эмоциям. Значительная роль эмоций состоит и в том, что они спо­собствуют объединению, переходу различных сторон развития друг в друга. Так, эмоции объединяют внешний и внутренний мир детей, органическое и психическое. Плач ребенка, связанный первона­чально с неудовлетворением органических потребностей, начинает в дальнейшем сигнализировать о психологической фрустрации.

Эмоции связаны и сдвижениями, которые, особенно на ранних этапах развития, отражают эмоциональное состояние. Однако не менее важная роль движения связана и с исследованием внешнего мира, развитием знаний об окружающем. Первоначально состав­ленное на основе действий, знание переходит постепенно в созна­ние. Изучению этого перехода посвящена одна из основных книг Валлона - «От действия к мысли».

С его точки зрения, важнейшим фактором, способствующим этому переходу, является подражание, которое он рассматривает как главный источник становления образного плана. При этом дети подражают прежде всего действиям взрослых и, отождествляя себя с ними, начинают осознавать разницу между собой и предметом


взаимодействия. Таким образом, в процессе собственного, спонтан­ного взаимодействия с предметом сенсомоторная слитность пове­дения, в котором действия связаны с образом предмета, не нару­шается. Взрослый, которому подражает ребенок, нарушает сенсо-моторную слитность. Именно это и позволяет рассматривать каче­ства предметов, связи и соотношения между ними в отрыве от внешнего действия, во внутреннем, мыслительном плане.

Параллельно с интеллектуальным происходит и личностное развитие детей. Важную роль в этом процессе играют эмоции, ко­торые в младенчестве лежат в основе слитности ребенка с другими, невозможности отделить свое «Я» от других людей. Кризис трех лет, по мнению Валлона, как раз и связан с появлением собствен­ной личности, выделением себя из окружающего мира. Эти данные Валлона подтверждаются наблюдениями и других ведущих пси­хологов, описывавших кризис трех лет. В дальнейшем происходит чередование фаз развития личности, переходящей от негативизма, противопоставления себя окружающим, к соединению с ними, что проходит на фоне усиления самостоятельности и интереса к соб­ственному духовному миру.

Хотя теория Валлона и не является последней теорией возраст­ной психологии, другие концепции развития психики настолько прочно вплетены в логику и методологию определенного психо­логического направления, что целесообразней их рассматривать в рамках конкретных школ.

Этническая психология*

Специфику этнопсихологии можно обозначить как изучение систематических связей между психологическими и культурными переменными при сравнении этнических общностей. Однако сам термин этнопсихология нельзя назвать общепринятым. Многие специалисты в той науке, которая по сути является этнопсихоло­гией, предпочитали и предпочитают называть себя исследовате­лями «психологии народов», «психологической антропологии», «сравнительно-культурной психологии» и т. п.

Во многом наличие нескольких терминов для обозначения этой науки связано с тем, что она представляет собой междисципли­нарную область знания. В состав ее «близких и дальних родствен­ников» разные авторы включают такие научные дисциплины, как социология, лингвистика, биология, экология и т.д. Что касается ее «родительских» дисциплин, то, с одной стороны, это наука, кото­рая называется этнологией или культурантропологией, а с другой -психология.

* Раздел написан Т. Г. Стефаненко. 254


Первые крупицы этнопсихологических знаний разбросаны в трудах античных авторов - философов и историков: Геродота, Гиппократа, Тацита, Плиния Старшего, Страбона. Так, древнегре­ческий врач и основатель медицинской географии Гиппократ (460 -377 или 356 гг. до н. э.) отмечал влияние окружающей среды нафор-мирование психологических особенностей людей и выдвинул общее положение, согласно которому все различия между народами, в том числе их поведение и нравы, связаны с природой и климатом. В своей «Истории» Геродот (родился между 490 и 480 гг. до н. э. -умер ок. 425 г. до н.э.) также стремился объяснить заинтересовав­шие его особенности жизни и характера разных народов окружаю­щей их природной средой и при этом сравнивал между собой ха­рактерные различия в образе жизни народов.

В Новое время первые попытки сделать народы предметом пси­хологических наблюдений были предприняты в XVIII в. И снова именно среда и климат рассматривались в качестве факторов, ле­жащих в основе различий между ними. Так, французские просвети­тели XVIII в. ввели понятие «дух народа» и пытались решить про­блему его обусловленности географическими факторами. Самый яркий представитель географического детерминизма среди фран­цузских философов - Ш. Монтескье (1689-1755) полагал, что мно­гие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи, и в результате всего этого образуется общий дух народа. Но среди множества факторов на первое место он ставил климат. Например, «народы жарких климатов», по его мнению, робки, ленивы, не способны к подвигам, но наделены живым воображением. А северные народы отважны и мало чувствительны к наслаждениям.

Идея народного духа проникла и в немецкую философию исто­рии XVIII в. Один из ее виднейших представителей - И. Г. Гердер(1744-1803) рассматривал дух народа не как нечто бесплотное, он практически не разделял понятия «народный дух», «душа народа» и «народный характер». «Душу» Гердер упоминал среди других при­знаков народа, вместе с языком, предрассудками, музыкой и т.п. Он подчеркивал зависимость психических компонентов от климата и ландшафта, но допускал и влияние образа жизни и воспитания, общественного строя и истории. Душу народа, по мнению Гердера, можно узнать через его чувства, речи, дела, т. е. необходимо изу­чать всю его жизнь. Но на первое место он ставил устное народное творчество, считая, что именно мир фантазии отражает народный дух наилучшим образом. Гердер - один из первых европейских фольклористов - пытался применить результаты своих исследова­ний при описании черт, присущих «душе» народов Европы, в част­ности немцев и славян.

Взгляды Гердера - это лишь один пример пристального внима­ния европейских философов к проблеме национального характера


или народного духа. Свой вклад в развитие знаний о характере народов внесли и английский философ Д. Юм, и великие немецкие мыслители И. Кант и Г. Гегель. Все они не только высказывались по поводу факторов, влияющих на дух народов, но и предлагали «психологические портреты» некоторых из них.

Развитие ряда наук, прежде всего этнографии, психологии и языкознания, привело в середине XIX в. к зарождению этнопси­хологии как самостоятельной науки. Основателями новой дисцип­лины стали немецкие ученые МЛацарус(1824-1903) и X. Штейн-таль(1823-1899), которые в 1859 г. приступили к изданию «Жур­нала психологии народов и языкознания». В программной статье «Мысли о народной психологии» необходимость развития психо­логии народов - новой науки, входящей в состав психологии, - они объясняли потребностью исследовать законы душевной жизни не только отдельных индивидов, но и целых общностей, в которых люди действуют «как некоторое единство», прежде всего народов (этнических общностей в нашем понимании), так как именно народ как нечто историческое является для любого индивида абсолютно необходимой и самой существенной из всех общностей, к которым он принадлежит.

Все индивиды одного народа имеют «сходные чувства, склонно­сти, желания», все они обладают одним и тем же народным духом, который немецкие мыслители понимали как психическое сходство индивидов, принадлежащих к определенному народу, и одновре­менно как их самосознание. По мнению Штейнталя, именно народ­ный дух, который проявляется прежде всего в языке, затем в нравах и обычаях, установлениях и поступках, в традициях и песнопениях, и призвана изучать психология народов. Основными задачами но­вой науки Лацарус и Штейнталь считали: 1) познание психологиче­ской сущности народного духа; 2) открытие законов, по которым совершается внутренняя деятельность народа в жизни, искусстве и науке; 3) выявление основных причин возникновения, развития и уничтожения особенностей какого-либо народа. Выделение этих задач свидетельствует о том, что немецкие мыслители рассматри­вали психологию народов как науку объяснительную, сводящую общие законы языка, религии, искусства, науки, нравов и других элементов духовной культуры к психологической сущности.

Идеи Лацаруса и Штейнталя сразу же нашли отклик в научных кругах многонациональной Российской империи: уже в 1859 г. поя­вился русский перевод изложения их программной статьи. Во мно­гом этот интерес связан с тем, что в России к тому времени уже была предпринята попытка сбора этнопсихологических, по сути, данных, хотя концептуальной модели новой науки построено не было.

В нашей стране рождение этнопсихологии связывают с деятель­ностью Русского географического общества, члены которого рас-


сматривали «психическую этнографию» как один из разделов этно­графии. Н. И. Надеждин, предложивший этот термин, полагал, что психическая этнография должна изучать духовную сторону человеческой природы, умственные и нравственные способности, силу воли и характера, чувство человеческого достоинства и т. п. Как проявление народной психологии рассматривалось Н. И. На-деждиным и устное народное творчество - бьшины, песни, сказки, пословицы.

Позднее, в 70-е годы прошлого века, и в России, вслед за Гер­манией, была предпринята попытка «встроить» этнопсихологию в психологию. Идеи эти возникли у правоведа, историка и философа К.Д.Кавелина (1818-1885), который в 40-е годы участвовал в осу­ществлении программы этнографических исследований Русского географического общества. Не удовлетворившись результатами сбора субъективных описаний «умственных и нравственных свойств» народов, Кавелин высказал мысль о возможности «объективного» метода изучения народной психологии по продуктам духовной деятельности - памятникам культуры, обычаям, фольклору, веро­ваниям. По его мнению, задача психологии народов - установление общих законов психической жизни на основе сравнения однород­ных явлений и продуктов духовной жизни у разных народов и у одного и того же народа в разные эпохи его исторической жизни. Однако в России первая попытка создания научной этнопсихоло­гии в рамках психологии окончилась неудачей, так как Кавелин потерпел поражение в научной дискуссии с основоположником естественно-научного направления в российской психологии И. М. Сеченовым, считавшим невозможным изучение психики по продуктам духовной культуры.

Рубеж XIX-XX вв. отмечен несколькими вариантами целостных этнопсихологических концепций и первыми примерами эмпири­ческих исследований. Прежде всего следует вспомнить немецкого психолога В.Вундта (1832-1920), создателя психологии народов как одной из первых форм социально-психологического знания. Первую этнопсихологическую статью Вундт напечатал в 1886 г., а последние двадцать лет своей жизни ученый полностью посвятил созданию десятитомной «Психологии народов». Предшественни­ками Вундта в создании новой науки были Лацарус и Штейнталь, но он серьезно отклонился от предложенного ими пути и после­довательно проводил основополагающую для социальной психо­логии мысль, что совместная жизнь индивидов и их взаимодейст­вие между собой должны порождать новые явления со своеобраз­ными законами, которые хотя и не противоречат законам инди­видуального сознания, но не содержатся в них. А в качестве этих новых явлений, иными словами, в качестве содержания души на­рода, он рассматривал общие представления, чувства и стремления многих индивидов.

9 Мирцимкоискин 257


По мнению Вундта, общие представления многих индивидов проявляются прежде всего в языке, мифах и обычаях, а остальные элементы духовной культуры вторичны и сводятся к ним. Уже в ранних работах немецкого исследователя мы находим четкую структуру продуктов творческого духа народов: язык содержит общую форму живущих в душе народа представлений и законы их связи; мифы, понимаемые Вундтом в широком смысле как все пер­вобытное миросозерцание и даже начала религии, таят в себе пер­воначальное содержание этих представлений в их обусловленности чувствованиями и влечениями; обычаи включают возникшие из этих представлений поступки, характеризующиеся общими направ­лениями воли и зачатками правового порядка.

В России в начале XX столетия философ Г.Г.Шпет (1879-1940) предпринял еще одну попытку создания этнической психологии, причем именно под этим названием. Наиболее подробно он изло­жил свои взгляды в книге «Введение в этническую психологию», которая вышла из печати в 1927 г.

Полемизируя с Вундтом, для которого продукты духовной куль­туры есть психологические продукты, Шпет утверждал, что в са­мом по себе культурно-историческом содержании народной жизни нет ничего психологического. Психологично другое - отношение к продуктам культуры, к смыслу культурных явлений. Шпет пола­гал, что все они - язык, мифы, нравы, религия, наука - вызывают у носителей культуры определенные переживания: как бы ни были люди различны, есть типически общее в их переживаниях как «откликах» на происходящее перед их глазами, умами и сердцем. Согласно концепции русского мыслителя, анализируя продукты культуры, этническая психология должна выявлять типические коллективные переживания, иными словами, отвечать на вопросы: что народ любит? Чего боится? Чему поклоняется?

Многие идеи Шпета звучат исключительно современно, в част­ности его утверждение, что принадлежность человека к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к тем культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа. Он писал, что человек сам духовно определяет себя, относит себя к данному народу, он может даже «переменить» народ, войти в состав и дух другого народа, но не «произвольно», а путем долгого и упорного труда пересоздания детерминирующего его духовного уклада.

Идеи Лацаруса и Штейнталя, Кавелина, Вундта, Шпета в боль­шинстве случаев остались на уровне голых объяснительных схем, а их концептуальные модели не были реализованы в конкретных психологических исследованиях. Но непреходящая ценность этно­психологии XIX - начала XX в. состоит в том, что ее творцы по­пытались соотнести мир личности не с миром природы, а с миром культуры.Хотясоциальнаяпсихология,котораявХХв.получила


развитие как экспериментальная наука, отбросила психологию на­родов за «спекулятивность» методов и средств анализа, идеи пер­вых этнопсихологов о связях культуры с внутренним миром чело­века в США были подхвачены другой наукой - культурной антро­пологией, к чему мы еще вернемся в дальнейшем.

Первые серьезные сравнительно-культурные исследования в экспериментальной психологии, точнее в общей психологии, дати­руются концом XIX в. Основателем сравнительно-культурной пси­хологии является английский исследователь У. Риверс(1864-1922). На островах пролива Торреса, на Новой Гвинее и в Индии Риверс проверял так называемую компенсаторную гипотезу, согласно ко­торой первобытные народы достигли высокого развития перцеп­тивных процессов, но за счет меньшего развития умственных спо­собностей. Он изучал зрительное восприятие (остроту зрения, вос­приятие цвета, пространства, зрительные иллюзии), а также слух, обоняние, вкус, опознание веса, время реакции на различные сти­мулы, память. Были выявлены отдельные межкультурные различия в восприятии цвета и подверженности иллюзиям. В результате Ри­верс утвердился во мнении, что культура воздействует на то, каким образом человек видит окружающий его мир. Однако полученные данные позволили ему прийти к заключению, что нет оснований утверждать, будто примитивные народы обладают более высоко­развитым восприятием, чем европейцы.

В XX в. этнопсихология получила значительное развитие в ми­ровой науке. В результате разобщенности исследователей даже возникли две этнопсихологии: этнологическая, которую в наши дни чаще всего называют психологической антропологией, и психологи­ческая, для обозначения которой используют термин сравнитель­но-культурная (или кросскультурная) психология*". Как отмечала М. Мид, даже решая одни и те же проблемы, культурантропологи и психологи подходили к ним с разными мерками и разными кон­цептуальными схемами.

Но вне зависимости от того, в русле какой из «родительских» дисциплин проводились и проводятся этнопсихологические иссле­дования, все они осуществляются с точки зрения одного из трех ос­новных подходов - релятивизма, абсолютизма или универсализма.

Релятивизм заключается в подчеркивании различий между куль­турами. Его крайнийполюо-- максимизация межкулыурных разли­чий в содержании и структуре психических процессов, что, впро­чем, не означает явного или скрытого расизма. Напротив, реляти-

* Для отечественной науки советского периода было характерно явное отста­вание в развитии этнопсихологических знаний. Исследования практически не проводились, но в зависимости от принадлежности авторо:з к определенной науке этнопсихология рассматривалась: как субдисциплина этнографии, как область знания на стыке этнографии и психологии, как раздел психологии.


висты испытывают чувство уважения к каждому изучаемому наро­ду, пытаясь понять людей на «их собственном языке» и «исходя из их ценностей»; они подчеркивают, что все культуры равные, но разные. Яркими примерами культурного релятивизма являются ги­потеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа и концеп­ция французского философа и социолога Л.Леви-Брюля, проти­вопоставлявшего первобытное мышление логическому мышлению европейцев.

К релятивистским относится и теория «Культура и личность», занявшая начиная с 30-х годов XX в. пространство между культур-антропологией и психологией. Главной своей задачей исследова­тели этой школы считали выяснение того, как индивид действует, мыслит, чувствует в условиях данного культурного окружения. Их интересовало прежде всего вхождение ребенка в культуру, а связь между культурой в широком смысле, включая социальные, экономические, политические и даже экологические аспекты, и личностными характеристиками была для них опосредована социа­лизацией.

Именно в школе «Культура и личность» разрабатывалась кон­цепция Р.Бенедикт(1887-1948) о фундаментально различающих­ся между собой конфигурациях культур, каждая из которых имеет свою культурную доминанту - установку. Первостепенное значе­ние для понимания теории «Культура и личность» имеет и выдви­нутая А. Кардинером(1891-1981) идея о наличии в каждой куль­туре базовой личности, определяемой как основная личностная структура, формируемая культурой в процессе воспитания ее чле­нов в раннем детстве. Базовая личность - это все то, что делает индивида максимально восприимчивым к определенной культуре и позволяет ему достигать удовлетворенности и устойчивости в рамках существующего порядка.

Усомнившись в возможности исследования сложных современ­ных культур на основе выделения базовой личности, РЛинтон(1893-1953) отказался от этого глобального, но абстрактного по­нятия в пользу статистического понятия модальной личности, пред­ставляющей собой не «среднюю» личность, а сравнительно прочно сохраняющиеся черты личности, чаще всего встречающиеся у взрослых членов данного общества. В дальнейшем, столкнувшись с трудностями выделения одной модальной личности в любом индустриальном обществе, культурантропологи стали разрабаты­вать концепцию мультимодальных обществ, согласно которой ка­ждый народ представлен не одной модальной личностью, а не­сколькими, с переходными формами между ними.

В рамках школы «Культура и личность» работали многие все­мирно известные исследователи, кроме уже названных - К.Дюбуа, А. Инкелес, М. Мид, но в начале 50-х годов она утратила ведущее положение в американской науке. В дальнейшем культурантропо-


логические исследования, имеющие психологический аспект, объ­единяются под названием психологическая антропология, предло­женным Ф. Хсю (Сюй Лангуаном). Американский исследователь, также исповедовающий релятивистский подход, считает, что имею­щиеся у людей социальные представления, существующие в созна­тельной и бессознательной форме и управляющие их действиями, совпадают у большинства членов той или иной культуры.

Абсолютизм заключается в максимизации сходства между куль­турами: отрицается любая специфика, игнорируются очевидные различия между ними. Если различия обнаруживаются, они интер­претируются как количественные, иными словами, осуществляются оценочные сравнения. В результате культуры рассматриваются как одинаковые, но неравные.

Пример абсолютистского подхода - использование тестов интеллекта в межэтнических и межрасовых исследованиях. Фран­цузские исследователи А. Бине и Т. Симон в начале XX в. создали тесты для измерения готовности детей к школе и выявления тех из них, кому требуется специальное обучение. Но после того, как тесты попали в США, их стали широко применять не только в школах, но и в других правительственных программах, в частности при обследовании прибывающих в США иммигрантов. В резуль­тате столь неадекватного использования тестов, требующих знаний в области языка и культуры, многие выходцы из стран Централь­ной и Восточной Европы признавались умственно отсталыми.

Более того, тесты интеллекта могут использоваться (и действи­тельно неоднократно использовались) при попытках доказать ра­совое превосходство одних народов над другими (например, белого над цветным населением США из-за «научно доказанной» интел­лектуальной неполноценности последнего). При этом абсолютисты не учитывают, что существует несколько обусловленных культурой причин различий в IQ (коэффициенте интеллекта) у представите­лей разных народов: в различных культурах существуют разные представления о том, что собой представляет интеллект, могут не совпадать представления о достойном пути проявления своих способностей.

Сторонники третьего подхода отстаивают универсализм - един­ство психики с возможными достаточно существенными внешни­ми различиями, полагая, что базовые психологические процессы являются общими для людей повсюду на Земле, но на их проявле­ния серьезное влияние оказывает культура. В исследованиях уни­версалистов проводятся сравнения, но с большими предосторож­ностями, со стремлением избежать оценок и предпочтения своей культуры.

Примером универсалистского подхода в этнопсихологии могут служить взгляды французского мыслителя, создателя школы этно­логического структурализма К. Леви-Строса. У народов, которые


Леви-Строс изучал, его в первую очередь интересовали не особен­ные и экзотические, а общечеловеческие черты. Всегда за внеш­ними различиями он искал внутренние универсальные структуры, которые лежат в основе любого явления культуры, в том числе универсальные структуры человеческого мышления.

Универсальной человеческой потребностью Леви-Строс считает «жажду объективного познания». Он приводит множество ярких примеров того, что в любом обществе мир является объектом мысли, по меньшей мере, настолько же, насколько и средством удовлетворения потребностей.

Леви-Строс выделяет еще одну функцию мышления на любых этапах истории человечества, отражающую его общее свойство -требование порядка и состоящую в категоризации и классификации мира с помощью бинарных оппозиций жизнь-смерть, небо-земля, день-ночь, животное-человек и т. п.

Хотя Леви-Строс по сути сводит мышление человека к одному аспекту - категоризации, в современной психологии признаются его заслуги, поскольку он стремится за бесконечно разнообразны­ми явлениями внешне абсолютно различных культур обнаружить универсальные операции человеческого ума.

В ходе развития этнопсихологии доминировали разные направ­ления, но в целом наблюдалось явное движение к универсализму, осознание того, что культуры -равные, внешне разные, но в основе своей одинаковые - «играют разные вариации на общую тему», как писал Бэрри.

Социальная психология*

Убеждение, что социальная психология имеет короткую исто­рию, но богатое прошлое, разделяется, наверное, абсолютным большинством социальных психологов вне зависимости от их теоретических пристрастий и стало уже традиционным для исто-рико-гносеологических обзоров в данной области психологии. Во многом подобная согласованность мнений определяется тем, что проблема социальной детерминации различных психологических реальностей имеет многовековые традиции, причем не только изучения, но и сомнения.

Является ли человек в своей социальной сущности продуктом и «слепком» своего окружения, или же он творит его? Психологиче­ское есть результат социального влияния, или те или иные социаль­ные явления суть отражения психологических закономерностей? Какой логике отдать предпочтение: социальному конструирова­нию личности или же конструированию личностью поля социаль-

* Раздел написан Е. П. Белинской и Е. М. Дубовской. 262


ного? Рефлексии этих оппозиций подчинена история всего гума­нитарного знания - от Аристотеля и Платона, Гоббса и Локка, Дюркгейма и Тарда до современности. Предмет социальной психо­логии как самостоятельной науки складывался во многом через попытки ответить на эти вопросы. И в этом смысле «богатство прошлого» социальной психологии определяется западноевропей­ской традицией постановки проблемы человека.


Поделиться:

Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 74; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты