Философский контекст лингвистики начала ХХ в.

При рассмотрении философского контекста становления лингвистических направлений начала ХХ в. явно выделяются различные философские течения, актуализирующие разные аспекты бытия языка в его соотношении с миром и человеком. Пожалуй, объединяющим началом всех течений является признание важности обращения к языку при разрешении кардинальных философских вопросов. Лингвистическая дискуссия структурализма и функционализма начала прошлого века соотносима с философской дискуссией позитивизма и антипозитивизма.

Лингвистическая теория структурализма испытывала воздействие логического позитивизма и неопозитивизма, аналитической философии, в то время как функционально-коммуникативные теории языка были соотносимы прежде всего с идеями идеалистической философии А. Бергсона, в русской философии – С.Л. Франка, В. Соловьева, П. Флоренского.

Неопозитивизм 1920—30-х гг. критически относился к «естественному языку» с его смысловой непоследовательностью, продолжая линию логического анализа языка эпохи рационализма.

Философия языка Венского кружка ставила целью выработать такой искусственно построенный понятийный язык, семантические правила которого были бы свободны от этих недостатков естественного языка.

Критика позитивистской концепции венского кружка является одной из центральных тем русской философии начала века.

Философы этого направления выдвигают идею существования принципиальной разницы законов существования материального и духовного мира.

Материальный мир дискретен, определенен, развертывается линейно во времени и пространстве, в то время как духовный мир существует согласно другим модусам. Вследствие этого и язык, непосредственно соотнесенный со всеми формами духовной жизни, также не может быть описан в методологии логического позитивизма, но требует принципиально иных подходов к описанию.

«Душевная жизнь, не будучи определенным множеством, не есть и определенное единство... Она есть некоторая экстенсивная сплошность, которой так же недостает интегрированности, как и дифференцированности, замкнутости и подчиненности подлинно единому центру, как и отчетливого расслоения на отдельные части» (С.Л. Франк, Душа человека. Опыт введения в философскую психологию, 2 изд., Paris: YMCA Press, 1964, стр. 135)).