Спасите, я погибну здесь!

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО СМ. В ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВАХ

Ночью, 28 декабря, когда повсюду сияли разноцветными огнями украшенные новогодние ёлки, и страна готовилась к празднику, стоял сильный мороз, и вдруг синоптики всей страны были поражены тем, что началась страшная гроза – зимой, в декабре!!! Она сопровождалась невероятным по силе снегопадом. Мела метель, наметая такие сугробы, что в некоторы движение автомобилей приостанавливалось из-за заносов.

Машины двигались медленно. На шоссе, неподалёку от выезда с территории международного терминала-2 аэропорта Шереметьево, напротив магазина и бензоколонки, машины стояли, медленно проезжая вперёд по очереди, одна за другой – впереди был большой занос. Намело столько снега, что его постоянно убирали снегоуборочные машины, расчищая дорогу. И никто не мог понять, почему так – столько снега давно не выпадало, и как могла зимой начаться гроза.

Милиционер с полосатым жезлом регулировал движение, пропуская машины по одной. Стоящие сзади нетерпеливо сигналили. В темноте ярко светили фары машин, сиял стеклянный павильон ночного магазина, украшенный по-новогоднему. Горели разноцветные огни, снег кружился в лучах света. По обе стороны дороги белели высокие сплошные сугробы, освещённые фарами, а за ними, во тьме, не было видно ничего.

Регулировщик пропустил очередную машину – автоэвакуатор с краном (видно, где-то поблизости уже случилась авария). Немного подождав, за ней проехал большой автобус-экспресс «Шереметьево-2 – метро «Речной вокзал». Регулировщик снова опустил свой жезл, временно прекращая поток движения, показывая, что путь закрыт.

То, что последовало за автобусом, на некотором расстоянии, сразу привлекло его внимание.

К бензоколонке приближался кортеж из трёх автомобилей, двигавшихся, точно соблюдая дистанцию, один за другим. Впереди, ярко освещая дорогу мертвенно-белым, ослепительным светом, шёл большой чёрный джип с тонированными стёклами. За ним двигалась, собственно, основная машина кортежа – огромный, длинный чёрный лимузин. Только по фирменному знаку на радиаторе в нём можно было распознать какую-то особую, специальную модель «Мерседес-Бенц».

Стёкла лимузина были зеркальными и совершенно не просматривались. Снег скрипел под тяжестью его веса, на дороге оставались глубокие следы от его колёс. За ним на точно выдержанном расстоянии следовал такой же, как и впереди, чёрный джип, замыкая процессию. В них явно ехала охрана. Кто же находился в самом лимузине, угадать было сложно.

Три автомобиля совершенно синхронно притормозили и медленно остановились, как вкопанные.

Следовавший за ними уже знакомый нам фургон с надписью «Бочкарёв – правильное пиво» выдержал приличную дистанцию и встал поотдаль.

Регулировщик тоже, на всякий случай, отошёл на почтительное расстояние. По опыту он предпочитал не приближаться к таким автомобилям.

Вдруг, совершенно неожиданно, из-за угла бензоколонки, со стороны магазина, выбежала высокая, худенькая как тростинка, удивительно красивая девчонка лет пятнадцати, Она была в черной одежде, в высоких зашнурованных ботинках, как одеваются готы, бледная, с огромными, лихорадочно сверкающими глазами. На её длинных, тёмных волосах таяли снежинки. Губы её были накрашены черно-фиолетовой помадой.

Конечно, это был Саша. Она в одно мгновение оказалась возле прекрасной чёрной машины и прильнула к её стеклу, в котором ничего не было видно, кроме её собственного отражения. В руке у неё была тряпка. Сделав для вида несколько движений, как бы протирая лобовое стекло, при этом с опаской оглядываясь в сторону милиционера, она торопливо проговорила с измученной улыбкой:

- Я юная готесса из Петербурга, из хорошей семьи! Меня зовут Чёрная Роза! Тяжёлые обстоятельства вынудили меня пойти на крайность и торговать своим телом! Интимные услуги для состоятельных господ! Я умею всё, совершенно всё! У меня хорошее сложение – вот, смотрите!

Она торопливо расстегнула курточку, под которой у неё ничего не было, скинув её до самых локтей, обнажив посиневшее от холода тело, невероятно худое, хотя действительно сложенное очень красиво.

– Я стою очень дёшево, можно даже бесплатно, мы договоримся. Только возьмите меня с собой! – продолжала девочка, снова застёгивая куртку, и уже с полным отчаянием в голосе воскликнула: - Я очень хочу есть, я замерзаю одна на дороге, пожалуйста, не оставляйте меня здесь, я здесь погибну!!!

Никто ей не отвечал.

Внезапно она поняла, что обращалась всего лишь к водителю, что салон лимузина отделяет от кабины перегородка, а возможно, её даже и вовсе не услышали сквозь толстое непробиваемое стекло, и душой её окончательно завладело отчаяние. Но она ошибалась: те, кто находились в салоне лимузина, прекрасно видели её и в окно, и на мониторе, слышали по радиосвязи каждое её слово, и уже приняли решение…

В это время регулировщик поднял жезл, давая понять, что дорога освободилась и можно ехать. Но лимузин и сопровождавшие его машины продолжали стоять, несмотря на то, что сзади уже нетерпеливо сигналили. Они стояли, и было понятно, что это как-то связано с Сашей.

Милиционер, которому уже давно примелькался эта надоедливая девчонка, неожиданно появляющийся то там, то здесь, направился к ней, но не очень решительно: она стояла слишком близко к лимузину, а ему туда подходить не хотелось, и он не знал, что делать.

С другой стороны, из фургона «Бочкарёв – правильное пиво», не спеша вылез уже знакомый Саше шофёр и тоже двинулся в её сторону. И в руке у него была монтировка.

Видя это, девочка неожиданно для всех повернулась спиной к машине и крепко прижалась к ней всем телом, словно распятая. Что-то ей подсказывало: они не посмеют её ударить, пока она находится в таком положении, они побоятся случайно задеть машину! Она уже и сама была не рада, что заварила эту кашу, и высматривала наиболее удобный путь к отступлению – к прыжку за сугробы, в снег, в темноту, если машина тронется, бросив её пропадать на дороге.

Но машины стояли, как вкопанные, и чувствовалось, что в них происходит какое-то движение: кто-то переговаривался с кем-то по радио, отдавал какие-то распоряжения.

Вдруг распахнулись сразу все двери чёрных джипов, стоящих спереди и сзади. Из них вышли рослые бойцы, одетые в чёрное, без всякой символики и опознавательных знаков, по четыре человека из каждой машины. Каждый был вооружён короткоствольным автоматом, который держал в руке, а на поясе у каждого висел боевой нож и внушительная стальная дубинка. Это была целая маленькая армия. Таких охранников она ещё не видела.

Они неподвижно встали, образовав кольцо вокруг лимузина. Саше стало не по себе: она оказалась внутри этого кольца. Но они как будто не обращали на неё внимания, а ожидали кого-то другого, кто должен был появиться.

А в это время к ней уже приближался милиционер, выразительно помахивая дубинкой, хорошо знакомой несчастной девочке. Но один из охранников сделал предостерегающий жест, и милиционер остановился и отступил в нерешительности. Он прекрасно понимал, что приближаться к такой машине значит подвергать свою жизнь опасности, и способна на это разве что вот такая отчаянная, безумная девчонка, которой нечего терять.

И милиционер отступил.

Водитель с монтировкой, наоборот, подошёл слишком близко, видимо, желая угодить знакомому милиционеру и владельцам лимузина, избавив их от надоедливой бродяжки. Ему, наверное, не терпелось схватить дрянную девчонку за шиворот и хорошенько пройтись монтировкой по её рёбрам.

Где-то в глубине души он чувствовал, что поступил с ней нехорошо, и от этого был особенно на неё зол. То она, паршивка, деньги требовала, теперь вот мешает проезду… Уже каких-нибудь три шага отделяли его от Саши.

Но другой охранник, видя, что он не собирается останавливаться, сделал к водителю быстрый шаг, взмахнул рукой, в которой держал тяжёлый автомат, нанеся водителю быстрый удар рукоятью в челюсть. Тот полетел на снег, на дорогу, выронив монтировку, затем испуганно вскочил, и, держась за лицо, отбежал на порядочное расстояние, к своему фургону, и смотрел издалека.

Пауза.

И тогда открылась дверь лимузина. Из него вышел очень высокий, худощавый парень постарше Саши Чёрной Розы лет на семь, в чёрной куртке, с надвинутым капюшоном.

Через всю его левую щёку, сверху вниз, проходил глубокий, бледный шрам, особенно выделяясь на его загорелом лице. Несмотря на это, он был очень красив, даже слишком – какой-то холодной, мужественной красотой, как у Аполлона. Во всех его движениях, грациозных, как движения пантеры, чувствовалась большая физическая сила и особая выучка.

Охранники, как по команде, повернули к нему головы. Было видно, что все они ему подчиняются.

Он внимательно посмотрел на Сашу, так что глаза их встретились, помедлил секунду, затем решительно направился к ней. Вот его Саша почему-то действительно очень испугалась – она бы и сама не смогла объяснить, почему…

«Наверное, - подумала девочка в страхе, - на этот раз я ошиблась и действительно влезла куда-то не туда!»

Все остальные – и милиционеры с их дубинками, и грубый водитель-подлец с его монтировкой, и другие люди, которые её обижали, обманывали, били и гнали отовсюду – все они были привычными, все были похожи на обычных людей, и с ними вполне можно было как-то бороться. Наврать что-нибудь, убежать или договориться.

А этот холодный красавец со шрамом на лице был словно из другого мира. От него веяло какой-то неумолимой силой, которой невозможно противостоять. И она пугала.

Не раздумывая, Чёрная Роза бросилась прочь от машины к краю дороги, легко перемахнула через сугроб в темноту, и упала в глубокий снег. Она тут же вскочила на ноги и попробовала бежать, но это было почти невозможно – при каждом шаге она проваливалась в снег чуть ли не по пояс, и наконец, в изнеможении, снова упала и уже не мог подняться. Двигаться больше у неё не было силы.

Саша осторожно оглянулась в сторону дороги, желая убедиться, что темнота уже надёжно скрывает её, и тут же в страхе поспешно спрятала лицо в снег и замерла, как неживая - она увидела, как бесшумно приблизилась и склонилась над ней чёрная тень…

Парень в чёрной куртке с капюшоном осторожно ощупал её, потом мягко взял за плечи и слегка приподнял. Саша не шевелилась, словно уже была мёртвая.

Незаметно правой рукой она вытащила из кармана куртки своё оружие – складную бритву, хотя прекрасно понимала, что всякое сопротивление бесполезно, и, наверное, пришёл её конец.

- А вот этого не надо, - услышал она у себя над ухом тихий голос, и в то же мгновение сильная, словно железная рука быстро перехватила руку Саши у запястья и в долю секунды, очень аккуратно разжав её пальцы, извлекла из них бритву, совершенно не причинив девочке боли.

Парень со шрамом поднял Сашу за плечи, повернул к себе лицом и увидел её испуганные глаза. Чёрная Роза дёрнулась и сделала попытку вырваться, но не смогла. Незнакомец бережно, но крепко держал её.

- Тихо, тихо… готесса из Петербурга, - проговорил незнакомец, словно успокаивая испуганного ребёнка. - Всё, всё, всё. Чего ты так испугалась? Всё в порядке. Ты же сам просила забрать тебя отсюда? - он улыбнулся Саше так, что тот сразу немного успокоился. – Ну и пошли к нам! Вообще-то я не один. Тебя там ждут, - добавил он.

- А вы кто? – осторожно поинтересовалась девочка, снова насторожившись.

- Друзья, - заверил её парень со шрамом. – Мы – твои друзья. Не бойся, тебя не обидят и ничего плохого тебе не сделают. Я тебе это обещаю! Даю слово мужчины. Вот тебе моя рука!

Саша пожала протянутую ей руку. Она испытала ощущение, словно её небольшая ладонь побывала в железных тисках – но тёплых, дружественных тисках! Никогда ещё мужчина, парень, да ещё такой красивый, не пожимал ей руку. Целовали, обнимали, спали с ней - но руку не пожимали. Это было что-то новое. И у неё приятно дрогнуло сердце.

Она посмотрела на нового знакомого, как она умела, по-особому: чуть искоса, из-под полуопущенных ресниц, и улыбнулась своей улыбкой, откидывая волосы со лба.

- Ну, всё в порядке? - тоже улыбаясь, спросил юноша со шрамом. – Тогда пошли?

Не дожидаясь, пока Саша сама освободится от снега и встанет, он легко, как пушинку, поднял её на руки и понёс.

Его волосы издавали еле уловимый, тонкий, свежий запах дорогого одеколона. От его рук, от его тела исходило тепло. Саша, словно зверёк, интуитивно почувствовала, что в нём нет подлости и коварства. Наоборот, от него веяло прямотой и честностью.

Неожиданно для себя Саша обнаружила, что доверчиво прижимается к нему, склонив голову ему на плечо и обнимая руками за шею…

Ей совсем немного нужно было, чтобы проникнуться к человеку доверием. И сейчас она уже думала: как здорово, вот бы так несли и несли её, до бесконечности! Вот бы ей иметь такого друга и защитника! Нет, этого не может быть, это было бы слишком хорошо…

Парень со шрамом вынес её на дорогу и осторожно поставил возле машины на ноги. Затем достал из кабины какую-то мягкую пушистую щётку, и аккуратно отряхнул её всю от снега, с головы до ног. Это было щекотно и очень Сашу рассмешило. Парень посмотрел на неё и тоже улыбнулся.

Милиционер молча взирал на происходящее издали, даже машины сзади перестали сигналить. Парень открыл перед Чёрной Розой дверь лимузина:

- Прошу!

Что-то подсказывало Саше: сюда она больше не вернётся. Она помедлила в дверях, словно прощаясь, оглянулась на снег, на темноту, на дорогу, на регулировщика, и вдруг громко рассмеялась и показала ему язык, а затем, повернув руку ладонью кверху, показала отставленный «третий палец».

- Ну что?! Я ведь вам говорила?!! – насмешливо крикнула она всему миру.

Затем обратила свой взор к небу.

- Спасибо Тебе! – прошептала она с благодарной улыбкой. – Я верила, я не сомневалась!

И только после этого нырнула в полумрак просторного благоухающего салона.

Парень в капюшоне махнул рукой своим бойцам и тоже скрылся в лимузине. Охранники мигом заняли свои места в джипах, машины двинулись с места и, быстро набирая скорость, исчезли в темноте.

И тут регулировщик заметил, что метель кончилась, и ветра нет, снегопад почти прекратился, и только падают мелкие, сверкающие в лучах света, новогодние снежинки…

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: