О ПОПУЛЯРНЫХ СРЕДСТВАХ ИЗБАВЛЕНИЯ ОТ НИЗКОЙ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ

§ 1. Самое простое средство, какое только можно во­образить, поддержания заработной платы трудящихся на желаемом уровне, — установление ее в законодательном ', порядке; в сущности, это и является целью, достичь кото­рую стремятся создатели различных, в разное время полу­чивших и по-прежнему получающих распространение планов перестройки отношений между рабочими и нани­мателями рабочей силы. Вероятно, никто и никогда не предлагал, чтобы размер заработной платы был постоянно фиксированным и оставался совершенно неизменным, так как интересы всех участвующих сторон часто требуют, чтобы заработная плата изменялась. Но кое-кто выдвинул предложения установить твердый минимальный уровень заработной платы, предоставив конкуренции определять ее изменения выше этого уровня. Другой проект, нашед­ший много защитников среди рабочих лидеров, состоит в создании советов, в Англии получивших название «местные промышленные советы», во Франции—«conseil des prud'hommes» («посреднические советы») и др. В та­кие советы входили бы делегаты от рабочих и пред­принимателей, которые, собравшись на конференцию, до­говаривались бы относительно нормы заработной платы и с помощью правительственной власти провозглашали бы эту норму обязательной как для предпринимателей, так и для рабочих. Основой для таких соглашений должны служить не состояние рынка рабочей силы, а естественная справедливость. Совет должен обеспечить, чтобы рабочие получали справедливую заработную плату, а капитали­сты — справедливую прибыль.

Однако есть люди (но это, скорее, филантропы, инте­ресующиеся положением трудящихся, нежели сами тру­дящиеся), которые с подозрением относятся к вмешатель­ству власти в трудовые соглашения; они боятся, что вме­шательство закона будет опрометчивым и невежественным. Эти люди убеждены в том, что две стороны, участвующие в таких соглашениях и имеющие противоположные инте-

ресы, в попытках привести эти интересы к равновесию посредством переговоров между своими (представителями, ведущихся на основе принципов справедливости при от­сутствии какого-либо формального правила для определе­ния того, что является справедливым, лишь усугубят имеющиеся между ними разногласия, вместо того чтобы устранить их. Но то, чего нельзя добиться юридическими санкциями, эти люди хотят осуществить при помощи санк­ций нравственных. Они полагают, что каждый предприни­матель должен платить достаточную заработную плату; и, если предприниматель не делает этого по собственной во­ле, его следует принудить к выплате таких заработков силой общественного мнения, причем мерилом достаточно­сти заработной платы являются личные взгляды этих лю­дей или то, что они считают мнением общественности. Думаю, что я верно представил здесь значительную часть мнений, существующих по данному вопросу.

В своих замечаниях я хочу ограничиться принципи­альной стороной всех этих предложений, не принимая во внимание практические трудности, какими бы серьезными на первый взгляд они ни казались. Я буду исходить из того предположения, что при помощи того или иного из этих планов заработную плату можно было бы поддержи­вать на уровне более высоком, нежели тот, до которого она доведена действием конкуренции. Это предположение равносильно заявлению о том, что заработная плата будет иметь норму, превышающую тот максимум, который толь­ко можно допустить при имеющемся объеме капитала и предоставлении работы всем трудящимся. Ибо ошибочно предполагать, будто бы конкуренция подросту снижает за­работную плату. В равной мере она является и тем сред­ством, которое способствует росту заработной платы. В тех случаях, когда имеется определенное число безработных, эти безработные, если только их не содержат за счет благо­творительности, вступают в конкурентную борьбу за полу­чение работы, п заработная плата падает; но в тех случаях, когда все лишившиеся работы нашли себе занятия, зара­ботная плата, даже в условиях полнейшей свободы конку­ренции, не будет более сокращаться. Относительно приро­ды конкуренции имеют хождение странные представления. По-видимому, некоторые люди воображают, что действие конкуренции как бы безгранично: что конкуренция про­давцов может понизить цены, а конкуренция работников

5*

свести заработную плату почти до нуля или же до неко­торого неопределенного минимума. Ничто не может быть более необоснованным, чем это представление. Конкурен­ция может снизить цены на товары только до того уровня, который побуждает достаточное число покупателей при­обрести эти товары, а заработную плату конкуренция может уменьшить только до того уровня, при котором всем работникам представится возможность получить некото­рую долю при распределении фонда заработной платы. Если заработки снизятся ниже этого уровня, то часть ка­питала останется неиспользованной вследствие нехватки работников; в таком случае со стороны капиталистов нача­лась бы контрконкуренция, и заработная плата стала бы расти.

Итак, мы видим, что, когда размер заработной платы устанавливается конкуренцией, весь 'существующий фонд заработной платы распределяется среди всего трудящегося населения, поэтому, если бы при помощи закона или об­щественного мнения удалось бы установить заработную плату на более высоком уровне, некоторые работники остались бы без занятия, а поскольку в намерения филан­тропов вовсе не входит, чтобы эти оставшиеся бе'з работы люди голодали, их необходимо обеспечить посредством вынужденного увеличения фонда заработной платы -посредством принудительного сбережения. Установлениеминимального уровня заработной платы ни к чему не при­ведет, если не будет положения, предусматривающего предоставление работы или ио меньшей мере заработков всем, кто обратится с просьбой о предоставлении того или другого. Соответственно такое положение всегда является частью данного плана и совместимо с мнениями большего числа людей, чем те, кто одобрил бы либо юридический, либо нравственный минимум заработной платы. В народе распространена склонность смотреть на изыскание рабо­ты для всех бедняков как на обязанность богатых людей или государства. Если моральное влияние общественного мнения не побуждает богатых людей ограничивать свое потребление настолько, чтобы сберечь средства, достаточ­ные для предоставления всем беднякам работы за «прием­лемые заработки», то предполагается, что государство обязано установить с этой целью налоги — местные или общенациональные. Таким образом, соотношение между трудом и фондом заработной платы было бы изменено в

пользу рабочих не за счет ограничения численности насе­ления, а за счет увеличения капитала.

§ 2. Если бы это предъявляемое к обществу требование могло быть ограничено сроком жизни нынешнего поколе­ния; если бы необходимо было только обязательное накоп­ление, достаточное для обеспечения существующего числа людей постоянной работой за хорошую плату, то такое предложение не имело бы более ревностного сторонника, чем автор этих строк. Общество состоит по преимуществу из людей, живущих физическим трудом; и если общество, т. е. трудящиеся, предоставляет свои физические силы для того, чтобы обеспечить отдельным лицам возможность пользоваться роскошью, то трудящиеся должны сохранять за собой право устанавливать налоги на эту роскошь в интересах общественной пользы; среди же этих интересов самым главным является поддержание жизни народа. Поскольку никто не несет ответственности за то, что по­явился на свет, то для обеспечения средств, достаточных для существования всех уже живущих людей, никакие денежные жертвы, принесенные теми, кто имеет более, чем достаточно, не являются чрезмерно большими.

Но совершенно иное дело, когда тех, кто создал и накопил капитал, призывают воздержаться от потребления до тех пор, пока они не предоставят пропитание и одежду не только всем, кто существует ныне, но и всем, кому ныне живущие или их потомки сочтут возможным дать жизнь. Признание и исполнение подобного обязательства устранило бы все препятствия, стоящие на пути увеличе­ния численности населения — как положительные, так и предупредительные; ничто не мешало бы населению начать увеличиваться с максимальной скоростью; и так как естественное увеличение капитала происходило бы, в са­мом лучшем случае, не быстрее, чем прежде, то для покрытия возрастающего дефицита налоги должны были оы увеличиваться такими же гигантскими темпами, как и население. Разумеется, была бы предпринята попытка требовать работы в обмен на вспомоществование. Но опыт показал, какого рода работы следует ожидать от людей, живущих за счет общественной благотворительности. В тех случаях, когда плата дается не за работу, а работа изобретается для оправдания платы, неэффективность тру­да несомненна: заставить поденщиков работать по-настоя-

щему, не имея права увольнять их, практически возможно лишь при помощи плети. Можно, конечно, придумать, как устранить это возражение '. Средства из собранного за счет налогообложения фонда можно было бы распространять по всему рынку рабочей силы, как, по-видимому, наме-.реваются поступить сторонники droit аи travail (права на труд) во Франции, — не предоставляя любому безработно­му права требовать вспомоществования в каком-то кон­кретном месте или у определенного должностного лица. В этом случае сохранялось бы право "увольнять отдельных работников; правительство обеспечивало бы создание до­полнительных рабочих мест только в случае их нехват­ки, сохраняя за собой, подобно другим работодателям, право выбора своих работников. Но как бы эффективно ни трудились работники, растущее население не смогло бы, как мы столь часто отмечали, расширять производ­ство в соответствующей пропорции; излишек продукта, остающийся после того, как все были бы накормлены, со­ставлял бы все меньшую и меньшую долю по отношению ко всему продукту и к населению; и поскольку население продолж-ало бы увеличиваться в постоянной пропорции, тогда как увеличение продукта происходило бы в убываю­щей, то со временем весь этот излишек был бы поглошеп; налог в пользу бедных поглотил бы весь доход страны; и те, кто платит этот налог, и те, кто живет за счет собран­ных этим налого'М средств, слились бы в одну массу. И то­гда уже смертность или благоразумие стали бы сдержи­вать рост населения — причем это препятствие нельзя было бы устранить, и оно возникло бы внезапно и сразу, так как к этому времени погибло бы все, что возвышает род человеческий над муравейником или колонией бобров. Известные авторы в своих хорошо знакомых и впол­не доступных сочинениях указывали на эти последствия столь часто и ясно, что такого рода незнание не является более простительным для образованных людей. Вдвойне позорно, если какой-либо человек, притязающий на роль наставника общества, игнорирует эти соображения, обходя их молчанием или, упражняя свое красноречие и рас­суждая о заработной плате и вспомоществовании бед-

¹ [Это и два следующих предложения были внесены во 2-е издание (1849 г.) и сохранены в последующих изданиях.]

ным, не только не опровергает эти доводы, а просто не принимает их во внимание.

Каждый имеет право жить. Это мы считаем само собою разумеющимся. Но никто не имеет права давать жизнь существам, содержать которых должны будут другие лю­ди. Всякий человек, намеревающийся настаивать на пер­вом из этих прав, должен отказаться от любых притязаний на второе. Если человек не может содержать даже самого себя без помощи других, то эти другие имеют право ска­зать, что не берутся содержать также и потомство, которое он физически способен произвести на свет. Однако есть множество писателей и ораторов, и в том числе людей с самыми тщеславными претензиями на возвышенность чувств, которые видят жестокосердие в том, что нищим не позволяют производить на свет наследственных нищих в самом работном доме. Когда-нибудь потомки с изумлени­ем спросят, что же это был за народ, в котором такие про­поведники могли находить горячих сторонников?

Государство могло бы гарантировать всем уже родив­шимся на свет работу с получением хорошей заработной платы. Но если государство сделает это, то оно должно ради самозащиты и во имя исполнения всех целей, для которых оно существует, поставить условие, чтобы без его согласия не рождался ни один человек. Если обыкновен­ные и добровольные побуждения к самоограничению устранены, их место должны занять другие. Необходимы будут ограничения на вступление в брак, по меньшей мере р^авносильные существующим [1848 г.] в некоторых гер­манских государствах, или суровые наказания для тех, кто плодит детей, будучи не в состоянии содержать их. Обще­ство может кормить нуждающихся, если берет под свой контроль их размножение, или, будучи лишено всякого нравственного чувства по отношению к несчастным детям, общество может оставить размножение на усмотрение бед-няков, предоставляя им самим заботиться о своем пропита­нии. Но общество не может безнаказанно взять на себя прокормление бедняков, оставляя им свободу размножения.

Щедро раздавать народу под девизом «благотворитель­ность» или «предоставление работы» вспомоществование, не оказывая при этом на бедняков такого влияния, какое усилит у этих людей действие мотивов, продиктованных благоразумием, — значит расточать средства благотвори­тельности, не достигая цели. Оставьте народ в таком поло-

ж'енйй, при Котором его материальный достаток жвным образом зависит от его численности — и тогда можно бу­дет извлекать постоянно максимальную выгоду из любой жертвы, принесенной ради улучшения материального бла­госостояния нынешнего поколения, и тем самым закрепить привычки у подрастающего поколения. Но отнимите у трудящихся возможность самостоятельно регулировать свою заработную плату, гарантируйте им получение опре­деленного вознаграждения либо в законодательном поряд­ке, либо вследствие влияния общественного мнения — и никакое количество материальных благ, которые вы може­те дать им, не заставит ни их, ни их потомков видеть в сво­ем собственном самоограничении надлежащее средство со­хранения этого благополучия. Вы лишь заставите их с него­дованием требовать, чтобы вы продолжали обеспечивать их самих и все потомство^ какое только они могут иметь. По этим причинам некоторые авторы подвергли огуль­ному осуждению английскую систему вспомоществования бедным и вообще любую систему помощи трудоспособным людям, по крайней мере в тех случаях, когда это вспомо­ществование не сочетается с рядом законодательных мер, направленных на предупреждение перенаселения. В соот­ветствии со знаменитым законом, принятым на 43-м году царствования Елизаветы, общество брало на себя обязан­ность обеспечивать работой и заработком всех трудоспо­собных бедняков; и не приходится особенно сомневаться в том, что если бы цель этого закона была в полной мере достигнута, а лнца, ведавшие вспомоществованием, не прибегли бы к каким-то средствам нейтрализации естест­венных последствий этого закона, то налог в пользу бед­ных к данному 1моменту поглотил бы весь чистый продукт земли и труда в вашей стране. Поэтому вовсе не удиви­тельно, что Мальтус и другие авторы сначала выступали вообще против .каких бы то ни было законов в пользу бед­ных. Потребовались значительный опыт и тщательное изу­чение различных способов управления делом вспомощест­вования, чтобы убедиться, что признание абсолютного права на получение содержания за счет других людей мо­жет существовать юридически и фактически, не ослабляя роковым образом пружин трудолюбия и налагаемых бла­горазумием ограничений. Однако это было полностью дока^ зано исследованиями, проведенными членами первой ко­миссии по изучению функционирования системы вспомо-

шествования бедным. Хотя эту комиссию несправедливо обвиняли во враждебном отношении к принципу предо­ставления законного права на вспомоществование, ее чле­ны первыми доказали полную совместимость любого зако­на о бедных, признающего право на вспомоществование, с прочными интересами класса трудящихся и их потомства. На основе ряда фактов, истинность которых была провере­на путем опытов, проведенных в приходах, разбросанных по всей Англии, доказано, что обеспеченное содержание за счет благотворительности может быть лишено своего вред­ного влияния на умы и привычки народа, если вспомоще­ствование, хотя и удовлетворяющее все необходимые по­требности, сопровождается неприятными для рабочих условиями, заключающимися в некотором ограничении их свободы и лишении их некоторых удовольствий. Можно считать доказанным, что при соблюдении таких условий нет нужды бросать кого-либо из членов общества на про­извол судьбы; что общество может, а потому обязано пре­дохранить каждого принадлежащего к нему члена от крайней нищеты; что положение даже тех людей, которые неспособны самостоятельно найти .средства к существова­нию, не должно заключать в себе физические страдания или страх; эти люди должны лишь ограничить свои при­хоти и подчиняться строгой дисцишсине. Это, безусловно, составляет определенный выигрыш с точки зрения чело­вечности, который, будучи важен сам по себе, приобрета­ет еще большее значение как шаг по направлению к даль­нейшему развитию; и человечество не будет иметь более злейших врагов, чем те, кто заведомо или бессознательно старается возбудить ненависть к законам о бедных или принципам, на основе которых эти законы возникли.

§ 3. Мы рассмотрели попытки регулировать размеры заработной платы и принимать искусственные меры к тому, чтобы все желающие работать получали достаточное вознаграждение за свой труд. Теперь мы должны рассмот­реть другую разновидность популярных средств избавле­ния от низкой заработной платы, которые не претендуют на вмешательство в свободу заключения соглашений меж­ду рабочим и работодателем. Эти средства предоставляют рыночной конкуренции возможность определять размер заработной платы, но, когда этот размер признается недо­статочным, предусматривают возмещение из некоторых

дополнительных источников. Такой, в сущности, была ме­ра, к которой прибегали приходские власти на протяжении 30 или 40 лет, вплоть до 1834 г., и которая известна под названием «система дотаций». Впервые эта мера была применена тогда, когда вследствие непрерывного ряда не­урожайных лет и обусловленных этим высоких цен на продовольствие заработная плата трудящихся стала недо­статочной для того, чтобы семьи сельскохозяйственных рабочих могли позволить себе привычное количество про­питания. Гуманные чувства в сочетании с привитым в то время сознанию высших сословий представлением о том, что не следует допускать, чтобы народ, обогативший стра­ну многочисленным населением, терпел за это страдания, побудили управлявших сельскими районами начать выда­чу приходского вспомоществования людям, уже работав­шим по найму у частных лиц; и, когда такая практика получила одобрение, непосредственные интересы ферме­ров, которым эта мера позволила переложить часть бреме­ни содержания своих работников на прочих обитателей прихода, привели к огромному и стремительному ее рас­пространению. Поскольку в основу этого плана был поло­жен, как открыто признавали, принцип приведения средств лаждой семьи в соответствие с ее потребностями, то естественным выводом из этого принципа было то, что женатым следует давать больше, чем одиноким, а тем, у кого большая семья, — больше, чем малосемейным; по сути дела, доплата обычно давалась за каждого ребенка. Такое прямое и положительное .поощрение роста населе­ния не является, впрочем, неотъемлемым последствием этой системы, размеры доплаты к заработной плате могли бы быть постоянны и одинаковы для всех рабочих, и так как из всех возможных форм существования данной систе­мы эта вызывает наименьшее количество возражений, то мы и предположим, что данная система существует имен­но в такой наиболее выигрышной для нее форме.

Очевидно, что эта система является попросту другим способом установления минимальной заработной платы, ее отличие состоит лишь в том, что работодателю позволя­ется покупать рабочую силу по ее рыночной цене, с воспол­нением рабочему недостачи за счет выплат из обществен­ных средств. Против данной формы поддержания опреде­ленной заработной платы можно возразить все то, что мы приводили против предыдущей. Она дает трудящимся уве-

ренность, что, как бы многочисленны они пи были, они все получат заработную плату определенного размера. Поэтому данный вид гарантии устраняет как положительные, так и диктуемые благоразумием препятствия к неограниченно­му росту населения. Но помимо уязвимых мест, общих для всех попыток регулировать заработную плату, не регули­руя при этом численность населения, система пособий имеет специфическую, только ей присущую нелепость. Нелепость эта заключается в том, что данная система не­избежным образом одной рукою изымает из заработков то, что прибавляет к ним другой рукой. Существует некая норма заработной платы — либо минимальная, при кото­рой люди могут жить, либо такая минимальная, при кото­рой люди будут согласны жить. Предположим, что этот минимум равен 7 шилл. в педелю. Потрясенные ничтож­ностью этих жалких заработков и движимые человечно­стью, приходские власти восполняют этот минимум, дово­дя его до 10 шилл. в неделю. Но трудящиеся привыкли к 7 шилл. и, хотя с радостью стали бы получать больше, будут, скорее, жить на эти 7 шиЛл. (как доказано факта­ми), нежели ограничат свой инстинкт размножения. Выдача им приходских пособий не изменит их привычки к лучшему. Получая 3 шилл. в неделю от прихода, они будут жить, пользуясь тем же достатком, какой имели и прежде, и конечно, их численность увеличится настоль­ко, чтобы снизить заработки до 4 шилл. Соответственно они и размножатся до этого предела; а может быть, в ра­ботном доме уже достаточно бедняков для того, чтобы мгновенно, не дожидаясь увеличения численности населе­ния, привести к такому же результату. Хорошо известно, что система пособий имела именно такие практические последствия и что под ее воздействием заработная плата упала до такого низкого уровня, который никогда ранее не был известен в Англии. В течение прошлого века при довольно жестком отправлении законов о бедных населе­ние увеличивалось медленно и заработная плата сельско­хозяйственных рабочих была значительно выше границы голодной смерти. При системе же пособий население воз­растало так быстро, а заработная плата упала до такого низкого уровня, что семьям, получавшим и заработную плату, и пособие, жилось хуже, чем прежде, когда они существовали только на свою заработную плату. В тех слу­чаях, когда работник живет исключительно па свой зара-

боток, существует реальный Минимальный уровень Зара­ботной платы. Если заработная плата падает ниже мини­мальной нормы, которая позволяет поддерживать числен­ность населения, то по крайней мере вымирание части населения восстанавливает эту минимальную норму зара­ботной платы. Но если образующийся вследствие падения заработной платы ниже минимальной нормы недостаток восполняется принудительным сбором со всех, имеющих возможность что-нибудь дать, то заработная плата может упасть до того предела, за которым наступает голодная смерть; она может дойти почти до нуля. Принятый в 1834г. закон о бедных наложил жесткое ограничение на существо­вание этой достойной глубочайшего сожаления системы, являющейся худшей из всех доселе изобретенных разно­видностей злоупотребления идеей вспомоществования бедным, так как система эта обращает в нищих не только безработных, но и все население. И как бы я хотел иметь возможность сказать, что нет признаков ее возрождения *.

§ 4. Но в то время как описанная выше система в об­щем отвергнута, существует другой, по-прежнему пользую­щийся весьма значительной популярностью способ вспо­моществования, являющийся дополнением к заработной плате, — способ, в нравственном и социальном отношениях гораздо более предпочтительный, нежели система приход­ских пособий, но чреватый, надо опасаться, тенденцией порождать очень сходныйэкономический результат. Я имею в виду удостоенную многочисленных похвал си­стему предоставления огородных участков. Система эта также имеет целью возместить работнику недостаточность получаемой им заработной платы; но вместо восполнения недостаточных заработков за счет налога в пользу бедных рабочему дают возможность восполнить свой заработок самостоятельно, за счет клочка земли, который он аренду­ет и возделывает, как огород, лопатой, выращивая на этом участке картофель и другие овощи для потребления в соб­ственной семье, а возможно, и с neKoiqpbiM избытком, иду­щим на продажу. Если рабочий арендует уже удобренную

² [Настоящий вариант текста появился лишь в 7-м издании (1871 г.). До этого текст был таков: «Эта достойная глубочайше­го сожаления система... уничтожена, и можно сказать, что никто открыто не высказывает желания возродить по крайней мере это отдельное злоупотребление».]

землю, то иной раз платит за нее сумму, доходящую до 8 ф. ст. за акр; но поскольку его собственный труд и труд членов его семьи не стоит ему ничего, то даже при такой высокой арендной плате он может заработать не­сколько фунтов *. Защитники этой системы придают осо­бенно важное значение тому, чтобы такой надел служил дополнением к заработной плате, а не заменял ее; размер надела не должен быть настолько велик, чтобы рабочий мог прожить лишь возделыванием своего огорода, но вместе с тем он должен быть достаточен для того, чтобы мужчина, имеющий более или менее постоянную работу по найму в сельском хозяйстве, с помощью жены и детей мог исполь­зовать свободные часы и дни. Сторонники этой системы обычно ограничивают размер одного надела '/4 акра, иног­да — чем-то средним между '/4 и '/2 акра, ини считают, что если участок превысит указанные размеры, то, не будучи достаточно велик для того, чтобы полностью занять своего владельца, он сделает его плохим и ненадежным наемным работником. Если же участок будет достаточно велик для того, чтобы полностью вывести своего владельца из класса наемных работников и стать для него единственным источ­ником добывания средств к существованию, то он обратит своего владельца в ирландского коттера; учитывая высокий размер ренты, обычно требуемый за аренду таких наделов, следует признать, что для последнего утверждения име­ются некоторые основания. Но, принимая меры предосто­рожности против возникновения коттерства, эти исполнен­ные благих намерений люди не понимают, что если систе­ма, которой они оказывают покровительство, и не является коттерством, то она, в сущности, не что иное, как система конакров.

Несомненно, имеется существенная разница между вос­полнением недостаточных заработков за счет средств, собранных благодаря налогообложению, и достижением того же самого средствами, дающими явное увеличение валового продукта страны. Есть также разница и между оказанием работнику помощи через его собственный труд и предоставлением ему доплат способом, развивающим в нем беззаботность и праздность. В обоих этих отношениях

* См. свидетельства по вопросу о наделах, собранные члена­ми комиссии, занимающейся изучением функционирования сис­темы вспомоществования бедным.

система наделов обладает неоспоримым преимуществом перед системой приходских пособий. По я не вижу при­чин считать, будто бы эти две системы существенно отли­чаются друг от друга своим воздействием на заработную плату и рост населения. Все доплаты к заработку дают ра­бочему возможность жить, получая меньшее вознагражде­ние за свой труд, и потому в конечном счете снижают цену • за труд на всю ту сумму, которую доплачивают рабочим в виде пособий, если в представлениях и потребностях рабо­чего класса не происходит изменений — изменений в от­носительной ценности, которую трудящиеся придают, с одной стороны, удовлетворению своих инстинктов, а с дру­гой — увеличению материального благополучия для самих себя и для своих близких. Мне представляется, что не сле­дует ожидать, будто система наделов произведет в харак­тере трудящихся подобное изменение. Нам часто прихо­дится слышать, что владение землей делает работника предусмотрительным. Действительно, его делают таким собственность на землю или, что равносильно ей, прочное владение землей на неизменных условиях. Но нам никогда не приходилось встречать, чтобы подобное влияние оказы­вала простая, возобновляемая из года в год аренда. Разве владение землей делает предусмотрительными ирландцев? Правда, имеется множество свидетельств — и я не хочу оспаривать их — благотворной перемены, произведенной в поведении и положении рабочих получением наделов. Такого результата и следует ожидать, пока численность владельцев наделов невелика и эти люди составляют при­вилегированный класс, обладая положением, которое под­нимает их над общим уровнем и которое они не желают утратить. Кроме того, поначалу это, несомненно, почти всегда избранный класс, состоящий из лучших представи­телей рабочего люда; этому обстоятельству, впрочем, со­путствует то неудобство, что данная система облегчает заключение браков и рождение детей как раз среди тех людей, которые при иных обстоятельствах с наибольшей вероятностью ограничивали бы свое воспроизводство в со­ответствии с велениями благоразумия. Что же касается влияния этой системы на общее положение класса трудя­щихся, то, как мне кажется, оно будет либо ничтожным, либо вредным. Если наделами обладают лишь очень не­многие рабочие, то это, естественно, те люди, которые жи­ли бы лучше других и без наделов, и класс рабочих в це-

лом не извлечет никакой пользы; тогда как если бы эта система получила общее распространение и каждый или почти каждый рабочий имел бы надел, то результат, пола­гаю, был бы в значительной мере такой же, как если бы каждый или почти каждый рабочий получал пособие в дополнение к заработной плате. Думаю, не может быть никаких сомнений в том, что если бы в конце прошлого века по всей Англии вместо системы пособий была приня­та система наделов, то она в одинаковой степени уничто­жила бы практические препятствия к росту населения, реально существовавшие в то время; население стало бы увеличиваться точно так же, как это и произошло в дей­ствительности; и через 20 лет заработная плата в сочета­нии с доходом, получаемым с наделов, не превышала бы прежние заработки, не пополнявшиеся доходами с участ­ков, как не превысила прежних заработков и заработная плата в сочетании с пособиями. Единственное положитель­ное отличие системы наделов состоит в том, что она за­ставляет рабочих производить свое вспомоществование. В то же время я готов вполне допустить, что при неко­торых обстоятельствах, если основная масса наемных ра­ботников владеет землей на условии уплаты умеренной ренты, даже не обладая правом собственности, это ведет не к понижению, а к повышению заработной платы. Одна­ко это происходит только в тех случаях, когда земля, кото­рой владеют рабочие, делает их — в смысле удовлетворения насущных потребностей — независимыми от рынка рабочей силы. Между положением людей, которые живут на зара­ботки, извлекая из земли лишь дополнительный доход, и положением людей, .которые в случае необходимости могут прожить одним продуктом своей земли, нанимаясь на ра­боту только ради увеличения своего достатка, имеется громадное различие. Там, где никто не принужден край­ней необходимостью продавать свой труд, заработная пла­та, по всей -вероятности, должна быть высока. «Люди, имеющие в своем хозяйстве какую-нибудь собственность, к которой они могут приложить свой труд, не станут про­давать его за заработки, не позволяющие им питаться чем-то лучшим, нежели картофель и кукуруза, хотя в стремлении составить сбережения они могут питаться преимущественно картофелем и кукурузой. Путешествуя по континенту, мы часто удивляемся, когда узнаем, как высока норма дневных заработков сравнительно с изоби-

лием и дешевизной продовольствия. Именно отсутствие острой необходимости или недостаточное желание работатьпо найму делает оплачиваемый поденно наемными труд столь дорогим до сравнению с ценами на продукты пита­ния во многих районах континента, где земельнай собст­венность рассредоточена среди массы людей» *. На конти­ненте есть такие страны, где даже среди горожан, по-ви­димому, едва ли найдется хотя бы один человек, который добывает средства к существованию исключительно своим основным занятием — только этим можно объяснить высо­кие цены, запрашиваемые ими за услуги, и проявляемую ими беззаботность к тому, имеют ли они вообще работу по найму. Но если бы земля или другие источники получения дохода давали бы им лишь часть средств к существованию, не уменьшая для них необходимости продавать свою рабо­чую силу за плату, то результат был бы совершенно иным. В этом случае их земля лишь позволила бы им существо­вать на меньшую заработную плату и размножаться до тех пор, пока их благосостояние не упадет до уровня, ниже которого люди либо не смогут, либо не пожелают опускаться.

Я не знаю ни одного довода, который можно противо­поставить моему мнению о последствиях системы наде­лов — за единственным исключением довода, использован­ного Торнтоном **, с которым в данном вопросе я не согла­сен. Его защита системы наделов основана на той общей теории, которая утверждает, что только очень бедные лю­ди плодят детей, не обращая внимания на вытекающие отсюда последствия, и что если бы можно было значитель­но улучшить положение нынешнего поколения трудящих­ся — а это он считает возможным достичь посредством системы наделов, — то трудящиеся следующего поколения выросли бы с более высоким уровнем запросов и не стали бы обзаводиться семьями до тех пор, пока не смогли бы со­держать свои семьи в таком же достатке, в каком выросли сами. Я согласен с этим доводом ,в той мере, в какой он доказывает, что резкое и очень значительное улучшение положения бедноты в силу своего воздействия на жизнен­ные привычки бедняков всегда имеет шанс закрепиться и стать постоянным. Одним из примеров тому является изменение, происшедшее в период Французской револю-

* L a i n g. Notes of a Traveller, p. 456. ** См.: Thornton. Over-Population, ch. VII.

ции. \Ho я не могу поверить в то, что присоединение к жилищу каждого рабочего '/4 или даже '/2 акра земли, к тому же на условии уплаты разорительной ренты, про­изведет (после необходимого для поглощения уже имею­щейся массы пауперизованных рабочих снижения заработ­ной платы) столь значительное изменение в материальном положении рабочей семьи на протяжении жизни будущего поколения, чтобы удалось вырастить население, с детства обладающее действительно более высоким уровнем по­требностей и привычек. Столь малые земельные участки могли бы постоянно приносить пользу только в том слу­чае, если бы поощряли трудящихся усердием и бережли­востью приобретать средства для покупки этих наделов в полную собственность; и разрешение выкупать наделы стало бы при условии его широкого использования своего рода воспитанием у всего класса трудящихся предусмотри­тельности и умеренности, последствия которого, возможно, не перестанут ощущаться и после того, как исчезнет породившая их причина. Однако рабочие извлекли бы в этом случае пользу не из того, что им дали, а из тех ка­честв, к выработке которых их побуждают. \s Ни одно из средств избавления от низкой заработной платы, не влияющее на ум и привычки народа и не дейст­вующее через них, не имеет ни малейшего шанса принес­ти ощутимый результат. Пока ум и привычки народа не претерпели изменений, любое средство временного улуч­шения положения беднейших слоев общества, даже буду­чи успешным, приведет всего лишь к ослаблению узды, сдерживавшей прежде рост населения, и потому сможет оказывать постоянное воздействие только в том случае, если при помощи самых крутых налоговых мер удастся за­ставить капитал возрастать столь же ускоренными темпа­ми, каким растет население. Но этот процесс одновременно­го и равноускоренного роста населения и капитала не смог бы, вероятно, продолжаться долго, и, когда он остановится, страна останется с численно возросшим беднейшим клас­сом и с сократившейся долей всех прочих слоев, кроме беднейшего, — или же если указанный процесс продлится Достаточно долго, то и вовсе с одним беднейшим классом. Ибо «такое обличье должны приобрести в конце концов» все общественные устройства, которые, устранив естест­венные препятствия к росту населения, не заменили их препятствиями искусственными.

6 Заказ Ns 522 §1