Том замер.

Шелковая рубашка Билла впитала в себя крохотные капли крови, которые расползлись по ткани, и укротитель снова скрылся за дверями своей гримёрки. Что произошло потом, не понимал и сам Томаш, когда, увидев деревянный круг для метания ножей, он вытащил один из них и, подбежав к уже уходящему акробату, ударил его в плечо и толкнул. Не успевший ничего понять охранник ошарашенно распахнул глаза и метнулся к раненому.

Я сказал, иди прочь! — произнёс Вильгельм, когда Томаш вошёл в комнату.

Прокрутив ключ четыре раза, Томаш бросил его в просторный карман джинсов. Левандовски, почувствовав на себе взгляд, осторожно обернулся и замер: прямо перед ним, с залитыми неизвестно какими чувствами глазами стоял мужчина, держащий левой рукой окровавленный нож и небольшую коробку в правой. Вопрос родился за доли секунды и сорвался с губ неконтролируемо самим Биллом.

— Мы ведь уже встречались раньше, да?

— Да, — голос не был похож на те, что обычно звучали в фильмах ужасов — хриплые, загробные, наигранно надломленные, — он обжигал льдом и кольями, от него Биллу хотелось сжиматься и сворачиваться в клубок подобно раненному животному.

— Что ты хочешь от меня?

— Твоё сердце.

Christina Aguilera «Right man»

Билл, казалось, не дышал, и смотрел на взбудораженного неизвестно чем Тома. За дверью раздавались крики, паника, что-то разбивалось и падало, кто-то куда-то бежал и звал на помощь, а Левандовски не верил в происходящее, точно всё было частью очередного циркового шоу, главным героем которого оказался он сам.