Он не мог вынести даже мысли о подобном зрелище.

Лазурная рубашка не должна окраситься в алый.

⋆⋆⋆

Том покорно наклонял голову, пока девушка-парикмахер переплетала ему косички, которые за время его путешествия по Европе весьма сильно растрепались и требовали к себе внимания, поэтому решение зайти в ближайший салон пришло в голову сразу же, когда он увидел своё отражение в одной из витрин.

Несмотря на то, что ваши волосы столько времени постоянно заплетены, они очень крепкие и здоровые. А ещё вам очень идёт, — девушка улыбалась в отражение зеркала, мягко кладя ладони на виски Томаша и поднимая голову.

Много ещё? — Новак беспокоился, потому как мог попросту опоздать на предстоящее шоу.

Ещё один ряд и вы будут красавцем.

Отчего-то широкая улыбка блондинки казалась ему искажённой и неправдоподобной, поэтому, попросив её долго не возиться, мужчина отвёл взгляд, а потом и вовсе закрыл глаза, чтобы не портить себе настрой созерцанием флиртующей с ним девушки. Закончив работу, она чуть было не уговорила его на спа, но зачем-то отправила на маникюр, который Томаш и не делал никогда.

Из салона он практически выбежал, потому что время поджимало. Томаша не покидало ощущение, словно он готовится стать мужем или как минимум президентом, потому что волнение с каждой минутой накатывало на него с новой силой. В ванной он немного порезал кожу на щеке и громко выругался, призывая самого себя к спокойствию и аккуратно очистив лицо от щетины. Голубой свитер с V-образным вырезом казался Тому весьма символичным и разбивающим весь его сон до самого основания, а серые джинсы чуть больше обтягивающие стройные бёдра, чем обычно, дополняли внешний вид как нельзя лучше. Тёплая погода сохранилась, светя ярким солнцем и не нагоняя на небо тяжёлых туч, и Томаш был рад этому, ведь куда страшнее было бы идти к Вильгельму с отвратным настроением, навеянным природными выкрутасами.

Ничего не забыть. Ничего не забыть.

Том бережно складывал в небольшую коробку ранее оставленные Биллом вещи в виде кольца и шарфа, там же разместился и чек на оплату цветов вместе с парой фотографий с выступлений. Новаку очень хотелось, чтобы Вильгельм ни на секунду не усомнился в том, что человек, присылающий ему весьма странные подарки в каждом городе, и есть он. Только… Мужчина чувствовал себя так, словно через час его казнят перед всем Лондоном, казнят эти самые руки, управляющие его собственным миром, казнят эти глаза, сотню раз являющиеся ему во снах. Улыбка, голос, губы… Как бы он не пытался отогнать от себя мысли о плохом, ощущение восхождения на эшафот Томаш разбить не мог, и только Биллу было под силу вынести правильный приговор: казнить или помиловать.