Глава 14. Часовня в похоронном бюро Хемфри регулярно использовалась для проведения дознания коронера, потому что посмертное вскрытие тела могло быть проведено прямо на

Часовня в похоронном бюро Хемфри регулярно использовалась для проведения дознания коронера, потому что посмертное вскрытие тела могло быть проведено прямо на месте. Комната была отделана темными дубовыми панелями, на полу лежал строгий коричневый ковер и стояли скамьи, а на стене в передней ее части висел портрет Ее Величества Королевы Виктории и принца-консорта в окружении их маленьких детей. Мердок допускал, что Хемфри выбрал именно этот сюжет, потому что он отражал семейный аспект, так как королева Виктория и принц Альберт являли собой такой же источник родительского утешения всем скорбящим.

В часовне легко помещалось около сорока человек, но сегодня в ней набралось, по крайней мере, шестьдесят зажатых друг другом людей. В ней были установлены дополнительные скамейки. Мир полнился слухами о смерти констебля Уикена и Мердок узнал много людей, которых он опрашивал накануне. Присутствовали четверо или пятеро констеблей из участка и сам инспектор Брэкенрид. Инспектор выглядел недовольным, и Уильям знал, что он считает, что Уикен опозорил полицию и в частности его участок. Он кивнул детективу и занял место с края рядом с другими людьми, желающими присутствовать на дознании.

В первом ряду сидели тринадцать присяжных заседателей. Мердок проскользнул на место у прохода во втором ряду и был почти сбит с толку разнообразными запахами камфоры, бринолина и крема для бритья. Несколько мужчин явно надели свои лучшие воскресные костюмы, как подобает важным персонам, участвующим в разбирательстве дела.

Перед ним сидела мать Оливера. Она пребывала в глубоком трауре от свалившегося на ее плечи тяжелого бремени утраты. Ее голова низко склонена к груди. Казалось, что она никого не замечает вокруг и выглядит очень одинокой, без друзей, даже при том, что женщина, сидящая рядом с ней, как знал Мердок, была ее соседкой. Она тоже была в черном, и Уильям видел, что она вытирает уголки глаз платком с черными кружевами. Миссис Уикен не плакала и сидела тихо.

Рядом с соседкой сидел патрульный сержант Хейлз, которому придется давать показания; далее расположилась молодая женщина, которую Мердок не узнал. Она была одета строго в темно-серый костюм и простую черную фетровую шляпку с вуалью до подбородка. Ему подумалось, что это именно та женщина, которая была причиной смерти Уикена. Казалось, что она читает молитву. Он мог представить, какое испытание уготовано ей сегодня.

Присутствующие вели себя уважительно и, пока они ждали начала дознания, в комнате стоял приглушенный шум. В передней части часовни располагался стол для коронера и констебля суда. Боковая дверь открылась, и вошел Крэбтри, за ним следовал коронер Джонсон.

- Внимание! Всех прошу встать!

Раздался шелест одежды и скрип скамеек, как только присутствующие повиновались требованию констебля.

- Дознание открыто от имени Нашей Державной Особы, Королевы Виктории в похоронном бюро Бенджамина Хемфри, находящееся в городе Торонто, графстве Йорк, в тринадцатый день ноября на пятьдесят восьмом году правления Нашей Королевы, прежде чем Артур Эдвард Джонсон, эсквайер, один из наших коронеров, утвердит вердикт жюри присяжных, для того, чтобы выяснить когда, как и каким способом умер Оливер Уикен. Все присяжные, присутствующие здесь сегодня, приведены к присяге и осматривали тело на месте происшествия.

Джонсон занял свое место за столом.

- Все могут садиться, - громкий голос Крэбтри наполнил часовню.

Стояла тишина, но, тем не менее, констебль взял резиновый молоток и ударил им по столу. Затем он обратился к присяжным:

- Внимание! Слушайте! Вы лучшие люди этого графства называйте ваши полные имена, когда я буду вызывать вас.

Он сверил имена с их ответами. Джонсон бесстрастно ожидал, когда Крэбтри закончит, уставившись на пятно на ковре в трех футах прямо перед ним. После переклички он моргнул и заговорил своим скрипучим, гнусавым голосом.

- Я присутствую здесь для того, чтобы услышать и принять доказательства, относительно факта смерти, который имел место быть, и поэтому прошу вашего особого внимания.

Он кивнул Крэбтри, который развернулся к первому ряду, где сидели свидетели. Мердок почувствовал легкий дискомфорт в желудке. Далее констебль заявил:

- Если кто-то может сообщить доказательства по делу от имени Нашей Королевы, он должен выйти вперед и он будет услышан.

Первым был вызван сержант Хейлз, который приблизился к столу коронера.

- Назовите свое имя, место жительства и род занятий.

- Эдвард Хейлз, номер 50 по Сайденвэм Стрит, я ночной патрульный сержант полицейского участка номер четыре, который расположен на Уилтон Стрит.

- Это ваше полное имя?

- Нет, сэр. Мое полное имя Эдвард Джордж Уилбур Хейлз.

- Вот так и надо было говорить. Вы находитесь в суде Ее Величества.

Джонсон хмуро посмотрел на оставшихся свидетелей, как если бы они тоже нарушили правила. Крэбтри подождал, пока коронер внесет информацию в свои записи, затем взял со стола Библию и протянул ее в сторону сержанта, который положил на нее свою правую руку.

- Показания, которые вы даете по данному расследованию от имени Ее Величества Королевы, касательно смерти Оливера Уикена, должны быть правдивыми, только, правда и ничего кроме правды. Да поможет вам Бог. Вы клянетесь?

- Да.

- Встаньте сюда и, обращаясь к коронеру, говорите громко и внятно, чтобы присяжные слушали вас.

Хейлз переместился туда, куда ему указал констебль: под углом к суду.

- Констебль второго класса, Оливер Уикен, заступил на дежурство в 18:45 в ночь на прошлый понедельник, 11 ноября…

- Пожалуйста, не так быстро, - прервал его Джонсон, - я должен записать все, что вы скажите.

Хейлз продолжил, стараясь говорить медленнее.

- Я сделал свой первый круг и отметился в 20:25 на углу Куин Стрит и Ривер. Второй раз я отметился в 22:25, когда я встретился с Уикеном на Парламент Стрит. Он не был под воздействием спиртного, это точно. Он показал мне свой отчет и сообщил, что на его маршруте все без инцидентов.

- Он казался подавленным или удрученным?

- Нет, сэр, не был.

- Кроме того, что он отчитался, он что-нибудь говорил вам?

- Просто о погоде.

- Какие были его точные слова, если вы помните, сержант?

- Я не могу сказать точно, сэр, но что-то вроде: «Хорошая погода, если ты утка. Я был бы рад ей быть».

- Как вы думаете, было ли что-то в поведении констебля той ночью или вообще в дни его дежурств, что могло бы указывать, что у человека суицидальные намерения?

- Абсолютно, нет. Он всегда был добрым малым, никогда не хныкал, как некоторые. Я бы сказал, что он обладал веселым нравом. И если бы я мог добавить, мистер Джонсон, по моему полицейскому опыту, я никогда не видел, чтобы револьвер после выстрела мог застрять между бедер человека, таким образом, как он был найден …

Джонсон остановил его.

- Члены жюри, я напоминаю вам, что при осмотре тела этот факт не вызвал у вас сомнения. Револьвер мог, на самом деле, упасть в ту позицию. Я не утверждаю, что это является обычным делом. Конечно, нет. Но это вполне вероятно. Однако сержант Хейлз имеет право на свое мнение. Никто не хочет признавать тот факт, что его сослуживец оказался слабаком.

Мердок видел, как миссис Уикен еще ниже склонила голову, и в этот момент он проклинал Джонсона за его бестактность. Сержант покраснел еще больше, чем обычно.

- Я вернулся в участок на доклад и вышел снова на маршрут приблизительно в 2:00 ночи. С этого времени я не сталкивался с констеблем, который должен был быть в непосредственной близости от восточной стороны Джерард Стрит, между Парламентом и Ривер Стрит. Я шел по его маршруту в обратную сторону, ожидая, что встречусь с ним, но его нигде не было видно. Я вернулся в участок.

- Подождите, - сказал Джонсон, - почему вы сразу не подняли тревогу?

Хейлз смутился.

- Иногда молодые констебли оживляют монотонность патрулирования, устраивая безвредные трюки, сэр, совершенно безвредные для их служебных обязанностей. А в понедельник была такая тоскливая, влажная ночь, что я…

- Какие это безвредные трюки, скажите на милость?

Сержант поежился.

- Как бы игра в прятки. Они могут внезапно нырнуть в подворотню или переулок, когда видят, что я приближаюсь и так же внезапно вынырнуть, как только я пройду.

- Понятно. Таким образом, вы думали, что констебль Уикен играет с вами в прятки?

- Да, сэр.

- Он делал так раньше?

- Нет, сэр. Не делал.

- Но той ночью, как вы говорите, было тоскливо, и вы подумали, что он решил поиграть с вами в прятки, как ребенок со своим наставником?

Хейлза ужалил тон Джонсона.

- Это пришло мне в голову, как объяснение его отсутствия в местах наших встреч. Уикен был ответственным молодым человеком, и я не думал, что немного смеха принесет какой-то вред. Я завершил свой маршрут, сделал отчет и вышел снова в 4:00 утра. И опять не встретил его. Вот тогда я уже заволновался. Я немного поискал его сам, подумав, что, возможно, он почувствовал себя внезапно плохо, и может быть он в переулке. Я не нашел его.

- Вам не пришло в голову осмотреть пустующий дом?

- Нет, сэр. Во-первых, по его маршруту несколько пустующих домов, во-вторых, все метки на дверных ручках этих домов были не потревожены.

- Объясните, пожалуйста, сержант, что это значит?

- Иногда для проверки констеблей - выполняют ли они свои обязанности, как полагается - я кладу на дверные ручки пустующих домов по их маршруту гальку. Камушки такие маленькие, что в темноте их не разглядеть и, если они остаются на ручках, то я знаю, что констебли поленились проверить дома.

- И вы положили камушек на дверную ручку дома по Джерард Стрит?

- Да, сэр. Когда я вышел на патрулирование в 2.

- Вы сделали тоже самое и с задней дверью этого дома?

- Нет, сэр.

- Так, когда же вы окончательно решили, что с констеблем что-то случилось?

- Когда время его дежурства почти истекло, а он все еще не появился. Вот тогда детектив Мердок предложил пойти поискать его.

Джонсон нахмурился.

- Слишком долго вы «запрягали лошадей», я бы сказал.

Уильям почувствовал издевку в словах коронера. Он знал, что сержант сам сильно корит себя за это. Все эти «если бы» мучают его. Но если бы он поднял тревогу раньше, то возможно он смог бы предотвратить действия Уикена.

- Вы можете быть свободны, сержант. Констебль вызовите следующего свидетеля.

- Действующий детектив Уильям Мердок, пожалуйста, выходите вперед, вы будете приведены к присяге.

Хейлз вернулся на свое место, а Мердок встал и пошел к столу. Он бросил на сержанта сочувственный взгляд, когда они поравнялись друг с другом, но Хейлз опустил глаза. Уильям назвал свое полное имя: Уильям Генри Мердок, затем Крэбтри протянул ему Библию, и он поклялся на ней. Джонсон сложил пальцы рук в замок и поскрипел суставами.

- Обращаясь к жюри с показаниями, пожалуйста, говорите громко и четко.

Мердок посмотрел на присяжных, которые с большим вниманием слушали выступающих, и рассказал им о том, как обнаружил тело Уикена. Большая часть его рассказа была им уже известна, поэтому вопросов к нему не возникло.

- Вы сами, что думаете относительно способа смерти?

- Я знал констебля Уикена некоторое время и так же, как сержант Хейлз, я всегда находил его на редкость уравновешенным. Трудно представить себе, что он мог лишить себя жизни. Однако ситуация, в которой я нашел его, действительно указывает на то, что дело обстоит именно так. Я откровенно озадачен этим обстоятельством.

- В самом деле? Ну, как я уже заметил сержанту, люди не действуют, как механические существа. Возможно, любой из нас способен на иррациональные поступки время от времени, особенно, когда мы не управляем нашими страстями.

В комнате царила тишина.

- Вы можете занять свое место, мистер Мердок.

Джонсон обратился к жюри присяжных.

- Доктором Григом, имеющим лицензию врача, было проведено вскрытие тела, но, к сожалению, он не может сегодня присутствовать здесь, но у меня есть его письменный отчет. Члены жюри могут изучить его, когда будете принимать решение по делу и выносить ваш вердикт, но для пользы присутствующих я прошу констебля суда зачитать его. Крэбтри огласил отчет, обработав медицинскую терминологию удивительно хорошо: «… пуля, в месте нахождения входного отверстия раздробила височную часть черепа. Костные осколки размером ¾ дюйма в длину и ½ в ширину повредили мозг … ».

И снова Мердоку стало плохо, потому что он представил, какие страдания испытывает мать Оливера, слушая этот отчет. Крэбтри закончил словами: «… органы брюшной полости здоровы. Сердце тоже».

Единственная новая информация для Уильяма заключалась, в том, что он узнал, что Уикен ел незадолго до смерти. В его желудке было обнаружено частично переваренное мясо и хлеб.

- Спасибо, констебль. Мистер Самюэль Ли следующий свидетель, я полагаю. Пожалуйста, пусть он принесет присягу. Его сын будет переводчиком.

Крэбтри назвал их имена, и оба китайца подошли к столу. Среди присутствующих возник шум, многие из них, возможно, никогда раньше не видели такого зрелища.

Оба мужчины были одеты в красные шелковые телогрейки, расшитые зелеными и золотыми нитями. На головах были черные треугольные шапочки. Они походили на экзотических птиц среди воробьев и ворон, и шепот выражал, скорее всего, враждебное любопытство. Джонсон обратился к молодому мужчине:

- Назовите свое имя, адрес, а затем его данные, потом поклянитесь.

- Меня зовут Фун, а это мой отец, Самюэль Ли. Мы живем на Парламент Стрит, 224. У нас прачечная.

Кто-то захихикал в толпе, и Мердок догадался, что из-за акцента Фуна. Крэбтри взял со стола плоскую коробку и вынул из нее китайскую тарелку.

- Скажите мистеру Ли, что он должен встать на колено.

Фун перевел, и его отец довольно сухо подчинился. Крэбтри вручил ему тарелку. Сбитый с толку, китаец взял ее в руки.

- Проинструктируйте его: он должен разбить тарелку на две части, - сказал Крэбтри, - он может разбить ее об пол, если хочет.

Китайцы коротко и быстро обменялись репликами и, пожав плечами, мистер Ли хлопнул тарелку, разбив ее на две части.

- Теперь переводите для него следующее, - сказал констебль, - вы должны рассказать правду и только правду. Тарелка разбита и если вы солжете, то ваша душа будет разбита, как эта тарелка.

Фун перевел.

- Он понял?

Ли кивнул.

- Вы можете подняться, - сказал Джонсон.

Крэбтри взял разбитые части и положил их обратно в коробку. Аудитория наблюдала за этим ритуалом так жадно, как будто они смотрели магическое шоу. Коронер уставился на Ли.

- Как свидетель в этом расследовании, вы обязаны рассказать жюри присяжных точно то, что говорили детективу, когда он приходил к вам с опросом вчера.

Фун повторил то, что сказал коронер, и его отец оживленно начал говорить. Фун все переводил на английский. Когда он упомянул о молодой женщине с Уикеном, рябь волнения пробежала по толпе. По окончании его речи, Стивенсон поднял руку.

- Что теперь? – спросил коронер в раздражении.

- Просто хочу убедиться, что джентельмен знает, что говорит. Что нет никакой ошибки. Откуда он знает наверняка, что было 23:25, когда констебль Уикен вошел в прачечную?

Ли сразу ответил сыну.

- Мой отец говорит, что посмотрел на часы, интересуясь, кто бы это мог быть так поздно.

- Он говорит о времени, так?

Джонсон переглянулся с Фуном.

- Мистер Стивенсон, вы проявляете ужасное невежество. Китайцы изобрели часы, не правда ли, мистер Фун?

- Да, сэр.

На этот раз смеялись над Стивенсоном, но Мердок чувствовал, что большинство из присутствующих были удивлены, услышав это.

- Есть еще вопросы к свидетелю?

Джариус Гибб, глава присяжных, спросил:

- По мнению китайца, констебль был в духе или нет?

Фун перевел, его отец подумал немного, прежде чем ответил.

- Мой отец, с сожалением говорит, что не может отличить, какое настроение было у констебля. Ни у леди. Но он должен подчеркнуть, что только видел, как они шли по улице вместе.

- Они говорили между собой или нет?

- Он полагает, что разговаривали.

Коронер посмотрел в свои бумаги.

- Он может быть свободен, но он по-прежнему находится под присягой. Напомните ему, мистер Фун. Вызываю следующего свидетеля.

- Мисс Мэри Энн Троубридж, пожалуйста, выйдите вперед.

Молодая женщина прошла вдоль ряда, и, поравнявшись с миссис Уикен, она на мгновение задержалась перед ней, желая подбодрить ее, но передумала и пошла дальше. Крэбтри просил ее поклясться, и она ответила мягким голосом.

- Делайте ваше заявление, мисс Троубридж, - сказал Джонсон, - пожалуйста, говорите, я не кусаюсь.

Она кивнула, но говорила так тихо, что Мердоку пришлось напрячься, чтобы разобрать то, что она говорила.

- Я помолвлена …, э-э, я была помолвлена с Оливером Уикеном, - она бросила взгляд на миссис Уикен, - это было тайное обручение. Никто не знал, даже его мать. Мы обручились два месяца назад, но …, - она остановилась, глотая слезы, - … в понедельник вечером я разорвала помолвку. Ах, если бы я только знала, к чему это приведет, - ее голос затих.

- Вы должны говорить громче, милая барышня. Присяжные должны вас слышать, - Джонсон был очень любезен.

Мисс Троубридж приподняла вуаль, чтобы вытереть слезы, и Мердок хорошо разглядел ее лицо. Она была красива, со светлой кожей и светлыми бровями. Глаза у нее были синими или серыми, а подбородок округлой формы. Он предположил, что ей не меньше двадцати лет.

- Оливер был очень расстроен. Он умолял меня не бросать его … Он сказал, что жизнь его будет ничто без меня. Я сильно волновалась, но не могла изменить своего решения. Я чувствовала, что мы не подходим друг другу, и в конечном итоге он мог бы быть счастлив с кем-то другим. Он так не думал… Мы ужасно поссорились.

- В разговоре он заявлял, что хочет лишить себя жизни? – спросил Джонсон.

Мэри Энн кивнула. Она полезла в сумочку и достала сложенный лист бумаги.

- Я живу с тетей, миссис Эвисон. Она пришла бы сюда сегодня, но нездорова. Однако она написала вам письмо, Ваша Честь. Я разговаривала с ней в тот же вечер, когда вернулась домой. Так что она может подтвердить все, что я говорю.

Джонсон взял послание, быстро пробежал по нему глазами и вложил в свои бумаги.

- Так вы видели последний раз Уикена в прошлый понедельник?

- Да, так и есть.

- И где вы видели его?

- Должна признаться, Ваша Честь, что я встретила Оливера на его маршруте. Я знаю, не должна была этого делать, когда он на дежурстве, но… Я чувствовала себя там безопаснее. Я не думала, что он осмелиться преследовать меня, и поэтому договорилась встретиться с ним в пустующем доме. Я знала, что у него есть ключ, так как он и раньше просил меня о встречах с ним в этом доме, но я не… соглашалась. В тот раз, когда мы были внутри дома, на кухне, я сказала ему о своих намерениях… Он очень рассердился и начал кричать на меня, это были ужасные, жестокие слова… Я боялась, что он ударит меня, поэтому убежала... - было видно, что рассказ дается ей с трудом, - я жалею теперь, что осталась с ним, пытаясь поговорить. Он был всегда достаточно разумным, но я…

Вдруг миссис Уикен выпалила.

- Эта девушка говорит неправду. Оливер был не такой. Он никогда не стал бы обручаться тайно, не рассказав мне.

Ее голос был резок, и она тяжело дышала, как будто пробежала стометровку. Излишне, но Джонсон ударил молотком по столу.

- Соблюдайте порядок, пожалуйста. Миссис Уикен, я понимаю ваше горе, но вы не можете выкрикивать реплики просто так. Это королевский суд. Если вы хотите сделать заявление, вы должны быть надлежащим образом приведены к присяге. Вы хотите дать показания?

Соседка коснулась ее руки и прошептала что-то ей на ухо, но миссис Уикен просто пожала руку и сказала:

- Да, я хочу дать показания.

- Очень хорошо. Когда мисс Троубридж закончит, вы сможете выйти сюда. Но я прошу вас контролировать себя. Я не позволю здесь никаких истерик.

Он повернулся к молодой женщине.

- Продолжайте, мисс.

Она снова вытерла глаза.

- Мне очень жаль, сэр. Я не могу расстраивать мать Оливера, но я же не могу лгать, не так ли?

- Абсолютно, да. Вы хотите добавить что-то еще?

- Нет, сэр. Это все, что случилось. Он остался в доме… пока…

- Все в порядке, мисс Троубридж. Мы понимаем вас. Члены жюри, у вас есть вопросы к свидетельнице? О, нет, мистер Стивенсон, опять?

- Да, сэр. Я просто хочу знать, как долго длилась встреча?

- Не долго. Десять или двенадцать минут, не больше. Как я уже говорила, я боялась и ушла, как только смогла.

- И когда конкретно это было? Во сколько?

- Точно я не скажу. Я не ношу часы. Было уже за полночь, я полагаю.

- Еще один вопрос, мисс. Разве это не поздно для молодой девушки без сопровождения?

Мисс Троубридж повернулась к Джонсону.

- Я могу попросить стакан воды?

- Конечно.

Графин с водой и стакан стояли на столе. Джонсон налил воду и передал стакан молодой женщине. Выпив некоторое количество воды, она сказала:

- Извините, сэр. Какой был ваш вопрос?

Стивенсон повторил.

- Вы совершенно правы, и, поверьте мне, я бы не сделала это, если бы не была в отчаянии. Как я уже говорила, моя тетя больна, и я единственная, кто ухаживает за ней, поэтому я не могу оставлять ее надолго, поэтому я договорилась о встрече в этом пустующем доме, так как живу недалеко оттуда.

Мисс Троубридж выглядела все более и более испуганной. Мердок желал, чтобы для нее все уже закончилось, но тут Чемберлен взмахнул рукой.

- Еще один вопрос, сэр. Мэм, как вы узнали, что случилось с констеблем?

- Я прочитала об этом в утренней газете и сразу пошла в офис к коронеру. Я думала, что это моя обязанность рассказать обо всем, что случилось, хотя были и те, кто меня осуждает.

- Никто из разумных людей не винит вас, мисс Троубридж, - сказал Джонсон.

Мердок подумал, что коронер ведет себя как одурманенный старый дурак, и добавил это в список претензий, который он вел против этого мужчины.

Гибб показал, что тоже имеет вопрос.

- Мисс Троубридж, выказывал ли Уикен признаки психической нестабильности когда-либо?

- Я с сожалением вынуждена признаться, что он делал это. Если я была не согласна с ним в каких-нибудь вопросах, что было не часто, то он становился обезумившим. Я прощала его. К тому же он был ужасно ревнив и делал из мухи слона во всем … Поэтому я разорвала помолвку. Я знаю, что он не показывал миру эту часть своей натуры, но, пожалуйста, поверьте мне, я сталкивалась с этим слишком часто.

- Я думаю, что мы услышали все, что нужно, - сказал Джонсон, - вы можете вернуться на свое место, мисс.

Она сделала так, как ей сказали, но на этот раз она игнорировала мать Оливера.

Джонсон вытащил золотые часы из кармана жилета и уточнил время.

- Сейчас мы выслушаем миссис Уикен.

Она встала, качнувшись на ногах. Мердок испугался, что она может упасть. Но женщина удержалась за спинку, впереди стоящей скамьи и вышла к столу. Когда Крэбтри приводил ее к присяге, ее голос был тверд и слышен, вопреки мешающей вуали.

Джонсон кивнул ей и демонстративно обмакнул перо в чернила, всем своим видом показывая, что готов записать ее показания.

- Я не знаю ни одного обстоятельства, заявленного в отношении моего сына и я не знакома с мисс Троубридж. Однако даже если Оливер и был обручен с ней, я не могу поверить, что он убил себя из-за того, что она его отвергла. С раннего детства Оливер был уравновешенным мальчиком …

Несмотря на симпатию к ней, как к матери погибшего, миссис Уикен не располагала к себе присутствующих. Ее самообладание, которое она на мгновение утратила, сейчас было на месте, и Мердок знал, что большинство из присутствующих не поймут ее. Им гораздо предпочтительнее слушать историю любви и страсти, которую рассказала мисс Троубридж. Однако еще он знал, как мать Оливера отреагировала, когда она услышала о смерти сына, и его сердце сочувствовало ей.

Неукротимый Стивенсон снова поднял руку, и Джонсон разрешил ему задать вопрос.

- Простите, мэм, за вопрос. Жизнь вашего сына застрахована?

- Да, после смерти мужа, сын стал единственным кормильцем семьи. Он содержал меня и сестру.

- Спасибо, это все.

Он не должен был спрашивать. Все знают, что если будет установлено, что Оливер покончил жизнь самоубийством, то никаких выплат от страховой компании не будет.

- Хочу спросить еще об одной вещи, миссис Уикен, - сказал Джонсон, - я вам искреннее сочувствую, но мы в суде и вы поклялись под присягой, говорить правду … Вы это понимаете?

- Да, конечно.

- Ваш сын проявлял какие-нибудь признаки меланхолии в любое время до его смерти?

- Нет, никогда.

- Спасибо, мадам. Это все.

Высокая и прямая, она вернулась на свое место. Рука Стивенсона снова взметнулась вверх.

- Я хотел бы спросить свидетеля, мистера Ли, Ваша Честь.

Джонсон вздохнул.

- Это последний вопрос?

- Да, сэр.

- Очень хорошо. Мистер Фун, пожалуйста, скажите своему отцу, чтобы он встал, и напомните ему о присяге.

Фун перевел, и его отец подчинился.

- Я хочу кое-что прояснить, Ваша Честь. Я не имею неуважение к мисс Троубридж, - сказал Стивенсон, - это только для того, чтобы все выяснить, вы понимаете …

- Короче. Мы не можем тратить на это целый день.

- Мистер Ли, является ли эта девушка, которая свидетельствовала здесь той, которую вы видели с Оливером Уикеном, когда он заходил к вам в прачечную? Мисс, будьте так любезны, встаньте и поднимите вуаль снова. Спасибо.

Мистер Ли смотрел на нее несколько секунд, а затем быстро заговорил с сыном. Фун кивнул.

- Мой отец говорит, что уверен, это та, молодая женщина, которую он видел с констеблем на улице.

Вздох удовлетворения прошелся по комнате. Миссис Уикен выпрямилась. Джонсон ударил молотком по столу.

- Перерыв пятнадцать минут.

Крэбтри шагнул вперед.

- Суд идет, пожалуйста, встаньте.

С громким шарканьем и возней сапог, присутствующие встали, в то время, как Джонсон ушел.