Глава 34. Бренди, выпитый Мердоком в публичном доме, бродил по его телу, прибавляя бойкости его шагам в направлении Кинг Стрит

Бренди, выпитый Мердоком в публичном доме, бродил по его телу, прибавляя бойкости его шагам в направлении Кинг Стрит, чтобы сесть на трамвай. Как только он занял место в транспорте, ложная энергия внезапно оставила его. Трамвай, гремя, тронулся вперед, и, прежде чем он понял это, его голова склонилась к груди, и он задремал.

- Сэр! Сэр! – кондуктор тряс его за руку, - ваша остановка. Психиатрическая лечебница.

Он произнес это шепотом, как будто было неприлично произносить название лечебницы вслух. Мердок поднялся на ноги и, замечая любопытные взгляды других пассажиров, начал пробираться к выходу. Трамвай замедлил ход и остановился перед воротами. Он был единственным, кто выходил здесь.

Мердок никогда не был здесь прежде и не знал, что ему ожидать. Тем не менее, на первый взгляд, лечебница выглядела внушительно и достойно, а не страшно, хотя он мог видеть окна в решетках и колючую проволоку, острые концы которой окружали стену в верхней ее части. Здание было длинным с двумя крылами, каждое в четыре этажа и более высокое – в центре. Над центральным фронтоном возвышался купол, что придавало ему вид церкви, но в котором, как он сам слышал, на самом деле, располагался резервуар для воды. Хотя в настоящее время ходило много разговоров о плохом воздухе и необходимости ремонта, первоначальное здание было построено с гордостью и заботой.

Высокие чугунные ворота были открыты, и он шел по извилистой дорожке к входной двери. В саду он увидел два прекрасных мраморных фонтана, но в это время года выключенных до следующей весны. Вероятно, летом здесь было так же замечательно, как в любом общественном парке.

Уильям заранее позвонил в лечебницу, чтобы не было сюрпризов, когда он придет, и сама управляющая заверила его, что встретится с ним в приемной. Когда он вошел в здание, швейцар с впечатляющими бакенбардами и в униформе поприветствовал его.

- Добрый день, сэр. Чем я могу помочь вам?

- Я – детектив Мердок. Мисс Бастедо ожидает меня.

- Ах, да, сэр. Проходите, пожалуйста.

Он проводил детектива через мраморный зал к лестнице. Холл казался пустынным, и Мердок отметил это.

- В такой день, как сегодня, у нас много посетителей, - заметил швейцар, - посещения родственниками вносит некоторое разнообразие в жизнь больных.

Второй этаж начинался широким коридором с комнатами по обеим сторонам. Двери комнат были частично застекленными. Табличка на стене гласила: «Женщины с левой стороны, мужчины – с правой». Уильям заглянул в одну из комнат справа. Между женщиной средних лет, хорошо одетой, и молодой девушкой сидел мужчина, опустив голову на грудь. Должно быть, это мать и дочь, судя по их внешнему сходству. Они хранили молчание и даже не прикасались к мужчине. Было видно их страдание.

В центре коридора находился кабинет управляющей. Конструкция, скорее, напомнила ему мостик на корабле. Окна со всех сторон давали управляющей обзор на всех входящих и уходящих из приемной. Она писала, сидя за своим большим столом, но, посмотрев в его сторону, тут же встала, чтобы поприветствовать его.

- Мистер Мердок, я – мисс Бастедо. Мы можем побеседовать здесь. Спасибо, Ландри.

Швейцар, сопровождавший детектива, слегка поклонился и оставил их.

«Должно быть, был раньше дворецким», - подумал Мердок.

Мисс Бастедо протянула руку, прямо как мужчина, ее рукопожатие было действительно крепким.

- Я организовала вам встречу с миссис Икин. Она будет здесь скоро.

Управляющая указала ему на кресло, а сама вернулась за свой рабочий стол, который занимал большую часть пространства этого небольшого кабинета. Она открыла ежедневник в матерчатом переплете.

- Я подумала, что мы могли бы поговорить о ее состоянии заранее. Эта запись сделана мной сегодня утром. Я зачитаю ее вам: «Миссис Икин продолжает демонстрировать признаки улучшения. Она содержит себя в чистоте и, как правило, всегда любезна с персоналом и другими больными. Она согласилась работать в швейной мастерской и уже полностью завершила два покрывала. Она хорошо ест и принимает лекарства без жалоб». Хорошо.

Мисс Бастедо замолчала.

- Одной из причин, по которой миссис Икин поместили сюда, заключалась в том, что она убедила себя, будто кто-то пытается отравить ее, поэтому она не ела несколько дней.

- Кто этот кто-то, который хотел ее отравить, по ее мнению?

Управляющая нахмурилась.

- Это ужасная вещь – иллюзия безумия, мистер Мердок. Бедные сумасшедшие боятся и подозревают всех. Она сказала сначала, что вся ее семья вовлечена в это, затем она заподозрила доктора и даже, возможно, здешний персонал, хотя эти подозрения, кажется, исчезли.

- Я полагаю, что это не совсем невозможно. Что кто-то пытался отравить ее, я имею в виду.

Мисс Бастедо улыбнулась ему.

- Вы рассуждаете как детектив, а не как доктор. Многие из здешних пациентов звучат вполне убедительно, потому что они искренне убеждены в том, что говорят. Тем не менее, семья миссис Икин заботится о ее благополучии. Это довольно необычная ситуация, как вы, наверное, знаете. Она много моложе, чем мистер Икин, а его собственные дети ее ровесники или даже несколько старше ее. Думаю, что напряжение в семье вызвано именно этим обстоятельством. Ее сын от первого брака умер внезапно, и после этого она начала показывать первые признаки нестабильности.

Все, что говорила управляющая до сих пор, он уже слышал от миссис Курран.

- Я понял, что мальчик умер от перитонита.

- Так и есть. Доктор Ферье хороший специалист. Аппендицит бедного мальчика лопнул, и ничего нельзя было сделать.

- Я разговаривал с ее мужем, и он сказал, что она так же страдает от того, что он назвал эротоманией.

Она быстро взглянула на него.

- Неужели? – спросила мисс Бастедо.

- Так это так и есть? – спросил Мердок.

- Больная, страдающая эротоманией, похотливо пристает к мужчинам, соблазняя их своим видом, или выказывает свое чрезмерное половое влечение, часто проявляющееся в самоудовлетворении.

Она говорила, словно цитировала медицинский учебник, но это не сильно отличалось от того, что сказал мистер Икин: «… она поднимает свой хвост перед любым мужчиной».

- Мы поняли, - продолжила она, - что миссис Икин имела некоторое неадекватное поведение по отношению к члену семьи, но она не проявляет никаких признаков заболевания здесь, в лечебнице. Ее врач настаивает на операции по удалению матки, но доктор Кларк хочет понаблюдать ее. Мы продержим ее, по крайней мере, неделю или дольше.

- Скажите, мисс Бастедо, эта операция эффективна?

Она была не в восторге от вопроса, но ответила честно.

- Некоторые врачи считают, что да, другие – нет.

- А вы?

- Трудно сказать. Доктор Кларк верит в свежий воздух, регулярные физические упражнения и спокойную обстановку.

Мердок хотел спросить об эффективности консервативного лечения, но она сверилась со своими большими золотыми часами, которые висели на ее поясе.

- Я должна уйти на ежедневный обход. А вы можете поговорить с ней здесь. Пожалуйста, постарайтесь не слишком возбуждать пациентку, мистер Мердок. Она только-только успокоилась.

Управляющая вздохнула.

- Должна вам сказать, что сегодня мы получили записку из ее дома. Видимо, мужа миссис Икин разбил инсульт. Врач не думает, что он оправится. Мы не сказали ей еще об этом. Скоро придет его дочь, и тогда мы расскажем ей. Так что, пожалуйста, мистер Мердок, не расстраивайте ее. Я надеюсь, что вы не будете воспринимать ее слова на веру, если она выскажет какие-нибудь из своих заблуждений.

Мердок задумался, что он должен сделать или сказать, чтобы она проявила признаки эротомании, но не знал, как спросить об этом управляющую. Она встала и посмотрела в окно.

- Ха. Вот и они.

Он повернулся и увидел одну из дежурных, ведущую пациентку. Волосы миссис Икин были заплетены в длинную косу, и ее можно было принять за ребенка.

- Извините, мистер Мердок, я на минутку, - сказала мисс Бастедо и пошла им навстречу.

Уильям не расслышал ни слова из короткого разговора между управляющей и дежурной. Он понял, что двойные окна кабинета покрыты специальным составом, который давал определенную конфиденциальность. Миссис Икин все время смотрела в его сторону. Что-то было в выражении ее лица, что он не мог определить. Возможно, нетерпение. Управляющая проводила ее в кабинет. Он встал, когда они вошли.

- Миссис Икин, это детектив Мердок. Он проводит полицейское расследование и поэтому хочет задать вам несколько вопросов. В любом случае, вам не надо волноваться. Это его работа. Мисс Шелби останется снаружи, на случай, если вы будете нуждаться в ней. Присаживайтесь, мадам.

Она указала на другое тростниковое кресло.

- Я вернусь через полчаса.

Она улыбнулась Пег, похлопав ее по руке, и ушла прочь. Оба, Мердок и молодая женщина, остались стоять, пока она в нерешительности не села в кресло. Мердок вернулся на свое место перед ней. Она с тревогой смотрела ему в лицо, и у него создалось впечатление, что она пытается прочитать его мысли.

- Прошу прощения, сэр. Мисс Бастедо назвала ваше имя, но я не запомнила его.

Ее речь была достаточно быстрой, а слова были произнесены четко, как будто она крепко держала их в себе, чтобы они не ускользнули. Ее акцент выдавал в ней англичанку.

- Мердок. Действующий детектив Уильям Мердок. Я провожу расследование и надеюсь, что вы поможете мне.

Он помедлил, подыскивая нужные слова. Не мог же он спросить ее напрямик, она кричала ночью, когда умер Уикен? Она сидела неподвижно, глядя на него. Миссис Икин не казалась безумной или иррациональной. Она просто чего-то ожидала. Понизив голос, он продолжил.

- Речь идет об одном из наших констеблей.

Неожиданно ее глаза просияли, и она прервала его.

- Слава Господу! Он рассказал вам, да?

- О чем, мэм.

Мердок понятия не имел, почему его вопрос огорчил ее, но глаза ее потухли, и в них появилось отчаяние.

- Зачем вы пришли ко мне, мистер Мердок?

- На прошлой неделе один из наших офицеров, констебль Уикен, был найден мертвым в пустующем доме на углу Джерард и Парламент Стрит, ближайшем к вашему дому. Обстоятельства его смерти до конца не ясны. Я думаю, что вы могли бы помочь мне прояснить кое-что.

Она застыла.

-Что вы имеете в виду, говоря, что он был найден мертвым?

- Он был застрелен. Видимо, собственной рукой.

- Когда?

- Ночью в прошлый понедельник.

- Констебль был светловолосым?

- Да, с густыми светлыми усами. Констебль второго класса, Оливер Уикен. Он был на дежурстве.

Она застонала и начала раскачиваться взад-вперед в кресле. Вдруг, он вспомнил вид молодой пумы, которую моряк привез в деревню, когда он был мальчиком. За пять центов можно было зайти в душную, заплеванную палатку и посмотреть на животное. За несколько дополнительных пенни моряк давал палку, и можно было ей ткнуть пуму через прутья клетки, чтобы услышать ее рык. Выражение глаз этой молодой женщины и измученного животного были одинаковыми. Он глянул в окно, интересно, может вызвать дежурную?

- Можете сказать, в чем дело, мэм? Вы знали констебля? Видели его?

Она не отвечала ему. Он искал способ достучаться до нее через ее страх.

- Что вы имели в виду, когда спросили меня, рассказал ли он мне?

- Должно быть, они убили его после того, как он ушел от меня. Так что, он не мог разговаривать с вами, - прошептала она, как если бы потеряла голос.

- Боюсь, я не понимаю вас. Поговорить о чем?

Вдруг она вскочила и бросилась на него. Она была настолько ожесточенной, что он невольно поднял руку, чтобы защититься себя, ожидая удара, но она схватила его за лацканы пальто.

- Они убили его … - кричала она.

Мердок заставил себя не отступать. Ее зрачки расширились, и в уголках рта появилась пена.

- Кто это сделал? Кого вы подозреваете?

Прежде чем она успела ответить, дверь открылась, и вбежала дежурная.

- Сейчас, сейчас, миссис Икин, успокойтесь, пожалуйста.Оставьте джентельмена в покое.

Она схватила ее за запястья и оттащила от детектива. Пег отстранилась, пытаясь остаться свободной.

- Нет, вы должны поверить мне …

Шелби развернула ее так, чтобы можно было контролировать ее руки, но как только она сделала это, Пег выгнула спину, и ее голова дернулась вверх. Она ударила дежурную в подбородок, и та прикусила нижнюю губу. Другая дежурная бросилась к шкафу у двери за смирительной рубашкой.

- Нет! – вскрикнула Пег, - я буду хорошо себя вести. Клянусь. Я не буду драться.

Мисс Шелби проигнорировала ее речь и впихнула ее руки в рубашку. Мердок мог только беспомощно наблюдать. Через несколько минут она была одета в смирительную рубашку. Сейчас она плакала, но не могла вытереть слезы.

- Пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня. Я буду хорошей, я обещаю. Мне жаль.

- Немного поздно, не так ли? – сказала мисс Шелби мрачно.

Ее белый передник был запачкан кровью из поврежденной губы. Мердок вынул из кармана платок и протянул ей. Он чувствовал себя ужасно.

- Ну же, миссис Икин, - сказала дежурная, и они начали выводить ее из кабинета.

Пег посмотрела на него умоляюще через плечо так же, как в то утро.

- Помогите мне, - сказала она.

Августа Курран сидела в приемной комнате лечебницы. Другая женщина была в следующей комнате, разговаривая с пожилой пациенткой. Августа старалась не смотреть на них, хотя она видела скрытую ласку между ними. Женщина, одетая в униформу, стояла на коленях у двери, моя пол. В воздухе стоял резкий запах карболки.

Августа надеялась, что не встретит здесь никого из знакомых. Она наняла кэб, чтобы добраться сюда, но заставила кучера остановиться за два квартала до лечебницы, таким образом, он не узнал ее истинное место назначения. В результате ее плащ промок, а подол юбки испачкался в грязи, когда она преодолевала множество луж. Она сидела продрогшая и жалкая, схватившись за корзину, стоящую на коленях, и глядела перед собой. Она думала, что это несправедливо, что именно она должна была идти сюда, чтобы сообщить мачехе плохие вести, но Френк наотрез отказался, а Джариус заявил, что он или Питер только обострят уже и так нестабильное состояние Пег.

- Исполни свой долг, Агги. Хорошая девушка. А почему бы тебе не испечь лимонный пирог, который она любит? Это сделает визит значительно легче.

Джариус отослал Джанет прочь, выполнять какие-то глупые поручения, а это означало, что Августа должна сама готовить выпечку, и хотя он остался с ней, пытаясь успокоить ее ласковыми словами и комплиментами, она негодовала по этому поводу.

Миссис Курран ждала около десяти минут, прежде чем дверь в приемную открылась, и вошла женщина в синем форменном платье. Она была смуглая, сильная и, несомненно, имела авторитетный вид.

- Миссис Курран, я мисс Бастедо, управляющая.

- Здравствуйте.

Мисс Бастедо села в кресло рядом с ней.

- Сожалею, но вынуждена сказать, что миссис Икин чувствует себя сегодня плохо. Она по-прежнему нестабильна. Мы думаем, что будет лучше, если сегодня вы с ней не встретитесь.

- Как плохо ей?

- Сегодня приходил полицейский, чтобы допросить ее. К сожалению, я понятия не имела, что ее так расстроит его визит. Она стала истеричной, а должна быть сдержанной.

- Я знала, что он должен был прийти сюда. Он настаивал, не понимая, насколько она больна на самом деле.

- Я придерживаюсь мнения, что любое упоминание о смерти, расстраивает ее, - сказала мисс Бастедо, - это возвращает ее к воспоминаниям о печальной кончине ее сына. Мы должны быть осторожными, с ней можно обсуждать только позитивные темы. И будет мудро, если мы не сообщим ей сегодня о болезни мистера Икина.

- Да, конечно.

- Может быть, вы могли бы прийти сюда еще раз дня через два-три? Я уверена, что к тому времени ей станет лучше.

- Да, да.

Августа стремилась произвести хорошее впечатление на управляющую, поскольку у нее было неприятное ощущение, что мисс Бастедо не одобряет ее. Она достала из корзины пирог.

- Я принесла ей лимонный пирог.

- Вы можете отдать его мне. Я передам его ей.

Августа поблагодарила ее и ушла. Она была очень рада, что не встретилась лицом к лицу с Пег. Мачеха ужасала ее.