Глава 35. Отчасти потому что детектив Мердок заявил, что удар по подбородку дежурной был несчастным случаем, Пег освободили из смирительной рубашки

Отчасти потому что детектив Мердок заявил, что удар по подбородку дежурной был несчастным случаем, Пег освободили из смирительной рубашки, а дали только мягкое седативное средство. Приняв его, она впала в беспокойный сон, в котором картинки сменяли друг друга: Шелби вытирая свои разбитые губы от крови, смотрит на нее; Мердок в своем длинном пальто, его карие глаза тревожны, разговаривая с ней; мисс Бастедо с серьезным лицом говорит ей, что приходила Августа навестить ее, хотя Пег была уверена, что, на самом деле, она не очень-то хотела бы встречаться с ней. Пег могла слышать, что кто-то стонал: «Ох, ох», но не могла разобрать, откуда доносились звуки. Стоны стали громче, и Пег села в кровати.

Эмма Фостер тоже сидела. Она держалась за живот и стонала. Вдруг, ее вырвало на одеяло.

- Ох, ох, - застонала она, когда другой спазм накатил на нее. Рвота смешалась с кровью. Она вскрикнула и начала заваливаться на бок, почти падая на пол.

Пег вскочила с кровати и бросилась к ней.

- Миссис Фостер! Что случилось?

Старуха не могла ответить, она билась в судорогах, сотрясающих ее тело. Ее кишечник расслабился, и запах, исходящий от нее, был мерзким. Пег огляделась вокруг, отчаянно ища что-то, что можно было бы использовать, и увидела на своей прикроватной тумбочке форму для выпечки. Форма была черной с красными и белыми цветами. В последний раз она видела ее на кухне в доме Икинов. Осознав, что произошло, она на мгновение задохнулась, как будто получила удар в грудь. Она торопливо открыла крышку и увидела внутри остатки лимонного пирога. Большая часть его отсутствовала. Задыхаясь, она склонилась над больной женщиной.

- Миссис Фостер, вы ели пирог?

Но она и так знала, что старуха ела его. Одна из дежурных, должно быть, поставила его на тумбочку Пег, а Эмма, как делала обычно, деликатно угостилась им.

Обе мисс Андерсон и миссис Мэллори сели в своих кроватях.

- Одна из вас должна барабанить в дверь, чтобы привлечь внимание дежурной Рейд.

Вместо этого, мисс Андерсон запела гимн: «Мы собираемся у реки», а миссис Мэллори натянула на голову одеяло и заскулила. Пег встала и побежала к двери.

- Миссис Рейд! На помощь!

Она услышала шаги за дверью и увидела тревожное лицо дежурной в окне. Ключ повернулся в замке и дверь распахнулась.

- Что здесь …?

Увидев миссис Фостер, дежурная бросилась к ней. Пол был скользким от рвоты и крови, и она ахнула, поскользнувшись на нем.

- Ее отравили, - закричала Пег, - она съела пирог. Вот, смотрите!

Рейд махнула рукой.

- Сейчас это неважно. Быстро пойдите и позовите мисс Корли. Она в гостиной.

- Пирог предназначался мне! – бросила Пег

- Ерунда. Пожалуйста, сделайте, что я прошу, миссис Икин.

Вдруг, Пег почувствовала, что ее мозг функционирует сам по себе отдельно от тела. Хрупкое чувство безопасности, которое она испытала, находясь здесь, разбилось, как стекло. Она нигде не будет в безопасности. Ей надо бежать.

Она выбежала из спальни. В коридоре был вывешен предупредительный флажок. Рейд, должно быть, нажала на электрическую кнопку в комнате для того, чтобы показать, что там проблемы. Пег знала, что скоро здесь появятся еще дежурные. Единственное место, где она могла бы спрятаться, была столовая, располагающаяся прямо напротив нее. Она толкнула дверь, та оказалась не заперта. Быстро проскользнув внутрь, она прислонилась к двери, прислушиваясь. Кровь стучала в ушах, что затрудняло слышимость. Она старалась успокоиться. У нее было мало времени, прежде чем Рейд поймет, что она не сделала то, о чем ее просили. Даже через закрытую дверь она слушала крики миссис Фостер.

Комната была не освещена, но Пег могла видеть достаточно, чтобы проделать путь к подъемному шкафу в дальнем углу столовой. Она открыла дверцы шахты и потянула за одну из веревок, которая поднимала шкаф. Шахта внутри была освещена, и шкаф легко поднялся на второй этаж. На мгновение, когда она оглядела маленькое пространство подъемного шкафа, ее охватило сомнение. Сейчас! Сделай это! Она забралась внутрь, отчаянно надеясь, что веревка выдержит вес ее тела. Внутри оказалось достаточно места для нее, и она плотно свернулась. За исключением небольшого дрожания, ничего не случилось. Она закрыла дверцы и оказалась в полной темноте. Волна страха охватила ее, но Пег заставила себя сосредоточиться на главном. Схватив одну из веревок, она начала перебирать ее руками. Со скрипом шкаф начал опускаться вниз по шахте. На второй этаж был еще один выход, но она неуклонно тянула веревку мимо него. Ее руки ныли от тяжелой работы в ограниченном пространстве. Еще один этаж, и она сможет выйти. Наконец с ударом она добралась до уровня кухни. Со стороны шкафа не было никаких ручек, и она начала царапать дерево, ломая ногти, пытаясь открыть дверцы. Она вспотела, работая, но пока сдерживала панику. Сможет ли она дышать? Хватит ли ей воздуха? Резкая боль отдалась в спине, но изменить положение тела не представлялось возможным. Наконец дверцы приоткрылись, образуя достаточно пространства, чтобы протиснуть руку и открыть их снаружи.

Затеяв это, она предполагала, что в этот час на кухне никого нет, но не знала этого наверняка. Тем не менее, кухня была темна. Она с трудом выбралась из шкафа и сразу же упала на пол, так как ее колени подогнулись. Встав на колени, она прислушалась. Никаких шагов, никаких голосов или других звуков, призывающих к тревоге. Оставшись на месте, она присела на корточки, как собака. Пег понятия не имела, куда пойдет, если ей действительно удастся выбраться из лечебницы. Она ясно представила себе выражение лица детектива. Он был добрым, но она понимала, что он думает, что разговаривает с сумасшедшей. Она должна была быть спокойной, говорить разумно, но шок от того, что она услышала от него, был слишком велик. Пег ждала, что Уикен придет, и была уверена, что он разберется с ее подозрениями, как обещал. Она легла на пол. Она не могла больше бороться. Это слишком для нее. Они были более могущественными.

Наверное, прошла только минута, но ей казалось, что она лежит здесь, на этих каменных плитах уже очень давно, ее щека прижалась к холодной поверхности пола. Если бы только у нее были доказательства. Нечто большее, чем слово невменяемой женщины против респектабельной семьи. Горечь от безысходности отдавалась желчью во рту.

Все они были лицемерами. Натаниэль, мошенник Френк, и особенно Джариус Гибб. Дневник Джариуса! Вскоре, после смерти Чарли, отчаявшись, она начала бродить по дому всякий раз, когда представлялась возможность, в поисках доказательств. Она уже знала, что Джариус ведет дневник, потому что однажды вечером она пришла к нему в комнату, чтобы позвать его на ужин и случайно прервала его, когда он писал в дневник. Он тот час закрыл его.

- Я прошу ценить мою личную жизнь, мачеха.

Слова, сказанные им резким тоном, заставили ее сжаться. После этого случая, она стала наблюдать за ним и его привычками. Пег знала, что он часто украдкой уходит ночью из дома. И однажды она решилась рискнуть и заглянула в его комнату. Она нашла ключ под его стулом и открыла стол. Гроссбух был его личным дневником. Прочитанное, заставило ее щеки гореть от стыда. Он записывал события с момента, когда она вошла в дом хозяйкой; на страницах дневника он высказал свое презрение к ней и нелюбовь к ее сыну. У нее сложилось чувство, что он записывал в дневник все, что происходило.

Конечно, там наверняка записано то, что может помочь ей, что можно показать детективу, который приходил к ней сегодня.

Она, дрожа, поднялась на ноги. На кухне все было отключено, ожидая прихода утренних работников. Оглядываясь вокруг, она искала что-нибудь, что можно было бы использовать для улицы, так как она стояла посреди кухни босиком и в ночной рубашке. Слава Богу! За дверью она обнаружила ряд крючков для работников кухни, на которые они вешали свои пальто и шляпы. На одном из них висел водонепроницаемый плащ, а под ним стояла пара войлочных тапочек. Она всунула свои холодные ноги в тапки, которые в этот момента казались ей слишком роскошными. Плащ был ей велик, его подол волочился по полу, но все равно она должна была использовать его.

Скорей, скорей. Она подбежала к окну и толкнула створки. Обремененная тяжелым плащом, она залезла на подоконник и быстро спрыгнула на землю, мягкую после безжалостного дождя. В грязи она чуть не потеряла тапочек и, сняв их, засунула в карманы плаща. Босиком, она побежала вперед к цели, известной только ей. Пег знала, что тропинка выведет ее к конюшне в дальнем конце сада. Не слишком далеко было темное дерево, голое в это время года, но с широким стволом и толстыми разветвлениями. Она остановилась под ним, задыхаясь и глотая воздух. Из своего укрытия она выглянула, чтобы посмотреть на здание. Восточное крыло было освещено, но остальное здание оставалось темным. Они, видимо, еще не хотели поднимать тревогу. Они будут искать ее по палатам в первую очередь. У нее есть, возможно, час времени, прежде чем они поймут, что она сбежала. Пег снова двинулась в путь. Она должна быть осторожной, поскольку приблизилась к конюшне, и потому что знала, что один или двое работников спят в ней. Преодолев ее без инцидентов, она оказалась возле стены. Ее высота была около восьми футов. Она снова тяжело задышала. Лестница! Нужна лестница. Она развернулась и рысью бросилась к сараю, стоящему на краю огорода. У одной из его стен она обнаружила закрытый брезентом какой-то длинный объект. Чуть не плача, она начала возиться с веревкой, которая стягивала концы брезента. Ее пальцы были неуклюжими от холода, но она все же развязала концы и сдернула брезент. Под ним оказались три лестницы. Она взялась за первую попавшуюся. Было тяжело и трудно двигать ее, но страх придавал ей силы, и она, наконец, смогла сдвинуть ее с места. Затем она потащила ее к стене, приставила и поднялась вверх. Верхняя ступень почти достигала конца стены. Здесь она помедлила, глядя вниз. Других возможностей освободиться у нее, все равно, нет. Держась за край стены, она приподнялась и перекинула ноги. Затем она развернулась, и начала сползать вдоль стены до тех пор, пока не повисла на руках. Отпустив руки, она неловко приземлилась в грязь. Отдышавшись, она поднялась и натянула на ноги тапочки. Они были бесполезны для защиты от влажной земли, но они делают ее менее заметной для окружающих. Наклонив голову навстречу ветру, она быстро, как только могла, двинулась к Куин Стрит.

Дорожное покрытие чернело после дождя, а трамвайные рельсы блестели в свете газовых фонарей. Ни души. Она подняла воротник плаща, чтобы скрыть распущенные волосы и стала быстро удаляться от лечебницы. Пег не могла позволить себе думать, что будет, если ее план не сработает, и Джариус окажется дома. Ее зубы бесконтрольно стучали, и все тело дрожало. Но она продолжала идти.