На защиту выносятся следующие положения. 21 страница

- дальнейшее сокращение срока выплаты и улучшение доступа схем гарантирования депозитов к информации о своих членах – кредитных институтах,

- надежность и достаточное финансирование схем гарантирования депозитов,

- возможность взаимных заимствований между схемами гарантирования депозитов.

Кроме того, весьма немаловажным обстоятельством в современном развитии банковского права ЕС в части гарантирования депозитов является его комплексное развитие совместно с правовыми актами, регулирующими сферы, примыкающие к депозитным банковским продуктам. Особо следует отметить в этой связи Директиву 97/9/ЕС о схемах компенсации инвесторов и существующие в настоящее время предложения о схемах гарантирования страховых продуктов282. Более того, речь идет не просто об интеграции гарантийных схем в отношении различных банковских и финансовых услуг, но об интеграции схемы гарантирования депозитов в более широкую систему обеспечения стабильности и устойчивости банковской (финансовой) системы

– что на языке современного банковского права Европейского Союза чаще всего звучит как «financial safety net»283. Вот как пишут об этом Мария

Герхардт и Карел Ланноо: «Похоже, намечается тенденция к наделению схем

282 Explanatory Memorandum to the Proposal of the European Comission for a Directive of the European Parlament and of the Council on Deposit Guarantee Schemes (recast). Brusels, 12.7.2010. Com 2010(368) final. Интернет- ресурс: http://ec.europa.eu/internal_market/bank/docs/guarantee/comm_pdf_com_2010_0368_proposition_de_directive_en. pdf

283 См., напр.: Norton J.J., Lastra R.M., Arner D.W. Legal Aspects of Depositor Protection Schemes: Comparative

Perspective. International Seminar on Legal and Regulatory Aspects of Financial Stability. Basel, 21-23 January

2002. Интернет-ресурс: http://www.cdic.ca/multimedia/Website/Documents/APEC/en/ProfNorton- Basel_Jan_2002.pdf.

гарантирования депозитов большим объемом ответственности и предоставлению им большего объема полномочий равным образом. Они должны быть обеспечены адекватными инструментами, с тем чтобы быть в состоянии эффективно поддерживать стабильность на финансовых рынках… В США реформа Додд-Франка и Закон о защите потребителей 2010 г. действительно предоставили Федеральной корпорации страхования депозитов (ФКСД) больше ответственности в проверке банков и процессе их санации, например, путем передачи полномочий по управлению неплатежеспособными институтами ФКСД. В Европе схемы гарантирования депозитов в основном имеют гораздо меньше функций по поддержанию безопасности банковской системы». И далее: «широко признается, что страхование депозитов является ключевым компонентом в поддержании безопасности финансовой системы наряду с пруденциальным регулированием и надзором, наличием кредитора последней инстанции и

механизма санации неплатежеспособных банков»284.

Директива о гарантировании возврата депозитов содержит очень существенные новеллы в данной сфере банковского права Европейского Союза. Не случайно введение некоторых положений в Директиве рассматривается в качестве длительного процесса, рассчитанного на десятилетнюю перспективу.

Предложенные Директивой о гарантировании депозитов нововведения можно суммировать следующим образом.

Уточнение основополагающих понятий. В первую очередь речь идет об уточнении понятия «депозит» для целей гарантирования депозитов. Если ранее под таковым понимался кредитный баланс, возникший на счете вследствие нормальных банковских операций, подлежащий возврату, а также любой долг, подтвержденный выпущенным кредитным институтом

сертификатом, то Директива исключает из содержания данного понятия долг,

284 Gerhardt M., Lannoo K. Options for reforming deposit protection schemes in the EU. // ECRI Policy Brief No4 (March 2011). Интернет-ресурс: http://aei.pitt.edu/30828/1/ECRI_Policy_Brief_4.pdf.

подтвержденный выпущенным сертификатом. Дополнительно уточняется, что из содержания понятия «депозит» изымаются такие подлежащие выплате банком средства, существование которых подтверждается только сертификатом, либо которые не должны быть выплачены по своему номиналу, либо выплата по номиналу возможна только при наличии специальных гарантий, предоставленных кредитным институтом или третьей стороной.

Кроме того, если прежняя Директива 94/14/ЕС допускала возможность исключения ряда депозитов (таких как депозиты, размещенные финансовыми институтами, правительствами) из покрытия схемами гарантирования по усмотрению государств – членов ЕС, то новая Директива такое исключение носит категоричный характер. Более того, Директива содержит перечень иных депозитов, исключающихся из покрытия, в числе которых депозиты, размещенные неидентифицированные вкладчиками, страховыми организациями, пенсионными фондами. При этом кредитным институтам вменяется в обязанность обеспечить прием депозитов таким образом, чтобы депозиты, размещенные указанными выше организациями, могли быть немедленно идентифицированы.

Таким образом, понимание депозита сужается, но это не должно рассматриваться как снижение уровня гарантий для вкладчика. Задача директивы состоит в другом: ограничить понятие депозита только сделками, которые предполагают безусловную выплату, и изъять из данного понятия такие инструменты, как облигации, сертификаты, структурированные продукты. Тем самым из объема гарантий исключаются рискованные инвестиционные продукты, что позволяет предоставить более эффективные гарантии в отношении традиционных депозитов.

Понимание «недоступного депозита» в Директиве сохраняется прежним, но устанавливается «ускоряющий срок» в отношении принятия компетентным органом в национальной банковской системе решения о недоступности депозита, т.е. решение о невозможности выплат депозитов

конкретным кредитным институтом в силу причин, непосредственно относящихся к его финансовому положению. Директива устанавливает, что компетентный орган должен принять такое решение в течение пяти дней с даты получения первой информации о том, что кредитный институт не выполнил свои обязательства по выплате депозита.

Кроме этого Директива вводит два новых уточняющих по своему характеру понятия: «приемлемые депозиты», под которыми понимаются депозиты, не исключенные из схемы гарантирования в соответствии с установленными в директиве ограничениями, и «покрытые депозиты», под которыми понимаются приемлемые депозиты, не превышающие размер покрытия, установленный в проекте директивы.

С точки зрения обязательности участия кредитных институтов в схемах гарантирования депозитов Директива занимает более категоричную позицию – безусловная обязательность для кредитных институтов участвовать в схеме. Напомним, что позиция, выраженная в Директиве

94/14/ЕС, состояла в возможности освободить отдельные кредитные институты от обязательного участия в схемах гарантирования депозитов, если они принадлежали к системам, обеспечивающим их ликвидность и платежеспособность. Директива не допускает такого дискреционного полномочия отдельных государств, в связи с чем участие кредитного института в системе, обеспечивающей его ликвидность и платежеспособность, не освобождает его от обязанности участия в схеме гарантирования депозитов, но может быть принято во внимание при определении размера взноса такого кредитного института в схему.

Директива не оставила без внимание вопросы статуса схем гарантирования депозитов. Речь идет не о подробном определении их статуса, но о закреплении ряда основополагающих правил, в частности:

- надзор за схемами со стороны компетентного органа в банковской системе на постоянной основе,

- проведение схемами регулярного стресс-теста, по крайней мере один раз в три года,

- право схем гарантирования депозитов получать информацию о финансовом состоянии банков (как от надзорных властей в банковской системе, так и от кредитных институтов – членов соответствующей схемы) с целью обеспечения возможности быстрой выплаты по недоступным депозитам,

- право исключить из схемы кредитный институт, не выполняющий свои обязательства перед схемой, с предупреждением за 1 месяц (в соответствии с действующей в настоящее время Директивой

94/14/ЕС – за 12 месяцев).

Ряд вопросов статуса схем гарантирования депозитов имеет значение в контексте правовой реальности именно Европейского Союза. Так, предусмотрено:

- право государств – членов ЕС допускать объединение схем гарантирования депозитов,

- взаимодействие между схемами, расположенными в различных государствах, в том числе путем заключения соглашений о взаимодействии и обмене информацией (это предстает в качестве объективной необходимости в ситуации, когда схема, расположенная в одной стране, выплачивает покрытия по недоступным депозитам, принятым в отделениях банков, головные офисы которых расположены в других государствах),

- надзор за схемами гарантирования депозитов со стороны не только надзорных органов национальных банковских систем, но и со стороны Европейского банковского надзорного органа (European Banking Authority).

Директива устанавливает более детальные правила, касающиеся

финансирования схем гарантирования депозитов. Общее положение,

согласно которому кредитные институты, входящие в схему, обязаны вносить взносы в схему, конкретизируется рядом количественных показателей. Так, прежде всего, схема гарантирования депозитов должна постоянно располагать средствами в размере 1,5% процентов от общей суммы приемлемых депозитов данной схемы. Если в случае дефолта кредитного института этих средств оказывается недостаточно, то предусмотрены дополнительные меры, такие как дополнительные взносы со стороны банков, а также возможность схемы занять денежные средства у другой схемы. Такой заем возможен в соответствии с предписанными условиями, которые предусматривают, в частности, выплату займа в течение пяти лет и обеспечение в виде суброгации требований вкладчиков дефолтного кредитного института в пользу схемы-кредитора, причем такие требования схемы должны рассматриваться применимым правом в качестве первоочередных требований в процессе банкротства соответствующего кредитного института.

Интересной новеллой является введение финансирования схемы гарантирования депозитов ее участниками – кредитными институтами в различном размере в зависимости от профиля риска соответствующего кредитного института. Эта схема предполагает наличие не-рисковой и рисковой составляющих при определении размера взноса, который кредитный институт должен совершить в систему гарантирования депозитов. В связи с этим предусматривается внедрение гармонизированного в рамках ЕС рискового профиля кредитного института, который подсчитывается с учетом ряда показателей, таких как достаточность капитала, качество активов, прибыльность, ликвидность. При этом Директива поощряет менее рисковую деятельность кредитного института, устанавливая различную сумму взноса в зависимости от рискового профиля (разница колеблется между 75% и 200% от стандартного размера взноса, необходимого для достижения требуемого уровня финансирования соответствующей схемы).

Нужно сказать, что запланированная система финансирования рассматривается как нуждающаяся в достаточно длительном периоде внедрения (новый механизм финансирования должен начать функционировать спустя десять лет после принятия директивы).

В отношении процедуры выплаты компенсации по недоступным депозитам Директива устанавливает две важных новеллы: выплата должна быть осуществлена в течение семи дней (в качестве общего правила), кроме того, упрощается процедура заявления требований вкладчиками. Срок исковой давности по требованиям вкладчиков к схеме гарантирования депозитов может быть ограничен только соответственно ограничению срока исковой давности схемы гарантирования депозитов к кредитному институту, депозиты в котором стали недоступными. В качестве одного из условий выполнения схемами требования о столь коротком периоде выплаты покрытия рассматривается адекватное информирование схем гарантирования депозитов как со стороны компетентных органов в банковской системе, так и со стороны кредитных институтов, причем кредитные институты должны быть в состоянии предоставить информацию о совокупном размере депозитов одного вкладчика («single customer view») в любое время.

В связи с вопросом о выплатам по недоступным депозитам уместно отметить, что Директива допускает возможность использования средств схем гарантирования депозитов не только для выплаты покрытия по недоступным депозитам, но и для санации банков. При этом санация банков рассматривается в качестве второстепенной цели, выполнение которой не должно отрицательно сказываться на способности схем гарантирования депозитов выполнять свою главную задачу – удовлетворять требования вкладчиков по недоступным депозитам. Тем не менее сама такая возможность довольно показательна и может быть охарактеризована в качестве более масштабного подхода к защите интересов вкладчиков: не только непосредственная защита их интересов в виде выплаты покрытия по недоступным депозитам, но и опосредованная защита их интересов в виде

совершения действий, направленных на улучшение финансового состояния кредитных институтов, что в качестве следствия должно иметь увеличение стабильности банковской системы и тем самым снижение вероятности возникновения ситуации, когда депозиты становятся недоступными.

Можно констатировать, что Директива рассматривает гораздо более широкий круг вопросов, чем тот, который был отражен в прежних директивах о гарантировании депозитов, что, естественно, направлено на достижение гораздо более высокого уровня гармонизации данной сферы с целью в том числе недопущения конкурентных злоупотреблений. Но несмотря на это специалисты указывают, что даже предлагаемый директивой уровень гармонизации недостаточен для эффективного достижения поставленных перед европейскими схемами гарантирования депозитов целей. В научной литературе вопрос ставится более радикально – предлагается создание общеевропейской схемы гарантирования депозитов.

В определенной степени такого рода тенденция заметна и в самой Директиве, которая предлагает новую архитектуру управления схемами – в виде надзора за схемами со стороны не только надзорных органов национальных банковских систем, но и со стороны Европейского банковского надзорного органа (European Banking Authority). Кроме того, как уже указывалось выше, директива поощряет взаимодействие между схемами, расположенными в различных государствах, и даже право государств допускать объединения таких схем.

Более радикальные подходы, выраженные специалистами, предлагают еще более высокую степень общеевропейской интеграции схем гарантирования депозитов. Речь идет о следующих двух опциях: «режим двадцать восьмого фонда» (28th regime) и создание единого общеевропейского фонда гарантирования депозитов. Высказываются мнения, что процесс может развиваться постепенно – от создания общей сети

существующих национальных схем через «режим двадцать восьмого фонда»

к общеевропейскому единому фонду285.

Сеть существующих схем может быть создана достаточно быстро при наличии политического решения – принципиально достаточно усилить обмен информацией и предусмотреть создание механизма взаимного кредитования и рамбурсирования схем. В то же время при учете существенных различий между схемами функционирование такой сети может оказаться недостаточно эффективным.

«Режим двадцать восьмого фонда» предполагает создание дополнительного общеевропейского фонда наряду с сохранением национальных фондов гарантирования депозитов. Дополнительный фонд мог бы осуществлять частичное дополнительное финансирование или осуществлять перестрахование в отношении национальных схем. Но опять же, при существовании различий в национальных схемах режим двадцать восьмого фонда тоже может оказаться недостаточно эффективным.

Опция общеевропейского единого фонда предполагает создание такого фонда вместо национальных фондов, и такой единый фонд осуществлял бы страхование депозитов во всем Европейском Союзе. Эта опция не имеет недостатков двух других опций, поскольку такие проблемы, как размер покрытия депозитов, размещенных в транснациональных кредитных институтах, создание конкурентных преимуществ вследствие различий в национальных системах гарантирования депозитов, просто перестали бы существовать. Кроме того, это означало бы следующий шаг в направлении гармонизации защиты потребителей финансовых услуг. Наконец, это позволило бы уменьшить расходы на содержание схемы.

Тем не менее, при всех своих достоинствах идея единого общеевропейского фонда защиты депозитов пока остается только теорией,

как и другие аспекты более полной гармонизации, в том числе и в силу

285 См., напр.: Gerhardt M., Lannoo K. Options for reforming deposit protection schemes in the EU. // ECRI Policy

Brief No4 (March 2011). Интернет-ресурс: http://aei.pitt.edu/30828/1/ECRI_Policy_Brief_4.pdf.

несогласия ряда правительств и заинтересованных групп в слишком радикальном развитии данного процесса286.

Подводя итоги рассмотрения вопросов настоящей главы, можно сказать следующее.

В части регулирования договорных отношений при оказании банковских депозитных услуг национальные правовые системы располагают средствами, которые (в тех пределах, которые свойственны договорному праву) обеспечивают защиту вкладчика как стороны в договоре. Эта цель достигается либо жестким законодательным регулированием договора банковского вклада (что мы видели на примере Франции и России), либо средствами, доступными вкладчику как клиенту банка в условиях развитой договорно-правовой системы и системы судебной защиты прав вкладчика как клиента банка (Великобритания). Какая-либо гармонизация банковского права в этой части не является реальной перспективой. В отношении регулирования договора банковского вклада в Российской Федерации мы посчитали оправданным предложить два изменения в действующее законодательство – о расширении понятия депозит (в соответствии с широким пониманием этого института, сложившимся в современном зарубежном банковском праве) в том числе и в части последствий принятия денежных средств, по своему существу являющимися депозитом, неуполномоченным на то институтом не только на привлечение средств под ценные бумаги; а также о целесообразности отмены (либо, по крайней мере, существенного ограничения) права вкладчика – физического лица получить денежные средства, размещенные в срочном депозите, в любое время.

Что касается другой составляющей данного института — гарантирования возврата депозитов, то в этой части современное банковское право находится в поисках оптимальной модели. Этот вопрос имеет

большую актуальность и потенциально «подвержен» гармонизации,

286 Там же.

поскольку интернационализация рынка банковских услуг предполагает в части депозитных услуг равный уровень защиты интересов вкладчиков.

В этой части можно говорить о ряде проявившихся тенденций в последние десятилетия развития банковского права, а именно.

Во-первых, настойчиво звучит требование об обязательности не просто схемы гарантирования (страхования) депозитов, но о том, чтобы эта схема соответствовала общеевропейским требованиям.

Обязательность принадлежности к такого рода схеме в том или ином государстве достигает своей конечной цели постольку, поскольку такие схемы являются гармонизированными. Причем, речь идет не о минимальной гармонизации, которая изначально предусматривалась Директивой

94/14/ЕЕС, но гораздо более широкой гармонизации, включающей все основные понятия и процедуры гарантирования депозитов, включая размер покрытия и сроки и формальности (либо отсутствие таковых) его выплаты. Данный вопрос является одним из наиболее непростых, существует заметное противодействие такому подходу со стороны ряда европейских государств, но в то же время именно эта перспектива заявляет о себе как единственно приемлемой, особенно в контексте формирования и развития единого рынка банковских услуг в европейском пространстве. Этот вопрос для Российской Федерации может быть представлен в качестве не особо актуального по тому формальному основанию, что Россия не является членом Евросоюза. Но этот аргумент слишком формален, чтобы послужить основанием для отсутствия беспокойства. Если вести речь об интеграции России в мировую финансовую систему — а этот процесс мы принимаем как аксиому (о чем, в частности, шла речь во введении), то соответствие системы страхования вкладов в Российской Федерации общеевропейским стандартам явно повысит свою актуальность. Тем не менее, в настоящей диссертации мы воздерживаемся от каких-либо рекомендаций в данном направлении, поскольку считаем их преждевременными.

Во-вторых, заметна тенденция к изменению принципиального взгляда на функцию схемы гарантирования депозитов – от рассмотрения таковой в качестве «денежного сундучка», из которого берутся средства для возмещения требований вкладчиков, до наделения схемы более существенными полномочиями по поддержанию стабильности банковской системы. Эта тенденция проявляет себя в предоставлении схеме полномочий, способствующих недопущению ситуации, когда депозиты становятся недоступными – речь идет о полномочиях схемы по поддержанию платежеспособности банков с целью недопущения их дефолта. Этот подход представляется принципиально более правильным, поскольку он направлен более на предотвращение причин дефолта, чем на ликвидацию его последствий. Одновременно такой подход предполагает и различную степень бремени поддержания фонда гарантирования (страхования) вкладов — банки при таком подходе вносят различные суммы в зависимости от своего риск- профиля. Но при всей своей принципиальной правильности (и даже привлекательности) этот подход должен базироваться на одном незыблемом принципе — возможность схемы гарантирования (страхования) вкладов оказывать финансовую помощь проблемным банкам не должна существовать в ущерб возможностям схемы совершить предусмотренные

законодательством выплаты вкладчикам. Очевидно, что применимость287

такого подхода к Российской Федерации предполагает исследование не столько правовой формы, сколько экономики данного вопроса. Поэтому в рамках настоящей диссертации можно только порекомендовать специалистам рассмотреть и исследовать данный вопрос с точки зрения его экономики, но какие-либо конкретные рекомендации в рамках данной диссертации были бы слишком амбициозны, в связи с чем мы ограничиваемся только констатацией смены парадигмы системы

гарантирования депозитов как тенденции в современном банковском праве.

287 или продолжение его применимости, поскольку в настоящее время это принципиально возможно на основании Федерального закона №175-ФЗ от 27.10.2008 «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2014 г.»

Наконец, еще одно замечание, подытоживающее исследование вопроса о депозите в современном банковском праве. Подобно ряду других институтов современного банковского права, депозит может существовать и развиваться в качестве эффективного института, если банковское право заботится не только об интересах вкладчиков как противоположных интересам банков, но создает условия для понимания того, что интересы вкладчиков не могут получить должной защиты, если не будут в разумной степени защищены и интересы банков. В этом направлении современное банковское право (как только что было отмечено) предлагает такие направления развития, как возможность использования средств систем гарантирования возврата (страхования) вкладов не только с целью выплаты средств вкладчикам, но и финансовой помощи проблемным банкам, с тем чтобы избежать самой ситуации, при которой придется выплачивать средства вкладчикам (при этом такой подход уравновешивается зависимостью размера вклада от риск- профиля банка и императивом, согласно которому использование средств фондов с целью оказания помощи банкам не должно приводить к снижению возможности выплаты вкладчикам); в этом же ряду находится принятие на себя вкладчиком определенных обязательств в отношении срочных вкладов – невозможности его досрочного истребования, с тем чтобы для банковской системы не создавался дополнительный риск, который может привести к неблагоприятным последствиям в конечном итоге для тех же вкладчиков. В этом проявляется изменяющаяся парадигма современного банковского права, которая направлена на учет интересов других сторон банковского сектора при преследовании своих собственных.

Глава 5

БАНКОВСКОЕ КРЕДИТОВАНИЕ

В СОВРЕМЕННОМ БАНКОВСКОМ ПРАВЕ

Кредитования является традиционной и одной из основополагающих банковских операций (наряду с приемом депозитов). Как пишет по этому поводу Росс Кранстон, «кредитование находится в самом центре банковского бизнеса. На банковском жаргоне кредиты являются основными банковскими активами»288. Вполне естественно, что вопросы правового регулирования данной банковской операции занимало и занимает достойное место в литературе по банковскому праву.

Структурно институт кредитования как функциональный институт банковского права укладывается в три составных элемента — статусный, предметный, риск-стабилизирующий.

Статусный элемент означает, что банковское кредитование предполагает наличие соответствующего статуса у кредитора и заемщика. В отношении статуса кредитора банковское кредитование допускается только для лиц со специальным статусом — статусом кредитной организации (кредитного института). Только лицам с таким статусом позволено осуществлять кредитование за счет привлеченных средств. Это принципиальное отличие банковского кредитования от иной передачи денежных средств (в том числе под проценты и даже в систематическом порядке) неоднократно

подчеркивалось в отечественной литературе по банковскому праву289. Другой

аспект связан с тем, что кредитование должно осуществляться таким образом, который не будет создавать риск потери кредитором своего статуса кредитного института. Это предполагает выполнение регулятивных

требований, экономических нормативов, относящихся к кредитованию,

288 Cranston Ross. Principles of Banking Law. Oxford, 1997. P.325.

289 Курбатов А.Я. Банковское право России. М.: Высшее образование; Юрайт-Издат, 2009. С.374-375;

Олейник О.М. Основы банковского права: Курс лекций. М.: Юристъ, 1997. С. 310.

оценку «кредитного статуса» контрагента, в том числе с помощью данных, предоставляемых кредитными рейтинговыми агентствами и кредитными бюро (по этой причине в настоящей главе мы уделяем определенное внимание требованиям современного банковского права к кредитным рейтинговым агентствам, получивших в литературе характеристику эндогенных институтов современной банковской системы). Что касается статуса должника-заемщика, то современное банковское право содержит целый ряд требований, которые учитывают его статус в качестве клиента, особенно, когда речь идет о клиенте-потребителе, т. е. в случае потребительских кредитов (мы рассмотрим эти вопросы в том числе в качестве информационно-поведенческий комплайенса).

Предметный элемент предстает как содержание соответствующей кредитной услуги, которое отражается в тексте кредитного договора, оформляющего такую услугу. В праве и практике современной банковской деятельности содержание кредитного договора включает положения, направленные на снижение кредитного риска и достижение баланса интересов сторон, в том числе снижение договорной диспропорции при кредитовании (что особенно проявляется при потребительском и ипотечном кредитовании).

Риск-стабилизирущий элемент при кредитовании представлен требованиями банковского права к обеспечению возвратности кредитов. Если гражданское право, регулируя обеспечительные сделки, уделяет основное внимание юридической форме, то банковское право – реальной ценности актива, в зависимости от которой облечение такого актива в

«обеспечительную форму» может в действительности, а не просто формально снизить кредитный риск.

Прежде чем перейти к рассмотрению содержания отмеченных выше элементов банковского кредитования, мы бы хотели сделать следующее замечание, которое представляется нам принципиально важным в отношении природы института кредитования в современном банковском праве.

В современных реалиях банковской деятельности институт кредитования вряд ли будет правильно свести только к совокупности формально-правовых норм, регулирующих соответствующие отношения. Более правильно говорить о необходимости следовать кредитному комплайенсу, который можно понимать как совокупность норм, имеющих не только характер законодательных норм или иных правовых актов – наряду с ними к этим нормам относятся дополнительные требования к договорной документации, требования, которым должны соответствовать обеспечительные сделки, правила об отношениях к клиенту (в особенности, когда в качестве такового выступает потребитель). Современному «мягкому» банковскому праву известен «комплайенс риск» как риск возникновения юридических или регулятивных санкций, риск существенных убытков или ущерба для репутации банка, которые могут наступить вследствие несоблюдения банком не только законодательства, регулятивных правил, но и профессиональных стандартов и стандартов поведения, применимых к