АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ СпМОЧКИН

Дизельная электростанция была одним из самых

уютных и гостеприимных уголков Мирного. Дежури-

ли на ней круглосуточно, и посему начальник склада

Павлов щедрой рукой отпускал дизелистам чай, кофе

и сахар. В любое время суток здесь можно было под

доносившийся из рабочей части ДЭС гул дизелей по-

сидеть над чашкой горячего настоя – преимущество

в глазах полярников чрезвычайное. Привыкнув на Во-

стоке чаёвничать без всякой меры, я с удовольствием

и не ожидая особого приглашения навещал гостепри-

имных дизелистов.

Хозяйничал здесь Алексей Александрович Семоч-

кин, тот самый, который в период эвакуации со стан-

ции Лазарев вместе с Евграфовым входил в шестёр-

ку Гербовича. С того времени Семочкин не раз бывал

в Антарктиде, зимовал на Востоке, и на той же Ново-

лазаревской, дрейфовал на льдинах и наконец вновь

оказался под началом Гербовича в Мирном.

К Семочкину Гербович относился как-то по-особен-

ному тепло, даже с любовью, впрочем, Семочкина

любили все. В главах о станции Восток я рассказал

про Ивана Тимофеевича Зырянова, так вот, Семочкин

– это второй Тимофеич: такой же добрый, ласковый,

исключительно скромный и сильный духом человек. И

ещё совпадение: и тот и другой – выдающиеся масте-

ра по дизелям. Таких работников, как Тимофеич и Се-

мочкин, даже в Антарктиде, где своим трудолюбием

никого не удивишь, поискать надо… Владислав Иоси-

фович рассказывал, что он свободно вздохнул, когда

заполучил на ДЭС Семочкина. И в самом деле, всю

зимовку Мирный не знал перебоев с электроэнерги-

ей, мало того, один дизель из трех у Алексея Алек-

сандровича постоянно отдыхал, будучи «в отпуске без

сохранения содержания», как шутили его ребята.

Их у Семочкина было четверо: три Юрия – Козель-

ский, Ищук и Коняев и один Николай – Макаров. Кро-

ме того, на сезон из состава Четырнадцатой экспе-

диции остался Борис Антонов, но он уже поглядывал

на море. Никому из ребят, кажется, не было тридца-

ти, и сорокапятилетний Семочкин относился к ним как

к племяшам: лелеял, заботился, но и строго спраши-

вал.

На ДЭС я бывал почти ежедневно. Если дежурил

Козельский, чемпион Мирного по шахматам, то мы

устраивали блицтурнир; если Козельский отдыхал, то

беседовали часок-другой над чашкой чаю, крепкого,

сладкого и горячего, не просто удовлетворяя жажду, а

наслаждаясь самим процессом чаепития в дружеском

кругу. Я любил слушать рассказы Семочкина – нето-

ропливые, спокойные, с юмором, отшлифованным го-

дами полярных странствий. Как-то мы с Антоновым,

люди заинтересованные, обменивались сведениями

о подходе «Оби», и Семочкин, разливая чай, прогово-

рил:

– Ракеты небось готовите, фейерверком будете

встречать? – И, получив подтверждение, заметил:

– Был случай, когда её встречали оригинальнее…

Дружным храпом! Произошло это в Девятую экспе-

дицию, когда мы закончили зимовку на Новолаза-

ревской. Приехали на барьер ночью, соорудили за

несколько часов мертвяки для швартовки и так уста-

ли, что еле хватило сил до балка дойти. Пришла под

утро «Обь», гудела, гудела, не дождалась и пришвар-

товалась своими силами. Потом нас разбудили и гла-

за пялили от удивления: «Первый раз в жизни таких

встречаем! Год отзимовали, корабль за ними пришёл,

а они бессовестно храпят!» А тебе, Юра, небось дру-

гая встреча с «Обью» больше запомнилась, а?

Юрий Коняев, сдержанный и не очень разговорчи-

вый механик, нехотя кивнул.

– Стоит ли вспоминать, Алексей Саныч7

– Стоит, – возразил Семочкин. – А то наш гость, на-

пример, не знает, что ты вторично рождённый. Это бы-

ло в Шестую экспедицию, когда мы строили Новола-

эаревскую. «Обь» пришла для разгрузки к мысу Ура-

ганному, а мы не знали, что весь припай здесь в тре-

щинах. Поехали к кораблю на тягачах. Впереди был

Юра Коняев. Видим, его тряхнуло, он добавил газу и

выскочил, а за ним – разводье метров пять шесть ши-

риной! Это он успел проскочить по снежному мосту!

Море здесь глубиной метров в сто, можно, как гово-

рится, ноги промочить. Юра выпрыгнул из кабины на

лёд, а мы тягач зацепили тросом и потихоньку нача-

ли вытаскивать стороной от трещин. Спасли тягач и

Юру поздравили с днём рождения. Но как же быть с

разгрузкой? Решили пойти к «Оби» не на тяжёлом тя-

гаче, а на более лёгком тракторе, весом тонн один-

надцать-двенадцать. Так и сделали. И надо же было

такому случиться, чтобы именно на припае трактор

заглох! Пошли выручать его на тягаче, стали подъез-

жать, и тут начал трещать и ломаться лёд. Кое-как

развернули тягач и вырвались, а трактор так и остал-

ся на припае. Ну, пропал, думаем. Нет! Видим, льдин-

ка, на которой стоял трактор, потихоньку двинулась…

к «Оби»! На судне быстро сориентировались и, улу-

чив момент, зацепили трактор и подняли его на борт.

А потом, дня через два, трактор снова выгрузили на

лёд, а Гербович подъехал к нему на тягаче и вытащил

на берег, для ремонта. Гербович, это его принцип, ко-

гда ребята устают, основную работу берет на себя. И

рисковать людьми не любит, скорее сам… Честь и по-

чёт новому гостю!

Это пришёл Рюрик Максимович Галкин.

– Мы с Рюриком дрейфовали на СП-5, – подстав-

ляя гостю стакан, с улыбкой припомнил Семочкин. –

И когда нас должны были уже вывозить на материк,

пришло ЦУ11 оставить Галкина на льдине ещё на пол-

срока. И Рюрик завопил: «Что я, укушенный? Никогда

больше на эту проклятую льдину не поеду!» И дей-

ствительно, на эту больше не поехал, потому что её

разломало. А на каких СП ты дрейфовал потом?

– На Седьмой, Одиннадцатой и Тринадцатой, – про-

ворчал Галкин, прихлёбывая горячий и ароматный

чай. – Будь она неладна, эта Тринадцатая! Никогда и

нигде нас так ещё не ломало, только и делали, что

бегали, сверкая пятками, от все новых трещин и вала

торосов. Дней двадцать даже питались стоя, на све-

жем воздухе, потому что кают-компания зачем-то по-

надобилась Нептуну. А история с вертолётом! Плюх-

нулись мы метров с двадцати, видимо, попали в воз-

душную яму. На самый край льдины упали. Осмотре-

ли командир с механиком вертолёт, переглянулись.

«Вроде, дотянем», – решил командир. Полетели. Под-

11 ЦУ – ценное указание, так именуются все распоряжения, получае-

мые от начальства.

нялись метров на десять, а выше не можем. Под нами

– чистая вода… Ощущение не из приятных. Теперь

весело вспоминать, а тогда летел и думал: «Ведь я

ещё не расплатился за кооперативную квартиру, куда

семья только-только переехала…» И так сорок минут

в диком напряжении. Прилетели – командир еле руки

оторвал от рычагов… А Кизино помнишь, Лёша?

Семочкин и Галкин рассмеялись. Георгия Кизино я

знал по дрейфу на СП-15 и поэтому поинтересовался,

что это так их развеселило.

– На СП-5 Кизино жил с нами, – пояснил Семоч-

кин. – У метеорологов на льдине жизнь вообще труд-

ная, а тут полёты начались, лётчики все время погоду

требовали, и Кизино до того не высыпался, что, быва-

ло, в обед засыпал с кашей во рту… Дремал и дома

каждую свободную минутку, а когда лётчики звонили,

просыпался и сообщал в трубку погоду. И не раз бы-

вало, что он потешал нас до слез: спросонья брал за-

звонивший будильник, подносил к уху и норовил со-

общить погоду…

Особенно людно на ДЭС было в воскресенье: вы-

мывшись в бане, миряне шли чаёвничать к Семочки-

ну. На распаренных, сидящих в одном бельё мужчин

укоризненно смотрели со стен журнальные красави-

цы, а в помещении дым столбом и хохот.

– На Новолазаревской наш доктор любил из бани

голышом выскакивать, – рассказывал Семочкин. – Но

один раз ему крупно не повезло. Только он выскочил,

как открылась дверь камбуза, и Евграфов, не глядя,

выплеснул из таза разные кухонные ошмётки. И док-

тор влетел обратно в баню в таком виде, что мы долго

ещё потом за бока хватались.

– Юра Копылов, инженер из транспортного отря-

да, – припомнил Борис Антонов, – тоже очень лю-

бил париться и голым прогуливаться вокруг бани. И

вот однажды после такой прогулки он сильно просту-

дился. Начальник экспедиции Максутов тогда заявил:

«Если ещё раз увижу голым, объявлю выговор как за

умышленное членовредительство!»

Работал Семочкин много. Хотя вахтенные механи-

ки у него были ребята надёжные, он целыми днями

не выходил из дизельной. С большой неохотой шёл

спать и, лёжа в постели, наверное, долго прислуши-

вался к реву дизелей, благо домик электрических дел

мастеров находился рядом с ДЭС. Бывало, заходишь

на электростанцию до завтрака – Семочкин на рабо-

чем месте; вечером, после кино, – Семочкин у дизе-

лей. «Он и спал бы на дизеле, да вибрация мешает», –

пошучивали ребята. Правда, приходилось ежеднев-

но присутствовать на диспетчерских совещаниях, но

зато именно здесь легче всего было выявить злост-

ных расхитителей электроэнергии, потребляющих её

больше выделенной нормы. К таким Семочкин был

беспощаден. Однажды все участники совещания чуть

было не полезли под стол, когда Семочкин произнёс

гневную разоблачительную речь, направленную про-

тив двух уважаемых (в том числе им лично) членов

коллектива, которые с преступной целью установили

подпольный электрокамин… в туалете.

– Владислав Иосифович! – восклицал Семочкин. –

Разрешите для примера отключить весь их дом! Не

могут книги читать в своих комнатах! Может, им ещё

гамак там подвесить?

Но болел за дело Семочкин так искренне и горячо,

что сердиться на него было невозможно.