Готовимся к походу

О жёнах в Антарктиде – только хорошее. Даже те

полярники, которым супружеская жизнь принесла не

одни радости, после долгих раздумий прощают жёнам

их реальные и выдуманные недостатки. «Очищаемся

и влюбляемся заново», – как говорил на Востоке Ва-

силий Семёнович Сидоров.

На станции Новолазаревская однажды произошла

такая история. На тумбочке у постели механика-во-

дителя Б. стояла фотокарточка женщины. В комнату

вошёл один из сезонников, помогавших строить стан-

цию, и, не потрудившись узнать, кто изображён на

снимке, отозвался о женщине с грубым цинизмом. Не

тратя времени на объяснения, механик-водитель из-

бил хама. Тот побежал жаловаться начальнику стан-

ции Гербовичу. Драка – чрезвычайное происшествие

на полярной станции! Владислав Иосифович разо-

брался в ситуации и сказал пострадавшему:

– Как начальник, я не одобряю поступка Б. Но на

его месте я поступил бы точно так же.

– Я ведь не знал, что это его жена!

– Могли спросить. Но даже это вас не извиняет.

– Буду жаловаться!

– Пожалуйста. Можем хоть сейчас собрать коллек-

тив. Не думаю, что это принесёт вам большое удовле-

творение.

Пострадавший подумал – и предпочёл извиниться.

Но всё равно отношение к нему на станции было та-

кое, что он рад был скорое её покинуть.

Кают-компания гудит, за каждым столом – своё.

– А у нас на СП… – вспоминает один.

– Официант! Дюжину пива и воблу! – под общий

смех требует другой.

Геофизик Володя Куксов шумно обсуждает с ин-

женером-электриком Юрием Козельским условия шу-

точного матча-реванша на бильярде. В Двенадцатую

экспедицию, под самый конец зимовки, в ходе партии

они дошли до того, что Козельский играл в одном са-

поге и в трусах, а Куксов вообще едва ли не остался

«в чём мать родила». Однако он победил, и Козель-

ский по условиям игры недолю ходил в разных сапо-

гах, резиновом и кирзовом. Но он ещё дёшево отде-

лался. Другая жертва Куксова должна была ежеднев-

но щеголять в свежей сорочке и каждый раз с другим

галстуком. Если Куксов замечал на сорочке пятныш-

ко, он гнал жертву переодеваться.

За нашим столом одна из любимых тем – автомо-

бильная. Полярники либо имеют машины (достойное

зависти меньшинство), либо мечтают о них (вздыха-

ющее большинство). Мои соседи – автомобилисты

со стажем, и разговор они ведут солидный, не упус-

кая, впрочем, случая поднять друг друга на смех. Осо-

бенно достаётся Павлову, начальнику центрального

склада.

– Владимир Николаевич, что это с вашей «Побе-

дой» на Аничковом мосту произошло? – наивным го-

лосом спрашивает Большаков. – Напомните, пожа-

луйста, я чтото запамятовал.

Павлов делает вид, что не слышит.

– Зря придираетесь, Пётр Фёдорович, – вступается

за Павлова Гербович.

– Ничего особенного не произошло, небольшая тех-

ническая неисправность.

– Какая? – Большаков с наслаждением допивает

кофе.

– Машина рассыпалась на части.

– Клевета! – Павлов, негодуя, взвивается за сто-

лом. – У меня просто отлетело два колеса.

Из камбуза, широко улыбаясь, выглядывает Евгра-

фов. Его огромное тело облачено в белый халат, на

голове поварской колпак.

– Едоки… – взглянув на наш стол, ворчит он. – Каши

не едите, колбаса осталась…

– Присаживайтесь, Виктор Михайлыч, – приглаша-

ет Гербович. – Помните, как баловали нас на Новола-

заревской?

– Было дело, – скромничает Евграфов, присажива-

ясь. – Двенадцать человек едоков накормить не хит-

рость. Вот уедут сезонники…

– Одному беляши, – вспоминает Владислав Иоси-

фович, – другому пирожки с мясом, третьему с капу-

стой. А Фёдорова помните?

– Как каплуна откармливал, – ухмыляется Евгра-

фов.

– Фёдоров был очень худой, – поясняет Гербович. –

Виктор Михайлович его критически осмотрел и ска-

зал: «Я каким тебя у жены получил? Пятьдесят пять

килограммов? Так сдам тебя на семьдесят. Ешь! Ешь,

я тебе говорю!» И откормил.

– Зато сам каждый час по сто прыжков делал, чтобы

из ста килограммов выйти, – вздыхает Евграфов. – Не

помогло.

– Но приглашение в балет всё-таки получил, – на-

поминает Силин.

– Какой балет? – интересуюсь я.

– Во Вторую экспедицию на Новый год мы вчетве-

ром исполняли «Танец маленьких лебедей», – скром-

но отзывается Евграфов. – Общий вес лебедей дости-

гал четырех центнеров, так что танец получился на

славу. Потом к нам прибыла радиограмма от Галины

Улановой, она приглашала нас выступить в Большом

театре… Ну, бегу, а то без обеда останетесь!

– К сожалению, – говорит Гербович, – Евграфов не

был со мною в Двенадцатой экспедиции и поэтому

остался без членского билета Клуба «100». А допол-

нительный приём с тех пор не производился.

Мы попросили Владислава Иосифовича расска-

зать историю возникновения этого редкостного клуба.

Клуб «100» был основан Гербовичем в 1967 году, в

самый разгар полярной ночи, когда миряне напрягали

всю свою изобретательность, чтобы в кают-компании

не смолкал смех.

В один прекрасный вечер, когда товарищи закон-

чили ужин и перекуривали в ожидании кинофильма,

Владислав Иосифович попросил минутку внимания и

зачитал написанный им устав Клуба «100». Коротко

изложу его содержание.

Клуб «100» является добровольной общественной

организацией, ведущей пропаганду здоровья, бодро-

сти и юмора среди полярников Антарктиды. Действи-

тельные члены (вес свыше одного центнера) и канди-

даты в члены (вес от 96 до 100 килограммов) обяза-

ны всем своим поведением подтверждать глубочай-

шую жизненную мудрость поговорки «В здоровом те-

ле – здоровый дух», иметь хотя бы крупицу юмора и

работать за четверых (поскольку едят члены клуба за

двоих). В Антарктиде они имеют право на бесплатное

питание, обмундирование и проезд на всех видах ан-

тарктического транспорта, исключая такси, право бес-

платного входа в кинотеатры и концертные залы, а

также право входить в трамваи и автобусы с передней

площадки.

Идея клуба имела бурный успех. Извещение о его

создании было послано на все советские и иностран-

ные антарктические станции с предложением выдви-

гать кандидатуры.

Членский билет №1 получил сам начальник экспе-

диции, о чём свидетельствует протокольная запись:

«В мае 1967 года при медицинском обследовании

Гербович Владислав Иосифович на взвешивании в

форме Адама показал 100,7 килограмма, что своими

подписями и заверяем: ст. врач Двенадцатой САЭ Ря-

бинин И. Ф., врачхирург Афанасьев Г. Ф.»

Вторым действительным членом клуба стал меха-

никводитель Андреев. Правда, его кандидатура не

была столь безусловной, как предыдущая, ибо соис-

катель, даже съев два обеда, не дотянул полкило-

грамма до заветной цифры. Однако на официальной

проверке Андреев перевалил за центнер и был при-

нят в клуб, хотя злые языки утверждали, что за пять

минут до взвешивания он выпил два литра компота.

Предпринял попытку проникнуть в клуб и Володя Кук-

сов, хотя вес его никогда не превышал шестидесяти

пяти килограммов. Володю даже не хотели включать

в число соискателей – столь безнадёжно тощей вы-

глядела его фигура. Но он настоял на своём законном

праве взвеситься, и… у врачей глаза полезли на лоб:

под тяжестью Куксова затрещали весы! Увы, билет №

3 ему получить не удалось: один бдительный член ко-

миссии обнаружил, что хитроумный Куксов надел под

трусы мастерски сделанные свинцовые плавки…

Билет за этим номером достался американскому

учёному со станции Молодёжная Макнамаре. Он при-

слал президенту клуба Гербовичу нижеследующее

заявление: «Прошу считать эту радиограмму офици-

альным обращением принять меня в члены Клуба

„100“, так как, что достоверно подтверждается меди-

цинскими авторитетами здесь, имею сто килограммов

веса с избытком в три или четыре килограмма. Это

само по себе довольно забавно, потому что при отъ-

езде из Соединённых Штатов я имел вес 90 килограм-

мов, что при росте 1 метр 70 сантиметров считается

основанием для лишения права антарктических обя-

занностей. То, что я ем за двоих, – это известный факт,

но, по моему личному убеждению, я получаю научные

данные в большем объёме, чем кто-либо из членов

американской антарктической службы в Молодёжной

9. А для того чтобы посмеяться, вам нужно только по-

9 Макнамара шутил – он был единственным американцем на Моло-

дёжной.

слушать мои попытки в разговоре по-русски, что яв-

ляется причиной и источником постоянных удивлений

и удовольствия всех, кроме меня. Макнамара».

Получил Гербович радиограмму и со станции

Моусон. Австралийские полярники благодарили за

честь, но с сожалением констатировали, что «…у нас

нет кандидатов в Клуб „100“, так как все мы здесь име-

ем вид тощих и голодных людей, а такие люди опасны

(см. В. Шекспир, „Юлий Цезарь“, акт 1, сцена 2)». Не

дотянули до центнера соискатели и с других станции.

Билет за номером 4 получил капитан «Оби» Эду-

ард Купри. На церемонии, проходившей в кают-ком-

пании Мирного, Гербович поздравил Эдуарда Иоси-

фовича со званием почётного члена Клуба «100» и

вручил ему для постоянного ношения брелок – двух-

пудовую гирю. Пока капитан под общий смех осмыс-

ливал, что делать с этим элегантным подарком, пре-

зидент вручил ему настоящий брелок – изящную гирь-

ку на цепочке, изготовленную в механической мастер-

ской. Обладателем билета № 5 стал Алексей Фёдо-

рович Трёшников, а шестым членом клуба оказался

первый советский антарктический капитан Иван Алек-

сандрович Ман. Таким образом, на сегодняшний день

в Клубе «100» насчитывается шесть действительных

членов, но можно не сомневаться, что антарктические

повара приложат все усилия, чтобы умножить это чис-

ло.

Но возвратимся в кают-компанию. По вечерам в

ней играют во всевозможные игры, смотрят кино-

фильмы и просто общаются. «О муза пламенной са-

тиры!», – хочется воскликнуть вслед за Пушкиным.

Отхлестать бы коекого за кинофильмы ювеналовым

бичом. Впрочем, кинопрокат столько раз били, что у

него уже выработался иммунитет, и все равно поляр-

ники получают и будут получать фильмы, которые на

Большой земле уже никто не смотрит. Вот вам список,

хотите – берите, не хотите – будьте здоровы. И поляр-

ники везут в Антарктиду несколько тонн киноутиля. По

недосмотру какого-то деятеля среди этих неликвидов

оказалось и несколько хороших фильмов. Их берут на

праздники, демонстрируют но заказам именинников.

Пока ещё на Восток летают самолёты, Гербович рас-

порядился отвезти туда все лучшее на условиях воз-

врата, конечно.

Несколько фильмов подарили экспедиции амери-

канские полярники: два-три «вестерна» и несколько

мультипликаций.

Иногда открытым голосованием демонстрация

фильма отменялась и кают-компания превращалась

в дискуссионный клуб. Спорили о литературе и искус-

стве, о науке и космосе, о политике, спорте, медицине

и о всем том, что будоражит умы в наш энергичный

век.

А иногда просто разбивались на группы и беседо-

вали о всякой всячине. Полярники – рассказчики ква-

лифицированные, своё умение приковать внимание

аудитории они годами шлифуют на зимовках, рав-

но как и чувство юмора. В этом отношении полярни-

ки сродни лётчикам, морякам и геологам, которые,

как все представители великого племени бродяг, то-

же умеют и любят поговорить. И в кают-компании за

один вечер можно услышать столько интересных ис-

торий, сколько не найти в годовой подшивке журнала

«Вокруг света».

К одиннадцати часам вечера все расходились по

домам и Мирный погружался в сон.