НЕ В НАШИХ СИЛАХ

Когда тем утром позвонили в дверь, я с трудом поднялась на ноги. Был слишком неподходящий день для визита слесаря. Я была на пятом месяце беременности и уже вся издергалась, ожидая телефонного звонка. И в самом деле, мы не ждали сегодня никого, хотя у нас сломалось дома все, что только могло сломаться. Кроме того, нам просто не нужен был новый чек.

Наши финансы пребывали в плачевном состоянии. Каждое утро я чувствовала сильное недомогание в связи с беременностью. Мне было так плохо, что я не могла работать, поэтому наши доходы сократились ровно вполовину, хотя мы до сих пор не могли осознать этого. И хотя нам было очень тяжело, мы все же не жаловались. На протяжении двух лет мы с надеждой ждали ребенка. О, сколько раз мы, полные радостного ожидания, делали тест на беременность! Но все безрезультатно. И вот теперь мы могли вздохнуть спокойно. У нас будет ребенок, о котором мы так долго мечтали.

Первые три недели прошли отлично, у меня всего лишь побаливала голова по утрам. Но я знала: это временно. Я с нетерпением ждала очередного визита к доктору. Мы с каждым разом узнавали о нашем ребенке что-то новое. Однажды врач предложил мне сдать кровь на анализ, чтобы можно было узнать, нормально ли развивается плод внутри. Я без колебаний согласилась.

Получив результаты анализа, доктор немедленно вызвал нас. Профессионально поставленным голосом он сказал, что анализ показал наличие болезни Дауна.

Доктор сразу предложил принять меры. И хотя мы с моим мужем Робом были готовы ко всему, при этом известии нам стало плохо. Нас послали на ультразвук. Там мы впервые увидели на экране нашего младенца и его движения. Внезапно я ощутила, что вот он, и он наш. Мы по-настоящему станем родителями, а маленькое существо у меня внутри будет мальчиком. Ведь не может же с ним произойти какое-нибудь несчастье, не правда ли? Или может?

Точный ответ мы сможем получить, как нам сказали, только через две недели. То, что мы огорчились, это мало сказано. Врач посоветовал на тот период, пока мы ждем результата, не рисковать и лечь на сохранение. И все же, несмотря на то что они нам скажут через эти две недели, мы не переставали ощущать себя родителями.

Я никогда не знала, что две недели могут быть бесконечными. Я пыталась отвлечься, занять себя делами, думать о другом, но слова «болезнь Дауна» постоянно вертелись у меня в голове. Даже поломка системы безопасности в нашем доме не произвела на нас никакого впечатления. Нам было все равно. Пусть хоть все в доме развалится. Роб ходил на работу каждый день. Я чувствовала себя одинокой и беспомощной.

Наконец эти две недели прошли. Я никогда не смогу забыть, как волновалась в тот день. Я оставалась дома одна, ожидая телефонного звонка. От тишины, царившей в комнате, болели уши. К обеду мое терпение лопнуло, и я решила позвонить сама. Медсестра сказала мне, что результаты анализа до сих пор не получены.

День клонился к вечеру. Когда зазвонили в дверь, я чуть было не слетела со стула, так быстро бросилась открывать. Когда же я увидела на пороге мастера, я вся сникла и машинально пропустила его в дом, показала ему систему безопасности и быстро скрылась из виду. В отчаянии я прикидывала, как оплатить его работу, потому что это было слишком дорого для нас. Моя вера в лучшее таяла на глазах. Я всерьез задумалась о несправедливости мира.

Два часа спустя наконец-то позвонила медсестра. Насколько я помню, она выразилась не очень-то подходяще — у нее были две новости, хорошая и плохая. Звучало как злая шутка.

Хорошая новость: у нашего ребенка нет болезни Дауна. Плохая: на генетическом уровне есть некоторые отклонения.

— Что вы имеете в виду? Что это значит? — спросила я, пытаясь не кричать.

— Простите, миссис Хорнинг, дело в том, что мы и сами не можем вам точно сказать до тех пор, пока ребенок не родится. Пока что вы с мужем можете сделать только одно — сдать кровь на анализ.

— Прямо сейчас? Мы можем это сделать сегодня?

— Да, конечно. Результаты мы получим дней через пять. Пять дней?

Вот когда я потеряла контроль над собой. У меня началась истерика. Я не помню, чтобы когда-нибудь за свои тридцать четыре года я плакала так сильно, как в тот день. Я чувствовала себя так, будто кто-то ударил меня в живот и я не могу прийти в себя от удара.

Даже когда я звонила на работу Робу, в моем голосе все еще слышались слезы.

— Колин, дорогая, послушай меня. Зайди к соседям, хорошо? Колин? Я приеду, как только смогу. Только не оставайся одна, ладно?

Но его ласковые слова и нежные наставления не могли мне помочь. Они только прибавили паники, которая уже овладевала мной. Я бросила трубку.

Еле дыша, я уселась рядом с телефоном. Вдруг я вспомнила, что в нашем доме все еще работает мастер. Не может быть! Он же все слышал! Густо покраснев, я решила извиниться. Я прошла к нему в коридор, все еще всхлипывая.

Он стоял в дверях, словно ждал меня. Я еще не успела ничего сказать, как он аккуратно взял меня под руку и подвел к стулу.

— Сядьте, пожалуйста, — сказал он вежливо. — Просто сядьте и подышите спокойно.

Он говорил уверенно, будто знал в точности, что надо делать в подобных случаях. Его тон был спокойным и ласковым. Я села и постаралась вдохнуть поглубже. Через несколько минут я пришла в себя.

Незнакомец присел на стул напротив меня. Он тихо рассказал мне о своей истории, как они с женой потеряли своего первого ребенка. Ребенок родился мертвым, потому что они не знали, что жена во время беременности заболела диабетом.

Он тяжело вздохнул, а потом продолжил. Им было чрезвычайно тяжело принять это, но они наконец признали, что должны с этим жить и что-то делать, чтобы не впасть в отчаяние.

Он посмотрел на меня и сказал:

— Поэтому я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Как болит сейчас ваше сердце и плачет душа. Но вы ничего не можете изменить в судьбе, вы можете только принять ее. Чем больше вы будете стараться руководить ситуацией, тем меньше у вас будет шансов на благополучный исход. Вы только зря расстроите себя и вашего мужа.

Он взял меня за руку и рассказал, что через год у них родился второй ребенок. На этот раз у них не было никаких проблем. Господь благословил их семью маленькой здоровой девочкой.

Он рассказал, что все еще думает о том первом ребенке, который был мальчиком, но по какой-то причине не смог родиться и жить вместе с ними. Еще он попросил меня не волноваться по поводу ребенка и позволить судьбе все решить за нас. Тогда, он сказал, ситуация изменится независимо от наших волнений.

Потом, так же тихо, как рассказывал о себе, он поднялся и подошел к входной двери, обернулся и сообщил, что наша система в порядке, он починил ее.

В тот момент он помог мне так, как не смог бы никто другой. И что я могла ему сказать? Я едва сумела поблагодарить его.

И вдруг я вспомнила, что так и не заплатила ему.

Он улыбнулся и сказал, что мы ему ничего не должны. Единственное, что я должна делать, это верить в Божий промысел.

Колин Деррик Хорнинг

Спустя четыре месяца у Колин и Роба родился сын. Он весил 3,5 кг и был абсолютно здоров. — Примеч. ред. американского издания.