Гл. 11 Х В А С Т У Н .

Хвастаться, в принципе - нехорошо. Лучше быть скромным и хоть наград за это не дают, но зато уважают люди. А хвастун запросто может попасть впросак. Я включил этот рассказ, хотя он не очень положительно меня характеризует. Но такими мы были, а я хочу передать все, что помню и считаю интересным для читателя.

Мы шли усталые после разгрузки вагонов с бомбами, но довольные, ибо знали, что если в субботу были вагоны, то в воскресенье их не будет, и можно будет отдохнуть. И хотя мы не торопились, но постепенно перегоняли более пожилых солдат. Наверное, молодость всегда торопится, сама не замечая этого.

- Сержант Чебанюк, - услышал я голос Ивана Егоровича, - подойдите ко мне, пожалуйста.

- Слушаю Вас, товарищ лейтенант.

- Да зови меня просто по имени, тем более, что у меня к тебе не служебный вопрос…

- Слушаю Вас, Иван Егорович!

- Я хотел бы посоветоваться с тобой. Вы, говорят, все умеете и все знаете. - Он, наверное, испытывал неловкость и обращался ко мне то на ты, то на вы.

- Ну, Иван Егорович, в этом я как раз сомневаюсь, и этого я никогда не говорил. Кто-то просто фантазирует. Но, а все же, в чем вопрос?

- Жена решила завтра заколоть свинью, а я не знаю, как это сделать, так как никогда не пробовал и не смогу. Вот я и думаю, кого бы попросить.

После окончания войны, чтобы как-то улучшить свое материальное положение, многие люди начали заводить живность, и многие семейные офицеры выкармливали свиней, имели небольшие огороды. Нужно было чем-то питаться, чтобы жить.

Иван Егорович, в прошлом учитель, преодолев колоссальные трудности, вырастил свинью, но как перевести ее в новую форму существования, то есть в продукты питания, как то: окорока, колбасу, сало - не имел и понятия. Но приказ жены - закон для мужчины.

- Так в чем проблемы? - спросил я убитого заботами своего начальника. - Это же проще простого.

Вот уж эта интеллигенция, сама нас учит, воспитывает, наставляет на путь истинный, а как только сами сталкиваются с житейскими трудностями, немедленно пасуют, и из пустяков строят проблемы. В детстве у нас были свиньи, и я видел, как отец их колол. Мне казалось это простым. Удар ножа, и “усе”. Я и не думал, сколько потом нужно затратить труда по разделке туши.

- Это просто делается, Иван Егорович. Нужно взять большой нож или кинжал, конечно, поострее, зайти в загон и почесать свинье левый бок около передней ноги, она ляжет на бок, вот тогда ее ударить ножом в сердце. Бах, и готово! - я увлекся, громко рассказывал и махал руками.

- Так просто, и ты не боишься? - с восхищением посмотрел он на меня, как на храброго человека.

- А что? Это дело простое. Нужно только быть решительным. До войны мы жили на Урале, и мои родители держали свиней, и не одну. И мы всегда сами их кололи.

- Так ты тоже можешь?

- Запросто, - ляпнул я, не думая о последствиях. - Взять нож, почесать... - начал рассказывать я, как заезженная пластинка.

- Какой ты молодец, Саша! Знаешь что, давай завтра утречком приходи ко мне домой и заколи нам свинью, а то я не умею и просто, поверь мне, не смогу. Меня от одной мысли страх берет. Никогда я ни с какой живностью не имел дело, - он посмотрел на меня с этаким уважением. - Если хочешь, я завтра утречком сам зайду к тебе. Ладно? Ты только заколи ее и разделай, а мы все остальное сами сделаем. У нас уже и солома для костра заготовлена.

- Ладно. Что особенного, - уже без всякого энтузиазма согласился я.

- Спасибо тебе. Выручил, а то я не знал что делать, а жена ругается. Я зайду утром.

Мы расстались. Иван Егорович, довольный выполненной миссией, ушел домой, а я пошел в клуб, где часто брал баян, чтобы просто поиграть для себя. Потом я взял книгу и читал, пока не стемнело. Однако, везде меня преследовала мысль, что же я буду завтра делать? Как я заколю эту свинью, если я ни разу в жизни этого не делал? Позор. И дернул меня черт хвастаться.

Уже ложась спать, я решил встать пораньше и куда-нибудь удрать. Спрятаться куда-нибудь, чтобы Иван Егорович меня не нашел, пусть ищет другого мясника. С этими мыслями я успокоился и уснул.

Утром я проснулся оттого, что кто-то дергал меня за ногу.

- Саша, вставай, Саша...

Я открыл глаза и увидел, что рядом с нарами стоял Иван Егорович. Он как будто догадался, что я собираюсь удрать, и пришел пораньше.

- Давай, пошли, жена уже воду греет и нас ждет.

Ну не везет, так не везет, ничего не сделаешь.

Я быстро встал, оделся и позавтракал в столовой. Иван Егорович, проявляя высокую бдительность, меня терпеливо ждал. И вот мы дома. Его жена, уже одетая в пальто, отдавала последние ценные указания.

- Я пойду на рынок, куплю соли. Вы заколите свинью, «ошмалите», хорошенько вымойте горячей водой, потом разделайте. Я приду, буду солить сало и готовить колбасы, окорока. Ясно? И чтобы без фокусов. Иван, ты слышишь меня?

- Да, все сделаем, как сказала, - заверил ее Иван Егорович.

- Смотри у меня!

Она повернулась и быстро ушла.

Иван Егорович сунул мне в руки громадный кинжал, наверное, с полметра.

- Он острый. Я взял у знакомого. Пошли.

Мы зашагали к свинарнику. Я шел за начальником и пытался поудобнее взять кинжал. Он был слишком большим и неудобным, но я молчал, чтобы не показать, что я боюсь.

Мы вошли в свинарник, свинья что-то жевала и хрюкала. Я подошел к ней поближе и осторожно начал почесывать ее бок около передней ноги. Она смирно стояла, потом повалилась набок. Я продолжал чесать, думая о том, где же сердце, и никак не мог сообразить, какой это бок, левый или правый. Пока я “ловил ворон”, свинья, как будто почувствовал, что нам от нее нужно, вскочила на ноги и бросилась прочь. Мы пытались ее поймать и повалить, но только еще больше ее испугали.

- Боится она нас, - сказал Иван Егорович. - Она поняла , и теперь ее не успокоить.

Я стоял и поддакивал. Честно говоря, я даже обрадовался, что так получилось, что не нужно резать свинью, но я молчал.

- Давай отложим на следующее воскресенье.

- Давай, - согласился я с радостью.

Мы стояли и разговаривали, о разных пустяках, Иван Егорович уже отнес кинжал, и я слушал его из уважения. Не мог я просто так уйти, тем более, что не исполнил его просьбу.

- В это время с рынка вернулась его жена.

- Вы что стоите? Где свинья?

- Она испугалась, и мы решили заколоть ее в следующий раз.

- ЧТО? - закричала она. Ах, вы, бездельники! Вы чем здесь занимались! А ну, немедленно идите, колите свинью! Ни на минуту нельзя оставить одних!

- Но свинья, наверное, поняла, что мы пришли ее резать, и не дается, убегает. - Пытался оправдаться Иван Егорович.

- Молчи. Знаю я вас, лодырей. Ничего нельзя доверить. А ну, немедленно, идите и сейчас же заколите. В дом тебя не пущу. А ну!

Иван Егорович послушно отошел от жены, и мы направились за ножом. Где-то он достал кинжал еще больший, и мы растерянно стояли на дороге, не зная, как подступиться к выполнению поставленной задачи.

Пока мы в нерешительности стояли и обсуждали создавшуюся обстановку, к нам подошел молодой офицер нашей части, старший лейтенант Ануфриев.

- В чем дело! Что-то у вас хмурый вид.

Иван Егорович подробно посвятил его в наши дела

- Ну что вы? Это же элементарно. Заходите спокойно в свинарник, почешите свинье левый бок...- и он начал рассказывать то, что я уже дважды рассказывал Ивану Егоровичу.

- Но я не могу, - перебил его Иван Егорович и передал ему кинжал. - На, попробуй сам, раз ты знаешь.

Теперь мы уже втроем шли в свинарник. Ануфриев держал наготове кинжал и пробовал его остроту. И вдруг, когда мы переступили порожек в сарай, он передал кинжал мне. Мне ничего не оставалось, как взять его.

- Мы сейчас вдвоем завалим свинью, а ты ее коли, - сказал он обращаясь ко мне, - Давайте, только быстро…- Я снова почесал бок свинье, но она не ложилась. Тогда мои коллеги быстро навалились на нее, и я ударил кинжалом в ее левый бок. Свинья вскочила и ногами сбила меня. Я таки сумел ухватить ее за левую ногу и каким-то неосознанным до конца движением сумел всадить кинжал ей в сердце. Она упала. Я поднялся, мои товарищи стояли по углам свинарника, а свинья растянулась посередине и уже не двигалась.

- Саша, ты иди, отдохни, а мы все сделаем. Я позову тебя разделывать тушу.

- Спасибо. - Мне было как -то не по себе.

Как-то они оттащили свинью в огород, разожгли костер и... Меня ничего не интересовало, я стоял у дома и ждал конца этой кошмарной операции.

Я начал разделывать свинью и “нарубил бы дров”, если бы не одна древняя старушка. Она долго вертелась около меня, а потом, когда я вскрыл брюшину, попросила:

- Сыночек, вырежи мне, пожалуйста, желчный пузырь. Мне он нужен на лекарство. Ну, сделай, дорогой...

А я и не думал о нем. Вот бы наделал дел, если бы я раздавил желчный пузырь. Пропало бы все мясо...

Меня позвали обедать. Было приготовлено свежее мясо, которое я забыл, когда ел, но я не смог. Поблагодарив их, я тихонько ушел к себе в казарму.

Да, хвастаться нельзя. Жизнь иногда устраивает проверку и хвастун может погореть.

Через несколько дней с аналогичной просьбой обратился ко мне один из офицеров штаба. Все получилось просто, без приключений, и я даже остался у него обедать. Опыт...

Написал рассказ и подумал, а где же сейчас Иван Егорович? Хороший мой человек! Пройдет много лет, но я всегда буду восхищаться и удивляться, когда буду встречать хороших людей, ибо это самая большая драгоценность на Земле.

Вот это уж точно!