ПИСЬМА БАТЮШКИ ИЗ ПЕЧОР 1 страница

Христос Воскресе! Родное мое чадо!

...Сердце Твое понимает глупость, пустоту, никчемность, бедность: тратить свою маленькую жизнь на эти глупости, мираж; когда от этой маленькой жизни, этого мига будет за­висеть жизнь в Вечной Вечности. Пойми, пойми, пойми это, родное мое! Пусть Господь увидит настойчивость, не мечтания иллюзий, а дела стремления. Мечтать, хотеть надо бросить; надо властвовать, действовать решительно, мужественно, с гневом на себя; ломать об колено свои отступления, саможаления.

Ослушание духовника и аввы, ослушание советов Св.Отец, Учителей Св. Церкви, ослушание наглядных советов, по еп.Феофану Затворнику, т.е.: сама лезу в огонь; будучи сеном, лезу на огонь, и ожидаю помощи и помилования Божия, тогда как сама себя не хочу даже иногда помиловать (пожалеть, поберечь, предохранить).

Не только время, но теряешь Страх Божий, сердце при­тупляется, наступает охлаждение, и сердце заражается ядом сочувствия к наслаждениям, преступным и убивающим ду­ховную жизнь, покаяние, плач, Страх Божий, ревность к Богу. Нарушен молитвенный постоянный труд, работа над узелка­ми, внимательная молитва, чтение, выписки. Нужна ежеднев­ная запись совести, бегание всего, что искушает и наводит, память о смерти. Это основные черты требования к богомыслию, для того, чтобы приучать не терять это хождение в при­сутствии Божии.

Конечно, демоны усиленно караулят того, кто в сердце решил жить только в одном рабстве Господу Иисусу, кто решил умолять настойчиво: "Сподоби мя любити Тя всем сердцем моим, всеми жилами моими, всеми костями моими и ненавидеть, презирать, бояться греха, чтобы не разлучиться с Тобой!" И этим не содрогаться, что может бес довести Тебя, самонадеянную и жалеющую родителей и еще что-то, и уло­вить в падение?! Его, проклятого, сетей, сложной паутины - ужасно надо бояться...

***

...С наступающими днями трудов и незримого подвига, бит­вы с демонами, битв с собой, битв с миром, суетой, глупостью и злом!

Сама на ощупь убедилась, что без молитвы - пустота, ску­ка, бессилие; глупость и недомысленное упрямство в пороках. Радость, Ты знаешь по себе о богатстве молитвы, о силе ее, а от нее и мирности, и чистоте, и о надежде на оправдание и надежде на благословение Божие в нашей обыденной жизни, очень сложной и мудрой - в мире зла, хитростей и всякой мерзости; и простои - заповедями Господа Иисуса Христа. Береги себя. Не уступай ни на ниточку тонюсенькую. Совести укоры обязательно записывай; это Тебе нужно, сама убеди­лась. Не мысли жить без духовной жизни, хотя бы 10 минут. Язык и уши стереги. Выжигай из себя всякую хитрость, лень, лесть, неправду, чувствительность. Режим молитвы береги узел­ками, как уговаривались, гуляя 15 минут на сон, "надышаться воздухом".

Пропуская всякий укор родителей, близких людей, не зна­ющих Христа, как жужжание мухи, покойно без черточки смущения или растерянности, понимай ясно другое, противо­положное. Береги работу над узелками и величай ежедневно Всепречистую.

Безусловный запрет на все чувственное всеми решитель­ными действиями. Спасайся о Господе со всей строгостью и взыскательностью к себе, усваивая все больше и больше мер­твенность к суете и вкусам мира. Всемилостивая Владычица буди Тебе покровом! Не смей унывать, не смей!

Молчание, умная молитва внимательная, самоосуждение, самоанализ, приучение себя ходить в присутствии Божии да дадут Тебе радость в Вечной Вечности!

***

...Ты пишешь… что пишу грубо и неласково.

Это и есть обнаженная, голая правда. Аз не истомился, а замешался от людей; люди всюду мешают, окаянного Симеона за кого-то принимают, а мне больно, что обманываются.

Хронически ложусь в два часа ночи, а встаю ровно в 5 ч. 30 мин., так как писать ответы моим детям могу, только когда мой страж, ревностный о.Александр спит. Изнуренный, не могу заснуть. Принимать снотворные вредно ежедневно. У меня в неделю нет дня отдыха, вернее, ночи отдыха: часто - служащий литургии. Усталость накапливается, днем спать не всегда мож­но, так как проходная, дневной сон неполноценный.

Ты пишешь, что твои скорби и радости почти никто не замечает, что живешь своим внутренним миром. Это мне толь­ко радостно. Это доказывает, что ты помнишь не раз сказанное: зачем себя опустошать? Зачем лишать себя молитвы? Зачем метать свой бисер перед свиньями? Зачем поучать зловон­ную, глупую Лиду здесь, на земле, и на мытарствах получить насмешки бесов за самохвальство или за себяжаление, или за самолюбование, или за пересуды и осуждения? Сама знаешь: молитву не удержать, если лишнее словечко скажешь. Может быть, тебе кажется, какой Батюшка придира и свирепый, что по-человечески не дает снисхождения! Отвечаю на это: неужели человеческое столь ценно и мило?! Неужели менее важна память смертная (в эти дни надо особо это помнить)? Может, даже пишу последнее письмо, почему и телеграмму дал: приехать, пройти по горячим уголькам мой коридор, принести покаяние, причаститься два дня подряд, и ехать об­новленной.

Пишешь: "Я очень боюсь, чтобы кто-нибудь не узнал мои секреты, я всячески маскируюсь". Какие тут секреты?! Ка­кие? Пусть все эти глупцы успокоятся! И. - убежденная веру­ющая, убежденная христианка и только православная (т.е. абсолютно, истинно правильно исповедующая Домостроительство спасения) И. имеет такого духовника, который не вор, не политкаторжанин, а инок и иерей, Богом на это поставленный, аще и недостойнейший...

Теперь о твоих скорбях: начальник обидел, накричал, под конец - слезы, обиды, стычка опять. А тут надо себя держать в присутствии Божием. Если забыла это - себя вини, и горюй пустыми слезами обидчивости, себяжаления, чувств и нервов. А если ты перед Лицом Божиим (помнишь, мы об этом не раз толковали), то тут улыбаться только надо, если кричал зря.

А если за дело - вини себя перед Богом, и опять слез не будет, а даже запись: "виновна в том, что безбожника застави­ла кричать на меня. Моя халатность, моя забывчивость". Это будет христианство. Спрашиваешь меня: "как мне жить даль­ше? как вести себя на работе?" Отвечаю: "как бы чужой", всегда собранной, строгой, справедливой, точной, но всегда только любящей. Но знай: от всех все скрывающей, чтобы не показать; но в собранной недоступности, при полной просто­те. Недоступность, строгость и собранность помогут сперва не разбалтываться, оберегать себя и легче совестью своей влиять. Немыслим эгоизм нам, Тебе. Но знай только быть с молитвой Серафимовской (только умной, не простофилей, обязательно), чтобы не быть Им отверженной.

Бессмысленно, глупо: свою жизнь, силы, нервы, сердце, молодость отдавать миру, а не Богу. Зачем это? Печорский сырой климат для Батюшки был очень суровым. Малейшая простуда - и начиналось воспаление легких. В дни болезни Батюшка обычно лежал, и лечился в своей келии. Медсестра приходила делать уколы, монахи приносили в келию еду, "по­чтальон" - почту. Несмотря на болезнь, Батюшка, хоть и лежа в кровати, отвечал на письма. Связь с духовными чадами ни­когда не прекращалась. Многие монахи стали духовными ча­дами Батюшки. Один монах уже было собрался оставить мо­настырь. На него напало уныние. После беседы с Батюшкой он никогда больше не имел помыслов оставить монастырь, и впоследствии был большим Батюшкиным благодетелем.

Когда Батюшка болел, он в письмах извещал об этом своих духовных чад, чтобы они не волновались, почему его нет в храме.

***

Господне благословение буди на Тя! Всепречистая Госпоже буди, буди Тебе Покровом!

Прости меня! Пишу и говорю просто и точно, голой прав­дой; м.б. грубо, но монаху зачем быть дипломатом? Авва Тебе дан не любезничать. Ты простодушна, только и надо быть такой. Это и есть христианство, чистое сердце, нелукавое. Иначе язычество, нехристианство, нечистое сердце, гордыня и фальшь, мерзость Богу и для спасения своего. Но нам дан разум, к этому святому простодушию прибавь от разума иногда молчание, как бы от "дурости". Эта дурость будет Христа ради: лжи не допускай, всегда будь мирная, чистая, светлая; тогда хорошая будешь. На исповеди и впрямь "выкапывай" из себя (и даже больше).

Если наговаривать на себя ("даже больше"), то это от лож­ного смирения или подозрительности ложной, неверной к себе. Зачем?! Пересказав или сказав факт очень точно и очень кратко, не размазывая, говоришь происхождение, корень, на­строение; с чем факт совершила, может быть, последствия факта. Всякое рассуждение о грехе себе запретить! Если ду­ховник будет разбирать грех (факт) - молча прими, от смире­ния.

Если извинят, можешь про себя не принять. Охаивание есть потребность себя обесславить, т.е. это есть обязательная потребность и деяние покаяния. Извне грехи на себя не бери. Это от демонов - как же можно на себя говорить лишнее, и как это вообще выходит? Говоришь Богу - иерей свидетель, а если будешь на себя сочинять?! Исповедь ведь есть жалоба, не критика. Но самообесславливание ложное - от демонов. Тут надо быть очень осторожной и не коснуться ложного смирения. Не нужно. Запрещено - как ложное смирение, как неверное в покаянии.

Покаяние есть:

1. Осознать грех.

2. Оплакать грех.

3. Сожалеть о содеянном.

4. Выпрашивать: "Прости, не помяни".

5. Ненавидеть, презирать грех.

6. Клятвенно: "Не буду больше".

7. Мольба: "Помози".

В осознание приносится анализ факта. Произносить одно название греха не есть покаяние.

Знаю: Оля чистая, простодушная и только к монашеству временная гостья в миру, неопытная своим доверием ("как дети, мы должны говорить голые факты, но не обстоятельства"), пересказывая обстоятельства (обстановку), себя извиняем, т.е. помрачаем и искажаем таинство покаяния. Это дело духовника: уточнять, если он слышит самооклеветание или самооправдание кающегося, поняла? Бойся себя извинять, но и бойся себя напрасно охаивать. Ты Богу грехи приносишь, не себе, не человеку-иерею.

Если Ты внимательно вчитаешься в это письмо, а не только предыдущее, то Ты - не одинока: Ты около меня. Самооправ­дания ни на чуточку нет, как будто, не хвалю. Пишу голую правду. Почему неверие в себя? Это клевета на себя. Сие исповедую и свидетель. Ты, несомненно, ясно, каменно веру­ющая. Ты изучаешь себя.

Сократить часы сна запрещаю. Книги, нужные работе, читай. Разве сужу Тебя строго? Пиши скорее. Старайся ежед­невно быть как-либо в храме (но тайно от домашних); уедине­ние, богопредстояние - потребность сердца; радость тихости от грязного мира. Старайся, чтобы молитва была бы солью, сутью дня; все же остальное - "между прочим", "к сожале­нию". Умная Иисусова и "Всемилостивая" дадут Тебе новый ум, силы, чистоту, заповеди. Моли-моли Бога обо мне на узел­ках: очень нуждаюсь, очень.

Твой авва и Батюшка, И.С.

***

У Батюшки была особенная, феноменальная память. Были случаи, когда он в нужный момент напоминал вещи десяти­летней давности, когда нужно было человека (в ответ на его жалобу, что Батюшка якобы плохо помнит о нем) как-то от­резвить, осадить и показать, что Батюшка помнит и всегда беспокоится о каждом. Это беспокойство проявлялось у Ба­тюшки всегда. Если он написал кому-то письмо, то непремен­но ждал ответа. Очень внимательно следил, как прореагиро­вал человек на его письмо, тронуло ли оно его сердце. И когда кто-то задерживался с ответом, он скорбел и печалился:

"Как же сердечко спит и может так равнодушно отнестись к своей участи в Вечной Вечности, ведь там написано только об этом?"

А когда он получал ответ, то с особенной любовью отвечал, чтобы в человеке еще больше проявить ревность о Господе. Ко Святому Причащению Батюшка относился очень строго: не одобрял частого причащения. Но если человек, до встречи с ним, часто причащался, Батюшка обстоятельно разъяснял; кому, в каких случаях можно часто причащаться.

***

"... Причащаюсь, - пишешь, - не чаще, чем раз в две недели". - Только если подготовка! Исповедь как таинство, вычи­щающее и не извиняющее, не как проформа или официаль­ное право подойти к Святой чаше. Все дни молиться, записи с докладыванием происхождения акта греха. Не названия, а при покаянном оплакивании, проверке благоговеинства и страха. При малейшем признаке прохладцы - к Святой чаше не под­ходить! Не забывать постоянно два условия: как обстоит дело со словечком "я", как язык и пересуды: о людях, о себе, о самолюбовании, себяоправдании? Нет нужды часто присту­пать к чаше. Достаточно два раза в месяц: неделю готовиться, неделю отдых; но не для распущенности. Если будет послабле­ние этим ревности - благословляю - в неделю раз (в воскресе­нье). Для этого и строгость языка, строгость обращения, выт­равить свое "я"; нужна покаянность. Для этого постоянно выискивать в себе причину для: "помилуй мя". Поступаешь правильно: исповедь у разных, но со шпаргалкой, приучай иереев к шпаргалке. Говори, жалуясь, кратко, точно, и факты. Очень продуманно, глубоко вызнавая корень греха.

Строго требовать и избегать причин, повода ко греху, зап­ретить даже встречаться с индивидуумом греха. Быть (как новая форма) прямой, простой, дурой, невоспитанной, грубой (без ругачки), резкой. Береги драгоценное: как только лежит что на совести, заметила - запиши и беги, беги опять, говоря го­лую, точную правду, вскрывая корешки и поводы, не щадя слабоволие, тайники хотения в сердце. Ужас и ужас, если бы чувствовала себя достойной Святой чаши! О ужас!

В этом все: чем больше очищаемся, скоблимся, плачем - тем глубже находим поводы к плачу и причины для плача. Твоя мольба такая: "лучше каким угодно способом не допус­тить себя к Святой чаше, чем причащаться в суд и осужде­ние". Непременно так, с большей и большей еще болезнью, узелками (Иисусовой), покаянными канонами (преп. Андрея Критского, без библейских текстов; приезжай, дам Тебе мой).

"Вдруг так трудно становится (на исповеди)".

Это, Дета моя, демонское вмешательство, стрела внушения извне и еще не вычищенная гниль сердца; мерзость гордыни, самолюбия, - страшное и почти единственное предписание - примириться, получить: "прощаю, никогда не помяну, никогда". Мы себя часто обманываем себяжалением глупейшим. Даже щадя себя (самолюбие), мы себя здесь же казним: теряем мирность, радость, покой, тепло, слезы, молитву - и только на это глупое саможаление (не говоря о том, что это самообман, пренебрежение днем Суда пред всем миром ангелов и людей).

"Встречи с ним". Запретить себе встречаться, ни под каким видом! Должен быть страх смертного, содомского греха, ужас.

На все, что связано с ним, - запрет. Нарушение малейшее - на исповедь. Себя пожалеть, не слушая человеческих всяких доводов. Твоя глупая жалость - радость демонам, насмешка над Ним. Бороться, искушая себя огнем, это дикая глупость. Святые угодники Божии этого себе не доверяли.

"Раздражительность, гнев на родню". Заведи правило: не твое дело. Все равно не поймут, не услышат сердцем своим; пусть - как хотят. Это правило жизни, если хочешь духовно жить Богу.

При людях не молись. Не надо. Находи другие способы. Придумай. (Прилечь одетой вечером; как заснут, вставай, в одних чулках, одетой). Днем заходи в храм (если есть такой, с 4-х часов и после работы, по пути). Побудь там с узелками и "Всемилостивой" каждый день, 20-30 минут. Это будет жар и радость. Утром молись на ходу, медленно, не спеша иди. Так же домой. Сидя дома за книгой - молись узелками, "Иисусовой" и "Всемилостивой", "Достойно" и "Богородицей". Можно горько плакать, сидя за книгой, и вопить. Причины уныния анали­зируй, оплакивая Иисусовой, и - на исповедь. Перечисли невыполнение указаний аввы. Будь буквально скупа на суету. Суету подсовывают бесы, и они же посмеиваются, уловляя нас. Сократить суету до минимума.

Непрестанная молитва дается годами и битвой над деланием, при выслушивании страстности сердца, привычек страстного сердца, гнилых привычек, глупых привязанностей, "я". Непрестанная молитва есть не только Иисусова и Божией Матери, чередуемая псалтирью, но и чтение Св. Писания и чтение духовных книг, и Богомыслие. Запись укоров совести требуй от себя так же, как мыть лицо, руки, быть опрятно одетой. Отказывай себе во вкусной пище, если ты о ней мечтаешь, говоришь, думаешь, ловишь себя, что хотела бы что-то. В Великом посту лишим себя сахара, булок, любимого блю­ла: в пятницу - чай, хлеб (если хлеб есть желудок не протесту­ет), и можно булку. Консервы овощные в среду и пятницу не нужно.

Твой Богомолец и авва, И.С.

***

Чадце дорогое мое!

...Ты отслужила благодарственный, что Ты сохранилась целой и невредимой от бесовской козни?.. Напиши мне об этом. Ты поняла, на каком краю Ты плясала? И была бы в рабстве, и, лежа в этой глупой, зловонной луже, рыдала. Ты бы извинила себя?! До чего глупо и гнусно было бы то страшное (для Тебя) событие. Демоны избрали для мести именно этого глупца, навязчивого, нечистого и наглого прилипалу. Теперь все то прошло. Благодарение Богу!..

Ослушание есть мать всех пороков. Как трудно себя хра­нить, беречь ревность о Господе, и как трудно уберечь себя от духовного высокоумия и высокомыслия, которым Ты успела уже заразиться. Я часто содрогаюсь, сидя в П., понимая все опасности, зная Твои слабости, Твою доверчивость, упрямство, глупость...

Как Ты там? С кем Ты там? У кого Ты там? Что за обста­новка для Твоего жирного "я"? Как Твое высокоумие, често­любие, легкомысленность, неодинокость (не быть в себе)? М.б., и искушения от мужчин под личиной науки, работы, ума, дол­га, лести уже Тебя кружат и окружают? Неужели часто дерза­ешь приступать к Святой чаше? Почему не подобрать 4 дня, чтобы приехать ко мне в Печоры, поплакать и покаяться, по­камест темно, до весны... Подумай, пожалей себя, покамест я с вами. Адрес мой один: Псков, Международная, 9. Фоминой Нине Ивановне. Письмо начинать так: "Дорогая Бабушка, здравствуйте..." и т. д. Иначе не разрешаю. Пиши сплеча: исповедь, вопросы. Вопросы - на отдельном листе, убористо; между каждым вопросом три строки для ответа. Чем больше вопросов - тем лучше. Обратный адрес, до востребования, сообщи точно. Это будет возрождение Твоей жизни. Послушание, кротость, голая правда, без тонюсенькой ниточки утайки и прямо - даст Тебе все искомое…

Твой авва И.С.

***

Батюшка, видя, что духовное чадо надо поддержать, порадовать, дарил свои келейные личные вещи: или святую икону, или другую памятную вещь. Это считалось среди сестер осо­бым отличием.

***

Родное мое чадце!

Прими залог моего отчего благословения! Св. икона келейная, очень мне дорогая, да будет Тебе утешением. Сми­рение есть залог и основа всему, то есть, благословение Божие и Божией Матери. Над Иисусовой трудись, но помни: она не усвоится, если сердце не будет чистое (похотное, лукавое, лживое, тщеславное, злоречивое). Молитва Иисусова усваивается благодатью Божией только покаянная, не механическая. Люби мою "Всемилостивую".

Береги каждый свободный час и не жертвуй драгоценным временем, тем более, своей мирностью: Люсям, Иринам и др. Ты очень нужна твоей маме; настойчиво, но незаметно для нее, подготовляй ее в вечность. Есть время переделать ее. Ты одна только можешь. В отношении окружающих Тебя - почихивай. Не надо жертвовать ради этих глупцов и убогих. Время слишком дорого...

С отцом настоятелем отношения совсем изменились, по чему-то стало совсем по-иному. Он стал надзирать мое поведение. Даже священников ко мне не пускают. Слышу, что все это дело сатанинское: все эти страхи не от Господа, а от сатаны, но противоречить покамест не думаю. Обожду.

Чтобы беречь ревность, которая проявляется, прежде всего, в мирности, береги язык (как выше на св.иконе Тебе написал) и запись совести ежедневно; и не приступай к Св. чаше, не побывав у 2-3 духовников, жалуясь на себя. Молитва хранится при молчании уст, безучастностью к суете (хотя и будешь вся, руками, в суете). Покаянная Иисусова и покаянная "Всемилостивая" уберегут Тебя. Береги себя. Не бери на себя труды за Ю., это нескромно. Иногда читай: "Помилуй нас, умоляющих Тебя". Это будет за Ю. и за И.С. Уйди в себя. Буди дурочкой, и не смущайся этим. Совесть строго береги.

Твой соб. Б. и авва И.С.

***

Дорогое-дорогое, родное мое чадце!

Радуюсь, что Ты своего бунтаря-крестника "выдаешь" - ус­траиваешь! Наконец-то он Тебя разгрузит. Благополучен. Здо­ровье слабое. Очень часто болею. Режим стал очень строгий, т.к. У меня живет архимандрит, в корпус без пропуска не пускают, за мной слежка усилилась, общение с моими только письменно.

Думаю что-то предпринимать, т.к. бессмысленно мучиться и своих птенцов видеть всегда плачущими (их еще больше стало). Управлять их ревностью ко спасению очень трудно, да и не успеть мне одолеть эту огромную почту, необычно инте­ресную и сложную, т.к. это все живые совести и жизни для вечности. Думаю, Юрий и Ольга будут довольны моей св. ико­ной...

Твой худ. авва И.Симеон.

***

1. Молиться (кр. знамением): Лоб, живот, центр плеча, на желудок низко. Должен быть не ломанный, прямой крест, "печатание", порывистый и точный. Подтверждающий молитву. Людей опасно слушать. Избери себе одного духовного старца, и его одного слушай, зная, что он Тебе Богом данный; не можешь спросить - напиши, но вопросы не теряй, собирай, записывай все укоры и мерзости своей совести.

2. Просфору сама разломи, подавая часть, говоря имя – о ком.

3. Ни в коем случае нельзя подавать в записках или как- либо имена не крещенных: ни на молебнах, ни на панихидах, ни на литургии.

4. Если пришли помочь (тем более, если верующий), отказать - жестоко (немилосердие). На Страшном Суде это будет помянуто тому, кто отказал или принял, но серьезно не знал отношения к этому дару.

5. Если в монастыре, то делай так, как Тебе будет велено. Если покамест, временно, не в монастыре, то приучай себя ночью вставать бесшумно ("Се жених грядет..." - 3 раза, Спасу - 50 узелков, 40 -Божией Матери, 10 - Ангелу Хранителю, и - спать).

6. Положить хранение устам своим и быть скупой на язык, для начала:

7.

а) самой не заговаривать,

б) отвечать кратко, ясно, испытующе,

в) о себе ни слова, никогда,

г) о людях ни единого слова, даже намеком,

д) себя никогда не извинять, не защищаться..

Губительно самоутешающе о себе говорить. Этим теряется молитва и мирность.

***

Рабе Божией, дев. Оле, на постоянные назойливые труды, учиться молиться И.С., 29.VII.59., Печоры.

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня! Или и меня помилуй! Или не осуди меня по деяниям моим! Или Спасе мой и Боже мой, пощади, помилуй меня! Или не остави мене, не отступи от мене! Или милостив буди мне грешнице! Или будь милостив мне грешнице! Или прости, прости, поми­луй меня! Или Милости Подателю, помилуй меня! Или прости, прости, прости, никогда не помяни, разреши! Или пощади, пощади, помилуй меня! Или услыши меня, умоляющую Тебя (или умоляющих Тебя)! Или грязную, ленивую, гордую, тщес­лавную, праздную, беспечную (о спасении), самолюбивую, жестокую и т.д.

8. По 8-10 узелков: в пути, сидя за работой механической, лежа; но только покаянно. В храме, перед домашним молит­венным правилом. При деревянности и холодности, и бесчув­ствии - на каждые десять - молитву "Достойно".

Невнимательно произнесенное не считается молитвословием, на узелках не считается. Каждое прошение, воздыхание - по 20-30 раз (узелков), не спеша, медленно, с великим внима­нием, каждое слово доводить до сердца.

***

Молитва Преп. Серафима Саровского (на камне читал 1000 дней и 1000 ночей, из его молитвенного правила): Всемилости­вая Владычице моя, Пресвятая Госпоже, Всепречистая Дево, Богородице Марие, Мати Божия, не гнушайся меня, не отвер­гай меня, не остави меня, не отступи от мене! иногда можно добавлять: Заступись, попроси, услыши, прости, прости, Гос­поже Пречистая! (40 раз или 100 узелков). Достаточно этого, до монашества - 40 раз в день.

Делание это, повторяю, в тайне от всех людей, даже духов­ника или разрешителя, и явно только Богу и Всепречистой Игумении, чтобы бесы не украли глупым тщеславием. По чет­кам - Иисусова и эта моя "Всемилостивая".

Буду о Тебе умолять. Буду просить Всепречистую Игумению, Тебя принять в полк инокинь. Жизнь монаха блаженна, но горька от брани и терпения. За это радости невообразимые уже здесь на земле.

Послушание есть: безмолвно все исполнять, ничем своего "я" не выражать, своей воли (искоренить) не иметь. Хвалят - молчи, бранят - молчи. На напраслину молчи, бойся жаловать­ся. Только узелками. Слезы саможаления - зловонье Богу. Знаешь - молчи, не знаешь - молчи, словечко "я" да умрет в Тебе.

Твой соб. Б. и авва И.С.

* * *

...Надо ясно, твердо знать: Матерь Божия если изволит Тебя причислить к лику инокинь (после 30 лет от рождения), то это непременно, обязательно будет; но впереди - брань с миром, с демонами, с плотью. Не уступай, не сдавайся, му­жайся, протестуй, не будь приживалкой.

Жизнь очень коротка до отозвания Домой (в Вечную Веч­ность) Бог попускает скорби, напраслины, чтобы нас закалить, не только проверить. За одно величание и почитание Божией Матери Всепречистая Игумения Тебя никогда и никогда не оставит, будет Тебе Покровом. Ответы Батюшки на вопросы того же духовного чада:

1. Нужно ли прочесть всю Библию? И на что надо обратить внимание?

-Ветхий Завет можно совсем не читать. Новый Завет – 12 раз в году; Новый Завет, без Псалтыри.

Распредели ежедневно: Св.Евангелие и Апостол.

2. Что предпочитать: службы или помощь родителям по дому?

-Надо рассуждать в каждом отдельном случае. Литургию немыслимо уступить и службу под праздник.

3. Как научиться любить Бога?

-Ко всему, что ... о любви к Богу написал, добавь еще: полюбить память смертную и науку о ненависти ко греху.

4. Как научиться любить ближнего?

-Никогда никому не отказывать. Иметь сострадание. Радоваться чужой радостью; горевать чужим горем, молясь "по-человечески" и богоугодно научая, утешая; жертвенность есть любы.

5. Нужно ли быть замкнутой с людьми?

-Только замкнутой. Доверчивой с мудростью и рассуждением, анализируя великие вещи, всегда внимая по долгу, Христа ради, - это есть любы.

6. Как избегать состояния самоуспокоенности?

-Постоянно выискивай в себе грех, плохое, гнилое. Страх смертный, мольбу о помиловании иметь, т.к. болото засасывает.

7. Как избежать доверчивости?

-Очень быть осторожной. Очень проверять. Не один раз. Неустойчивых - избегать. О себе никогда ни слова.

Батюшка своих благодетелей очень почитал и всегда за них молился. Все фото он строго хранил, и везде возил с собой, развешивая в своей келии. Некоторым чадам давал их имена, чтобы писали в записках и молились за них дома. А некоторых своих благодетелей даже считал своими родителями, как мы видим здесь по письму Батюшки: "Мои родители: О упокое­нии Анны (мать по плоти и духовная мать), Иакова, Марии, архиепископа Вассиана - рукоположителя. Умучен."

Мы познакомились с некоторыми письмами Батюшки сво­ему духовному чаду, которая жила вдали от него, руковод­ствуясь его письмами, получая в них наставления, разрешение вопросов, определение своей духовной жизни, т.е. канву мо­литвенного делания, канву исповедания грехов и оберегания от всякого греха. А те чада, которые собрались здесь, в Печорах, непосредственно около Батюшки, ежедневно были уп­равляемы Батюшкой, ежедневно получали от него наставле­ния.

Духовные чада Батюшки были, в основном, молодые; были и средних лет, и пожилые, но мало. Характеры горячие, но очень разные по натуре. Между ними случались и перебранки в первое время. Батюшка любил "боевых", с ярко выражен­ными характерами, у которых после того, как сойдет мирская спесь, останется пламенно-огненная вера в Бога и Батюшку, прямота, верность Богу и Батюшке, трудолюбие. Батюшке пришлось много поработать над их характерами, тем более, в такой обстановке, как у него. Он писал подробные письма на малейшую деталь каприза, привычки, страсти, греха - лично каждому. Кроме того, он писал общие письма для каждого дома, "скита" (5-6 человек). В этих письмах освещались вопро­сы поведения в общежитии: дежурство на кухне, законы лич­ного взаимоотношения во время молитвы, во время общих бесед, разборы некоторых спорных вопросов.

К сожалению, эти "скитские" письма не сохранились. Пре­секались среди чад нелюбовь, жестокость, невнимание к унывающим. Если кто-то с кем-то поссорился или стали избегать друг друга, Батюшка требовал немедленно разобраться, выяс­нить отношения и попросить друг у друга прощения, чтобы во всякое время совесть была чиста и ничем не омрачена.

Случались такие моменты, что кто-то приходил в уныние: или Батюшка не смог вовремя ответить, или подумалось, что кто-то недружелюбно относится, или кто-то чаще бывал у Батюшки, чем он.

Некоторые унывали, когда Батюшка прямо их обличал, думали, что он обличал не от любви, что он любит больше других, а ее считает за "падчерицу". Батюшка в таких случаях велел проявить сестринскую любовь, не оставлять сестру одну, оказывать ей больше внимания. Если же, несмотря на все старания, уныние не проходило, сообщали Батюшке. Некото­рым капризным чадам Батюшка писал утешительные письма, чтобы они опомнились, не поддавались насмешке бесов. Дру­гих, более опытных, он оставлял в таком состоянии уныния и только через некоторое время вызывал их на собеседование, разъяснял, вкладывал понятие о брани: отчего эта брань и как надо оберегаться подобных диавольских сетей. Чадо совер­шенно успокаивалось, получая радостную тихость.