ПИСЬМА БАТЮШКИ ИЗ ПЕЧОР 6 страница

Итак, начнем с языка. Закроем язык на замок, немного себя приучим к молчанию, и это только будет начаток нашего христианства, а о совершенстве нам и думать нечего, лишь бы не быть в числе отверженных.

Пойдем дальше. Надо научиться радоваться о людях так, чтобы в ладоши хлопать и кричать: "Ура!" И печалиться, и плакать о несчастии людей более, чем за себя. И просить у Господа такую любовь к людям. Надо молиться по-детски, верить по-детски, обращаться к Богу всегда по-детски. Ведь дите спрашивает у отца так, что он верит; отец даст то, что он просит. Он иначе и не мыслит, иначе и не думает: "Дай! Дай мне! Ты должен дать!"

И больше ничего! Вот так надо просить у Бога, не сомнева­ясь ни в чем. Надо читать утренние и вечерние молитвы по 45 минут, вставляя свои словечки или переставляя слова. И так же - канон или акафист, то есть разговаривать с Богом. Надо научиться быть милостивым, милостыня выше затворничества. Затворники делают все для себя и ради себя. Они не в силах делать добро людям. У них нет такой возможности. А у нас эти возможности есть: людям сострадать, помогать.

Не думай, что ты делаешь добродетель! А думай, что ты должница! И должна много, много делать".

Люди по-всякому высказывались о Батюшкиной испове­ди. Одна сказала: "Я вышла от Батюшки. Я не по земле шла, а летела по воздуху!"

Другая: "Это океан, где почерпнуть можно все".

Если же человек грехи только перечислил, не было у него болезни о своих грехах, тогда Батюшка начинал объяснять кающемуся скверну греха, что грех есть смерть прежде смерти. И постепенно человек, осознавая свою преступность пред Богом, начинал осознавать, как страшен грех вообще, даже самый маленький; и кающийся начинал плакать и сокрушать­ся о содеянном.

С нечувственными приходилось заниматься особенно дол­го, чтобы их привести в полную трезвость, а также с теми, кто был еще немирный, когда еще брань его не оставляла, его бороло, и никак не мог он по-настоящему исповедоваться. Батюшка говорил им во время исповеди: "Ведь ты понимаешь? Ведь ты можешь осознать?! Одно сожительство с бесами - ты должна содрогнуться и не должна делать этого! А если ты не будешь стараться отстать, оставить свое греховное - то будет это! Вот ты вышла из тела (так называется коробочка наша) - и кругом бесы, и тебя дразнят, и ты совершенно одна. Хорошо, если рядом твой Ангел Хранитель! А если он не окажется около тебя, то что тогда с тобой будет? Бесы тебя заграбастают! И ты пропала!

Одно это тебя должно напугать! Уже не говоря о том, как мы оскорбляем своим поведением Самого Господа, нашего Искупителя, и Пречистую Его Матерь". Он так говорил, с таким внушением, с такой материнской любовью, что пот выступал у него на лбу. Он был весь в проповеди.

И когда Батюшка чувствовал, что кающийся понял его, вос­принял его усилия, он внутренне радовался. Он просто сиял, его лицо светилось, от его лица невозможно было оторваться, и человек чувствовал с ним особое родство. Батюшка и ты - как одно целое. И невольно человек выкладывал все безо всякого стеснения, какой бы грязный грех ни был. Кающийся слушал Батюшку с открытым сердцем. Батюшка принимал исповеди и письменно. Те, которые жили далеко от него (и не было возможности часто к нему приезжать), - они присылали письменно свои исповеди, и он разрешал их грехи и давал письменно ответы, а в конце письма писал много наставлений. Каждый грех расшифровывал: от какой страсти он произо­шел.

Батюшка объяснял: "Перечисляя грех без болезни сердца, а как факт совершенного греха, никакого обновления не по­лучите; надо грех всегда смыть слезами покаяния. А безучаст­ность духовника при исповеди охлаждает ревность кающего­ся." И продолжал:

"Частое причащение при запущенной, нераскаянной сове­сти (покаянием) и формальном, механическом вычитывании молитв, акафистов, причастного правила не дает обновления, а даже может быть в несознательную тяжесть и в хворость (болезнь) за неблагоговеинство, потерю страха, в непонятную грусть (до уныния)".

И после исповеди кающийся на все смотрел по-новому, обновленным чувством сердца. Люди ощущали близость к Богу, готовы были на любое послушание, им даже смерть была не страшна. Батюшка после исповеди причащал именинников, или когда благословлял в дальний путь, или просто для утешения.

После Причастия Батюшка сам читал благодарственные мо­литвы по молитвослову, и свою молитву "Твоим Пречистым Телом".