УПАДОК ЖАНРА

Издатели жалуются: романов не покупают. Дейст-
вительно, романы сейчас распродаются хуже, чем ра-
ньше, тогда как спрос на сочинения идеологического
характера, напротив, растет. Уже и эти статистические
выкладки наводят на мысль о кризисе жанра, и, когда
кто-либо из моих юных друзей, особенно начинающий
писатель, говорит, что сочиняет роман, я до глубины
души поражаюсь его спокойствию. Я бы на его месте
дрожал от страха. Перед такой невозмутимостью не-
вольно и, может быть, напрасно думаешь, что моло-
дой автор, пожалуй, плохо представляет себе ответст-
венность, которая на него ложится. Ведь создать хоро-
ший роман было нелегко всегда. Но если раньше для
этого требовался только талант, то теперь трудности
мнокократно выросли и, чтобы написать хороший ро-
ман, одного таланта далеко не достаточно.

Всякий, кто не отдает себе в этом отчета,—жертва
собственного легкомыслия. Да и вообще, считать, буд-
то кризиса жанров не бывает, способен лишь тот, кто
мало размышлял о сущности художественного произ-
ведения. Не будем строить иллюзий: если полагать,
что творчество зависит исключительно от субъектив-
ной способности, называемой вдохновением, талантом
вопрос неразрешим. Тогда упадок жанра попросту оз-
начал бы, что по случайности нет гениальных людей.
И внезапное рождение гения с неизбежностью бы влек-
ло за собой расцвет любого самого забытого жанра.

Однако все эти разговоры о гении, вдохновении
принадлежат к числу магических заклятий, и, чем яснее
мы желаем видеть реальное положение дел,.тем реже
стоит к ним прибегать. Вообразите себе гениального
дровосека в пустыне Сахара. К чему тут его мощные
руки и острый топор! Дровосек без леса—абстракция.
Это относится и к искусству. Талант лишь субъектив-
ное намерение, способное осуществиться только на
определенном материале. Он же не зависит от личных
качеств, и где его нет—ни гений, ни мастерство поло-
жения не спасут.

Любое литературное произведение принадлежит
к известному жанру (мысль Кроче, который отрицает
существование художественных жанров², не оставила

ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ

сколько-нибудь заметного следа в эстетике). Жанр
в искусстве, как вид в зоологии,—это ограниченный
репертуар возможностей. И поскольку художественной
ценностью обладают лишь возможности, которые на-
столько различны, что их нельзя считать повторени-
ями, художественный жанр располагает весьма огра-
ниченным набором вариантов.

Глубоко ошибочно представлять себе роман (я го-
ворю прежде всего о современном романе) наподобие
бездонного колодца, откуда можно постоянно черпать
всё новые и новые формы. Гораздо лучше вообразить
себе каменоломню, запасы которой огромны, но все
же конечны. Роман предполагает вполне определенное
число возможных тем. Рудокопы, пришедшие раньше
всех, без труда добыли новые блоки, фигуры, сюжеты.
Нынешние рудокопы обнаружили только тонкие, ухо-
дящие далеко вглубь каменные жилы.

Над этим репертуаром объективных возможностей,
который составляет роман, и трудится талант. Из
выработанной каменоломни ничего не извлечет даже
гений. Разумеется, никогда нельзя с математической
строгостью говорить об окончательном истощении
жанра. Но в ряде случаев это можно сделать с до-
статочной точностью. А иногда надлежит со всей оче-
видностью говорить о выработанности материала.

На мой взгляд, именно так обстоит дело с со-
временным романом. Обнаружить новые темы теперь
почти невозможно. Таков первый фактор колоссальной
объективной, а не субъективной трудности, с которой
встречается всякий, кто думает о романе, который бы
отвечал нынешней полноте времен.

На протяжении целой эпохи романы могли жить за
счет простой тематической новизны. Любая новость
механически, как бы под воздействием электрического
напряжения, индуцировала ток, щедро обогащая цен-
ность материала. Поэтому долгое время пользовались
успехом вещи, которых сегодня никто и в руки бы не
взял. Недаром имя жанра—новелла, роман, иными
словами, новость³. Но к этой трудности—найти но-
вый сюжет—прибавляется другая, которая, видимо,
куда серьезнее. По мере того как на свет выходили все
новые сокровища возможных сюжетов, то, что еще
позавчера казалось вполнеприемлемым, вчера уже

МЫСЛИ О РОМАНЕ

переставало кого-либо удовлетворять. Читатели тре-
бовали все лучших сюжетов, которые были бы еще
невероятие и «новее». Так, сужение числа новых тем
сопровождалось ростом потребности в «новейших» —
до тех пор, пока у читателя не утрачивалась восприим-
чивость. Таков второй фактор трудностей, с которыми
сталкивается данный жанр.

О том, что нынешний упадок жанра нельзя связы-
вать попросту с низким качеством современных произ-
ведений, красноречиво свидетельствует хотя бы следу-
ющий факт: чем труднее становится писать романы,
тем хуже, слабее кажутся знаменитые, «классические»
романы прошлого. Лишь немногие из них избежали
жалкой участи—вызывать утомление и скуку чита-
телей.

Это естественно и не должно приводить авторов
в уныние. Наоборот, писатели постепенно воспитывают читателей, прибивая им вкус, совершенствуя восп-
риятие. Любой роман, превосходящий по своим досто-
инствам предыдущий, уничтожает его, а заодно и все
остальные произведения того же ранга. Здесь, как в би-
тве, победитель уничтожает своих врагов, и произведе-
ние, одержавшее жестокую победу в искусстве, истреб-
ляет легионы других, которые раньше пользовались
успехом.

В целом я убежден: если жанр романа и не исчерпал
себя окончательно, то доживает последние дни, ис-
пытывая настолько значительный недостаток сюже-
тов, что писатель вынужден его восполнять, повышая
качество всех прочих компонентов произведения.