Стратегии силового контроля и подавление экстремизма

Нет более противоречивого средства поддержания мира, чем использование силы. Гуманитарии и правозащитники с подозрением относятся к режимам, которые призывают к применению силы для поддер-
жания социального порядка, поскольку зачастую этот призыв выступает предлогом для установления тирании. Действительно, наделенные чрезвычайными полномочиями полиция и армия, которые усматривают в полицейской дубинке и тюремной камере лучшее средство реагирования на любое проявление инакомыслия, неизменно оказываются той искрой, от которой разгораются всяческие революции и социальные волнения. Тем не менее сила - это, наверное, самое широко используемое средство для предупреждения конфликта. Даже в традиционно демократических государствах определенные типы поведения – физическое насилие, сговор с целью убийства, а также дискриминация – являются незаконными, и их проявление может вызвать ответное применение силы со стороны государства с целью сохранения установленного правопорядка.

Начиная с Т. Гоббса, философы признали, что угроза наказания со стороны государства лежит в основе цивилизованного общества.5 Все правительства время от времени используют силу. Когда правительство
не может использовать силу для поддержания порядка, оно в действительности не является правительством вообще. Учитывая значение и повсеместность применения силы, не удивительно, что силовая политика часто предопределяет начало, продолжение или возобновление этнонационального конфликта.

Каковы же эффективные способы силового контроля конфликта?

Как контроль влияет на причины этнического конфликта? Какие специфические преимущества он дает тем, кто определяет политику государства? Какие недостатки возникают при использовании силы? В каких условиях контроль будет успешным?

Контроль необходим, чтобы уменьшить остроту дилеммы безопасности, ограничить поведение доминирующей этнической группы и удержать потенциально шовинистические элиты. Знание о том, что имеется сильное правительство, которое сможет наказать любого за проявление насилия, успокаивает этнические группы, позволяя им отказаться от намерения браться за оружие исключительно в целях самообороны. Индивидам и группам, которые занимают доминирующее положение в обществе или стремятся использовать насилие для достижения своих собственных локальных целей, контроль мешает организовывать этнические беспорядки под угрозой тюремного наказания. Ненависть, опасение, зависть или презрение между представителями разных этнических групп могут быть сильными, но опасение быть наказанными государством предотвращает индивидуумов от действования в соответствии с их чувствами. Контроль также может заверять доминирующие группы в незыблемости их социального положения: ведь что является наиболее очевидным признаком социального господства, если не контроль над полицией и силами безопасности.

Если вышеперечисленные угрозы и заверения перестают действовать, контроль может непосредственно ослабить группу тем, что начнет заключать ее членов в тюрьму, следить за их действиями или каким либо другим способом ограничивать способность группы организовывать осуществлять насилие. Эффективные полицейские органы и силы безопасности также защищают другие социальные группы и граждан в целом от опасных действий убийц и бандитов. Когда потенциальные насильники не могут (или боятся) взяться за ружье или организоваться в банды, потому что они сдерживаются сильным правительством, мирные граждане могут спать спокойно.

Силовой контроль также дает выигрыш во времени политическим деятелям, стремящимся изменить общество, ибо он позволяет им установить новые институты в тех случаях, когда группы не принимают эти изменения добровольно. Контроль действует в качестве дополнения к другим способам управления обществом, помогая правительствам устанавливать избирательные системы, создавать новую идентичность или другим образом изменять этнические и политические процессы.

Вместе с тем силовой контроль может иметь много недостатков. Наиболее существенный недостаток состоит в том, что контроль вызывает недовольство. Люди не любят, когда их ограничивают или беспокоят, и уровень недовольства растет в прямой пропорции по отношению к величине контроля. В то время как контроль снижает выраженность дилеммы безопасности, он же часто вызывает состояние беспокойства у групп, которые ощущают на себе тяжелый груз дискриминации со стороны государства. Поэтому репрессивные правительства рискуют взамен сиюминутного мира завтра получить конфликт.6 Наиболее влиятельные (гегемонные) этногруппы особенно недовольны контролем тогда, когда они перестают доминировать в государстве, теряют свое привилегированное положение. В таких обстоятельствах контроль будет восприниматься как препятствие в реализации групповых амбиций.

Сущность силового контроля составляет предотвращение этнического насилия посредством устрашения. Устрашение, однако, имеет множество форм. Первый тип контроля - полицейский, который включает в себя обеспечение безопасности групп посредством наказания за конкретный факт насилия. Второй тип контроля - выборочный. Выборочный контроль гораздо более действенный, чем полицейский, и включает в себя подавление лидеров и тех людей, которые стремятся создавать националистические организации. Третий тип контроля - грубая сила. Он включает в себя систематическое и широко распространенное использование силы для подавления любого проявления этнической деятельности, невзирая на то, имеется ли в ней компонент насилия или нет. Четвертый тип контроля строится по принципу «разделяй и властвуй», в отличие от первых трех типов контроля, использование принципа «разделяй и властвуй» препятствует созданию националистической организации через игру на внутренних разногласиях между членами этнической группы, а не применением наказания. Конечно, эти разновидности контроля - всего лишь идеальные типы, и правительства часто используют элементы из всех четырех категорий одновременно или поочередно.

Полицейский контроль представляет собой использование силы для обеспечения защиты всех индивидуумов от этнического насилия. Такой контроль в разной степени обнаруживается во всех имеющихся государствах, включая все западные демократии. Он отличается от других типов контроля своей легитимной природой. Полицейский контроль не направлен против меньшинств или социально незащищенных групп; напротив, он защищает меньшинство от нападений со стороны доминирующей группы. Радикалы из группы большинства по любой причине могут стремиться провоцировать или подавлять конкурирующую группу меньшинств, и предотвращение такого провокационного поведения - важная часть обеспечения безопасности социальной среды.

При соответствующем осуществлении полицейский контроль снимает опасения относительно использования силы другими группами. Если никакие группы не могут безнаказанно применять насилие, то никаким группам не нужно оружие для самообороны. Таким образом, успешный полицейский контроль устраняет обязательное условие существования дилеммы безопасности. Это ослабление страхов может в долгосрочной перспективе способствовать изменению общества. Например, если во всем обществе царит мир, то члены групп могут спокойно выходить из своих мест компактного проживания и домов, искать работу в любом районе, другими словами, делать то, что раньше грозило опасностью вооруженного столкновения с конкурирующей группой и лишало ее членов безопасности вдали от родного дома.

Выборочный контроль - это использование силы против лидеров националистической группы и тех людей, которых подозревают в участии в этнополитической деятельности, независимо от их намерений применять какое-либо насилие. Этот тип контроля направлен на предотвращение образования политических организаций этнической направленности, которые потенциально могут начать применять насилие. На низших уровнях такой контроль может включать в себя цензуру, полицейское преследование или законы, запрещающие организованную политическую деятельность этнической направленности. На более высоких уровнях этот тип контроля включает в себя применение таких мер, как тюремное заключение, убийство или изгнание. Выборочный контроль не предполагает контроль над членами этнических групп, не вовлеченными (или не подозреваемыми в вовлечении) в националистическую деятельность. По мнению Д. Боймана, выборочный контроль - наиболее часто применяемый способ, которым правительства Ближнего Востока пытаются предотвращать этническое насилие. Для того чтобы остаться у власти, большинство ближневосточных правительств содержит хорошо обученные разведку, полицию и службы безопасности. Полицейское преследование, цензура печати и ограничения свободы собраний также регулярно используются с целью лишения граждан, включая потенциальных этнических лидеров, возможности сопротивляться правительственному режиму.7 В отличие от полицейского контроля, выборочный контроль не принят международным сообществом в качестве законного средства управления. Многие элементы выборочного контроля нарушают гражданские свободы.

Выборочный контроль направлен не только на тех лиц, которые непосредственно вовлечены в этническую политику, но и на тех, кто поддерживает их деятельность; как и полицейский контроль, выборочный контроль снижает остроту дилеммы безопасности. Выборочный контроль особенно эффективен для предотвращения мобилизации любой группы, основывающейся на шовинистических идеях, и для воспрепятствования усилиям потенциальных провокаторов этических движений и гегемонных групп, которые могли бы захотеть осуществить их желания. Насилие и возбуждение толпы часто составляют суть этнической мобилизации и позволяют элитам получить власть, запугав конкурентов. Выборочный контроль, должным образом осуществляемый, предотвращает и мобилизацию, и насилие.

Грубая сила включает в себя силовые методы борьбы против членов этнической группы, независимо от этнополитической деятельности последней. Простое членство в этнической группе является достаточным
основанием для того, чтобы почувствовать на себе тяжелую руку государственной власти. В своих низших формах грубая сила может ограничиваться юридической дискриминацией всех членов этнической группы. Высшим проявлением грубой силы является широкомасштабный террор. В отличие от полицейского и выборочного типов контроля, грубая сила не обязательно направлена на тех, кто непосредственно применяет насилие или участвует в политике. Например, в Ираке в конце 1980-х гг. правительство систематически использовало коллективные наказания, чтобы заставить курдов отказаться от поддержки партизанских бригад. Намерение правительства состояло в том, чтобы, во-первых, воспрепятствовать партизанской деятельности через уничтожение мест их потенциальных убежищ, а во-вторых, заставить курдов платить слишком высокую цену за их борьбу.8

Грубая сила может привести к неоднозначным последствиям для гегемонной группы и меньшинства, в зависимости от цели политики контроля. Грубая сила может запугать гегемонные группы и их лидеров, лишая стимулов заниматься политической деятельностью. Когда же она направлена на группу меньшинств, то может удовлетворить надежды гегемонной группы на сохранение своего преимущественного статуса. Грубая сила, однако, может легко произвести и обратную реакцию. Она вызывает состояние беспокойства среди своих жертв и в случае особой жестокости порождает ситуацию дилеммы безопасности между этнической группой и правительством, которая становится источником будущего насилия. Например, в Руанде 1990-х гг. сменявшиеся правительства тутси и хуту применяли друг против друга стратегию грубой силы.9

Стратегия «разделяй и властвуй» пытается ослабить этническую группу, используя ее неотъемлемые составляющие части. Вместо использования полиции и сил безопасности эта стратегия эксплуатирую
разногласия внутри группы, которые могут базироваться на религиозных, родовых, региональных особенностях

или на различиях в приписываемых группе отличительных характеристиках. Она использует систему наград, чтобы разделить членов группы. Эта тактика деления группы, чтобы сделать ее управляемой, не нова: на протяжении всей истории человечества правители пытались остаться на вершине власти, сталкивая одну группу с другой. Однако в этнонациональном конфликте такая тактика может быть особенно эффективна, поскольку она изменяет число групп и уменьшает их силу. Принцип «разделяй и властвуй» воздействует на компоненты группы и ее стремление к организации. Он может использовать политические, экономические или символические выгоды которые влияют на степень удовлетворенности подгруппы своим положением в обществе. Элитам, в частности, нравится, когда ими управляют с помощью принципа «разделяй и властвуй». Такая тактика превращает потенциальную проблему конкуренции внутри элиты в актив, который может быть использован правительством.

Стратегии силового контроля часто сменяют друг друга в реальной практике. Каждый из типов контроля направлен на свою часть общества. Полицейский контроль воздействует только на тех людей, которые
осуществляют насилие; выборочный контроль фокусируется на предупреждении возникновения националистических организаций в целом и особое внимание уделяет потенциальным активистам; грубая сила контролирует все формы этнической активности. Стратегия «разделяй и властвуй» несколько отличается от других форм контроля, так как она сосредотачивает особое внимание на расколе группы и ее деятелей субэтнического уровня. Родоплеменные, религиозные и региональные особенности часто становятся важными деталями, когда правительство начинает искать возможные источники разделения, которые могли бы предотвратить активность группы как единого целого.

Средства у каждой стратегии также свои. Полиция контролирует с помощью тюрем и военного утихомиривания тех, кто вовлечен в насилие; выборочный контроль часто использует цензуру или ограничение свобод наряду с драконовскими мерами наказания за насилие; грубая сила часто предполагает убийство любых членов этнической группы только потому, что правительство не оказывает им активной поддержки. Способ «разделяй и властвуй» часто состоит из административных изменений или других попыток признания и усиления отдельных компонентов.

Таким образом, различные типы контроля влияют на такие ключевые факторы, как степень озабоченности группы проблемой безопасности, поведение элит, субъективные состояния гегемонных групп и способность групп к самоорганизации. Типы различаются между собой тем, как они влияют на лидеров, направлен ли контроль на активных или пассивных членов группы и как контроль влияет на групповую организацию.

Контроль имеет существенное влияние на желание и способность людей эффективно организовываться для осуществления насилия. Он особенно эффективен в разрешении дилеммы этнической безопасности приостановке этнической мобилизации, а также в состоянии умерить амбиции гегемонной группы. Однако контроль, осуществляемый на самом высоком уровне, хотя и может эффективно повлиять на многие причины конфликта, часто усиливает у членов групп чувство озабоченности своим социальным статусом и может создать новую дилемму безопасности между государством и группой.

Выборочный и полицейский контроль могут с успехом разрешить или хотя бы снизить дилемму этнической безопасности. Когда ни одна из групп не может применить насилие без страха наказания, опасения каждой из них относительно мобилизации членов другой группы могут исчезнуть. Таким образом, защитные меры по усилению безопасности группы не выходят из-под контроля. Контроль также препятствует организации группы. А так как возможности группы организоваться снижаются, то же самое происходит и со страхами ее соседей о возможном нанесении им вреда со стороны чужой группы. Поскольку уверенность группы в собственной безопасности уменьшает потребность группы организовываться с целью использования насилия, то запускается круговой механизм самоподдержания доверия, что, в свою очередь, усиливает чувство безопасности.

Использование контроля также может разрешить конфликт, вызываемый поведением гегемонной группы. Теоретически, контроль может препятствовать мобилизации группы и не давать ей возможности выражать свое превосходство, если правительство желает подчинить себе потенциально гегемонную этногруппу. Однако контроль может эффективно использоваться для военного умиротворения насильственные действий доминирующей группы.

Контроль имеет большое значение в предотвращении стремлении амбициозных элит развязать конфликт. Действенный контроль также поддерживает стремление к умеренности. При использовании силового контроля лидеры, проповедующие политику компромиссов, не только сохраняют свою жизнь, но также могут быть наделены властью.

Контроль может способствовать этническому миру двумя способами. Во-первых, он делает использование этнического насилия чрезвычайно невыгодным для достижения конечных целей людей: в ситуации силового контроля элиты боятся мобилизовывать людей, а люди боятся идти за своими лидерами. Во-вторых, применение контроля прерывает процесс организации радикальных групп. Даже экстремисты, которые не боятся режима, в условиях силового контроля имеют меньше возможности общаться друг с другом и создавать эффективные организации.

Идеальный уровень применения силового контроля - как с точки зрения прав человека, так и с точки зрения эффективности - это минимум использования силы для сдерживания или подавления незаконно вооруженных формирований этнических групп. Чем больше и длительнее применяется сила, тем вероятнее усиление чувства беспокойства свое положение среди членов подавляемой этногруппы. А это, в свою очередь, ведет к тому, что сам контроль начинает провоцировать группу к последующему активному сопротивлению.

В идеале, в полиции и силах безопасности должны быть пропорционально и беспристрастно представлены все этногруппы общества. Когда силовые структуры этнически гомогенны, многие из пусковых стимулов для развязывания насильственного конфликта между группами не только не исчезают, но даже усиливаются. Вместо того чтобы получить от государства гарантии порядка, конфликтующие группы получают угрозу своей жизни. Косвенно полиция, которая состоит только из представителей одной доминирующей группы, усиливает обеспокоенность других этногрупп своим статусом. Видимым символом интеграции группы в общество является ее участие в обеспечении порядка, что составляет одну из основных функций правительства.

Влияние силового контроля на дееспособность националистических организаций в меньшей степени связано с тем, какая этногруппа доминирует в органах правопорядка. Силы безопасности могут посадить человека в тюрьму за преступление, препятствовать общественным собраниям и другим образом не давать возникнуть любой антиправительственной организации, независимо от того, из членов какой группы эти силы состоят. Однако стремление исключить какую-либо этногруппу из социального процесса сильнее, когда полицейские органы строятся по принципу недопущения в них представителей данной группы. В этом в случае непредставленные группы будут рассматривать полицию и армию как враждебный институт и не станут информировать их о противоправных действиях членов этой группы, даже если они и не одобряют действий радикалов. Соответственно, выявление радикально настроенных членов группы и прекращение их деятельности становится весьма сложным делом. Силам безопасности будет трудно осуществлять выборочный контроль, и тогда они неизбежно начнут применять грубую силу, несмотря на усиление недовольства со стороны граждан.

Контроль над силами безопасности, основанный на исключении из них какой-либо этногруппы, идет на благо только гегемонной группе, которой в этом случае нет нужды прибегать к незаконному насилию. Установление законности и порядка с помощью силы - это мощное средние, гарантирующее исключительный статус группы, пользующейся этой силой, чтобы возвыситься над другими группами. При таком положении дел гегемонные общины чаще будут прибегать к полиции и силам безопасности в случае опасности, нежели пытаться организовывать собственные силы самообороны. Этот тезис подтверждается следующим фактом. До создания Израиля в 1948 г. еврейские боевики Палестины осуществляли теракты против местных арабов. После 1948 г. израильские евреи, несмотря на угрозу своей безопасности со стороны арабов, никогда не пересекали границу спорадического насилия и мести, потому что знали: правительство всегда будет стоять на защите их безопасности в случае необходимости.10

Осуществление беспристрастного контроля - сложная задача, особенно тогда, когда в обществе нет власти, признаваемой всеми группами справедливой и общей. Правительство должно в одинаковой мере доверять всем своим гражданам, чтобы давать им в руки оружие и учить его применять, независимо от того, был ли между представителями разных общностей многолетний конфликт или его не было. Это доверие, конечно же, не исключает того обстоятельства, что прежде правительство должно исключать попадание в ряды сил безопасности таких членов общин, которые являются маргиналами в своем сообществе, поскольку тогда эти представители сил охраны правопорядка неизбежно будут сталкиваться с враждебностью со стороны членов своей общины.

Есть несколько факторов, которые ограничивают эффективность силевого контроля и требуют, чтобы наряду с ним применялись аккомодационные инструменты. Самый большой недостаток силового контроля состоит в том, что он вызывает недовольство и жалобы в связи с подчиненным статусом группы в обществе. Тактика грубой силы часто вызывает ответное насилие и надолго ухудшает этнические отношения.

Контроль всегда вызывает негодование населения, поскольку люди вообще не любят, когда кто-то вмешивается в их жизнь, следит за ними или охраняет. А если эти действия исходят от правительства, в котором,
люди не доверяют, или от враждебно настроенных групп, недовольство контролем еще выше. Например, израильские арабы в 1990-е гг. все время жаловались на слишком жесткие действия полиции и армии, несмотря на то, что в это время насилие по отношению к ним были в несколько раз слабее, чем раньше. Расстрел в 2000 г. демонстрации израильских арабов, поддерживающих интифаду, только разозлил арабскую общину, поскольку им было прямо указано на «второсортный характер их социального статуса.11 Эта озлобленность может усиливаться и приводить к возникновению недовольства своим статусом. Отчасти и потому, что арабы постоянно преследуются полицией и силами безопасности, у них мало оснований гордиться своим израильским гражданством, поскольку они воспринимают себя как «граждан второго сорта». Тактика «разделяй и властвуй» также может показаться оскорбительной, особенно для лидеров общин. Лидеры вполне справедливо усматривают в этой тактике путь к ослаблению их влияния и уменьшению влияния группы в целом.

Грубая сила особенно опасна, потому что она одновременно воздействует и на статус, и на чувство безопасности членов этногруппы. Кроме того, она заставляет испытывать страх и центральное правительство.
Когда государство применяет грубую силу, те, против кого она применяется, берутся за оружие при ослаблении контроля.

Силовой контроль всегда связан с ограничением гражданских свобод, что вообще нежелательно в принципе, поскольку только провоцирует гнев среди тех граждан, которые в этих свободах ущемляются. Ограничение

гражданских свобод нередко приводит к появлению других форм гражданской борьбы, уже не связанных только с этническими проблемами.

Ресурсы этнической группы, уровень ее внешней поддержки, доступ к оружию, социальная структура группы и тип режима - вот основные факторы, которые определяют способность силового контроля сдерживать
этническое насилие. Несомненно, что не менее важным фактором эффективности является популярность правительства, осуществляющего контроль, и хорошо обученные силы охраны правопорядка и безопасности.

На осуществление эффективного контроля также влияет благосостояние этнической группы, формирующей полицию и силы безопасности. Представители бедных групп, а также групп, зависимых от правительства, не могут рисковать средствами к существованию, поддерживая экстремистов. Наличие развитого гражданского общества, являющегося мощным ресурсом существования группы, снижает потребность в силовом контроле. Поэтому значение контроля возрастает в условиях слабого гражданского общества.

Доступ группы к оружию - другой ключевой ресурс. Частично этот доступ зависит от величины благосостояния членов группы. Контроль гораздо тяжелее осуществить, когда группа имеет внешнюю поддержку. Во многом успешный контроль связан с ожиданиями людей. Правительству следует убедить людей, что применение насилия для решения этнонациональных проблем - бесплодная и опасная затея.

Помимо ресурсов, на успешность силового контроля также влияет социальная структура группы. Контроль более эффективен, когда среди членов группы имеются разногласия, особенно такие, которые основываются на неоднозначной трактовке содержания этнической идентичности группы. Субэтнические разногласия, конечно, не являются единственными источниками разделения этнической группы. Класс, место проживания, религия и идеология часто раскалывают единство этнической общины, что позволяет правительству делить ее и контролировать экстремизм. Националистические группы всегда стремятся объединить своих потенциальных сторонников. Во многом насилие с их стороны имеет цель сплотить группу перед лицом общего врага и истребить другие источники гражданской солидарности.

Таким образом, эффективность силового контроля сводится к победе в соревновании с радикальным этнодвижением. Правительство стремится расформировать, канализировать или нейтрализовать организацион-ные ресурсы враждебных или потенциально опасных групп, тогда как экстремисты, напротив, пытаются создавать организацию, которая позволила бы им координировать действия людей и успешно бороться с государством. Кроме блокирования способности группы к организации и лишения ее внешних источников военной помощи, правительство должно заручиться поддержкой местного населения. Стимулы в форме политических прав, экономической помощи, символических выгод и т.п. могут привести к доброжелательности со стороны,
оппозиционной группы по отношению к правительству. Это тоже позволяет получать достаточную информацию о намерениях боевиков. Без хорошо поставленной разведывательной деятельности эффективный силовой контроль невозможен. Если правительство используют силу против пассивных членов этногруппы, оно рискует превратить их в мятежников. Государственная политика также влияет на успешность применения тактик контроля. Чем активнее государство защищает интересы гегемонией группы, тем больше силового контроля требуется для сохранения мира в обществе и тем больше гнева оно на себя вызывает.

Эффективность силового контроля во многих случаях можно оценить по успешности борьбы с экстремизмом, т.е. с активностью этноорганизации, стремящейся вооруженной силой и террором захватить и удерживать государственную власть. Против экстремизма применяется стратегия подавления.

Стратегия подавления означает использование государством силы для пресечения насильственных действий этноорганизации и перевода конфликта в легитимное русло. Следующие ситуативные условия способствуют выбору стратегии подавления: превосходство силы государства, привычка правительственных авторитетов полагаться на силу, акты агрессии этноорганизации, этническое напряжение. Отсутствие этих ситуативных условий означает наличие препятствий выбору стратегии подавления. Если подавление переходит в сверхреакцию, социальный контроль этнического насилия утрачивает эффективность и способствует затяжному конфликту.

Стратегия подавления насильственного этнонационализма осуществляется уголовно-правовыми, силовыми и коммуникативными средствами. Она включает тактику физического принуждения – пресечение силовыми государственными структурами этнического насилия с использованием смертоносных средств или намеренное нанесение ущерба собственности этноорганизации полицией, поскольку они практикуют насильственную борьбу. Тактическим разнообразием отличается принудительное вмешательство властных органов в деятельность радикальных этноорганизаций. К тактике принудительного вмешательства в этнонациональный конфликт относится уголовно-правовой контроль, специализированная деятельность по защите граждан от преступных посягательств. Объем и строгость уголовно-правового контроля зависят от государственной политики и криминальной ситуации в обществе. Другую тактику подавления насильственного этнонационализма образует ин-
фильтрация, означающая проникновение агентов служб государственной безопасности в оппозиционную этноорганизацию, чтобы выдать ее секреты и планы. Контролирующее подавление использует контрпропаганду, систематическое влияние на общественное мнение посредством массовой коммуникации.

При тоталитарных режимах отсутствует необходимость в стратегии подавления насильственного этнонационализма. В условиях полного контроля жизни всех граждан и фактической ликвидации конституционных прав и свобод недовольные этногруппы не способны к наступательной борьбе. Для тоталитаризма характерна стратегия выборочных этнических репрессий, геноцида, насильственного переселения народов перекраивания национально-территориальных границ.

Исследователи называют две нормативные предпосылки стратегии подавления государством насильственного этнонационализма – право ведения спора и легитимное использование силовых государственных структур в конфликте с этноорганизацией.12 Обе предпосылки имеет общество с демократическим конституционным порядком. Он разрешает этноорганизации использовать ресурсы давления на государство ради
изменения статуса этнической общности или ее безопасности. Когда конфликтные усилия этноорганизации переходят границы легитимности, государство имеет право использовать силу для подавления конфликтной группы и восстановления конституционного порядка ведения спора. Следовательно, с нормативной точки зрения, государственное подавление насильственного этнонационализма состоит в прекращении эпизодов нелегитимного, преступного ведения конфликта. Как только эта цель достигнута, подавление не может быть оправдано, поскольку допускаются легитимные действия оппозиционной этноорганизации. Если стратегия подавления переходит нормативные рамки, применение силы государством принимает затяжной репрессивный характер.

В 1990-е гг. на Юге России обозначилась тенденция повышении общественной опасности экстремизма многочисленных радикальные структур, стремящихся к ослаблению или вооруженному изменении
конституционного порядка. Основным показателем тенденции является расширение практики и географии терроризма. Повышение общественной опасности экстремизма было вызвано антиконституционным
режимом Чечни, соединением национал- и религиозно-экстремистских групп с организованной преступностью, сохранением очагов межнациональной напряженности на Северном Кавказе. Вследствие роста безработицы и теневой экономики произошло расширение социальной базы политического экстремизма. В целях противодействия повышению общественной опасности политического экстремизма на Юге россии федеральная власть применила стратегию его подавления. Главными тактическими средствами стали военная и антитеррористическая операция в Чечне, а также усиление уголовно-правового контроля и контрпропаганды. В ходе военной операции 1999-2000 гг. в Чечне были разгромлены незаконные вооруженные формирования, базы терроризма, отменена шариатская система власти и суда. Новая правительственная администрация совместно с федеральным центром стали восстанавливать светский конституционный порядок, правоохранительную систему, местные органы управления. В Чеченской Республике началось восстановление экономической и бытовой инфраструктуры для возвращения беженцев.

В 2001 г., по данным социологических исследований, большинство жителей Чеченской Республики (69%) считали себя гражданами России. В возрастной группе 39-40 лет минимальна доля сепаратистов (13%) и большинство - сторонники конституционного порядка, соответствующего Конституции РФ (71%). В этой возрастной группе преобладают лица со средним специальным и высшим образованием, которые осознают губительность разрыва с русской культурой и чаще не желают жить по законам шариата. Для части респондентов (всего 17%), в том числе молодежи (20%) и лиц старше 50 лет (27%) переход чеченского общества к мирной созидательной жизни представляется проблематичным.13 Федеральная военная и антитеррористическая операция в Чечне
прервала тенденцию повышения угрозы политического экстремизма, но не покончила с терроризмом, который поддерживается извне. Участие России вместе с мировым сообществом в борьбе с международным терроризмом служит в перспективе ослаблению угрозы терроризма на Юге России. Этой же задаче будет способствовать устойчивое, сбалансированное и социально ориентированное развитие Юга России.

Итак, правительственный силовой контроль этнонационального конфликта означает сдерживание насильственной борьбы применением или угрозой применения силы государства. Главная цель силового контро-ля - обеспечение безопасности жизни этногрупп. В демократических обществах легитимность силового контроля оценивается по критерию соблюдения прав человека. Поэтому, кроме полицейского контроля, выборочный контроль, грубая сила и тактика «разделяй и властвуй» оцениваются исключительно как крайние средства сдерживания насилия. Силовой контроль делает использование этнического насилия чрезвычайно невыгодным и прерывает процесс военной и открыто пропагандистской мобилизации экстремистской группы.