III. Насущное сопряжение

Парадокс самообоснования логических начал возможно развить в форме логики и возможно развить как парадокс только во взаимообращении двух определений:

1. Необходимо осмыслить логическую возможность ввести в определение понятия мышления определение вне-логического, вне-понятийного бытия¹⁷.

2. Необходимо осмыслить это обоснование логики бытием как соотнесение (минимум) двух логик, двух всеобщих, соотнесение, протекающее в форме "диалога логик", в форме единой "диалогики". Без этого второго условия выход "на бытие" не может быть развит в логической форме, не может быть осмыслен как логика.

Конечно, необходим и обратный переход: диалог логик будет иметь смысл самообоснования логических начал, только если выход к "иной логике", иному всеобщему будет понят как выход к бытию, как парадокс "несамоотносимости мышления".

Из этих двух определений в книге "Введение в логику мысленного диалога" я специально развивал определение логики парадокса как логики диалога логик, давал диалогическое преобразование современной (XX в.) философской логики.

В настоящей книге внимание сосредоточено на определении логики диалога логик... как логики парадокса, как "парадоксо-логики" — логики самообоснования мышления вне-логическим бытием!

Логика диалога (диалогика) столь же повисает в воздухе, оказывается недостаточной без логики парадокса (без парадоксо-логики), как и логика парадокса неосновательна без и вне "диалогики".

Однако заход к современной логике через идею логики парадокса имеет существенные особенности.

Чтобы пояснить свою мысль, вернусь к Аристотелю и его пониманию смысла "обоснования начал логического движения".

Выше я уже писал, что в трудах Аристотеля как будто есть все необходимое для "логики парадокса", и все же такой логики быть не может. Не хватает обращения "онто-логики" (идеи обоснования мышления бытием¹⁸) в "диа-логику" — логику спора, диалога двух (или многих) логик. Нет предположения, что "логика бытия" — это логика, то есть что определение бытия предполагает определение иного мышления, иного всеобщего. Нус размышляет о началах мышления, о бытии иначе, чем движется мысль в "эпистэмэ" теоретизирования, но это вовсе не предполагает для Аристотеля наличия двух или более разумов, двух и более Логосов¹⁹.

Отношение между разумом (логосом, нусом) и эпистемой вовсе не требует, по Аристотелю, "общения разумов", не требует логики, в которой два и более "всеобщих" взаимоопределяют друг друга. Для осмысления отношений между нусом и наукой вполне достаточно одного разума. Достаточно одного античного (апорийного) разума. Это и понятно.

Только в контексте истории философии, спроецированной (в XX в.) в одно логическое пространство, живой диалог логик возможен. Выход в логику диалога логик в начале статьи был сформулирован лишь как (реально неисполнимый) логический императив. Но в реальном споре исторически наличных и логически заново полагаемых разумов диалог логик может стать действительной логической программой.

Итак, "поворотным кругом" философской логики является ее "второе" определение, ее определение как "логики диалога логик". Но сие не означает, что это определение более существенно, чем определение философской логики как "логики парадокса". Вне парадоксологического понимания логика диалога вообще не имеет фундаментального философско-логического смысла — смысла логики отношения мышления к бытию. Однако сейчас мне важно подчеркнуть, так сказать, "генетический" момент. "Выход на бытие" (обоснование начала мысли внелогическим бытием) был значим для философской логики испокон веков. Но только тогда, когда этот выход к бытию мог быть понят как выход на грань логик — в иное мышление, в иную логику, только тогда осмысление проблемы начала логики могло стать именно логикой и остаться во всех своих превращениях логикой, не эмигрируя в метафизику (онтологию), не растворяясь в мистике самодостаточного бытия, не усыхая в чисто гносеологических определениях.