Поход за Сильмарилем 3: Охота на волка Кархарота

Но на севере владений Тингола его вестники встретились с опасностью, непредвиденной и нежданной: с яростью Кархарота, Ангбандского Волка. Обезумев, он рыскал по всем северным землям и, перейдя Таур-ну-Фуин в его восточной части, в конце концов спустился вниз по течению Эсгалдуина подобный всесокрушающему пожару. Никто и ничто не смогло ему помешать, и сила Мэлиан на границах владений Тингола не удержала его; ибо Кархарота вела сама судьба и сила Сильмариля, сокрытого внутри волка ему на муку. Так ворвался он в доселе недоступные никакому злу леса Дориата и все бежали пред ним в страхе. Маблунг, главный полководец короля, единственный из всех вестников спасся и принес Тинголу ужасные вести.

И в тот самый злой час Берен и Лутиэн вернулись, спеша с запада, а весть об их приходе летела перед ними подобно мелодии, принесенной на крыльях ветра в темные дома, объятые печалью. И в конце концов влюбленные подошли к вратам Менегрота, а за ними следовала большая толпа. Тогда Берен подвел Лутиэн к трону Тингола, ее отца, и тот с удивлением взглянул на Берена, коего считал мертвым, но во взгляде этом не было приязни из-за тех бед, которые Берен принес в Дориат. А Берен преклонил перед ним колено и сказал: «Я вернулся, как и обещал. Я пришел, дабы взять то, что обещано».

И Тингол ответил: «А что скажешь ты о своем походе и о своей клятве?»

И Берен сказал: «Она исполнена. Сильмариль и ныне – в моей руке».

Тогда Тингол сказал: «Покажи мне его!»

И Берен вытянул левую руку, медленно разжимая пальцы, но она была пуста. Тогда он вскинул правую руку; и с тех пор называл себя Камлост, что значит «Пустая Рука».

И Тингол смягчился; тогда Берен сел по левую руку от его трона, а Лутиэн – по правую, и они рассказали всю историю Похода, и все слушали их, преисполнившись изумления. И показалось Тинголу, что этот человек не похож на всех прочих смертных людей, а любовь Лутиэн – это нечто новое и странное; и понял он, что их судьбу не может изменить ни одна сила в мире. Потому в конце концов он уступил, и Берен получил руку Лутиэн перед троном ее отца.

Но нынешнюю радость Дориата от возвращения прекрасной Лутиэн омрачала тень, ибо эльфы, узнав о причине безумия Кархарота, устрашились еще больше, потому как поняли, что опасность возросла из-за огромной силы благословенного самоцвета и трудно будет победить чудовище. И Берен, услышав о нападении волка, понял, что Поход еще не завершен.

Кархарот с каждым днем приближался к Менегроту, и потому была устроена Охота на Волка, самая опасная охота на зверя из всех, о которых говорят легенды. Для этой ловитвы собрались Хуан, Волкодав Валинора, и Маблунг Тяжкорукий, и Белег Могучий Лук, и Берен Эрхамион, и Тингол, король Дориата. Они выехали утром и переправились через реку Эсгалдуин; а Лутиэн осталась позади у врат Менегрота. Тень пала на ее душу и показалось ей, что солнце, почернев, угасло.

Охотники повернули на восток, затем – на север и, следуя течению реки, в конце концов нашли Волка Кархарота в темной лощине, с крутой северной стены которой обрушивался вниз водопадами Эсгалдуин. У подножия тех водопадов Кархарот лакал воду, стараясь унять мучивший его изнутри жар, и он выл, и так охотники отыскали его. Но волк, заметив их приближение, не стал внезапно нападать. Возможно, дьявольская его хитрость пробудилось, ибо боль на время утихла от сладких вод Эсгалдуина, и пока охотники ехали к нему, волк забрался в густые кусты и залег там. А охотники окружили это место и принялись ждать, и тени в лесу росли.

Берен стоял рядом с Тинголом, и внезапно они заметили, что Хуан их покинул. Затем в кустах послышался громкий лай, ибо Хуан в нетерпении захотел взглянуть на волка и один поднял его с лежки. Но Кархарот увернулся от пса и, вырвавшись из колючих кустов, внезапно прыгнул прямо на Тингола. Берен с копьем быстро ступил перед ним, но Кархарот выбил копье и повалил Берена на землю, впившись клыками в грудь. В этот миг Хуан выпрыгнул из-за кустов на спину Волку, и они упали на землю, сцепившись в смертельной схватке. И ни одна битва меж волком и волкодавом не была похожа на эту, ибо в лае Хуана слышались рога Оромэ и гнев Валар, а в вое Кархарота – ненависть Моргота и злоба, более жестокая, чем стальные челюсти, и от этого шума раскололись скалы и обломки камня преградили путь водопадам Эсгалдуина. Так они бились в смертельном ожесточении, но Тингол не обращал на это внимания, ибо опустился на колени рядом с Береном, видя его жестокую рану.

В тот час Хуан убил Кархарота, но его давно предреченная судьба исполнилась в густых лесах Дориата, и он был смертельно ранен, и яд Моргота проник в его кровь. Тогда он подошел к Берену и упал рядом, заговорив в третий раз и попрощавшись с Береном до того, как умереть. Берен ничего не сказал, но положил руку на голову пса и так они расстались.

Маблунг и Белег поспешили на помощь королю, но когда увидели они, что случилось, то отбросили копья и заплакали. И Маблунг взял нож и вспорол брюхо Волка, внутренности которого были сожжены будто бы огнем, но рука Берена, державшая Сильмариль, осталась невредимой. Но когда Маблунг прикоснулся к ней, рука рассыпалась в прах, и Сильмариль лежал, ничем не укрытый, и его свет прогнал все тени в лесу вокруг. Устрашившись, Маблунг быстро взял самоцвет и вложил в целую руку Берена, и прикосновение Сильмариля придало Берену сил, и он высоко поднял камень и предложил Тинголу взять его. «Ныне Поход завершен», - сказал он, - «и cудьба моя свершилась», - и больше он не сказал ни слова.

Они несли Берена Камлоста, сына Барахира, на носилках из веток и рядом с ним лежал Хуан, волкодав; и когда вернулись они в Менегрот, наступила ночь. У Хирилорна, огромного бука, их медленное шествие с факелами и носилками встретила Лутиэн. Она обвила Берена руками и поцеловала, попросив ждать ее за Западным Морем, и он взглянул ей в глаза, прежде чем дух покинул его тело. Но звездный свет погас и тьма пала на Лутиэн Тинувиэль. Так окончился Поход за Сильмарилем, но Лэ о Лэйтиан, Освобождение от оков, еще не кончается.

Ибо Берен по просьбе Лутиэн задержался в чертогах Мандоса, не желая покидать мир, пока Лутиэн не придет попрощаться с ним на сумрачных берегах Внешнего Моря, откуда умершие люди уже никогда не возвращаются. А дух Лутиэн канул во тьму и покинул ее тело, что лежало на траве подобное цветку только что срезанному, но еще не увядшему.

И зима пала на Тингола, как будто бы настигла его старость смертных людей. Но Лутиэн пришла в залы Мандоса, в то место, что назначено для эльдалиэ, далеко от западных чертогов, на самом краю мира. Там те, кто ждет, сидят в тени своих мыслей. Но краса ее была превыше их красы, а печаль ее – глубже их печалей, и она преклонила колени перед Мандосом и запела.

Песнь Лутиэн перед Мандосом была такой прекрасной, что ее нельзя описать словами, и такой печальной, какой никогда не слыхал мир. Не изменив ни слова, не нарушив мелодии, ее до сих пор поют в Валиноре, вне предела слуха мира, и Валар печалятся, слушая ее. Ибо Лутиэн сплела в ней две темы, тоску эльдар и печаль людей, Двух Народов, что создал Илуватар, дабы они жили в Арде, Королевстве Земном среди бесчисленных звезд. И когда опустилась она на колени перед Мандосом, то слезы ее пролились на его ноги будто дождь – на камни, и жалость пробудилась в Мандосе, в том, кто никогда не испытывал жалости до того или после.

И потому призвал он Берена, и, как и говорила Лутиэн в час его смерти, они встретились вновь за Западным Морем. Но не мог Мандос повелевать душами людей, умершими в пределах мира, после того, как кончалось время их ожидания, не мог он и менять судьбу Детей Илуватара. Потому пришел он к Манвэ, владыке Валар, который правил миром под рукой Илуватара, и Манвэ принялся искать ответ в сокровенных своих думах, где была явлена воля Илуватара.

Тогда предложил он Лутиэн выбор. За то, что она была дочерью Мэлиан, а также за ее тяжкие труды и горькую печаль она освободится из Мандоса и уйдет в Валимар, где будет жить до конца мира среди Валар, позабыв о всех горестях своей жизни. Туда Берен не сможет прийти, ибо Валар не имели права лишить его Смерти, коя есть дар Илуватара людям. Но она могла выбрать и другое: вернуться в Средиземье, забрав Берена с собой, и жить там – но не зная, будет ли долгой их жизнь и радость. Тогда она станет смертной, подверженной второй смерти, как и он, и вскоре покинет мир навеки, и ее краса останется лишь в песнях.

Эту судьбу избрала она, покинув Благословенное Королевство, отказавшись от родства с теми, кто жил там, и потому, какая бы печаль не поджидала их, судьбы Берена и Лутиэн сплетены воедино, и одна дорога уведет их за пределы мира. Так и случилось, что, единственная из эльдалиэ, она умерла истинной смертью и покинула мир давным-давно. Но благодаря ее выбору, Два Народа соединились, и от нее произошли многие, в коих эльдар, хотя весь мир изменился, видят подобия Лутиэн прекрасной, которую они потеряли.

Источник: опубликованный «Сильмариллион».

Добавления и исправления синим цветом: «The History of Middle-earth», Volume V, «Quenta Silmarillion», pp.292-306