Если после коллективной пьянки осталось спиртное, значит в коллективе непорядок

- Валентин, подожди!

Из палатки выскочили парторг и начальник геологоразведки.

- Микола, как только упаду, грузи меня в машину и домой, - успел сказать мичман матросу.

- Валентин, может у нас найдется что будь, чего нет у твоей командирши? Зачем ехать в Петропавловск? Пошли в хозпалатку!

- Да что у вас может быть? Ладно, Микола сходит, посмотрит. Он часто бывает у командира дома и знает, что там есть. Но это только из уважения к вам. А вы меня уважаете?

- Валентин, конечно, уважаем!

- Ну, раз вы меня уважаете, ик, я тоже пойду. Микола, держи мичмана, а то мичман может упасть и опозорить флот – качки нет, а его стравило.

Геологи пошли вперед, а мичман, поддерживаемый матросом, за ними.

- Коля, рассматривай для приличия, а как увидишь газовую плиту, говори, что такого у командира дома не видел.

И все пошли к палатке.

- Серега! Ик! Давай покурим, а ты, Саша, показывай Миколе ваши сокровища!

Закурили.

- Серега, хороший ты парень, я тебя уважаю не как начальника партии. Сам знаешь, партийных начальников никто не уважает. Я тебя, ик, уважаю как человека. Приезжай к нам в гарнизон - баб много, а мужья в море. Берешь телефон, набираешь любой номер, женский голос тебе отвечает, а ты и говоришь:

- Здравствуй, Таня!

А тебе отвечают:

- Вы не туда попали!

А ты и говоришь:

- Станьте в удобную для вас позу, и я попаду туда, куда вы захотите!

Если муж в море, тебе говорят адрес, и ты идешь. Друг у меня есть – капитан, он говорит: «берешь, блямба, пару пузырей, звонишь куда-нибудь, а попадаешь к трещинам». Ик. Так вот, переводили моего друга на материк, поднимается он по трапу на корабль. Ик. А его на причале весь женский гарнизон провожает. Он поворачивается и, как Саша Пушкинзон, стих им: «Прощай, прекрасная Камчатка!

Страна вулканов и камней,

Страна повышенных окладов

И заспиртованных блядей!».

Закончив цитировать своего друга, Тимофеев, пошатываясь, задумчиво посмотрел в небо, и вдруг неожиданно очень громко пукнул.

- Извини, Серега, нервы ни к черту, расчувствовался. Ты знаешь…

Тут из палатки вышел матрос.

- Товарищ мичман, ничего интересного не нашел.

- Микола, тогда поехали в Петропавловск. Братки, извиняйте.

- Саша, зайдите с матросом в кухонную палатку, там японская посуда хранится, хрен с ней, может, что и подойдет, а мы с Валентином пока поговорим! - Крикнул начальник партии.

- А о чем мы говорили, Сергей? - Утерял нить разговора Тимофеев.

- Так вот, С-Серега, о к-крепостном праве. В Подмосковье в тридцатых годах прошлого века жил барин – любил все оригинальное, как наша к-командирша, и был у него к-крепостной конюх, к-который мог выпукивать любую мелодию, а соседи помещика не верят, не может, мол, быть такого. Накрывает барин столы, приглашает соседей, а конюха под стол, и говорит ему:

- Под столом сидишь возле меня, как толкну ногой – исполняй любую часть оратории «Страсти по Матфею».

Собрались гости, выпили, барин толкает конюха – тишина. Второй раз толкает – тишина, но такая вонь пошла, что у барина аж глаза заслезились.

Вылезает конюх из-под стола.

- Извини, барин, с высокой ноты взял и обосрался…

- Товарищ мичман, я нашел, чего нет у командирши, идите сюда!

- Пошли, Сергей, г-глянем!

Начальник партии, поддерживая пьяного Тимофеева, завел его в палатку.

- Вот, смотрите, товарищ мичман, - матрос показывает на таганок.

Парторг посмотрел на начальника, тот кивнул:

- Спишем.

- Ну, Валентин, забирай подарок командирше.

- А б-баллон? Я что ли в таганок бздеть должен?

- Валентин, ты что, за пять с половиной литров спирта и баллон хочешь забрать?

- Б-братки, при всем уважении к вам, я за пять с половиной литров шила даже в таком состоянии как сейчас, воробья в небе трахну, и ни одно перо не упадет. Наша начальница оригинальность любит, оценит это. Ик. И так из уважения иду на ущерб себе. Вот и меня уважайте. Решаем так, не по-вашему и не по-моему: я вам спирт с канистрой, а вы мне таганок с баллоном газовым и дарственную, что дарите для нужд Н-ской войсковой части и печать вашу ставите «Членские взносы уплачены» на свою подпись. И никто тогда не подумает, что мичман украл это… Ик. А не хотите, я вас ув-ажать перестаю. П-оехали, Микола, в П-етропавловск, - с пьяной решимостью заявил Тимофеев.

Начальник партии задумался:

- Пять с половиной литров спирта - два дня можно пить с оставшимися в лагере. Баллон и таганок можно списать, как раз недавно ливень был, и мощным водным потоком смыло имущество в океан. Под Уссурийском работали, там на ливень списали ломы, лопаты, кирки и два дизель-генератора. Все, что пропили в окрестных деревнях, было по акту на списание смыто в Уссури! А тут - таганок и баллон.

- Договорились, Валентин, забирай. Саша, а ты пиши дарственную.

- Серега, если бы ты не рассказал третий этап супружества, не удалось бы вам, братки, обдурить меня, мичмана. Дарственную ник-кому не отдам, буду смотреть и вспоминать, как меня первый раз за службу обдурили.

Матрос за это время отнес баллон и вернулся за таганком. Парторг пошел писать дарственную, а начальник партии потащил к машине пьяного Тимофеева, который начал горланить попурри:

- Эх, яблочко, да куды ты катишься? А-а-ах лишь только подснежник в ночном ресторане… Ком ту гезе, ш-ш-шик…

Пока он его дотащил, парторг уже стоял с бумагой возле машины. Тимофеев взял ее и прочитал: «Партийная организация Н-ской геологоразведочной партии дарит газовый баллон и таганок военнослужащим Н-ской войсковой части. Парторг: подпись. Начальник геологоразведочной партии: подпись», и поверх подписи – фиолетовый оттиск: «Членские взносы уплачены».

Спрятав дарственную в карман, мичман скомандовал:

- Микола, канистру с шилом отдай, и отчаливаем до дому.

Геологи стали предлагать Тимофееву хлопнуть «на посошок». Это предложение его очень возмутило.

- Бр-ратки, к-какой пс-псошок, я остаюсь у вас жить!

Сделав два неуверенных шага, мичман проделал то, что удается далеко не всем: чихнул, кашлянул, высморкался, икнул и, в завершенье, громко пукнул. Причем все это он проделал одновременно. На флоте это называется «громко вспотеть». По инерции он сделал еще один шаг, упал и захрапел. Разведчики земных недр подняли его с земли и поволокли к машине. Матрос открыл дверцу и общими усилиями мичмана усадили на переднее сиденье.

Начальник партии инструктировал водителя:

- Поезжай потихоньку, чтобы лбом не выбил лобовое стекло, а лучше давайте привяжем его к спинке сиденья.

- Нет, привязывать не будем – мичман все-таки, - ответил матрос.

- Тогда поезжайте. Счастливо доехать без приключений, - и захлопнул дверцу.

Машина тронулась и, чтобы мичман не расплескался, потихоньку поехала.

Геологи помахали вслед, парторг взял канистру и пошли они к палатке, из которой выглядывали жаждущие её содержимого.

- Да, измельчал флот, разучились пить. Ни с чего напился так, что собственная реактивная струя сбивает его с ног, а солитера мамы-начальницы готов поздравлять с выходом в свет в любое время как он высунется, заодно облизать и адрес, где он живет, - задумчиво произнес Александр.

- Саша, вооруженные силы - это зеркальное отображение всей нашей страны. Да ну их всех корове на хер, у нее их на вымени пять или шесть, пусть выбирают любой и идут на него. Пошли к ребятам, скоро из палатки слюни ручьем потекут.