Любая политическая партия живет по правилам. Она же их создает, она их и изменяет

Когда машина отъехала от лагеря геологов километра на полтора, с мичманом Тимофеевым произошла удивительная метаморфоза: он открыл глаза и трезвым голосом сказал:

- Микола, гони! Нас ждут. Жми на педаль.

Матрос с удивлением посмотрел на мичмана – несколько минут назад рядом находились «дрова», которые не могли переплюнуть через губу, и вдруг - совершенно трезвый человек. Только запах перегара напоминал о выпитом мичманом спирте.

В Российском императорском флоте существовал закон: когда судно стоит в иностранном порту, ни один матрос не сойдет на берег пока не выпет пол-литровую кружку растительного масла, в котором, для улучшения вкуса, разболтаны соль и мелко рубленый репчатый лук. На трапе стоял боцман, возле него бочка с маслом и полулитровая кружка. Подходит матрос – хлоп масла и пошел не берег жрать виски, бренди, джин и прочий алкоголь. Масло заполняло желудок и не давало всасываться алкоголю в организм в течение двенадцати – четырнадцати часов. Матросы отпускались на берег на двенадцать часов. Вернутся матросы на парусник, масло прекратит свое действие, и падает матрос мертвецки пьяным на родную палубу. Зато никто и никогда не видел русского матроса валяющегося под забором или кабаком. Это было отмечено в одной из стран Западной Европы производством особых литровых стеклянных стаканов. В самом их верху была риска с надписью «для русского матроса», а чуть ниже - «для свиньи». Посередине кружки риска и надпись «для английского матроса», еще ниже - «для джентльмена» и возле самого донышка - «для леди».

Этим старинным флотским рецептом и воспользовался «проходимец» Тимофеев, но перед маслом он выпил три капсулы «Имодиума» - для закрепления своего желудка, который не был таким всеядным, как у матросов русского императорского флота.

Через час мичман Тимофеев с матросом внесли газовый баллон в кабинет капитана третьего ранга Лаптева. Увидев баллон, тот от радости не смог сразу сообразить, в какой угол поставить баллон, а в какой - мичмана.

Мичман Тимофеев бодро доложил:

- Николай Васильевич, я сделал все возможное, но наплел геологам такого, что сам себе поверил, а самое интересное - геологи поверили мне. Вот дарственная на баллон и таганок.

Лаптев внимательно почитал бумагу и, судя по его улыбке, остался весьма доволен мичманом.

- Тимофеев, вы сделали не только возможное, но и невозможное. Наше советское правительство и живет-то хорошо только потому, что делает невозможное, а коммунистическая партия осуществляет непосредственное руководство этим невозможным. Ни в одной другой стране невозможно держать народ в таком невозможном положении. А народ, из невозможного своим героическим трудом делает возможное и при этом еще верит, что живет лучше всех народов в мире.

Тимофеев, а тем, что ты наговорил геологам, ты добился цели, поставленной мной. Только не обольщайся! До тебя еще больше наговорил Владимир Ильич Ленин. Ему тоже поверили, в результате чего он и добился цели – развала Российской империи и создания рабоче-крестьянского государства. Правда, еще неизвестно, кто ему поставил ту цель. Ясно одно - все в мире узнали, какое зло несет любой «-изм»: капитализм, фашизм, шовинизм, идиотизм.

Что получают те, кто пришел к власти после любой революции или переворота? Они получают сумму того, что было, плюс то, что они хотят. Запомни, главное, поверить самому себе, а идиоты, которые поверят тебе и понесут эту веру в народ, всегда найдутся. Это канон любой партии, любого лидера, любой религии.

После речи начальника политотдела у мичмана покраснело лицо и заслезились глаза, но не оттого, что советские лидеры, начиная с Владимира Ильича, несли народу ахинею, как он геологоразведчикам. Нет. Это «Имодиум» закончил свое действие и начало действовать на его желудочно-кишечный тракт растительное масло, выпитое утром перед поездкой за газовым баллоном. Его действие было аналогичным действию вражеских идеологов на умы некоторых идеологически неподкованных еще с детского садика советских граждан.

- Николай Васильевич, извините, я в гальюн. Приспичило, - и выскочил из кабинета с выпученными глазами.

- Надо посоветовать начальнику медслужбы этот метод вместо очистительной клизмы, - удовлетворенно подумал капитан III ранга Лаптев. - Рассказал пациенту немного правды о проводимой коммунистической партией политике – его и пронесло.

На его столе лежала газета «Сельская новь», неизвестно каким путем попавшая в кабинет, и, пока мичман находился в гальюне, Николай Васильевич решил ее почитать.

На первой странице был напечатан Указ Председателя Президиума Верховного Совета о награждении председателя колхоза и доярки орденами Трудового Красного Знамени. Ниже излагалось, за что именно они удостоились высокой награды: «Два месяца назад вышеуказанные лица одержали новую трудовую победу – вышли на 10-й килограммовый рубеж по надою молока от одной коровы…», - и покраснело лицо, и заслезились глаза - приспичило начальнику политотдела. Выскочил он из кабинета и понесся вслед за мичманом - благо в гальюне политотдела пять унитазов.

Подключившись к соло Тимофеева, сидевшего рядом, подумал:

- После такой правды будет поносить неделю – не подойдет военной медицине такой метод, а то пациент может умереть от обезвоживания организма, как при холере, а холера – это эпидемия. Очень много сил надо для уничтожения эпидемии. Не надо правды им, пусть пользуются общепринятой очистительной клизмой.

Из капитана III ранга и мичмана получился отличный дует по исторжению шлаков из своих организмов. Оказывается, получается все, если попробовать.

Все мероприятия по обеспечению воздвижения мемориала, посвященного подвигу Героя Советского Союза Петра Ильичева, были успешно завершены. Времена года менялись, наступила весна, приблизился конец апреля, а ближайший вечный огонь горел во Владивостоке.