Предпосылки возникновения марксиз­ма. 3 страница

только разыгрываются перед нашими гла­зами или только что свершились» ²⁷.

Маркс не только выяснил непосредст­венные причины, вызвавшие пролетарскую революцию 18 марта 1871 г. в Париже. Возникновение Коммуны и ее сущность он связал со всем историческим опытом борьбы пролетариата против гнета бур­жуазного государства.

Проницательность Маркса состояла в том, что он сумел проникнуть в самую глу­бину исторического творчества рабочих масс Парижа и отчетливо распознал в пер­вых и еще не ясных очертаниях Парижской Коммуны то, что составляло ее подлинную историческую сущность. В то время как буржуазные и мелкобуржуазные публи­цисты и историки приписывали Парижской Коммуне попытку осуществления плана коммунального переустройства Франции, воскрешения средневековых коммун и лик­видации всякой централизованной госу­дарственной власти и даже уничтожения государства вообще либо видели в ней патриотический орган парижской демо­кратии, созданный в подражание Коммуне 1792 г., Маркс показал, что Коммуна, раз­бив угнетательский аппарат государствен­ной власти буржуазии, строила государ­ство нового типа, представлявшее, по су­ществу, политическую форму диктатуры пролетариата. «Ее настоящей тайной было вот что: она была, по сути дела, прави­тельством рабочего класса, результатом борьбы производительного класса против класса присваивающего; она была откры­той, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда» ^2В.

В данной оценке Маркс опирался на изучение обширного фактического мате­риала, актов и документов Коммуны и вер­сальского правительства, материалов де­мократической и реакционной прессы, на переписку с корреспондентами Гене­рального Совета в Париже и другие све­дения. «Гражданская война во Франции» еще раз показала неразрывную связь ис­тории и теории, исторического исследо-

²⁶ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 139.

²⁷ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 189.

²⁸ Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 17. С. 346.

вания как одного из источников марксиз­ма. Конкретное изучение исторических форм государства, классовой борьбы при­водит Маркса к новым выводам. Он кон­статирует, что любое государство выпол­няет и общественно необходимые функции и что победивший пролетариат должен сохранить и преобразовать те органы госу­дарства, которые связаны с этими функ­циями. Особое, внимание уделяется рас­крытию общедемократического характера Парижской Коммуны, того, что она высту­пила как носитель подлинных интересов нации, гуманистическому характеру ее мероприятий.

Работы Энгельса по истории Германии. Внимательно изучали Маркс и Энгельс экономическое и политическое развитие объединившейся Германии. Первые итоги этого изучения Маркс подвел в своей изве­стной характеристике Германской импе­рии: «...обшитый парламентскими фор­мами, смешанный с феодальными придат­ками и в то же время уже находящийся под влиянием буржуазии, бюрократически сколоченный, полицейски охраняемый во­енный деспотизм...» ²⁹

Особенно интенсивно проблемы исто­рии Германии разрабатывал начиная с 60-х годов Ф. Энгельс. Он предпринял изучение германской истории с древней­ших времен и вплоть до современных ему событий. Отдельные изыскания в этой области до некоторой степени были обоб­щены Энгельсом в задуманной им круп­ной работе «Роль насилия в истории», которую он писал в 1887—1888 гг. и кото­рая осталась незаконченной.

Развивая и углубляя идеи историчес­кого материализма о взаимоотношении экономики и политики в историческом про­цессе, Энгельс объяснял, почему в истории Германии второй половины XIX в. столь важную роль играло насилие, олицетво­ренное бисмарковскои политикой «железа и крови». Анализируя экономические и политические предпосылки объединения Германии вокруг Пруссии, Энгельс вскрыл классовые причины успехов бисмарковскои политики юнкерского бонапартизма. Он показал, что в 60-х годах единство Гер­мании сделалось совершенно неотложной необходимостью, ибо немецкая буржуазия с 1848 г. переживала экономический подъем и из ее непосредственных деловых потребностей вырастало «...стремление практического купца и промышленника вымести весь исторически унаследован­ный хлам мелких государств, стоявший на пути свободного развития торговли и промышленности...» ³⁰. Бисмарк, проводя «революцию сверху», понял и осуществил национальные и экономические требова­ния немецкой буржуазии, отбрасывая и решительно отвергая ее парламентские политические притязания.

Подготовительные материалы Энгельса к этой работе свидетельствуют о том, как всесторонне изучал он экономическое раз­витие Германии после 1871 г., экономичес­кую политику и законодательство, внеш­нюю политику Германской империи. На этой основе Энгельс сделал вывод, что юнкер Бисмарк в качестве поборника «на­циональной идеи» полагался в действи­тельности не на народ, не на нацию, а на закулисные интриги, на средства тайной дипломатии, что эта политика, опиравшая­ся также на поддержку либеральной бур­жуазии, определяла милитаристский облик новой Германской империи, реакционное содержание ее внешней политики, возбу­дившей у окружающих народов недоверие и ненависть к Германской империи. Решая важные исторические задачи, Бисмарк од­новременно занимался и «...аннексией чужих земель...» ³¹.

Набросанный Энгельсом план не напи­санной части работы и заметки к нему свидетельствуют о его проницательности и историческом чутье. Энгельс намере­вался развернуто обосновать мысль о том, что внутреннее положение Германской империи неизбежно приведет ее к краху, тем более неминуемому, что немецкий ми­литаризм чреват мировой войной, в кото­рой прусское государство и прусская ар­мия, как считал Энгельс, потерпят пора­жение.

²⁹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 28.

³⁰ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 425.

³¹ Архив Маркса и Энгельса. Т. X. С. 390.

Исследования Энгельса по военной истории нового времени.Большое место в творчестве основоположников научного коммунизма заняла разработка Марксом и особенно Энгельсом теории и истории военного дела ³².

Еще в период революции 1848—1849 гг. Энгельс проявил недюжинные познания в военной истории. В течение всей после­дующей жизни он продолжал ею занимать­ся, став знатоком военного дела. В своих многочисленных работах по истории войн, армии и военной техники Энгельс раскрыл тесную связь военного дела с экономикой и социальным строем общества, с уровнем его производительных сил, с борьбой клас­сов и классовой политикой государства. Эту связь Энгельс проследил на всем про­тяжении военной истории от древности и почти до самого конца XIX в. Так, в большом цикле военных статей, написан­ных Энгельсом в 1857—1860 гг. для «Новой американской энциклопедии», показыва­лась классовая природа армий в рабовла­дельческих государствах древнего Вос­тока, Греции и Рима и в средневековых феодальных государствах, анализирова­лись изменения и революционные сдвиги в военной области, порожденные буржуаз­ными революциями XVI—XVII вв., и осо­бенно Великой французской революцией.

Обобщая всемирно-исторический опыт развития военного искусства, Энгельс позднее писал: «Ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения. Не «свободное творчество ума» гениальных полководцев действовало здесь револю­ционизирующим образом, а изобретение лучшего оружия и изменение солдатского материала; влияние гениальных полковод­цев в лучшем случае ограничивается тем, что они приспособляют способ ведения боя к новому оружию и к новым бойцам»³³.

Наиболее обстоятельно Энгельс изучал военную историю капиталистического общества, историю войн, вооружений и военной организации после революции 1848—1849 гг. Военные обзоры и статьи Энгельса содержали стратегический и историко-политический анализ восточной войны 1853—1856 гг., франко-итало-авст­рийской войны 1859 г., американской Гражданской войны между Севером и Югом в 1861 —1865 гг., австро-прусской войны 1866 г., франко-прусской войны 1870—1871 гг., русско-турецкой войны 1877—1878 гг., а также национально-освободительных восстаний и колониаль­ных войн той эпохи, в том числе нацио­нального, восстания 1857 г. в Индии.

Всеобщее внимание привлекли обзоры Энгельса о ходе франко-прусской войны 1870—1871 гг., отличавшиеся мастерством стратегического анализа, печатавшиеся без подписи в лондонской «Газете Пэл-Мэл» («Pall Mall Gazette»). После первых же сражений Энгельс объяснил пораже­ния французских войск как закономерное следствие загнивания и разложения бона­партистского режима и предсказал седанскую катастрофу.

С пристальным вниманием следил Эн­гельс за ростом милитаризма в европей­ских государствах в 70—90-е годы. Рас­сматривая милитаризм как естественное проявление капиталистического общества, он писал: «Милитаризм господствует над Европой и пожирает ее. Но этот милита­ризм таит в себе зародыш собственной гибели» ³⁴.

Энгельс подчеркивал, что истинной представительницей милитаризма явля­лась в то время «...германская империя прусской нации»³⁵. В 1887 г. в одной из своих статей Энгельс высказал твердое убеждение в том, что «...для Пруссии — Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны»³⁶. Вызванные такой войной опустошение, экономическое потрясение, голод и эпи-

³² Этой теме посвящены специальные иссле­дования: «Карл Маркс и военная история». М., 1969; «Фридрих Энгельс и военная история». М., 1970.

³³ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 171.

³⁴ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 175.

³⁵ Маркс К-, Энгельс Ф, Соч. 2-е изд. Т, 18. С. 565.

³⁶ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 361.

демии, считал Энгельс, кончатся всеобщим банкротством и крахом буржуазных госу­дарств, который будет иметь один абсо­лютно несомненный результат: «...всеоб­щее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего клас­са» 37-38.

Исследования Маркса и Энгельса по истории России. Свидетельством проник­новения в глубины исторического процес­са было также обращение Маркса и Эн­гельса к проблемам истории России. До тех пор пока на арене освободительного движения в крепостной России не высту­пили широкие народные массы, Маркс и Энгельс уделяли наибольшее внимание изучению царизма и его роли в европей­ских делах, выяснению его связей с реак­ционными силами других держав. Такой характер носили статьи Маркса и Эн­гельса по внешней политике России, посвя­щенные восточному вопросу и Крымской войне.

Они разъясняли революционной демо­кратии Европы как завоевательные планы царизма, так и реакционные цели поли­тики господствующих классов Англии и Франции в восточном вопросе.

В статьях конца 50-х годов Маркс и Энгельс отмечали симптомы нарастав­шего в России после Крымской войны кри­зиса крепостничества и самодержавия, признаки подъема оппозиционного либе­рального и особенно демократического революционного движения.

Революционное крестьянское движение в России накануне отмены крепостного права Маркс в 1860 году относил к числу величайших в тот момент событий в мире³⁹.

С 60-х годов внимание основоположни­ков марксизма к историческому развитию России все возрастало. Хорошо овладев к 70-м годам русским языком, Маркс систе­матически анализировал для себя прави­тельственные и земские статистические материалы и русскую социально-экономи­ческую литературу, характеризовавшую происходившие в стране сдвиги. В познании российской действительности Марксу и Энгельсу оказали ценную помощь работы Чернышевского, Добролюбова и других революционных демократов, которых осно­воположники марксизма весьма высоко ценили. Энгельс в 1884 г. в письме к рус­ской корреспондентке отметил, что в Рос­сии «...была и критическая мысль и само­отверженные искания в области чистой теории, достойные народа, давшего Добро­любова и Чернышевского. Я говорю не только о революционных социалистах, дей­ствующих на практике, но также об исто­рической и критической школе в русской литературе, которая стоит бесконечно вы­ше всего того, что создано в этом отноше­нии в Германии и Франции официальной исторической наукой» ⁴⁰.

Маркс был первым, кто начал при­менять научный метод анализа процессов развития капитализма в России в порефор­менный период. В извлечениях Маркса из русских статистических материалов, в его записях о прочитанных книгах, в соста­влявшихся им для себя заметках о реформе 1861 г. и пореформенном развитии России прослеживались конкретные формы то­варно-капиталистического развития сель­ского хозяйства России и пути начавшейся перестройки аграрных отношений в рус­ской деревне. «Если Россия будет продол­жать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г.,— писал Маркс в 1877 г. в редакцию «Отечественных записок»,— то она... испытает все роковые злоключе­ния капиталистического строя» ⁴¹.

В 1882 г. в Предисловии ко 2-му рус­скому изданию «Манифеста Коммунисти­ческой партии» Маркс и Энгельс писали, что если в момент его появления в свет Рос­сия являлась резервом европейской реак­ции, то теперь «... Россия представляет со­бой передовой отряд революционного дви­жения в Европе»⁴². Еще определеннее Маркс и Энгельс излагали свои взгляды на будущую русскую революцию и ее значе­ние революционерам-народникам, посе­щавшим их в Англии. В 1883 г. в беседе с

^37—38 Маркс К,-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 361.

³⁹ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 30. С. 4.

⁴⁰ Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд Т 36 С. 147.

⁴¹ Маркс /(., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 119.

⁴² Там же. С. 305.

Г. А. Лопатиным Энгельс говорил: «Рос­сия, это — Франция нынешнего века. Ей законно и правомерно принадлежит рево­люционная инициатива нового социально­го переустройства» ⁴³.

Маркс и Энгельс полагали, что «если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то сов­ременная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития»⁴⁴. Это по­ложение имеет большое методологическое значение, показывая, что Маркс и Энгельс были далеки от мысли превратить сделан­ные ими на западноевропейском материале выводы о порядке развития и смены фор­маций в универсальную схему всемирной истории, обязательную для каждой стра­ны. Наоборот, они считали, что вопрос о судьбах той или иной страны можно ре­шить лишь путем конкретного анализа ее развития при обязательном всестороннем учете особенностей исторической обста­новки в целом.

«Анти-Дюринг».Экономические про­цессы и политические события конца XIX в. показывали все более сложные формы эволюции в сфере надстройки, возраста­ющее влияние буржуазного государства на экономику и важное место, которое принадлежит идеологической борьбе клас­сов.

В таких условиях огромное значение приобретало идейное оружие рабочего движения. В оттачивании этого оружия крупнейшую роль сыграла полемическая работа Ф. Энгельса «Анти-Дюринг» про­тив немецкого мелкобуржуазного соци­алиста Е. Дюринга, написанная в 1876— 1878 гг.

Нанося удар по идеалистическим и эклектическим воззрениям Дюринга, Энгельс предпринял ряд экскурсов в эко­номическую и социальную историю антич­ности, средних веков и нового времени, в историю общественной мысли и историю рабочего движения. Особое внимание историков привлекает содержащийся в книге Энгельса очерк истории социалистических идей, представляющий подлинный вклад в науку. Из этой части своей книги Энгельс составил в 1880 г. по просьбе П. Лафарга брошюру, впервые опубликованную на французском языке под названием «Соци­ализм утопический и социализм научный» и получившую впоследствии, в немецком издании 1883 г., название «Развитие со­циализма от утопии к науке».

Эта работа Энгельса продолжила на­учное исследование истории социалисти­ческих идей. В противовес теории филиа­ции идей Энгельс доказал, что социалисти­ческие и коммунистические учения могут быть поняты лишь как отражение и вы­ражение различных классовых стремлений, интересов и идеалов трудящихся масс. Поэтому в истории этих идей находит свое отражение идеологическая борьба клас­сов. Энгельс показал вместе с тем, что в истории социалистических идей проявля­ется доказанная историческим материа­лизмом относительная самостоятельность идеологии, выражающая специфику ее сложных связей с материальными усло­виями общества. Сама экономика, пока­зывал Энгельс, не создает заново общест­венных идей, она определяет дальнейшее развитие имеющегося налицо мыслитель­ного материала, но и это она производит косвенным образом, через политические, философские и моральные отражения исто­рической действительности.

В истории социалистических идей это проявилось в том, что, как и всякая новая теория, «...социализм должен был исходить прежде всего из накопленного до него идейного материала, хотя его корни лежа­ли глубоко в материальных экономических фактах» ⁴⁵.

Разработанная Энгельсом методология подхода к истории идей дала возможность выявить закономерности развития соци­ализма от утопии к науке, раскрыть соци­альные и идейные пружины этого развития и установить его основные этапы. В истории

⁴³ Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 490.

⁴⁴ Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. ⁴⁶ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 305. С. 189.

развития социалистических идей Энгельс придавал особое значение системам ве­ликих утопистов — Сен-Симона, Фурье и Оуэна, называл их «основателями совре­менного социализма». Анализируя их основные идеи, Энгельс показал, что они были связаны с победой и утверждением капитализма в Англии и Франции, с обна­жением его противоречий и язв и с появле­нием индустриального пролетариата. По­следний в то время был еще не способен к самостоятельному политическому дей­ствию, ввиду чего помощь ему казалась возможной лишь извне и сверху, а решение общественных задач, еще скрытое в не­развитых экономических отношениях капи­тализма, приходилось изобретать, созда­вать из головы.

Большая часть работы Энгельса посвя­щена анализу исторических предпосылок возникновения научного социализма и его победы в рабочем движении. В этом про­цессе Энгельс отводил важнейшее место развитию классовой борьбы пролетариата и росту его классового сознания. Ставя своей центральной задачей раскрытие ка­чественной определенности марксизма, Энгельс не претендовал на то, чтобы дать целостную всестороннюю оценку немар­ксистским направлениям социалистиче­ской мысли.

«Происхождение семьи, частной соб­ственности и государства».В 70—80-е годы XIX в. в капиталистическом обществе развивались процессы, отмеченные за­метным возрастанием роли государства. Усилиями идеологов господствующего класса буржуазное государство изобража­лось как надклассовая сила. В то же время перед рабочим движением стояли задачи освоения опыта Парижской Коммуны и выработки тактики политической борьбы в условиях парламентаризма. Все это де­лало теоретически актуальной проблему возникновения и развития государ­ства.

В этих условиях Маркс в полной мере оценил значение появившегося в 1877 г. выдающегося исследования американско­го прогрессивного историка Л. Моргана «Древнее общество». Морган, изучив до­классовое общество американских индей­цев, фактически подтвердил материали­стическое понимание истории и пролил

свет на пути, по которым шло зарождение и образование частной собственности и государства. Маркс тщательно изучил кни­гу Моргана и составил ее подробный конспект.

Используя книгу Моргана и материалы Маркса, Энгельс написал в 1884 г. работу «Происхождение семьи, частной собствен­ности и государства». Она опиралась так­же на собственные изыскания Энгельса по истории древней Греции и Рима и по истории древних германцев. Подытожив результаты тогдашних исследований по истории доклассового общества и антич­ности, Энгельс дал научный исторический очерк возникновения и развития государ­ства. В его книге были прослежены глав­ные формы, в которых возникает государ­ство из начавшегося классового деления общества, и охарактеризованы меняющие­ся формы государства на протяжении всей последующей истории, в том числе формы развития буржуазного государства в раз­личные периоды новой истории. Подойдя глубоко исторически к проблеме государ­ства, Энгельс обосновал важнейший вывод марксизма о неизбежности отмирания государства в процессе социалистических преобразований, когда произойдет исчез­новение классов.

Работы Энгельса по истории коммуни­стического движения в Германии.Другим направлением исследовательской тематики Энгельса в последние десятилетия его жизни была история рабочего движения. Это направление отвечало в известном смысле «завещанию» Маркса, который, как свидетельствовал сам Энгельс, наме­ревался написать историю рабочего дви­жения за период, завершившийся образо­ванием Союза коммунистов.

Частичным осуществлением замысла Маркса явились статьи Энгельса по исто­рии Союза коммунистов — «Маркс и Neue Rheinische Zeitung» (1884) и осо­бенно «К истории Союза коммунистов» (1885). К ним непосредственно примыкал ряд произведений Энгельса по истории немецкой общественной мысли, его преди­словия к переизданиям работ Маркса.

В предисловиях Энгельса к немецкому изданию Марксовой «Нищеты философии», ко второму немецкому изданию «К жилищ­ному вопросу», к брошюре «Карл Маркс перед судом присяжных» и в других трудах, особенно в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой фило­софии» (1886), излагалась, в сущности, история той «философской революции», которая послужила теоретическим фунда­ментом немецкого социализма 30—40-х годов XIX в. В перечисленных работах Энгельса была дана характеристика основ­ных течений утопического социализма в Германии, выяснились идейные предпосыл­ки возникновения научного социализма и кратко излагалась история создания и дея­тельности первой коммунистической партии пролетариата — Союза коммунистов.

Все эти произведения, равно как и свои предисловия ко II и III томам «Капитала», Энгельс рассматривал как подготовитель­ные к предполагаемому труду по истории научного социализма. Энгельс хотел на­писать такой труд в форме истории жизни и деятельности Карла Маркса. Болезнь и смерть помешали Энгельсу выполнить это.

Борьба Энгельса против искажений материалистического понимания истории. Маркс и Энгельс до конца своих дней уси­ленно занимались теоретическими пробле­мами исторической науки и материалисти­ческого понимания истории. Интенсивная разработка этих проблем в последние десятилетия их жизни диктовалась не отвлеченными соображениями, а жгучими потребностями рабочего и социалистиче­ского движения, растущим применением исторической теории марксизма для опре­деления все более сложных задач этого движения.

Забота об эффективности теории тре­бовала отпора искажениям материалисти­ческого понимания истории. Опасность их в последние десятилетия XIX в. воз­растала. Укрепление позиций марксизма в рабочем движении привлекало к нему внимание различных слоев интеллигенции, вплоть до ее академических кругов. Духов­ные искания демократической интеллиген­ции приводили часть ее на сторону рабо­чего класса, но при этом нередко порожда­ли у нее эклектическую смесь положений научного мировоззрения с неизжитыми воззрениями мелкобуржуазного социализ­ма. У многих же деятелей буржуазной интеллигенции преобладали поиски новых средств борьбы с идеологией революци­онного рабочего движения. Это умножало различные течения буржуазного социализ­ма, представители модных разновидностей которого в то время нередко выдавали себя за сторонников материалистического миро­воззрения, но искажали его и превращали в плоский «экономический материализм», прикрывавший буржуазно-позитивистские идеи.

Борясь с подобными искажениями, особенно заметными у немецких катедер-социалистов, Маркс и Энгельс еще острее ощущали необходимость их опровержения в связи с нарастанием оппортунистических тенденций в самом рабочем движении. В последние годы своей жизни Энгельс неоднократно подвергал критике «эконо­мический материализм». Его выступления по этим вопросам содержали важные мето­дологические положения.

В одном из писем Энгельс разъяснял: «...согласно материалистическому понима­нию истории в историческом процессе опре­деляющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент явля­ется будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утвержде­ние в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое по­ложение — это базис, но на ход истори­ческой борьбы также оказывают влияние и во многих случаях определяют преиму­щественно форму ее различные моменты надстройки: политические формы классо­вой борьбы и ее результаты — государст­венный строй, установленный победившим классом после выигранного сражения, и т. п., правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории, религиозные воззре­ния и их дальнейшее развитие в систему догм. Существует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономическое движение как необходимое в конечном счете прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей...» ⁴⁶

⁴⁶ Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37. С. 394—395.

Энгельс критиковал попытки мнимых «друзей» материалистического понимания истории превратить его в предлог для того, чтобы не изучать исторический про­цесс во всей его конкретности. Он писал: «...прежде всего я должен сказать, что материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им поль­зуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраи­вают исторические факты»⁴⁷. В своих письмах и выступлениях этого периода Энгельс многократно подчеркивал, что материалистическое понимание истории «...есть прежде всего руководство к изуче­нию, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства. Всю историю надо изучать заново... Сделано в этом отноше­нии до сих пор немного, потому что очень немногие люди серьезно этим занима­лись» ⁴⁸.

Для всей последующей марксистской историографии эти слова Энгельса, одного из ее основателей, звучали своего рода наказом.

Характерные черты и приемы истори­ческого исследования в трудах Маркса и Энгельса.Поворот в историографии, совершенный основоположниками науч­ного социализма, охватывал не только понимание исторического процесса и его закономерностей, но и определение пози­ций самого исследователя.

Маркс и Энгельс показывали в своих работах пример научной добросовестности в изучении фактического исторического материала. В их исторических произведе­ниях важнейшие положения и выводы опирались на «Монблан фактов», которые со всей возможной полнотой собирались и со всей тщательностью проверялись. Маркс и Энгельс никогда не довольствова­лись сообщениями из вторых рук и всегда стремились добраться до первоисточника.

Максимально полное и всестороннее изучение исторических фактов и источни­ков являлось для основоположников мар­ксизма не только категорическим импера­тивом научной этики, но прежде всего методологическим требованием научного познания исторического процесса. Маркс всегда доказывал, что исторический про­цесс нельзя понять путем спекулятивных рассуждений, опирающихся на чистую логику мышления. Еще в 1847 г., критикуя Прудона, Маркс подчеркивал, что «...на формулах в исторической науке далеко не уедешь» ⁴⁹. Материалистическая диалек­тика отвергала поиски ответа на конкрет­ные вопросы в абстракциях общих истин, она требовала конкретного анализа каж­дой исторической ситуации. «Метод Мар­кса,— писал В. И. Ленин,— состоит преж­де всего в том, чтобы учесть объективное содержание исторического процесса в дан­ный конкретный момент, в данной кон­кретной обстановке, чтобы прежде всего понять, движение какого класса является главной пружиной возможного прогресса в этой конкретной обстановке»⁵⁰.

Выявление объективного содержания исторического процесса предполагало изу­чение в нем не только проявлений общих закономерностей, но и своеобразия таких проявлений, изучение всех конкретных форм всякого исторического развития, многообразие которых составляет свойство исторического процесса. В прямую связь с этим Маркс ставил то, что во всяком историческом событии ощутимо влияние различных случайностей, которые в конце концов оказываются подчиненными внут­ренним законам исторического развития, прокладывающим себе путь сквозь все случайности. Поэтому, подчеркивал Маркс, историк не может понять хода со­бытий без учета влияния «случайностей», без них «...история носила бы очень мисти­ческий характер...» ⁵¹.

Документальным свидетельством сугу­бого внимания основоположников мар­ксизма к фактам исторического развития и к конкретным формам его могут служить многочисленные тетради и рукописи Марк­са, содержащие громадное количество ма­териалов по истории почти всех европей-