С О Д Е Р Ж А Н И Е 4 страница

Так, за мно­го лет до XVII ве­ка, как по­ка­зы­ва­ет Дю­гем, в тру­дах схо­ла­стов XIII - XIV сто­ле­тий про­би­ва­ла се­бе до­ро­гу идея экс­пе­ри­мен­таль­но­го ес­те­ст­во­зна­ния. Ло­ги­че­ская яс­ность и чет­кость фор­му­ли­ро­вок здесь да­ле­ко пре­вос­хо­ди­ла все то, что мог пред­ло­жить в бу­ду­щем XVII век, вклю­чая и зна­ме­ни­тый “Но­вый ор­га­нон” Френ­си­са Бэ­ко­на. XVII век в срав­не­нии с позд­ней схо­ла­сти­кой ус­ту­пал еще в од­ном мо­мен­те: он опять на­чи­на­ет меч­тать об он­то­ло­ги­че­ской фи­зи­ке... От­хо­дя от идеа­ла но­ми­на­ли­сти­че­ской нау­ки, вы­ра­жен­но­го схо­ла­ста­ми, уче­ные - фи­ло­со­фы XVII ве­ка поч­ти все стро­ят не­ко­то­рые ме­та­фи­зи­че­ские сис­те­мы, дол­жен­ст­вую­щие под­твер­дить их на­уч­ные тео­рии. По Дю­ге­му, эти реа­ли­сти­че­ские тен­ден­ции в ис­то­рии нау­ки все­гда бы­ли бес­плод­ны­ми по­пыт­ка­ми уп­ро­стить тай­ну ми­ро­зда­ния, све­сти ее к че­му - то дос­туп­но­му го­ло­му рас­суд­ку и во­об­ра­же­нию. На­стоя­щая нау­ка все­гда со­хра­ня­ла трез­вость. Она долж­на бы­ла най­ти свое ло­ги­че­ское са­мо­оп­ре­де­ле­ние в от­но­ше­нии двух фак­то­ров. Че­ло­ве­че­ская мысль, по­став­лен­ная пе­ред ак­сио­мой бо­же­ст­вен­но­го все­мо­гу­ще­ст­ва, мог­ла во­об­ще впасть в де­прес­сию скеп­ти­циз­ма. И та­ко­ва бы­ла, во­об­ще го­во­ря, фи­ло­соф­ская сис­те­ма Виль­я­ма Ок­ка­ма и его по­сле­до­ва­те­лей. С дру­гой сто­ро­ны, не­об­хо­ди­мо бы­ло пре­одо­леть пре­тен­зию на по­зна­ние пол­но­ты ис­ти­ны чис­то им­ма­нент­ным че­ло­ве­че­ским ра­зу­мом, во­пло­щен­ную в ари­сто­те­лиз­ме.

Наи­бо­лее твор­че­ская тра­ди­ция в позд­ней схо­ла­сти­ке су­ме­ла спра­вить­ся с этой за­да­чей: По­сле мно­же­ст­ва пе­ри­пе­тий хри­сти­ан­ская ве­ра и экс­пе­ри­мен­таль­ная нау­ка по­бе­ди­ли как ари­сто­те­лев­ский дог­ма­тизм, так и ок­ка­ми­ст­ский пир­ро­низм; их уси­лия­ми был соз­дан тот хри­сти­ан­ский по­зи­ти­визм, с пра­ви­ла­ми ко­то­ро­го нас по­зна­ко­мил Бу­ри­дан. Этот по­зи­ти­визм не бу­дет прак­ти­ко­вать­ся толь­ко Бу­ри­да­ном; его бу­дут ис­поль­зо­вать так­же и уче­ни­ки по­след­не­го Аль­берт Сак­сон­ский, Ти­мон - сын - иу­дея, Ни­ко­лай Орем, Мар­си­лий д’Инген; это суть как раз те лю­ди, ко­то­рые соз­да­дут Па­риж­скую фи­зи­ку - пер­вый на­бро­сок со­вре­мен­ной нау­ки, и они соз­да­дут ее имен­но бла­го­да­ря это­му ме­то­ду.

Ко­неч­но, это был еще толь­ко на­бро­сок. Ис­то­ри­ки нау­ки спра­вед­ли­во за­ме­ча­ют, что дей­ст­ви­тель­но­го уве­ли­че­ния на­уч­ных на­блю­де­ний, ра­ди­каль­но­го ша­га в раз­ви­тии экс­пе­ри­мен­таль­но­го ес­те­ст­во­зна­ния при­шлось ждать еще три сто­ле­тия. Од­на­ко, ло­ги­че­ски, фи­ло­соф­ски все бы­ло уже под­го­тов­ле­но в XIV сто­ле­тии: хри­сти­ан­ский по­зи­ти­визм позд­ней схо­ла­сти­ки про­бил брешь в сте­не ари­сто­те­лев­ско­го дог­ма­тиз­ма и су­мел най­ти оп­рав­да­ние ко­неч­но­му че­ло­ве­че­ско­му по­зна­нию в рам­ках хри­сти­ан­ской кар­ти­ны ми­ра.

Контрольные вопросы

1 Назовите ценности западной техногенной цивилизации, сформировавших европейскую науку нового времени.

2 Какие положения христианской догматики оказали влияние на формирование новоевропейской науки?

3 Как христианское «Осуждение 1277 года» повлияло на развитие экспериментального естествознания?

1 Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. С. 485.

2 Декарт Р. Сочинения. В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 688.

3 Цит. по: Гай­ден­ко П. П. Хри­сти­ан­ст­во и ге­не­зис но­во­ев­ро­пей­ско­го ес­те­ст­во­зна­ния //Нау­ка и ре­ли­гия. Меж­дис­ци­п­ли­нар­ный и кросс-куль­тур­ный под­ход. М., 2006. С. 119.

4-7 Цит. по: Ка­та­со­нов В. Н. По­зи­ти­визм и хри­сти­ан­ст­во: фи­ло­со­фия и ис­то­рия нау­ки Пье­ра Дю­ге­ма. Ин­тер­нет http://www.Katasonov-narod.ru

Те­ма 3 ИС­ТО­РИЯ ВЗАИ­МО­ОТ­НО­ШЕ­НИЙ НАУ­КИ И РЕ­ЛИ­ГИИ

План

3 Воз­мож­на ли гар­мо­ния нау­ки и ре­ли­гии? ...................................................

1 Раз­но­об­ра­зие от­но­ше­ний...............................................................................

2 Кон­фликт ме­ж­ду нау­кой и ре­ли­ги­ей: миф или ре­аль­ность?........................

4 Нау­ка и ре­ли­гия в раз­лич­ные со­цио­куль­тур­ные эпо­хи...............................

От­но­ше­ние нау­ки к ре­ли­гии в ис­то­рии за­пад­ной куль­ту­ры ста­ли по­доб­ны от­но­ше­нию взрос­лею­ще­го сы­на к сво­ему ро­ди­те­лю, ко­гда пер­вый по­сте­пен­но ос­во­бо­ж­да­ет­ся от опе­ки вто­ро­го и ве­дет свою са­мо­стоя­тель­ную жизнь. Но ес­ли они жи­вут в од­ной се­мье, то и ро­ди­тель вы­ну­ж­ден адап­ти­ро­вать­ся к сы­ну, из­ме­няя ха­рак­тер сво­его по­ве­де­ния. Эту же мысль мож­но вы­ра­зить в тер­ми­нах опи­са­ния слож­ных раз­ви­ваю­щих­ся сис­тем, где ка­ж­дый но­вый уро­вень ор­га­ни­за­ции (под­сис­те­ма), воз­ни­каю­щий из пред­ше­ст­вую­ще­го со­стоя­ния, воз­дей­ст­ву­ет на по­ро­див­шее его це­лое и ви­до­из­ме­ня­ет его.

Нау­ка ста­ла фор­ми­ро­вать свою кар­ти­ну ми­ра, ко­то­рая по­сто­ян­но ме­ня­ет­ся и об­нов­ля­ет­ся, час­то ра­ди­каль­но из­ме­няя на­ши пред­став­ле­ния о ми­ре. Ее пре­тен­зии на осо­бый ми­ро­воз­зрен­че­ский ста­тус по­ро­ди­ли слож­ные про­ти­во­ре­чи­вые от­но­ше­ния с ре­ли­ги­ей.

Ми­ро­воз­зрен­че­ский ста­тус нау­ки во мно­гом обес­пе­чи­вал ее ав­то­ном­ное раз­ви­тие, санк­цио­ни­руя фун­да­мен­таль­ные ис­сле­до­ва­ния, от­кры­ваю­щие че­ло­ве­че­ст­ву воз­мож­ные ми­ры его бу­ду­ще­го тех­но­ло­ги­че­ско­го ос­вое­ния. Ко­гда нау­ка раз­ви­ла этот слой ис­сле­до­ва­ний, она об­ре­ла, на­ря­ду с ми­ро­воз­зрен­че­ской, тех­но­ло­ги­че­скую функ­цию, сис­те­ма­ти­че­ски вне­дря­ясь в раз­лич­ные сфе­ры про­из­вод­ст­вен­ной и со­ци­аль­ной дея­тель­но­сти и вы­зы­вая в них тех­но­ло­ги­че­ские ре­во­лю­ции.

В этой воз­рас­таю­щей экс­пан­сии нау­ки по­сте­пен­но вы­яв­ля­лась и ее уни­вер­саль­ность, и ее ог­ра­ни­чен­ность. Вы­яс­ня­лось, что нау­ка мо­жет изу­чать лю­бые фе­но­ме­ны и про­цес­сы Уни­вер­су­ма, в том чис­ле и че­ло­ве­ка, и со­стоя­ния его соз­на­ния. Но к че­му бы она ни при­кос­ну­лась, она все пре­вра­ща­ет в объ­ект, функ­цио­ни­рую­щий по сво­им ес­те­ст­вен­ным за­ко­нам. Субъ­ек­та дея­тель­но­сти и са­му дея­тель­ность она так­же рас­смат­ри­ва­ет в ка­че­ст­ве объ­ек­та.

Но жиз­не­дея­тель­ность лю­дей не сво­дит­ся толь­ко к ее пред­мет­ной сто­ро­не. Она вклю­ча­ет мно­же­ст­во ас­пек­тов слож­ных субъ­ект-объ­ект­ных и субъ­ект-субъ­ект­ных от­но­ше­ний и со­стоя­ний соз­на­ния, не сво­ди­мых к ра­цио (ве­ру, на­де­ж­ду, лю­бовь и т.д.). В фи­ло­соф­ском дис­кур­се по­сте­пен­но вы­яв­ля­лись эти гра­ни­цы и фик­си­ро­ва­лись те сто­ро­ны че­ло­ве­че­ско­го бы­тия, ко­то­рые пред­по­ла­га­ют не сво­ди­мое к нау­ке ре­ли­ги­оз­ное, нрав­ст­вен­ное и ху­до­же­ст­вен­ное от­но­ше­ние к ми­ру.

От­но­ше­ние к сво­ему ино­му все­гда есть про­ти­во­ре­чие, но про­ти­во­ре­чие, ко­то­рое сни­ма­ет­ся но­вым един­ст­вом. Хри­сти­ан­ская тра­ди­ция, со свой­ст­вен­ным ей куль­том ра­зу­ма, в прин­ци­пе ока­за­лась спо­соб­ной адап­ти­ро­вать к сво­им ба­зис­ным цен­но­стям раз­рас­таю­щий­ся и ди­на­мич­ный кор­пус на­уч­но­го зна­ния.

1 Раз­но­об­ра­зие от­но­ше­ний

За­ви­си­мость воз­мож­но­сти су­ще­ст­во­ва­ния ра­цио­наль­ной нау­ки от на­ли­чия же­ст­ких при­чин­но-след­ст­вен­ных свя­зей. На­тур­фи­ло­со­фы XVII ве­ка объ­яв­ля­ли свои тру­ды по­ис­ка­ми по­ряд­ка во все­лен­ной, управ­ляе­мой ра­зум­ным Соз­да­те­лем, ко­то­рый впра­ве про­яв­лять свою во­лю, со­чи­няя за­ко­ны, ко­то­рым долж­на сле­до­вать при­ро­да. Иса­ак Нью­тон, опи­сы­вая дей­ст­вие си­лы тя­го­те­ния ма­те­ма­ти­че­ски­ми урав­не­ния­ми, все же при­пи­сы­вал ее все­мо­гу­ще­му Бо­гу. И са­мо сло­во «си­ла» не­сло в се­бе ре­ли­ги­оз­ное зна­че­ние. Уче­ние о тво­ре­нии обес­пе­чи­ва­ло це­ло­ст­ность на­уч­но­му ис­сле­до­ва­нию.

Ре­ли­ги­оз­ные уче­ния как пред­по­сыл­ки нау­ки.

Ре­ли­ги­оз­ные пред­став­ле­ния мог­ли обес­пе­чи­вать нау­ку по­бу­ж­де­ния­ми. Так по­бу­ж­де­ни­ем к на­уч­ным ис­сле­до­ва­ни­ям ста­ли цен­но­сти, свя­зан­ные с ас­ке­ти­че­ским про­тес­тан­тиз­мом, в ко­то­ром осо­бое вни­ма­ние уде­ля­лось усо­вер­шен­ст­во­ва­нию ми­ра под эги­дой про­ви­де­ния. Пред­став­ле­ния о луч­шем ми­ре, в ко­то­ром нач­нет­ся ты­ся­че­лет­нее цар­ст­во Хри­ста (на­зы­вае­мые хи­ли­аз­мом) поз­же се­ку­ля­ри­зи­ро­ва­лись, по­ро­див чис­то зем­ные про­ек­ты с воз­мож­ным су­ще­ст­во­ва­ни­ем иде­аль­но­го об­ще­ст­ва, не знаю­ще­го при­ну­ди­тель­ных мер. Од­ним из ис­точ­ни­ков со­вре­мен­ной идеи про­грес­са бы­ло хи­лиа­сти­че­ское бо­го­сло­вие пу­ри­тан­ских ре­фор­ма­то­ров, стре­мя­щих­ся пре­об­ра­зо­вать мир в ка­че­ст­ве под­го­тов­ки ко Вто­ро­му при­ше­ст­вию Хри­ста.

Ре­ли­ги­оз­ные пред­став­ле­ния мог­ли слу­жить пред­по­сыл­кой на­ук, но это не обя­за­тель­но оз­на­ча­ют, что без иду­ще­го впе­ре­ди бо­го­сло­вия, нау­ка ни­ко­гда бы не сфор­ми­ро­ва­лась. Но кон­крет­ные кон­цеп­ции ос­но­во­по­лож­ни­ков нау­ки за­час­тую пи­та­лись бо­го­слов­ски­ми и ме­та­фи­зи­че­ски­ми пред­став­ле­ния­ми. На­тур­фи­ло­со­фы счи­та­ли за­ко­ны пра­ви­ла­ми, ус­та­нов­лен­ны­ми для при­ро­ды ра­зум­ным Бо­же­ст­вом. Ре­не Де­карт ут­вер­ждал, что он от­кры­ва­ет «за­ко­ны, дан­ные при­ро­де Бо­гом». Иса­ак Нью­тон за­яв­лял, что упо­ря­до­чен­ность Сол­неч­ной сис­те­мы пред­по­ла­га­ет «со­вет и власть ра­зум­но­го и мо­гу­ще­ст­вен­но­го Су­ще­ст­ва»¹. По вы­ра­же­нию ас­тро­но­ма Ио­ган­на Ке­п­ле­ра, рас­кры­вая гео­мет­рию тво­ре­ния, ты по­вто­ря­ешь вслед за Бо­гом Его мыс­ли.

Уче­ние о тво­ре­нии мог­ло под­дер­жать на­уч­ные ис­сле­до­ва­ния и в дру­гом на­прав­ле­нии. Ес­ли Бог на­де­лил че­ло­ве­ка ра­зу­мом, спо­соб­ным по­сти­гать при­ро­ду, то это под­твер­жда­ет воз­мож­ность дос­то­вер­ных на­уч­ных зна­ний. По­сле Де­кар­та, сфор­му­ли­ро­вав­ше­го кон­цеп­цию за­ко­нов ме­ха­ни­ки, до­ка­зы­вав­шею воз­мож­ность от­кры­вать за­ко­ны при­ро­ды и вы­ра­жать их ма­те­ма­ти­че­ски, Уиль­ям Уэвелл, пер­вый сис­те­ма­ти­за­тор ис­то­рии нау­ки, че­рез две­сти лет объ­я­вил тео­рию Де­кар­та сви­де­тель­ст­вом род­ст­ва ме­ж­ду че­ло­ве­че­ским и бо­же­ст­вен­ным ра­зу­мом.

Ре­ли­ги­оз­ные уче­ния как санк­ции или оп­рав­да­ние.

Ре­ли­ги­оз­ные уче­ния да­ва­ли нау­ке санк­цию или оп­рав­да­ние, по­сколь­ку уче­ным не­од­но­крат­но при­хо­ди­лось за­щи­щать ме­сто нау­ки в сво­ей куль­ту­ре. Для это­го они час­то ссы­ла­лись на то, что Бог от­крыл се­бя в двух кни­гах – в кни­ге сво­их слов (Биб­лия) и в кни­ге сво­их тру­дов (при­ро­да). Ес­ли мы обя­за­ны изу­чать пер­вую кни­гу, то и вто­рая под­ле­жит изу­че­нию. По Бэ­ко­ну, воз­ник­но­ве­ние экс­пе­ри­мен­таль­ной нау­ки бы­ло санк­цио­ни­ро­ва­но не про­сто ре­ли­ги­ей, а са­мим Бо­гом, ибо в Кни­ге про­ро­ка Да­нии­ла (12:4) со­дер­жит­ся про­ро­че­ст­во о вре­ме­ни, ко­гда зна­ние уве­ли­чит­ся. Он счи­тал, что опи­сан­ное в Кни­ге Бы­тия гре­хо­па­де­ние мож­но ис­тол­ко­вать как при­го­вор че­ло­ве­че­ст­ву, об­ре­чен­но­му на жа­ж­ду зна­ния.

Воз­мож­но, наи­бо­лее яв­но это про­яв­ля­ет­ся в ес­те­ст­вен­ном бо­го­сло­вии, в ко­то­ром на­уч­ные зна­ния ис­поль­зу­ют­ся для до­ка­за­тель­ст­ва су­ще­ст­во­ва­ния и ат­ри­бу­тов Бо­га. В по­ле­ми­ке с не­ве­рую­щи­ми и скеп­ти­ка­ми, ко­то­рые, как все­гда и вез­де, под­ры­ва­ют ста­биль­ность об­ще­ст­ва, нау­ка мог­ла стать важ­ным со­юз­ни­ком. От­ме­чая, что хру­ста­лик и зра­чок гла­за «столь пре­вос­ход­но сфор­ми­ро­ва­ны и при­спо­соб­ле­ны для зре­ния, что ни­ка­кой мас­тер не мог бы их улуч­шить», Нью­тон за­да­вал­ся во­про­сом, мог ли сле­пой слу­чай так хо­ро­шо раз­би­рать­ся в све­те и реф­рак­ции, что­бы соз­дать столь со­вер­шен­ную кон­ст­рук­цию. Для че­ло­ве­ка, спе­ци­аль­но изу­чав­ше­го реф­рак­цию, от­вет был оче­ви­ден: есть не­кое су­ще­ст­во, соз­дав­шее все, что есть в ми­ре, и вну­шаю­щее к се­бе бла­го­го­ве­ние.

Мо­ти­вом для ис­сле­до­ва­ния при­ро­ды мог­ло вы­сту­пать же­ла­ние до­ка­зать су­ще­ст­во­ва­ние Бо­га, ко­то­ро­го од­но­вре­мен­но на­до бо­ять­ся и вос­хва­лять. Чув­ст­вом вос­тор­га при ви­де чу­дес при­ро­ды на­пол­не­на кни­га Джо­на Рэя «Муд­рость Бо­жья, про­яв­лен­ная в пло­дах тво­ре­ния» (1691). Ин­стинкт пе­ре­лет­ных птиц столь уди­ви­те­лен, что ав­тор при­пи­сы­вал его лишь вер­хов­но­му ра­зу­му Соз­да­те­ля (за­гад­ка и для со­вре­мен­ной нау­ки).

Оза­бо­чен­ность бо­го­слов­ски­ми во­про­са­ми по­ро­ж­да­ли но­вые на­прав­ле­ния на­уч­ных ис­сле­до­ва­ний. Так Ри­чард Бент­ли в же­ла­нии ис­поль­зо­вать но­вей­шие дос­ти­же­ния нау­ки для за­щи­ты сво­его хри­сти­ан­ско­го де­из­ма в пись­ме спра­ши­вал Нью­то­на, счи­та­ет ли тот воз­мож­ным, что­бы струк­ту­ра ми­ра мог­ла быть соз­да­на ис­клю­чи­тель­но на ос­но­ве ме­ха­ни­че­ских прин­ци­пов, ис­хо­дя из рав­но­мер­но­го рас­пре­де­ле­ния ве­ще­ст­ва. Этот во­прос на­пра­вил мыс­ли Нью­то­на в но­вую сто­ро­ну. Нью­тон при­зна­вал­ся, что поч­ти не за­ду­мы­вал­ся на эту те­му рань­ше.

Ут­вер­жде­ния о ре­ли­ги­оз­ной мо­ти­ва­ции на­уч­но­го по­ис­ка труд­но про­ве­рить, но в от­дель­ных об­стоя­тель­ст­ва они вы­гля­дят уме­ст­ны­ми.

Се­лек­тив­ная роль ре­ли­ги­оз­ных пред­став­ле­ний

Тер­мин «со­вре­мен­ная нау­ка» обыч­но под­ра­зу­ме­ва­ет пол­ную не­пред­взя­тость по от­но­ше­нию к дан­ным эм­пи­ри­че­ской про­вер­ки. Но в про­шлом, и не­ред­ко и по сей день, экс­пе­ри­мен­таль­ные кри­те­рии не по­зво­ля­ют сде­лать ре­ши­тель­ный вы­бор в поль­зу той или иной тео­рии. В со­вре­мен­ных ра­бо­тах по фи­ло­со­фии и со­цио­ло­гии нау­ки под­чер­ки­ва­ет­ся, что экс­пе­ри­мен­таль­ные ре­зуль­та­ты ред­ко бы­ва­ют дос­та­точ­ны­ми для то­го, что­бы по­зво­лить окон­ча­тель­но оп­ре­де­лить­ся в от­но­ше­нии к кон­ку­ри­рую­щим тео­ри­ям. Не­ред­ко про­бле­ма­тич­но так­же и вос­про­из­ве­де­ние как экс­пе­ри­мен­таль­ных про­це­дур, так и за­яв­лен­ных для них ре­зуль­та­тов. Да­же в по­пу­ляр­ных рас­ска­зах о на­уч­ной дея­тель­но­сти мож­но ус­лы­шать, что ко­гда две тео­рии вы­гля­дят оди­на­ко­во прав­до­по­доб­ны­ми, пред­поч­те­ние от­да­ет­ся той, что бо­лее про­ста. Вид­но, что в про­цес­се от­бо­ра тео­рий сно­ва уча­ст­ву­ют ре­ли­ги­оз­ные (и ан­ти­ре­ли­ги­оз­ные) со­об­ра­же­ния. Кри­те­рий про­сто­ты сам по се­бе мо­жет слу­жить ссыл­кой, со­глас­но Нью­то­ну, на Бо­га, ко­то­рый по­за­бо­тил­ся, что­бы в при­ро­де ни­че­го не де­ла­лось зря, или, со­глас­но Фа­ра­дею, на Бо­га, ко­то­рый по­ста­рал­ся, что­бы Его тру­дов бы­ло так же лег­ко про­честь, как и кни­гу Его слов.

При­мер из ас­тро­но­ми­че­ских дис­кус­сий. В 1600 го­ду мо­нах-от­ступ­ник Джор­да­но Бру­но был со­жжен на ко­ст­ре за мно­го­чис­лен­ные ере­си, вклю­чая пред­по­ло­же­ние, что все­лен­ная бес­ко­неч­на и со­дер­жит бес­ко­неч­ное ко­ли­че­ст­во ми­ров. Обыч­но, это пре­под­но­сит­ся как кон­фликт уче­но­го и свя­той церк­ви. Но пред­по­ло­же­ния Бру­но бы­ло ос­по­ре­но и на­уч­ным ми­ром, о чем не го­во­рят. Од­на из при­чин, по­че­му это пред­по­ло­же­ние бы­ло не­при­ем­ле­мым для мно­гих со­вре­мен­ни­ков Бру­но, со­стоя­ло в том, что оно ли­ша­ло че­ло­ве­че­ст­во при­ви­ле­ги­ро­ван­но­го по­ло­же­ния в ми­ре. Ос­па­ри­вая воз­зре­ния Бру­но, Ке­п­лер за­щи­щал кос­ми­че­скую ин­ди­ви­ду­аль­ность сво­ей соб­ст­вен­ной сол­неч­ной сис­те­мы и (в со­от­вет­ст­вии с ре­ли­ги­оз­ны­ми пред­став­ле­ния­ми) осо­бо­го мес­та че­ло­ве­че­ст­ва в ней. Не­взи­рая на ко­пер­ни­кан­скую ре­во­лю­цию, Ке­п­лер все еще мог вы­сту­пать за уни­каль­ность Зем­ли как пла­не­ты на важ­ней­шей ор­би­те в сис­те­ме, фо­ку­сом ко­то­рой яв­ля­ет­ся сим­вол жи­во­го Бо­га – са­мое яр­кое Солн­це во все­лен­ной.

Кон­ст­рук­тив­ная роль ве­ро­ва­ний.

По­ни­ма­ет­ся в том смыс­ле, что они пред­став­ля­ют со­бой объ­яс­не­ние фе­но­ме­нов, ко­то­рые ока­за­лись впо­след­ст­вии по­сти­жи­мы­ми и без ссы­лок на бо­го­сло­вие.

Око­ло 1740-х гг. швед­ский сис­те­ма­ти­за­тор К. Лин­ней счи­тал не­ве­ро­ят­ным, что­бы 65 тыс. по­име­но­ван­ным им ви­дов мог­ли по­мес­тить­ся в хит­ро­ум­ные ко­раб­ли, изо­бре­тен­ные сто­рон­ни­ка­ми бу­к­валь­но­го про­чте­ния Биб­лии. Од­на­ко в пред­ше­ст­вую­щем сто­ле­тии миф сыг­рал свою роль в сти­му­ли­ро­ва­нии ис­сле­до­ва­ний о гео­гра­фи­че­ском рас­пре­де­ле­нии ви­дов. Миф биб­леи­стов-бу­к­ва­ли­стов под­хле­ст­нул зоо­гео­гра­фи­че­сие ис­сле­до­ва­ния. Под его влия­ни­ем раз­го­ре­лись дис­кус­сии о прав­до­по­доб­но­сти тео­рий, ос­но­ван­ных на рас­про­стра­не­нии ви­дов из од­ной точ­ки. А идея о ков­че­ге, да­же на­дол­го за­бы­тая, ос­та­ви­ла свой от­пе­ча­ток на нау­ке. Пред­по­ло­же­ния, вы­ве­ден­ные из Пи­са­ния, вы­пол­ня­ли функ­цию объ­яс­не­ния. Миф о Ное­вом ков­че­ге ис­поль­зо­вал­ся для объ­яс­не­ния гео­гра­фи­че­ско­го рас­пре­де­ле­нии жи­вот­ных. По­топ счи­та­ет­ся со­став­ной ча­стью гео­ло­ги­че­ской ис­то­рии Зем­ли. Сам Лин­ней счи­тал, что все жи­вот­ные рас­про­стра­ни­лись с од­ной-един­ст­вен­ной го­ры, в про­шлом ок­ру­жен­ной мо­рем.

В стан­дарт­ных ис­сле­до­ва­ни­ях взаи­мо­от­но­ше­ний нау­ки и ре­ли­гии пре­об­ла­да­ет фор­му­ли­ров­ка влия­ния нау­ки на ре­ли­гию, как буд­то по­то­ки взаи­мо­свя­зей и со­при­ча­ст­но­сти мо­гут течь лишь в од­ну сто­ро­ну. Но влия­ние бы­ло и в об­рат­ном на­прав­ле­нии. Ре­ли­ги­оз­ные пред­став­ле­ния слу­жи­ли пред­по­сыл­ка­ми, санк­ци­ей и да­же мо­ти­ва­ци­ей для нау­ки, на­прав­ля­ли дис­кус­сии о на­уч­ном ме­то­де и иг­ра­ли роль кри­те­рия при оцен­ке кон­ку­ри­рую­щих тео­рий. Но не сле­ду­ет так­же от­ри­цать, что стра­жи офи­ци­аль­ной ре­ли­гии очень час­то изо всех сил ста­ра­лись за­пре­тить рас­про­стра­не­ние вред­ных, по их мне­нию, на­уч­ных вы­во­дов.

2 Кон­фликт ме­ж­ду нау­кой и ре­ли­ги­ей: миф или ре­аль­ность?

Нау­ки воз­ник­ли не толь­ко как сис­те­ма зна­ний, но и как со­ци­аль­ный ин­сти­тут. С это­го вре­ме­ни нау­ка стре­мит­ся уп­ро­чить своё по­ло­же­ние, а ре­ли­гия за­ни­ма­ет все мень­ший и мень­ший сек­тор в со­ци­аль­ной жиз­ни. От­сю­да воз­ни­ка­ют кон­флик­ты. Од­на­ко, как по­ка­зы­ва­ет ис­то­рия нау­ки, не­воз­мож­но дать од­но­знач­ный и про­стой от­вет на во­прос, су­ще­ст­во­вал ли не­раз­ре­ши­мый кон­фликт ме­ж­ду нау­кой и ре­ли­ги­ей.

Ко­гда рас­смат­ри­ва­ет­ся влия­ние на­уч­ных но­ва­ций на ре­ли­ги­оз­ные пред­став­ле­ния, не­ред­ко вы­дви­га­ет­ся два пред­по­ло­же­ния. Во-пер­вых, в слу­чае кон­фрон­та­ции ме­ж­ду нау­кой и ре­ли­ги­ей, в ито­ге от­сту­па­ет имен­но ре­ли­гия. Во-вто­рых, не­смот­ря на не­пре­рыв­ные ус­туп­ки, ре­ли­гия са­ма по се­бе про­дол­жа­ет су­ще­ст­во­вать. Это сви­де­тель­ст­ву­ет, что при­чи­ной кон­флик­та яв­ля­ют­ся вто­рич­ные во­про­сы, и что глу­бин­ная ве­ра в транс­цен­дент­ные си­лы ос­та­ет­ся жиз­не­спо­соб­ной, не­взи­рая на из­ме­не­ние пред­став­ле­ний о фи­зи­че­ском ми­ре. Ре­ли­ги­оз­ные сим­во­лы, бла­го­да­ря ко­то­рым лю­ди на­де­ля­ют свою жизнь смыс­лом, от­ве­ча­ют пси­хо­ло­ги­че­ским тре­бо­ва­ни­ям, и они ос­та­ют­ся не­вос­при­им­чи­вы к на­уч­ным смыс­лам, ко­то­рые объ­яс­ня­ют, ка­ков мир и как он стал та­ким, но не пре­тен­ду­ют на зна­ние от­ве­та, по­че­му и за­чем. В ре­ли­гии бы­ло не­что веч­ное, об­ре­чен­ное пе­ре­жить все кон­крет­ные сим­во­лы.

Ис­то­ри­че­ский ана­лиз по­ка­зы­ва­ет ущерб­ность кон­фликт­ной мо­де­ли от­но­ше­ний нау­ки и ре­ли­гии.

В ра­бо­тах Дж. У. Дрей­пе­ра «Ис­то­рия кон­флик­та ме­ж­ду ре­ли­ги­ей и нау­кой» (1874 г.) и А. Д. Уай­та «Ис­то­рия вой­ны нау­ки с бо­го­сло­ви­ем в хри­сти­ан­ском ми­ре» (1896 г.) на­ри­со­ва­на кар­ти­на «вой­ны», в ко­то­рой кон­сер­ва­тив­ные си­лы бо­го­слов­ско­го дог­ма­тиз­ма про­ти­во­сто­ят про­грес­сив­ным си­лам на­уч­но­го ра­зу­ма и тер­пят в бо­ях по­ра­же­ние. К кон­цу XX ве­ка та­кой под­ход под­верг­ся кри­ти­ке за из­би­ра­тель­ность и уп­ро­щен­ность. Нау­ка и ре­ли­гия не бы­ли еди­ны­ми си­ла­ми, про­ти­во­стоя­щи­ми друг дру­гу, по­доб­но ар­ми­ям на по­ле боя. За­час­тую на­уч­ные и ре­ли­ги­оз­ные идеи слож­ней­шим об­ра­зом пе­ре­пле­та­лись в жиз­ни од­но­го и то­го же че­ло­ве­ка. К при­ме­ру, мож­но при­вес­ти Нью­то­на, в ми­ро­воз­зре­нии ко­то­ро­го со­че­та­лись как стро­го на­уч­ные идеи и не­ор­то­док­саль­ные ре­ли­ги­оз­ное пред­став­ле­ния. Он от­вер­гал тра­ди­ци­он­ные пред­став­ле­ния о Бо­ге и за­щи­щал взгля­ды ари­ан IV ве­ка, счи­тав­ших, что Хри­стос не был ни все­це­ло Бо­гом, ни все­це­ло че­ло­ве­ком, но со­тво­рен­ным по­слан­ни­ком Бо­га на зем­ле. За это для пре­по­да­ва­ния в Кем­брид­же ему по­на­до­би­лось спе­ци­аль­ное ко­ро­лев­ское раз­ре­ше­ние, ос­во­бо­ж­даю­щее его от не­об­хо­ди­мо­сти про­хо­дить анг­ли­кан­ское по­свя­ще­ние.

Дж. У. Дрэ­пер в «Ис­то­рии кон­флик­та ме­ж­ду ре­ли­ги­ей и нау­кой» (1875) ис­то­рию нау­ки пред­став­лял как кон­фликт двух со­пер­ни­чаю­щих сил: с од­ной сто­ро­ны рас­ту­щая си­ла че­ло­ве­че­ско­го ин­тел­лек­та, с дру­гой — дав­ле­ние, по­ро­ж­дае­мое тра­ди­ци­он­ной ве­рой. Дрэ­пер, анг­лий­ский уче­ный, жи­вя в эпо­ху по­стдар­ви­нов­ских дис­кус­сий, не­из­беж­но встал на сто­ро­ну на­уч­но­го ра­цио­на­лиз­ма. Лю­би­мой те­мой его рас­ска­зов бы­ла зна­ме­ни­тая сес­сия Бри­тан­ской ас­со­циа­ции со­дей­ст­вия нау­ке, про­хо­див­шая в Окс­фор­де в 1860 г., на ко­то­рой Гекс­ли, яко­бы, одер­жал по­бе­ду над епи­ско­пом Уил­бер­фор­сом.

Епи­скоп спро­сил у Гекс­ли, про­ис­хо­дит ли тот от обезь­я­ны по ли­нии де­душ­ки или по ли­нии ба­буш­ки. От­ве­том бы­ло за­ме­ча­ние, что луч­ше иметь в чис­ле пред­ков обезь­я­ну, чем че­ло­ве­ка, ко­то­рый поль­зу­ет­ся сво­ей при­ви­ле­ги­ро­ван­ной по­зи­ци­ей, что­бы де­лать за­яв­ле­ния по пред­ме­там, аб­со­лют­но ему не­ве­до­мым. Это и дру­гие по­доб­ные ис­то­ри­че­ские по­ве­ст­во­ва­ния нель­зя чи­тать не­кри­ти­че­ски, так как Дрэ­пер со­вре­мен­ные ему во­про­сы рас­про­стра­нял на про­шлые эпо­хи. Не бу­ду­чи бес­при­стра­ст­ным, он ста­вил пе­ред со­бой оче­вид­ную цель. В 1870 г. бы­ло объ­яв­ле­но, что па­па в сво­их вы­ска­зы­ва­ни­ях на­де­лен да­ром не­по­гре­ши­мо­сти в во­про­сах ве­ро­уче­ния и нрав­ст­вен­но­сти. По­доб­ные но­во­вве­де­ния бы­ли для Дрэ­пе­ра все рав­но, что крас­ная тряп­ка для бы­ка — от­сю­да и его об­ра­ще­ние к ис­то­рии для контр­ата­ки. В то вре­мя как нау­ка бы­ла не­по­вин­на в жес­то­ко­сти, ру­ки Ва­ти­ка­на обаг­ря­ла кровь. Па­рад му­че­ни­ков нау­ки был при­зван по­ка­зать, чьи­ми ру­ка­ми в дей­ст­ви­тель­но­сти тво­ри­лись ошиб­ки. Кни­га Дрэ­пе­ра бы­ла вы­па­дом про­тив Рим­ско-ка­то­ли­че­ской церк­ви.

А. Д. Уайт («Ис­то­рия вой­ны нау­ки с бо­го­сло­ви­ем в хри­сти­ан­ском ми­ре», 1895 год), как и в слу­чае Дрэ­пе­ра, имел лич­ные при­чи­ны для по­ле­ми­ки. Он за­щи­щал­ся от кле­ри­каль­ной оп­по­зи­ции, ко­то­рая вос­ста­ла про­тив раз­ра­бо­тан­но­го им не­кон­фес­сио­наль­но­го ус­та­ва для Кор­нелл­ско­го уни­вер­си­те­та. Оче­вид­но, по­ло­же­ние толь­ко усу­гу­би­лось вслед­ст­вие ре­ши­тель­но­го пред­поч­те­ния, ко­то­рое Уайт от­да­вал нау­ке.

Вни­ма­тель­ное про­чте­ние по­ка­зы­ва­ет, что Дрэ­пер, Уайт, как и ав­то­ры ана­ло­гич­ных ис­то­ри­че­ских ре­кон­ст­рук­ций, об­ра­ща­ют вни­ма­ние лишь на край­ние по­зи­ции. Они ос­тав­ля­ют без вни­ма­ния уси­лия тех, кто рас­смат­ри­вал на­уч­ный и ре­ли­ги­оз­ный дис­кур­сы как взаи­мо­до­пол­няю­щие, а не взаи­мо­ис­клю­чаю­щие.

Пред­взя­тое мне­ние о том, что фе­но­ме­ны, ра­нее счи­тав­шие­ся сверхъ­ес­те­ст­вен­ны­ми, с раз­ви­ти­ем нау­ки по­лу­ча­ют ра­цио­наль­ное объ­яс­не­ние, не ли­ше­но ос­но­ва­ний. Но оно пред­по­ла­га­ет ди­хо­то­мию ес­те­ст­вен­но­го-сверхъ­ес­те­ст­ве­но­го. Вы­ра­жа­ясь язы­ком ран­них на­тур­фи­ло­со­фов, объ­яс­не­ние с ис­поль­зо­ва­ни­ем вто­рич­ных при­чин не ис­клю­ча­ет ко­неч­но­го ука­за­ния на пер­вич­ную при­чи­ну. Ан­тро­по­ло­ги, ис­сле­до­вав­шие кол­дов­ст­во у аф­ри­кан­ских пле­мен, от­ме­ча­ют, что в от­вет на за­яв­ле­ние, буд­то бо­лезнь че­ло­ве­ка мо­жет вы­звать­ся ви­ру­сом, обыч­но раз­да­ет­ся: «А кто на­слал ви­рус?» Этот по­учи­тель­ный при­мер де­мон­ст­ри­ру­ет, что объ­яс­не­ния че­рез вто­рич­ные при­чи­ны не все­гда дос­та­точ­но, что­бы от­ка­зать­ся от при­выч­ной ссыл­ки на во­лю не­кое­го ли­ца.

Ис­то­ри­че­ским ра­бо­там, вы­стро­ен­ным по мо­де­ли кон­флик­та, свой­ст­вен еще один не­дос­та­ток. На­уч­ные дос­ти­же­ния про­шло­го гру­бо оце­ни­ва­ют­ся ис­хо­дя из их вкла­да в зна­ния по­сле­дую­щих вре­мен. Бо­лее тон­кий под­ход тре­бу­ет, что­бы на­уч­ные нов­ше­ст­ва су­ди­лись в об­щем кон­тек­сте зна­ний той эпо­хи, в ко­то­рую они поя­ви­лись. Ра­бо­ты, в ко­то­рых позд­ней­шие зна­ния ста­но­вят­ся ме­ри­лом для оцен­ки бо­лее ран­них тео­рий, в на­ше вре­мя об­ще­при­знан­но счи­та­ют­ся аб­со­лют­но ан­ти­ис­то­рич­ны­ми. По пред­став­ле­ни­ям тех, кто прак­ти­ку­ет та­кой под­ход (а он до сих пор дос­та­точ­но час­то встре­ча­ет­ся в учеб­ни­ках), уче­ные про­шло­го чет­ко раз­де­ля­ют­ся на ге­ро­ев и зло­де­ев. Пер­вые пред­ви­дят дос­ти­же­ния гря­ду­ще­го, вто­рые ос­та­ют­ся сле­пы. При та­ком раз­де­ле­нии оп­по­нен­ты пло­до­твор­ных но­ва­ций из чис­ла цер­ков­ни­ков без­ус­лов­но по­па­да­ют в раз­ряд зло­де­ев. И ес­ли ка­кой-ли­бо бле­стя­щий пред­вест­ник позд­ней­ших от­кры­тий не ос­та­вил сво­его сле­да в ис­то­рии, под ру­кой есть удоб­ное объ­яс­не­ние: все де­ло в оп­по­зи­ции «церк­ви».

Про­бле­ма в том, что по­доб­ный под­ход упус­ка­ет из ви­да диа­лог ме­ж­ду при­знан­ной и но­ва­тор­ской нау­кой. Ис­точ­ни­ком для кри­ти­ки на­уч­ных но­ва­ций обыч­но вы­сту­па­ют уже су­ще­ст­вую­щие тео­рии. Со­от­вет­ст­вен­но, борь­ба с ги­по­те­за­ми, ко­то­рые ка­жут­ся преж­де­вре­мен­ны­ми, как пра­ви­ло, ве­дет­ся на на­уч­ной ос­но­ве. На­при­мер, бы­ло бы со­вер­шен­но не­вер­но по­ла­гать, что в ос­но­ве борь­бы с уче­ни­ем Ко­пер­ни­ка ле­жа­ли лишь ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки. В 1543 г. кон­цеп­ция все­лен­ной, цен­тром ко­то­рой яв­ля­ет­ся Зем­ля, пред­став­ля­ла со­бой ор­то­док­саль­ную фи­зи­че­скую тео­рию, под­кре­п­лен­ную фи­ло­соф­ски­ми ар­гу­мен­та­ми, ко­то­рые в то вре­мя зву­ча­ли ис­клю­чи­тель­но убе­ди­тель­но. Вплоть до мо­мен­та, ко­гда был удач­но сфор­му­ли­ро­ван прин­цип инер­ции, идея о дви­же­нии Зем­ли про­ти­во­ре­чи­ла здра­во­му смыс­лу. В са­мом де­ле, ес­ли Зем­ля дви­жет­ся, то пред­мет, сбро­шен­ный с баш­ни, не смо­жет упасть точ­но под той точ­кой, в ко­то­рой его от­пус­ти­ли. Кро­ме то­го, об­ще­при­знан­ная ари­сто­те­лев­ская фи­ло­со­фия про­воз­гла­ша­ла фун­да­мен­таль­ное раз­ли­чие ме­ж­ду дву­мя об­лас­тя­ми все­лен­ной. Все, что вы­ше Лу­ны, — со­вер­шен­но и не­из­мен­но. Все, что под Лу­ной, — под­вер­же­но пор­че и пе­ре­ме­нам. Вы­рвать Зем­лю из под­лун­но­го ми­ра и по­мес­тить ее сре­ди пла­нет оз­на­ча­ло раз­ру­шить весь кос­мос. Ра­зу­ме­ет­ся, Ка­то­ли­че­ская цер­ковь бы­ла кров­но за­ин­те­ре­со­ва­на в со­хра­не­нии ари­сто­те­лев­ской фи­ло­со­фии, но все же кон­фликт ме­ж­ду нау­кой и ре­ли­ги­ей ока­зы­ва­ет­ся в ос­нов­ном кон­флик­том ме­ж­ду но­ва­тор­ской нау­кой и об­ще­при­знан­ной нау­кой пре­ды­ду­щих по­ко­ле­ний.

Ссыл­ка на цер­ков­ную цен­зу­ру для объ­яс­не­ния зло­клю­че­ний, вы­па­дав­ших на до­лю на­уч­ных тео­рий, при бли­жай­шем рас­смот­ре­нии так­же не вы­дер­жи­ва­ет кри­ти­ки. Су­дя по все­му, Га­ли­лей до­га­ды­вал­ся, что его тре­ния с Ка­то­ли­че­ской цер­ко­вью вы­зва­ны не­до­воль­ст­вом ака­де­ми­ков от фи­ло­со­фии, ко­то­рые на­да­ви­ли на цер­ков­ные вла­сти, что­бы те объ­я­ви­ли его ере­ти­ком. Об­ще­при­ня­тая мо­дель кон­флик­та по­рой скры­ва­ет так­же глу­бин­ные про­ти­во­ре­чия ме­ж­ду раз­лич­ны­ми ре­ли­ги­оз­ны­ми те­че­ния­ми и ме­ж­ду ли­бе­раль­ны­ми и кон­сер­ва­тив­ны­ми пред­ста­ви­те­ля­ми кон­крет­ных те­че­ний.

Мож­но за­дать­ся во­про­сом: бы­ли ли не­ко­то­рые влия­тель­ные груп­пы в Ка­то­ли­че­ской церк­ви рав­но вра­ж­деб­ны к Га­ли­лею, и не стал ли он, как кое-кто по­ла­гал в то вре­мя, жерт­вой ие­зу­ит­ско­го за­го­во­ра — мес­ти за ос­корб­ле­ния, ко­то­рым Га­ли­лей под­верг вид­ных чле­нов это­го ор­де­на? Па­па Ур­бан VIII, чье пра­во­су­дие Га­ли­лею в ито­ге при­шлось ис­пы­тать на се­бе, до это­го был его дру­гом и еди­но­мыш­лен­ни­ком. Да­же по­лу­чив вы­зов явить­ся к Свя­то­му пре­сто­лу в ап­ре­ле 1633 г., Га­ли­леи еще мог за­ру­чить­ся со­чув­ст­ви­ем в выс­ших сфе­рах. Ге­не­раль­ный ко­мис­сар об­ви­не­ния Фи­рен­цуо­ла яв­ст­вен­но да­вал по­нять, что он не счи­та­ет сис­те­му Ко­пер­ни­ка не­при­ем­ле­мой. Пле­мян­ник па­пы, кар­ди­нал Бар­бе­ри­ни, яв­но раз­де­лял по­доз­ре­ние Фи­рен­цуо­лы, что суд вы­зван же­ла­ни­ем лич­ной мес­ти, не­же­ли не­об­хо­ди­мо­стью за­щи­тить цер­ков­ное уче­ние.

Про­бле­мы, под­ня­тые этим зна­ме­ни­тым про­цес­сом, чрез­вы­чай­но за­пу­та­ны, но не­об­хо­ди­мость вне­сти яс­ность оче­вид­на. В 1620-х гг. в ка­то­ли­че­ских кру­гах вы­ра­жа­лось мне­ние, что сис­те­му Ко­пер­ни­ка не сле­ду­ет под­вер­гать осу­ж­де­нию, что­бы не пре­пят­ст­во­вать воз­вра­ще­нию в ло­но церк­ви про­тес­тан­тов, ко­то­рые бла­го­склон­но от­но­си­лись к но­вой ас­тро­но­мии.

Оце­ни­вая от­но­ше­ние ре­ли­ги­оз­ных мыс­ли­те­лей к ес­те­ст­вен­ным нау­кам, не­об­хо­ди­мо про­во­дить еще од­ну чет­кую гра­ни­цу: не сле­ду­ет пу­тать вра­ж­деб­ность и без­раз­ли­чие. Мно­гие за­щит­ни­ки хри­сти­ан­ской ре­ли­гии раз­де­ля­ли убе­ж­де­ние, вы­ра­жен­ное св. Ва­си­ли­ем Ве­ли­ким, ко­то­рый за­яв­лял, что крот­кая и бла­го­чес­ти­вая жизнь ин­те­ре­су­ет­ся бо­лее важ­ны­ми про­бле­ма­ми, чем во­про­сом о том, что пред­став­ля­ет со­бой Зем­ля, — сфе­ру, ци­линдр или диск. Вре­ме­на­ми изу­че­ние при­ро­ды при рас­ста­нов­ке при­ори­те­тов ока­зы­ва­лось в са­мом ни­зу спи­ска. Еще один из ран­них от­цов церк­ви, Тер­тул­ли­ан, за­ме­тил, что «Фа­ле­су Ми­лет­ско­му весь­ма по­шло на поль­зу, ко­гда, гля­дя на звез­ды во вре­мя про­гул­ки, он упал в ко­ло­дец и стя­жал му­че­ни­че­ст­во»².