Сравнивается с ней в способности психологического постижения

характера, соревнуется за место ≪документа эпохи≫.

Корабль сценического реализма получил дополнительный

Ход именно от режиссера.

Товстоногов пишет: ≪В своей работе я употребляю такой

термин —≪роман жизни≫. Для меня это является лекарством

От страшного гипноза опыта, который все время тянет в знакомые

Сценические условия.

Что это значит —≪роман жизни≫? Читая пьесу, я стремлюсь

Увидеть ее не в сценических формах, а, напротив, как бы воз18

Вращая себя к тем пластам жизни, которые стоят за пьесой, проб

ую перевести ее в ≪роман жизни≫. Какое бы произведение ни

Было передо мной, будь то психологическая пьеса или лирическая

Поэма в драматической форме, фантасмагория в духе

Сухово-Кобылина или народная сказка, водевиль или шекспировская

трагедия, я стремлюсь на первом этапе увидеть ≪роман

жизни≫, независимо от будущей сценической формы произведения.

Я пробую представить себе, скажем, ≪Грозу≫ Островского

Не как пьесу, где есть акты, явления, выходы действующих

Лиц, а как поток жизни, как действительно существовавшее

Прошлое, пытаюсь перевести пьесу с языка театра на язык

Литературы, сделать из пьесы роман, предположить, что передо

мной, например, не пьеса ≪Гроза≫, а роман ≪Гроза≫, в котором

Нет явлений, актов, реплик и ремарок. Я пытаюсь представить

Себе жизнь героев пьесы как жизнь реально существующих или

Существовавших людей. Мне важно, что с ними происходило

До появления на сцене, что они делали между актами пьесы.

Важно знать, что они думали. Больше всего мне хочется понять

Даже не что они говорят и делают, а чего они не говорят, чего

они не делают, но хотели бы сделать≫.1

Хотя Товстоногов рассматривает здесь термин ≪роман

жизни≫ в плане методики работы режиссера, нет сомнения,

Что это его всеобъемлющий творческий принцип, имеющий отнюдь

Не только методологическую ценность. Стоит заметить,

что ≪литературное≫ качество режиссуры распространено отнюдь

Не повсеместно, как иногда кажется. Имеющая принципиальное

Эстетическое значение, обладающая методологической ценностью,

эта ≪литературность≫ должна быть отмечена и как индивидуальное

Свойство режиссерского почерка Товстоногова.

Решение сцены Товстоногов проверяет, так сказать, литературой.

≪...Нас более всего удовлетворяло совпадение логики

сцены с логикой романа≫,—замечает он по поводу одной из

сцен ≪Идиота≫.2 Говоря о драматургии А. Володина, он находит

новое в его творчестве в том, что ≪построение драматургической