От литургии Слова к молитвенному чтению

Особое место, где Писание становится Словом, — это литур­гия. Свидетельство о том, как это происходит, мы читали на стра­нице из Неемии и на странице из Луки, посвященной синагогаль­ной традиции, которой следовал Иисус в Капернауме. В литургии Слово становится живым и действенным, потому что Христос при­сутствует там и, заставляя его звучать Своим собственным голо­сом, препятствует тому, чтобы оно оставалось просто документом.

Литургическое собрание — это много больше, чем проявле­ние единства народа Божьего, это видимое таинство Слова, по определению бл. Августина, таинство Слова, Которое дает Себя услышать.

Да, это Сам Христос говорит в Церкви, когда мы читаем Писание. Сам Христос действует Своим Словом. Православная ли­тургия с глубочайшим духовным проникновением требует, чтобы перед чтением Евангелия возглашалось «Вонмем». Так Слово становится в этом возгласе силой Божией, творче­ской способностью. Впрочем, с этим согласуется и всё свидетельство Нового Заве­та. Ап. Павел пишет:

«Приняв от нас слышанное Слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, — каково оно есть по истине, — которое и действует в вас, верующих» (1 Фес 2:13).

Вера, первый результат действенности Слова, рождается в ли­тургии Слова, а эта литургия, в свои черед, рождается из Слова Христова (ср. Рим 10:17).

17 Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия. (Рим.10:17)

Ориген, толкуя этот отрывок, доказывает, что Христа можно слышать

-----непосредственно как Человека, — что и случалось с оче­видцами,

— непосредственно в проповеди апостолов,

----непосредст­венно в сердце каждого.

Это три способа слушать Господа истинны.

Литургическое собрание — это общество не просто верую­щих, но верующих, сделавшихся священниками и пророками, то есть людьми, способными читать и слушать Писание в том же ду­хе, которым проникнуты были священники и пророки. Стало быть, каждый член Церкви, в силу такого своего достоинства, оживотво­ряет Слово для себя и для Церкви

Литургии Слова принадлежит неоспоримое первенство,

«ибо никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою» (2 Пет 1 -20),и всякое совершаемое в одиночестве молитвенное чтение должно находить в ней свое разрешение и быть по отноше­нии к литургии Слова одновременно и подготовкой, и продолжением.

Даже если приходится отмечать и подчеркивать первенство литургии Слова сравнительно с любым личным соприкосновением с Писанием, последнее остается важным и необходимым по следу­ющим причинам.

Прежде всего потому, что существует прямое Слово Божие, Подразумеваемое в Писании, но обращенное к нам лично помимо собственно Писания. Это Слово Божие, которое воспринимаем лично мы; оно не претворяется в письменном слове, но остается Словом Божиим. Необходимо единственное условие, чтобы это обращение Божие достигло нас лично: мы должны обладать досто­инством слушателя литургического Слова

Когда ап. Павел пишет: «О братолюбии же нет нужды писать к вам; ибо вы сами научены Богом любить друг друга» (1 Фес 4:9), и когда Иоанн говорит- «У пророков написано: и будут все научены Богом» (Ин 6:45), — они указывают на возможность такого Слова Божия, которое обращено непосредственно к человеку. Так вот, разве не лучший способ его слушать — молитва Слову? Разумеется, такое знание обещано тем, кто знает Писание, но оно несомненно вытекает из идеи проповеди или литургии Слова

Другое обоснование важности молитвенного чтения — при­готовление к литургии. Если принимать Слово без приготовления, без веры, без любви и без знания, оно не будет животворящим и останется для нас мертвым словом.

Если толкование и слушание Слова должны быть доксологическими, то есть исходящими из то­го, что Слово нужно объяснять самим же Словом, то его следует жать хорошо и глубоко, а это возможно только при любовном при­лежании к Слову. Отрывки, выбранные Церковью для сборников текстов, — это минимум, необходимый для жизни в вере, но для глубокого их постижения нужно знать все Слово. Во время их оглашения верующий должен уметь ответить им душевным трепе­том, вспоминая все тексты и все богословские догматы, связанные с литургическим отрывком.

Одним словом, верующий должен стать живым сводом симфонии Но дело тут не только в расширении, приращении и углубле­нии наших познаний в Писании; дело в персонализации.

В литур­гии Бог говорит с народом, но это лишь начало и причина того, что должно стать встречей личности с Богом.В читаемом тексте Бог зовет Авраама или Моисея, но этот зов должен стать Голосом, призывающим мое имя. Бог меняет имя человеку, но эту замену, предложенную мне текстом, я должен ощутить в себе самом. То, что в литургии есть диалог с народом, должно стать в молитвенном чтении диалогом с единственной личностью.

Можно сказать с некоторым упрощением, что истины, данные богословием и катехизисом, в литургическом пространстве Слова подтверждаются, тогда как в молитвенном чтении они становятся личными и духовными. Как истово умел совершать это превраще­ние Ориген! Он дерзновенно доходил до того, что называл себя Церковью, супругой, говорил о себе¹⁶ так, как это делал впоследст­вии св. Бернард, утверждавший: «Каждый из нас есть Церковь!»¹⁷.

Один из канонов Трулльского Собора предписывал священникам не только проповедовать Слово во время литургии, но и приучать и побуждать верных к тесному общению с Писанием, поскольку «да­бы стать зрелым христианином, потребны средства, доставляемые Библией» ⁸.