Понятие надорганического. Биосоциальная гипотеза

В ранних работах Роберти рассматривал общество как единый организм. В 90 —е гг. он обращается к исследованию различных областей общественной жизни, и центральной категорией его социологии становится понятие надоргани­ческого. Надорганическое рассматривается в двух аспектах: I) как одна из форм мировой энергии наряду с неорганичес­кой и органической; 2) как психическое взаимодействие, ко­торое нельзя смешивать с биосоциальным психологическим фактом.

В этой связи обратимся к биосоциальной гипотезе Роберти, объясняющей, по его мнению, «сокровенную сущность социального явления» (13, с. 6). Суть этой гипотезы в следую­щем. Если общественное явление и следует за биологически­ми фактами, то оно всегда предшествует факту психологическому, и только из глубины «соборной или коллективной души» может выделиться «моральная личность» (8, с. 40).

Общественность, надорганическое явление, отмечает Роберти, есть «не что иное как длительное, непрерывное и многостороннее взаимодействие», которое с необходимостью устанавливается «во всякой постоянной, а не случайной «со­борности» церебрально богато одаренных живых существ» (13, с. 6). Первоначально, в зачаточной фазе, имеет место пси­хофизическое взаимодействие между «ощущениями, воспри­ятиями, представлениями, конкретными образами и конкрет­ными суждениями, а также эмоциями, элементарными чув­ствами и волевыми импульсами» (13, с. 6). Образуется кол­лективный или соборный опыт, синтезирующий («объективирующий») «разрозненные и всегда глубоко субъективные данные опыта биоиндивидуалыюго», не тож­дественного с опытом личным как высшей ступенью опыта соборного (8, с. 49).

Соборный опыт, продолжает Роберти, и есть тот первоис­точник, который порождает «массу новых процессов и явле­ний, уже не психофизиологических, а социопсихофизиологических, соборно — психических», а именно таких явлений, пе­редаваемых посредством культурной традиции, как обобще­ние, логическое мышление, сложные чувства и др. (18, с. 50). Мы входим в область собственно социологии, или в область разума (логики, логоса, культуры), и именно поэтому, под­черкивает Роберти, «в основе неопозитивного объяснения социального факта лежит чисто социологическая теория ра­зума и его функций» (19, с. 47).

Надорганическое Роберти характеризует следующим об­разом: «явление это состоит в своеобразном превращении органической множественности (род, племя) в надорганическое единство (община, государство), сопровождаемом обрат­ным превращением органического единства (эгоизм, парази­тизм) в надорганическую множественность (альтруизм, ко­операция, солидарность)» (6, с. 73). Именно поэтому нрав­ственное начало есть исходный пункт социологии, в котором она фактически отождествляется с этикой. В процессе этого превращения происходит постепенная дифференциация общественных факторов и столь же постепенно устанавливает­ся управляющий ими закон тесного и неизменного (в кау­зальном смысле) соотношения. Итогом является развитие лич­ности (индивидуальной психики). А потому можно дать «тро­якое определение социологии»: это — «наука о соборном опыте, о психическом взаимодействии людей, об обществен­ных группах и личностях» (10, с. 2).

В поздних трудах Роберти дополняет свою концепцию энергетической трактовкой социальности, вводит понятие надорганической (социальной) энергии, весьма неопределен­ное, как можно заметить. Энергетика рассматривается Роберти как обобщающий уровень всеобщей методологии и логики познания, на котором синтезируются биосоциальная теория, теория психического взаимодействия и вошедшая в социологию теория познания. Психологическое взаимодей­ствие, полагает Роберти, вызывает превращение биологичес­кой энергии на ее высшем уровне сознания в новую, надорганическую форму — знание. Социальность синтезирует на основе знания различные виды мировой энергии. Основная задача общества — борьба с рассеянием его энергии, напри­мер, в форме войн, антагонизмов, монополизма и т. п.

Из концепции надорганического у Роберти логично выте­кает и концепция личности, однозначно представленная им в духе принципа социологизма. Личность есть «равнодейству­ющая многих сил», а потому видеть в личности («так называ­емой личности») «истинную причину общественной эволю­ции — непростительное заблуждение» (12, с. 42; 13, с. 42). В личности нужно различать две доли — биологического инди­вида и общественную группу. В конечном счете «конкретные агрегаты», именуемые личностями, есть концентрированные микрогруппы. Сливаясь с биологическими особенностями, группа (среда) в качестве соборного опыта и задает то, что называют духом, разумом индивида.

Если доводить логику Роберти до конца, то очевидно, что личность у него просто элиминируется как социальный факт

точнее, оказывается, что личностью является конформист. Прямо так Роберти не выражается и стремится все же анали­зировать социальные явления в контексте взаимодействия личности и учреждений. Не логично предположение, отмеча­ет социолог, что «коллективная личность, социальная группа может стремиться поглотить отдельного человека, входящего в нее», что было бы саморазрушением общества. Поэтому оно должно способствовать развитию своих членов (5, с. 230).

Полагая, как и Э. Дюркгейм, что социальные факты надо объяснять на их собственном уровне, Роберти стремится ог­раничить крайности социологизма. И все же, поскольку он утверждает, что между психологией индивида и группы нет никакой разницы, что личность сама является группой, «со­средоточением, высшим представительством более обширных групп», что «никакой другой психологии, кроме коллектив­ной», не существует (11, с. 150—151; 13, с. 24), напрашивается следующий вывод: в структурном плане общество в конеч­ном итоге представляется Роберти как совокупность взаимодействующих «личностей — групп», или групп микросоциальных и групп макросоциальных.