Обонятельная/вкусовая 7 страница

 Достижение идентичности: продвигаясь к той или иной цели, индивид выходит из кризиса и находит свою вполне определенную идентичность, на основе которой определяет для себя род занятий и ориентацию в мире. Исторический контекст является, по Эриксону, немаловажным. В средние века выбор идентификации был крайне ограничен, сегодня же он практически неисчерпаем.

Спутанность идентичности в предельных случаях предполагает целесообразность применения соответствующих психотерапевтических воздействий. Основанная на бунте и отрицании, она приводит к своеобразным проявлениям патологии идентичности: (а) регрессии к инфантильному уровню со стремлением отсрочить обретение взрослого статуса: подростки оказываются неспособными строить планы на будущее, это связано с боязнью взросления и изменений, так как они боятся и не верят, что время способно принести изменения, и в то же время опасаются, что перемены могут все-таки произойти; (б) смутному, но устойчивому состоянию тревоги: оно порождено сочетанием физической зрелости и социальной незрелости подростка и часто приводит к эмоциональной неустойчивости, демонстративности, вспыльчивости, импульсивности и неуравновешенности. Перемены в настроении, по Эриксону, приводят в действие следующий механизм. Вначале подростки, стремясь утвердить независимость, проявляют неуступчивое поведение, дерзость и доводят родителей «до ручки». Далее из-за боязни неминуемого наказания, они становятся дружелюбными и ищут примирения. В результате этого их взаимоотношения с родителями выравниваются, вновь появляется эмоциональная близость и привязанность и, как следствие, отождествление себя с образом ребенка. Последнее вызывает естественный протест, стремление разрушить эту идентификацию и вновь утвердить свою независимость. Таким образом, этот механизм превращается в подобие порочного круга; (в) чувству изоляции и опустошенности: подросток избегает близких отношений и тесных контактов из-за боязни утратить в них собственную эго-идентичность, что приводит к стереотипным и формальным отношениям с окружением; (г) ожиданию чего-то такого, что может внезапно изменить жизнь: преобладанию магического мышления, надежде на «чудо»; (д) страху перед общением; (е) боязни противоположного пола; (ж) враждебности и презрению к существующим общественным ролям: подросток не может эффективно использовать свой потенциал в работе или учебе; любая деятельность требует личной вовлеченности, а он стремится защититься от нее, что проявляется в неспособности сосредоточиться или в увлеченности с головой чем-то одним с пренебрежением к другому; (з) презрению к отечественному и переоценке всего иностранного; (и) поиску «негативной» идентичности, стремлению стать «ничем»­ как единственному способу самоутверждения; индивид стремится найти эго-идентичность, прямо противоположную той, которой отдают предпочтение значимые другие, и выражает презрение и враждебное отношение к предлагаемым вариантам (Эриксон, 1996).

Как правило, результатом этой стадии является полное освобождение от детской зависимости, человек заботится о себе и отвечает за свои поступки. У него возни­кает собственная система жизненных ценностей, о которой он судит как взрослый. Исчезают эмоциональные колебания, мешающие формировать глубокие человеческие отношения. Он полностью осознает и принимает свою половую роль и физический облик, приобретает устойчивые личностные качества, которые с этих пор будут меняться не скачкообразно, но медленно модифицироваться под влиянием накопленного опыта.

Стадия молодого взрослого возраста, или ранней зрелости, продолжается с 20 до 25 лет. В основе кризиса лежит конфликт интимности и изоляции, разрешаемый в чувстве любви. Интимность заключается в том, что нашедший свое Я делит его в глубоких дружеских отношениях или становится самовлюбленным и фиксированным толь­­ко­ на себе. Кроме того, интимность реализуется созданием семейных связей. В настоящей интимности обязательно присутствует взаимность, стремление к разделенной с другими идентичности. Если любовь и секс не отделены друг от друга в человеческих отношениях, то есть возможность создать именно такую любовь, которая может быть разделена другим человеком и возвратится миру через ­детей.

Неотъемлемой частью интимности является дистанцированность, готовность человека отвергать, изолировать и, если необходимо, разрушать те силы или людей, которые кажутся ему опасными. Потребность в укреплении и защите границ своей интимности из естественной, рационально обусловленной может превратиться в предубежденность, фанатизм или чрезмерную готовность жертвовать собой или убивать других. Избавить от этой неблагоприятной метаморфозы может только своевременное определение личных границ на основе взрослой ответственности.

Стадия взрослости занимает следующую четверть века жизненного цикла (25 лет—50-60 лет), содержание кризиса описывается понятиями «творчество—застой», а «сильной» стороной является формирование заботы. Творчество в качестве дальнейшего внутреннего саморазвития личности означает появление у человека (вне себя или семьи) жизненно важных интересов и потребностей, приводящих к формированию его уникальности. Оно проявляется в стремлении воспитывать подрастающее поколение или улучшать общество. Человек, поднимаясь над своей эго-идентичностью, обретает уникальную способность стать самим собой.

Если взрослый человек живет только для удовлетворения своих личных потребностей, для приобретения удобств и развлечений, то эта альтернатива именуется застоем. Место творчества в семейной жизни или вне ее занимает регресс к навязчивой, однообразной потребности в псевдоинтимности. Возникает скука, становящаяся почти экзистенциальной, оскудевают межличностные контакты. Суть существования заключается в повседневном потворстве самому себе, как если бы человек или семейная пара превратилась в своих собственных детей. Излишне говорить, что в этих условиях довольно быстро развивается изношенность, телесная или психологическая инвалидность. Последствия выбора этой негативной альтернативы проявляются в следующем поколении в форме еще большего отчуждения.

Стадия поздней зрелости начинается после 50—60 лет. Содержание кризиса — противоречие интеграции и отчаяния, а формирующаяся сильная сторона — мудрость. Базовое качество, приобретаемое человеком в это время, называется эго-интеграцией. Это сильное чувство целостности собственного Я и ценности прожитой жизни проявляется во внутреннем покое и внешней уравновешенности. Основой эго-интеграции является мудрость, характеризующаяся при всем своем многообразии прежде всего тщательно обдуманными суждениями и глу­боким всеобъемлющим пониманием. При личностной одаренности мудрость редко бывает собственной, чаще ее сущность составляет традиция. Эго-интеграция проявляется также склонностью к порядку, значимости, готов­ности взять на себя лидерство или, при необходимости, отречься от него. Интегрированная личность отличается прежде всего принятием жизни как одного-единственного цикла, определенного круга лиц, составляющих его окружение, личной ответственности за происходящее, собственной интегративности, которая существует и исчезнет вместе с ее носителем. Интенсивность этого чувства определяется отношением к прожитой жизни, которая принесла удовлетворение.

Если жизненный опыт человека не принимается следующим поколением, то возникает разочарование в жизни, когда человек серьезно рискует впасть в безысходное отчаяние и столкнуться со страхом неминуемой смерти. Судьба не принимается как обрамление жизни, а смерть — как ее последняя граница. Именно это отчаяние скрывается у пожилых людей за мизантропией, хроническим недовольством существующим порядком вещей, отвращением или презрением к окружающему.

Таким образом, и к концу жизни человек оказывается перед все тем же, хотя и меняющим время от времени облачения, сопровождающим его выбором, в котором состоит психологическая сущность кризиса идентичности.

Рекомендуемая литература

Адлер А. Индивидуальная психология: теория и практика / Пер. с нем. М.: Издат. группа «Прогресс», 1996.

Велешко Е.,Гладкий М., Евтушенко Н., Кондрат Д., Миронович А., Стамбольский Б. Периодизация развития личности по Э.Эриксону: телефон доверия и компьютер // Вестник РАТЭПП, 1995. № 1. С. 74—78.

Выготский Л.С. Собрание сочинений: в 6 т. Детская психология. М.: Педагогика, 1984. Т. 4.

Джемс У. Психология. М.: Педагогика, 1990.

Кон И.С. Дружба. М.: Политиздат, 1987.

Кон И.С. Ребенок и общество. М.: Наука, 1988.

Кон И.С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989.

Крэйг Г. Психология развития. СПб.: Питер, 2000.

Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка / Пер. с франц. и англ. М.: Педагогика; Пресс, 1994.

Тайсон Р., Тайсон Ф. Психоаналитические теории развития / Пер. с англ. Екатеринбург: Деловая Книга, 1998.

Цукерман Г.А., Мастеров Б.М. Психология саморазвития. М.: Интерпракс, 1995.

Шихи Г. Возрастные кризисы. Ступени личностного роста / Пер. с англ. СПб.: Ювента, 1999.

Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Педагогика, 1978.

Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / Пер. с англ. М.: Издат. группа «Прогресс», 1996 (а).

Эриксон Э. Детство и общество. М.: Издат. группа «Прогресс», 1996 (б).

Глава 19.

Психология
семейного конфликта

Мы с тобою так странно близки,

И каждый из нас одинок.

Зинаида Гиппиус

Семья, как полагал Н.А.Бердяев, является социальным институтом, который создан обществом для благоустройства, биологического и социального упорядочения жизни человеческого рода. Она предназначена удовлетворять потребности ее членов и выполняет следующие функции: (а) воспитательную, состоящую в удовлетворении пот­ребности в отцовстве или материнстве, в общении и воспитании потомства и будущей самореализации в детях; (б) хозяйственную, заключающуюся в удовлетворении ма­териальных нужд и содействии сохранению здоровья и восстановлению телесных сил; (в) эмоциональную, проявляющуюся в удовлетворении потребностей в симпатии, уважении, признании, эмоциональной поддержке и защите; (г) духовную, состоящую в удовлетворении потребностей духовного роста и обогащения; (д) социального контроля, заключающуюся в обеспечении выполнения общественных норм, особенно теми ее членами, которым трудно соотнести с ними свое поведение; (е) половую, проявляющуюся в удовлетворении сексуально-эротических потребностей. Особенности личности членов семьи, взаимоотношения между ними или определенные условия жизни могут нарушать выполнение семьей этих функций и приводить к конфликтам, например по вопросам воспитания подрастающего поколения.

Хотя семья кажется вневременной биологической и психосоциальной общностью, состоящей из отца, матери и детей, ее формы менялись на протяжении человеческой истории, всегда оставляя неизменным один аспект: она образует первичную окружающую среду в развитии человека. В настоящее время различают:

нуклеарную (полную) семью, состоящую из родителей и детей и объединяющую два поколения (она является наиболее распространенной); если в ее состав входят представители еще одного поколения (бабушки, дедушки и другие родственники), она называется рас­ши­реннойсемьей;

неполную семью, в которой отсутствует один из родителей; кроме того, если условия жизни не оставляют родителям (даже если формально их двое) времени для семьи, она считается функционально неполной;

большую семью, состоящую из кровных родственников разных поколений и возглавляемую фигурой патриарха или матриарха. Обычно эта семья характерна для сельской местности.

В развитии семьи, как и в развитии человека, су­ществует свой жизненный цикл. Ее зарождение длится от момента заключения брака до появления первого ребенка. В это время происходит психологическая адаптация супругов к семейной жизни и друг другу, складываются отношения между родственниками, происходит обзаведение первым имуществом и завершается приспособление к совместной половой жизни. Основными причинами семейных конфликтов в это время является неподготовленность к совместной жизни, неудовлетво­ренность бытом и вмешательство родственников во взаимоотношения молодых супругов.

Семья с маленькими детьми составляет центральную стадию развития. В ее состав входят несовершеннолетние дети, не начавшие самостоятельную трудовую деятельность. В это время в семье преобладает хозяйст­венная активность, могут возникать трудности в совмещении домашних и рабочих обязанностей. Становится актуальной необходимость сохранения эмоциональной и духовной общности. Важное место занимает воспитание детей, которые проходят череду возрастных кризисов: каждый новый этап в жизни ребенка становится проверкой прочности семьи. Семейные конфликты в это время обусловлены снижением удовлетворенности совместной жизнью. К ним приводит физическая перегрузка супругов, перенапряжение душевных сил, необходимость перестройки эмоциональных и духовных отношений. Недостаточное удовлетворение семейной жизнью проявляется в супружеских изменах, сексуальной дисгармонии, разочаровании в характере партнера или воспитательных неудачах.

Заключительная стадия семейной жизни начинается после того, как последний из детей начинает трудовую деятельность и создает свою семью. В это время в семье происходят новые качественные изменения. Она утрачивает свою воспитательную функцию, попытки родителей ее продолжить наталкиваются на сопротивление повзрослевших детей. Хозяйственная деятельность сводится скорее к сохранению нажитого, чем к новым накоплениям. Актуализируются проблемы здоровья, поэтому все большее значение приобретает отдых. Типичной является необходимость участвовать в домашнем труде и уходе за следующим поколением. При этом нередко дети перекладывают заботы по воспитанию уже своих детей на родителей и прародителей. Этим объясняются многие конфликты. Позже это усугубляется выходом на пенсию, сужением круга возможностей самореализации, снижением самооценки, недостатком чувства востребованности и значимости.

На любом этапе жизни семьи возникающий конфликт, как считал видный французский мыслитель Г.Маркузе, имеет своим предметом вопрос о власти, о том, кто будет доминировать в браке, что и приводит к психической травме его участников. Ее особенности уже описывались ранее. Семья, как и внешние экстремальные ситуации, может быть источником травмы и вызывать у ее членов тяжелые психические переживания. В структуре семейной травмы центральное место занимают тяжелые эмоциональные переживания, нарушающие служебные, трудовые или учебные взаимоотношения пострадавшего. При этом именно роль семейного конфликта является ведущей, поскольку именно отношения в ней составляют для большинства ядро иных разнообразных межличностных контактов. Они отличаются многосторонностью, тесной взаимосвязью и взаимозависимостью, а также особой открытостью и, следовательно, уязвимостью члена семьи в отношении травмирующих внутрисемейных влияний.

Э.Г.Эйдемиллер и В.В.Юстицкис (1999) отмеча­-ют, что семейный конфликт порождает психические пе­­ре­жи­ва­ния, которые могут выражаться различными состоя­ниями.

Состояние глобальной семейной неудовлетворенности возникает в результате фрустрации из-за резких расхождений ожиданий в отношении семьи и действительной жизнью. Если эти несоответствия осознаются, то абонент открыто признается, что семейные отношения его не устраивают и не выдерживают даже минимальных требований («Наша жизнь в семье всегда одинакова плоха», «Мне не повезло в браке», «Мы ошиблись, нам никогда не было хорошо друг с другом»). Немедленно разойтись, как правило, мешают важные, психологически понятные обстоятельства. Глобальная неудовлетворенность может провоцировать возникновение агрессивных действий. Если фрустрация осознается недостаточно, то супруг может говорить об относительной приемлемости семейной жизни («Живем не хуже, чем другие»), а неудовлетворенность проявлять косвенным образом: (а) в жалобах на монотонность, скуку, бесцветность жизни, отсутствие радости или ностальгических воспоминаниях о холостой жизни («Живем не как люди», «Делаем все не так»), (б) в многочисленных нареканиях на различные частные стороны семейной жизни и (в) в особых феноменах жизни семьи, называемых «каплей дегтя», когда второстепенная проб­лема разрастается до несоответствующих размеров, серьезно снижающих удовлетворенность супругов семейными от­ношениями; нарастает фрустрация, один либо оба члена семьи утверждают, что стали «нервными» в силу какого-то частного повседневного обстоятельства; появляю­тся эмоциональные взрывы, например, если неожидан­но открывается возможность заново создать семейный очаг.

Состояние семейной тревогив некотором смысле похоже на то, что называют «свободно плавающей тревогой». Она обычно плохо осознается и локализуется обоими супругами. Прежде всего, это состояние проявляется сомнениями, страхами и опасениями, касающимися здоровья членов семьи, их отлучек, поздних возвращений или возникающих в семье конфликтов. В основе семейной тревоги лежит, например, неуверенность жены в определенном значимом для нее аспекте семейной жизни, в чувствах мужа или в собственной состоятельности. В состоянии «семейной тревоги» часто возникают ощущение неподконтрольности событий в семье, беспомощность и бессилие изменить ситуацию («Как бы я ни поступил, ничего хорошего из этого не получится», «Мне не с кем посоветоваться», «Я хочу, чтобы было хорошо, но все равно получается плохо»). Беспомощность существенно влияет на самооценку, и человек перестает себя чувствовать значимым членом семьи.

Непосильное психофизическое напряжение является одним из основных переживаний любой травмы, и в семье это формируется несколькими способами: (а) для одного из членов семьи создается безвыходное положение или чрезмерное психическое напряжение. Примером может служить описанная далее ситуация жены алкоголика из-за принятой роли главного Попустителя, которая рано или поздно оказывается непосильной; (б) возникают препятствия в проявлении значимых чувств или удовлетворении актуальных потребностей. Например, зятю чрезвычайно трудно скрывать отношение к теще, и он прилагает огромные усилия, чтобы сдерживать свои чувства. Чем неблагополучнее становится обстановка в семье, тем больше требуется сил на подавление эмоций. Кроме того, супруг может испытывать затруднения в удовлетворении потребностей, непосредственно связанных с семьей, например личностно-эмоциональных (необ­ходимость взаимопонимания и сочувствия) или сексу­ально-эротических (при дисгармонии интимных отно­ше­ний); (в) конфликт в семье возникает из-за про­ти­воречивых требований, если на одного из членов возлагается ответственность за его разрешение. Например, муж обвиняет жену в нерадивости и неумении воспитывать детей, одновременно критикуя любые попытки ее воспитательных воздействий.

Состояние вины. Вина по отношению к другим членам семьи может достигать большой интенсивности и быть важным фактором травмы. Человек чувствует себя помехой для окружающих, действительным или мнимым виновником неудач, считает отношение к себе обвиняющим или укоряющим («Я чувствую себя дома лишним», «Своим присутствием я всем мешаю», «Они всегда меня считали бестолковым и неумелым»). Ви­новатым кажется, что семья из-за них терпит неудобства, стыдится их перед значимым окружением. Состояние вины способствует совершению приводящих к эмоциональному перенапряжению «оправдательных» поступков против своей воли, или возникает мотивация ухода, то есть притязания снижаются до минимума, уступки достигают апогея, а вина за упущения полностью принимается на себя. Дальнейшее усугубление чувства вины приводит к появлению чувства полной беззащитности.

Не только семья является источником конфликтов. Даже возникая вне ее, конфликт так или иначе преломляется через призму семейных отношений. Так, семья может повышать готовность личности к внешним конфликтам, поддерживать, углублять конфликтогенные влияния или, наоборот, формировать у человека определенные эффективные способы противодействия.

При консультировании семейного конфликта в службах неотложной телефонной помощи следует обсудить с абонентом ряд линий поведения, необходимых для разрешения конфликта и реорганизации семейной жизни:

1. Необходимо возродить и поддерживать надежду на успех. Для этого нужно побудить абонента принять ответственность за разрешение конфликта на себя, предпринять активные действия и найти возможности для положительных изменений.

2. Следует предложить возможность оценить се­мейный конфликт с противоположной позиции, отразить переживания другого участника. Это уменьшает препятствия на пути взаимопонимания и снижает отчужденность.

3. Необходимо работать с собеседником над восстановлением доверия и обстановки откровенности. Они позволят совместно проводить работу по восстановлению адекватных отношений в семье, несомненно повышая шансы на успех. Откровенность является первым шагом к положительным переменам и конструктивному взаимодействию.

4. Важно проанализировать развитие текущего семейного конфликта, обратившись к опыту разрешения схожих ситуаций с друзьями или значимыми близкими и использовать их опыт ошибок и удач.

5. Важно поощрить собеседника на поиск сочувствия и союзников вне семьи. Они могут стать существенной системой поддержки личности. Необходимо упомянуть, что вокруг существуют не только безразличные люди, но и готовые оказать искреннюю и действенную помощь.

Реализация этих консультативных подходов, прежде всего, возможна через эмпатию и понимание собесед­ника. Уже то, что он позвонил в службу (1) являет­ся прямым указанием, что у него есть надежда на изменение к лучшему, даже если она и не осознается; (2) свидетельствует, что у него есть определенное понимание необходимости посторонней помощи для изменений, а следовательно, есть предпосылки формирования доверия и (3) означает, что он ищет человека, с которым мог бы прийти к этим изменениям. Поэтому консультанту важно быть открытым и контролировать происходящее с ним самим, одновременно осознавая требования и нужды собеседника.

«Что хотела сказать семья? Я не знаю. Она была косноязычна от рождения, а, между тем, у нее было что сказать», — писал О.Мандельштам в «Шуме времени». С таким «косноязычием» часто приходится сталкиваться при прояснении семейного конфликта. Это частое и характерное свойство семьи, повышающее напряжение внутри нее до экзистенциального уровня из-за невыговоренности накопившихся проблем иногда в течение жизни не одного поколения.

В начале беседы, используя «подразумевания», следует допустить, что в семейной ситуации абонента есть нечто, что он хотел бы изменить (то есть конфликт), для этого он прошел определенный путь перед обращением в службу, и процесс перемен уже начался. Следует сосредоточить внимание на том, какие конкретно есть надежды у абонента и каких именно изменений он желает. Это помогает работать над разрешением основных звеньев конфликта. После этого следует перейти к сбору необходимой информации, который лучше всего проводить с помощью вопросов, вставленных в предложения («скрытые вопросы»): «Мне было бы очень интересно знать, что происходит с вами». Они позволяют собеседнику отвечать так, как он считает нужным, то есть предоставляют максимальную свободу выбора, которая сохраняется, если для поощрения ответов использовать вежливые команды («Не могли бы вы конкретно...» вместо «Что же конкретно...»). При сборе информации о семейном конфликте главная задача состоит в понимании специфического жизненного опыта абонента: какие свои возможности он осознает и использует в настоящее время, к чему стремится и над чем согласен работать с консультантом. Важно потратить время и энергию, чтобы убедиться в правильном понимании и определении этих возможностей и целей. Использование «скрытых вопросов» и вежливых команд не только дает консультанту новую информацию, но и показывает собеседнику его значимость для консультанта, способствуя установлению эмпатического понимания. Часто у собеседника имеются провалы в конфликтном опыте, утрачиваются важные его части, поэтому ему нелегко осознать, чего именно он хочет и на что надеется. Поэтому ему следует помочь определиться в сущности конфликта, понять и вербализовать его желания и стремления. Одновременно этот подход повышает авторитет консультанта, демонстрируя его действительную заинтересованность в оказании помощи. Сбор информации является процессом систематической реконструкции и отождествления утраченных частей конфликтного опыта. Он имеет и терапевтическую направленность и может, собирая разрозненные факты и чувства в нечто целое, оказать благотворное воздействие на абонента. Консультанту важно работать именно над восстановлением утраченного опыта абонента, а не строить иллюзорную модель на основании своих собственных представлений. Для этого полезно уточнять смысл высказываний, поскольку одним и тем же словам может придаваться различное значение. Следует использовать слова и фразы, употребляемые абонентом для описания конфликтной ситуации. Это позволяет максимально сблизиться в общении, конкретизировать обстоятельства и привести к осознанию утраченных частей конфликтных переживаний. Диалог следует вести, переводя предметы и понятия (обычно воспринимаемые как нечто статичное и неизменное), описывающие конфликт, в действия (глаголы). Это делает диалог динамичным; в терминах действия заложено больше возможностей к реконструкции конфликта и достижению желаемых изменений. Кроме того, такой диалог увеличивает шансы собеседника овладеть ситуацией. Не следует забывать, что этот процесс (деноминализация) бывает длительным и циклическим и только настойчивость консультанта делает его эффективным. Более того, беседа в терминах действий, предоставляя свободу выбора, позволяет абоненту контролировать поведение и чувствовать ответственность за разрешение семейного конфликта. Консультант помогает ему определиться, в чем он является несвободным, исподволь подводит его к мысли о свободе выбора и, следовательно, о том, что он властен разрешить конфликт.

Выяснение в ходе консультативной беседы позволяет не только реконструировать утраченные моменты конфликтного опыта, но и определить границы возможных действий абонента. Обычно они удручающе стереотипны и стандартны и скорее консервируют или усугубляют ситуацию, чем ведут к ее разрешению. Поэтому важно расширить границы видения абонента, спектр его действий и побудить предпринять новые, нестандартные творческие шаги, которые могут противоречить сложившимся «штампам» в семье. Эти действия расширяют возможности человека, в них можно включить то, чего он желает достичь для себя или семьи. В языке существующие границы для действий или поступков очерчиваются выражениями, которые называются модальными операторами («Я не могу этого сделать», «У меня нет никакого выбора», «Я вынужден жить так»). Им следует противопоставить вопросы, побуждающие к действиям («Что же произойдет, если...»), которые оказывают положительное влияние на дальнейшую беседу и свободу действий.

Видение семейного конфликта происходит через определенную систему репрезентации. Ее обязательно нужно использовать в общении с абонентом — тогда его намерения станут более понятными и он почувствует доверие к консультанту. В противном случае беседа становится утомительной и безуспешной: абонент сопротивляется, а консультант испытывает фрустрацию. При соответствии систем репрезентации существенно уменьшается время диалога и быстрее находятся конструктивные решения. На консультанте лежит ответственность за своевременное определение системы репрезентации собеседника, от чего зависит эффективность помощи при разрешении его семейных проблем. Они часто возникают, если конфликтующие стороны используют различные системы репрезентации, общаются на «разных языках», усиливаются в ситуациях эмоционального напряжения, когда человек становится полностью зависимым от своей системы репрезентации и перестает понимать другого.

Консультирование конкретного семейного конфликта не исключает видения сверхзадачи, которая, как указывает М.Эриксон, состоит в том, чтобы семья могла эффективно продолжать свой жизненный цикл.

Рекомендуемая литература

Алешина Ю.Е. Семейное и индивидуальное психологическое консультирование. М: Класс, 1999.

Берн Э. Трансакционный анализ и психотерапия / Пер. с англ. СПб.: Братство, 1994.

Бэндлер Р., Гриндер Дж., Сатир В. Семейная терапия. Воронеж: НПО «Модэк», 1993.

Гришина Н.В. Обучение психологическому посредничеству // Московский психотерапевтический журнал. 1992. № 2. С. 145—160.

Джеймс М. Брак и любовь / Пер. с англ. М: Прогресс, 1985.

Джеймс М., Джонгвард Д. Рожденные выигрывать. Трансакционный анализ с гештальтупражнениями / Пер. с англ. М.: Издат. группа «Прогресс—Универс», 1993.

За пределами психики: терапевтическое путешествие Карла Витакера / Под ред. Дж.Р.Нейла и Д.П.Книскерна. Пер. с англ. М.: Класс, 1999.

Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии / Пер. с англ. М.: Класс, 1998.

Пезешкиан Н. Позитивная семейная психотерапия: семья как психотерапевт / Пер. с англ. и нем. М.: Смысл, 1993.

Сатир В. Как строить себя и свою семью / Пер. с англ. М.: Педагогика-Пресс, 1992.

Сатир В. Вы и ваша семья. Руководство по личностному росту / Пер. с англ. М.: Апрель Пресс; Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000.