Обонятельная/вкусовая 8 страница

Скиннер Р., Клииз Дж. Семья и как в ней уцелеть / Пер. с англ. М. : Класс, 1995.

Спиваковская А.С. Психотерапия: игра, детство, семья. М.: Апрель-Пресс; Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. Т. 2.

Херсонский Б.Г., Дворяк С.В. Психология и психопрофилактика семейных конфликтов. Киев: Здоров’я, 1991.

Хейли Дж. Необычайная психотерапия / Пер. с англ. СПб.: Белый кролик, 1995.

Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология семьи и семейная психотерапия. СПб.: Питер, 1999.

Глава 20.

Кризисные состояния

20.1. Психология острого горя
(утраты)

Время черных одежд!

Но с печальной порою в споре

Вишни — в самой поре!

И о времени забывая,

Мы ломаем цветущие ветки.

Фудзивара-но Санэката-но Асон,

японский поэт (ум. в 998 г.)

С переживанием горя телефонным консультантам приходится сталкиваться часто: они слышат абонента, потрясенного смертью близкого человека или тяжелой невозвратимой утратой кого-либо или чего-то, имевшего для него важный жизненный смысл. Жизнь без утрат невозможна, и переживание связанного с ними горя является универсальным опытом человека, осознавая который он становится способным понимать утраты других. К утратам помимо смерти относятся длительная разлука, прекращение отношений со значимыми людьми. Утраты бывают социальными (утрата работы или учебы), психическими и физическими (утрата соответствующих способностей или возможностей), духовными или материальными. У детей, например, утрата животных или вещей часто приводит к горю. Для создания позитивных перемен в состоянии человека необходимы умение и знания психологии горя. Не случайно, когда знаменитый советский психолог А.Н.Леонтьев спросил у философа М.Мамардашвили: «С чего начинается человек?», тот, не задумываясь, ответил: «С плача по умершему».

Горе рассматривается психологами с психоаналитических, когнитивных или феноменологических позиций.

З.Фрейд относил его истоки к ранней оральной стадии, когда ребенок является наиболее зависимым и беспомощным, в силу чего малейшая утрата, обычно связанная с матерью, вызывает витальный кризис. В 1919 году он писал: «Едва ли существует какая-либо иная область, где мышление и наши чувства с незапамятных времен изменились столь мало, а древнее под тонкими покровами сохранилось так хорошо, как в нашем отношении к смерти». Согласно К.Абрахаму, переживание горя возникает в связи с «интроекцией объекта любви», и в упрямом протесте против реальности утраты образ любимого объекта в глазах скорбящего приобретает все более яркие краски. Это оказывает защитное действие, поскольку утрата во всей своей необратимости постигается постепенно, шаг за шагом, к чему и сводится работа горевания.

Теория дифференциальных эмоций считает горе сложной структурой, включающей фундаментальные эмоции и аффективно-когнитивные взаимодействия. Ее создатель, К.Изард полагает, что ядром горя является страдание. Оно выполняет ряд функций: (а) сообщает, что человеку плохо; (б) побуждает предпринять действия для его уменьшения, устранения причины или изменения отношения; (в) облегчает сплочение людей внутри групп (семьи или общества).

Феноменология горя и его понимание как процесса стали объектом психологического исследования после появления ставшей классической работы американского психиатра Э.Линдеманна «Симптоматология и работа острого горя» (1943), впервые описавшего его динамику и разработавшего понятие «работа горя», о котором упоминал еще Фрейд, описывая свой первый случай Анны О. в «Исследованиях истерии» (1895).

Горе характеризуется следующими проявлениями.

1. На первый план выступает физическое страдание в виде периодических приступов, длительностью от нес­кольких минут до часа со спазмами в горле, при­падка­ми удушья, учащенным дыханием и постоянной пот­ребностью вздохнуть. Впоследствии постоянные вздохи сохраняются длительное время, и вновь становятся особенно заметны, если человек вспоминает или рассказывает о своем страдании. Ощущается чувство пусто­ты в животе, потеря аппетита, мышечной силы; малей­шее движение становится крайне тягостным и поч­ти невозможным, от незначительной физической нагрузки возникает полнейшее изнеможение. На фоне этих телесных признаков человек испытывает психическое страдание в виде эмоционального напряжения или душевной боли. Отмечаются изменения ясности сознания: возникает легкое чувство нереальности и ощущение увеличения эмоционального расстояния, отделяющего человека от других людей.

2. Поглощенность образом утраченного. На фоне некоторой нереальности могут возникать зрительные, слуховые или сочетанные иллюзии. Переживающие горе сообщают, что слышат шаги умершего, встречают его мимолетный образ в толпе, узнают знакомые запахи и т.д. Такие состояния отличаются особой эмоциональной охваченностью, под влиянием которой может утрачиваться грань между переживанием и реальностью.

3. Чувство вины. Горюющий пытается отыскать в предшествующих утрате событиях и поступках то, чего он не сделал для умершего. Малейшие оплошности, невнимание, упущения, ошибки преувеличиваются и способствуют развитию идей самообвинения.

4. Враждебные реакции. В отношениях с людьми снижается или исчезает симпатия, утрачивается обычная теплота и естественность, нередко человек о происходящем говорит с раздражением или злостью, выражает желание, чтобы его не беспокоили. Враждебность иногда возникает спонтанно и оказывается необъяснимой для горюющих. Некоторые принимают ее за начало грядущего безумия. Другие стараются контролировать вспышки гнева, что удается далеко не всегда. Постоянные попытки держать себя в узде приводят к особой манерно-натянутой форме общения.

5. Утрата прежних, естественных моделей поведения. В поступках отмечается торопливость, суетливость, человек становится непоседливым или совершает хаотические действия в поисках какого-либо занятия, но оказывается совершенно неспособным к простейшей организованной деятельности. Со временем он по сути вновь осваивает круг повседневных дел. Пораженная горем одиночества в страшную эпоху сталинского террора Анна Ахматова писала:

У меня сегодня много дела,

Надо память до конца убить,

Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

Эти повседневные дела, естественно, прежде всего теснейшим образом оказываются связанными с потерей. Горюющим очень часто приходится как бы заново «учиться» их делать, превозмогая переживание отсутствие смысла что-либо делать после случившегося.

6. Идентификация с утратой. В высказываниях и поступках человека появляются черты поведения умершего или признаки его последнего заболевания. Как правило, идентификация с утратой становится следствием поглощенности образом утраченного.

Таков поперечный срез состояния горя. Во времени ему свойственна динамика, прохождение ряда этапов, когда человек, как писал Э.Линдеманн, осуществляет «работу горя». Она требует физической и психической энергии: переживание включает не только выражение эмоций, но и активные действия. Человек и те, кто стремится ему помочь, деятельно участвуют в процессе горя. Цель «работы горя» состоит в том, чтобы пере-жить его, стать независимым от утраты, приспособиться к изменившейся жизни и найти новые отношения с людьми и миром.

Первым этапом является шоковое состояние. Оно развивается сразу после утраты и длится от нескольких дней до месяца, сосуществуя с признаками следующего этапа — переживания. Человек не осознает потери, не в состоянии осмыслить случившееся, происходящее воспринимается как в тумане или во сне. Затем приходит неверие, что это могло произойти. Психологической защитой служат вытеснение и отрицание. Их вовлечение является естественным и полезным, поскольку помогает человеку постепенно освоиться со случившимся. К концу этапа шока после психической анестезии начинается страдание, свидетельствующее о начале переживания, то есть «работы горя». О наступающем завершении говорят элементы понимания и признания утраты, а также обстоятельств, при которых она произошла.

Далее следует этап переживания, являющийся в процессе горя наиболее интенсивным. Понимание и признание утраты достигает степени ясности факта. Ритуальные действия и другие конкретные события играют в этом важную роль. Страдание обычно достигает наибольшей силы и отличается разнообразием проявлений. Осознание приводит человека к чувству зияющей пустоты, которое возникло вследствие утраты, и необходимости совладать с ней. Попытки ее заполнения выражаются в неоднократных возвращениях к происшедшему и рассказах об обстоятельствах утраты. Затем человек уходит все дальше, возникают многообразные воспоминания о потере, о прошлом. Они не только способствуют пониманию утраты, но и приводят к идеализации и идентификации с ушедшим за счет вовлечения механизмов вытеснения. Тем не менее, уход в прошлое характеризует начало принятия и интеграции опыта утраты.

Завершающий этап — стадия принятия(интеграции) утраты. «работа горя» в это время состоит в возвращении к реальности через преодоление психического страдания, идей самообвинения, поглощенности образом утраты и идентификации с ней. Принятие утраты не исключает того, что укоры совести, чувство вины могут быть длительными. Постепенно исчезает враждебное отношение к окружающим. Сохраняются воспоминания о прошлом, которые существенно снижают эмоциональное напряжение.

Начинается освоение своего нового места в мире, а энергия переключается на отношения и занятия, не связанные с утратой.

В реальной жизни динамика этапов горя не бывает линейной, они скорее напоминают накладывающиеся друг на друга циклы. Эта закономерность отражена на рисунке 20.1.1.

Хотя сама последовательность (шок — переживание — принятие) типична и, следовательно, предсказуема, эти этапы не следуют строго один за другим и часто перекрывают друг друга. Переживание горя представляет собой индивидуальный процесс, и характерные признаки этапов могут сосуществовать в различных сочетаниях, создавая уникальные возможности для позитивных изменений.

Осложненное горе возникает, если описанное течение переживания замедляется, приостанавливается или появляются сложности с интеграцией утраты и приобретением нового опыта. При осложненном горе могут появляться элементы психопатологии, например галлюцинации, деперсонализация, витальная депрессия, а естественные проявления горя достигают необычной интенсивности или «застывают» во времени. Осложненное горе пристально изучалось школой психоанализа еще со времен Фрейда, который в работе «Печаль и меланхолия» (1917) указывал на возникновение в состояниях скорби «галлюцинаторного психоза желаний»: приписываемая объекту утраты яркость красок разрастается до степени галлюцинаций. В этой связи позднее Отто Ранк и пережившая смерть сына Мелани Кляйн говорили о появлении «двойника» утраченного объекта любви. Поскольку возможность получения реальной обратной связи с объектом отсутствует, ее недостачу восполняет яркий, нередко устрашающий внутренний образ, приобретающий черты двойника. Примечательны исследования Волкана (1981) и Боулби (1983) о патологическом переживании горя и значении «связующего объекта» (linking object).

К осложненному горю приводят: (а) внезапная или неожиданная утрата, (б) утрата, вызвавшая двойственные чувства, прежде всего гнев и самообвинение, (в) утрата, с которой были связаны отношения чрезмерной зависимости, породившие отчаянную тоску, (г) множественные утраты на протяжении незначительного времени, (д) отсутствие систем поддержки личности или жизнеобеспечения.

Необходимо проявлять осторожность, определяя осложненное горе только по его продолжительности. Инди­видуальные темпы «работы горя» очень различны, и даже спустя год после утраты она может быть еще не за­кончена. Но, если миновало несколько лет или признаки горя существенно мешают в жизни, тогда следует говорить об осложненном горе. Оно встречается у 10—15% горюющих. К его признакам, которые не всегда сами по себе специфичны, можно отнести следующие. После утраты полностью меняется стиль жизни или привычки, возникает сильная тенденция избегать людей и виды активности, которые связаны с привычным стилем жизни. Отождествление достигает степени принятия даже тех черт или форм поведения ушедшего, к которым ранее относились отрицательно. Появляется страх умереть от той же самой болезни. Человек не может заставить себя посетить кладбище и принять участие в ритуалах или, наоборот, полностью поглощен этой деятельностью. Алкоголь или седативные средства употребляются в больших количествах. Появляются навязчивые мысли об утрате и ее деталях, ушедший превращается в «святого» или, наоборот, в «исчадие ада». Разговоры ведутся так, как если бы человек был жив или утрата только что случилась. При разводах иногда возникает фиксация на чувстве мести. Постоянно ощущается безнадежность, бессмысленность существования, человек утрачивает способность радоваться, выполнять ежедневную работу или устанавливать отношения с людьми.

Существует несколько форм осложненного горя:

1. Хроническое горе. При этой, наиболее частой, форме переживание горя носит постоянный характер, и интеграция утраты не наступает. Среди признаков преобладает тоска по человеку, с которым существовала тесная эмоциональная связь. Даже спустя многие годы малейшее напоминание об утрате вызывает интенсивные переживания.

2. Конфликтное (преувеличенное) горе. Один или несколько признаков горя искажаются или чрезмерно усиливаются, прежде всего чувства вины и гнева, образующие порочный круг контрастных переживаний, мешающий совладанию с горем и затягивающий его. Выход может достигаться через эйфорические состояния, переходящие в длительную депрессию с идеями самообвинения.

3. Подавленное (маскированное) горе. Проявления горя незначительны или полностью отсутствуют. Вместо них появляются соматические жалобы, признаки болезни, отмечавшиеся у умершего, с последующим развитием длительной ипохондрии. Например, описываются состояния «кластерной головной боли», которая может продолжаться в течение нескольких месяцев и складываться из множества отдельных приступов. Осознание их связи с утратой отсутствует.

4. Неожиданное горе. Внезапность делает почти невозможным принятие и интеграцию утраты. Их развитие задерживается, преобладают интенсивные чувства тревоги, самообвинения и депрессия, осложняющие ежедневную жизнь. Весьма характерно возникновение мыслей о самоубийстве и его планирование.

5. Отставленное горе. Его переживание откладывается на длительное время. Сразу после утраты возникают эмоциональные проявления, но затем «работа горя» прекращается. В дальнейшем новая потеря или напоминание о прежней запускают механизм переживания. Посещая врача, человек неоднократно говорит об утрате. Дома не желает что-либо менять, расставаться с дорогими вещами или, наоборот, стремится полностью изменить жизнь (сменить обстановку, квартиру, иногда — город).

6. Отсутствующее горе. При этой форме отсутствуют какие-либо внешние проявления, как если бы утраты не было вообще. Человек полностью отрицает ее или остается в состоянии шока.

В некоторых случаях течение горя, в том числе и ослож­ненного, может усугубляться присоединением приз­­наков посттравматического стрессового расст­рой­ст­ва (см. гла-
ву 20.2), например, в чрезвычайных условиях стихийных бедствий, военных действий или их последствий.

Что делать с абонентом в состоянии острого горя? Самое важное — это активное выслушивание с готовностью принять и облегчить его чувства и переживания. Советы или наставления оказываются непродуктивными. Абоненту следует дать возможность полностью выразить свои чувства и оказать поддержку симпатией и добротой. Необходимо быть с ним, чтобы он знал, что его переживания являются естественными и он не одинок. Эмпатическое понимание со стороны консультанта является эффективным на всех этапах процесса горя, поскольку способствует интеграции опыта утраты. Собеседник может неоднократно возвращаться к актуальным переживаниям или различным деталям утраты: эффективность помощи будет во многом зависеть от степени терпения в ходе эмпатического выслушивания. Скорость принятия утраты у разных людей различна. Помня об этом, следует определить по основным признакам стадию, в которой находится собеседник, а также предполагаемую скорость «работы горя». Горюющий не может увеличивать ее произвольно, поэтому, используя эмпатию, необходимо идти вместе с ним, по возможности, скорее. И если в горе нужно «снова научиться жить», то, образно говоря, консультанту отводится роль принимающей роды акушерки.

Если позволяет состояние собеседника, имеет смысл работать вместе над исследованием проблемы. В этом процессе очень важным становится факт утраты. Исследование приводит к обсуждению понятия смерти. В этом контексте продуктивным становится упоминавшийся тезис М.Мамардашвили: «Человек начинается с плача по умершему», дающий огромные коррекционные возможности для работы с собеседником.

Жизнь полна разнообразных событий и явлений. Она описывается языком жизни. Смерть не может быть ее событием, находясь «по ту сторону», и потому принципиально не определима. У нас просто нет языка смерти. Она присутствует в жизни в качестве символа. Он, как считал М.Мамардашвили, может быть событием жизни, став «обостренным чувством сознания». Он писал: «Нельзя жить, если жизнь не освещена тем особым напряжением, что сопутствует переживанию смерти, которая как таковая не может быть эмпирически переживаемым состоянием человека» (Мамардашвили, 1991. С.5). Поэтому конечной целью работы с собеседником является превращение острого горя в это «обостренное чувство сознания»1 . Для этого в телефонномдиалоге абоненту необходима помощь в создании его личной конструкции переживания горя. Среди прочего, в ней необходимо учитывать, что человек не может пережить смерть как событие жизни и сталкивается с ней только в виде символа.

В заключение консультирования следует работать с собеседником над интеграцией опыта потери. Она достигается разработкой индивидуальной стратегии переживания горя и исследованием предлагаемых жизнью новых возможностей. Следует рассмотреть горе как процесс личностного роста абонента и способствовать укреплению надежды, скрывающейся в имеющихся системах поддержки человека. Важной задачей является переключение его энергии на новые отношения и занятия.

Средневековый мыслитель М.Экхарт писал: «Заметьте себе, вдумчивые души! Быстрейший конь, который донесет Вас к совершенству — это страдание. Никто не испытывает большего блаженства, чем те, что со Христом прибывают в величайшей горести. Страдание горько, как желчь, нет ничего горше страдания, и нет ничего слаще, чем пройденное страдание. Пройденное страдание слаще меда» (Экхарт, 1991. С. 66).

Рекомендуемая литература

Василюк Ф.Е. Психология переживания: анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.

Изард К. Эмоции человека. СПб.: Питер, 1999.

Линдеманн Э. Клиника острого горя // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В.К.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер. М: Изд-во МГУ, 1984. С. 212—220.

Лукас К., Сейден Г. Молчаливое горе: жизнь в тени самоубийства. М.: Смысл, 2000.

Мамардашвили М. О философии // Вопросы философии. 1991. № 5. С. 4—6.

Хааз Э. Ритуалы прощания: антропологические и психоаналитические аспекты работы с чувством утраты // Московский психотерапевтич. журнал. 2000. № 1. С. 29—47.

Экхарт М. Духовные проповеди и рассуждения. Репринт. Изд. 1912 г. М.: Политиздат, 1991.

Bowlby J. Verlust, Trauer und Depression. Frankfurt: Fischer, 1983.

Hamilton L., Masecar D. Counselling the Bereaved: Caregiver Handbook. Calgary: Саnadian Mental Health Ass., 1995.

Freud S. Das Unheinliche // Gesammelte Werke, Bd. XII, 1919, 229—268.

Volkan V. Linking Objects and Linking Phenomena. A Study of the Forms, Symptoms, Metapsychology and Therapy of Complicated Mourning, New York, IUP, 1981.

20.2. Абоненты, пережившие
экстремальные ситуации

Она: Горят все дома, где я жила. Горит моя жизнь. (Содрогаясь.) И это только начало.

Тень: Начало? — Ты думаешь, что все можно пережить?

Анна Ахматова «Энума Элиш»

В последние десятилетия развитие цивилизации характеризуется возникновением крупных катастроф с региональными или глобальными последствиями (военные действия, аварии, стихийные бедствия, наводнения, землетрясения), перед которыми человек бессилен или беспомощен. Пребывание или активное участие в экстремальных ситуациях не проходит для него бесследно и обусловливает как сильные эмоциональные переживания во время катастроф, так и возможность длительных изменений поведения. Как показали исследования, у многих ветеранов войн во Вьетнаме и Афганистане, жителей, перенесших землетрясение в Армении, или специалистов, участвовавших в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, возникает особое нарушение психики, которое называется посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). В службах телефонной помощи абоненты, перенесшие экстремальные ситуации, сегодня не являются редкостью, поэтому знание особенностей их поведения позволит более эффективно проводить процесс консультирования.

В качестве примера приведем одного из собеседников службы неотложной телефонной помощи. Он принимал активное участие в военных действиях в Афганистане, его подразделение часто подвергалось обстрелам, во время одного из которых в нескольких шагах от него был убит его близкий друг. Сам он участвовал в «актах возмездия», в которых изнасиловал, а потом и убил нескольких афганских женщин. С тех пор прошло около десяти лет, и его мирная жизнь внешне складывалась благополучно. Во время беседы оказалось, что он постоянно в воспоминаниях возвращается к этим событиям, продолжает их видеть в кошмарных сновиде­ниях. Крайне неохотно говоря об этом, он обратился в службу из-за постоянно беспокоившей его тревоги и эмоционального напряжения, которые усиливались при любом резком звуке, хлопке или автомобильном выхлопе. Кроме того, он говорил, что ему постоянно приходится сдерживать себя на работе или дома: любой поступок начальства или соседей может вызвать у него внезапную злость и ярость. Даже их случайные действия вызывали у него желание «взять автомат и всех перестрелять». На работе и дома он все делал механически, испытывая скуку или подавленность. Он очень мало общался с женой и детьми, не поддерживал отношения с друзьями и чувствовал нарастающую замкнутость и одиночество. После демобилизации не расставался с оружием. Из-за пустяков был способен ввязаться в конфликт с незнакомыми людьми или женой, зачастую проявляя физическое насилие.

ПТСР возникает после психической травмы, выходящей за пределы обычного человеческого опыта и причиняющей интенсивные страдания человеку. Психическую травму могут вызвать природные (землетрясения, на­воднения) или ноогенные катаклизмы (пожары, дорожно-транспортные происшествия, бомбардировки, перестрелки, пытки, нападения, изнасилования, похищение террористами, насилие над ребенком). Жертвами психической травмы могут быть свидетели или активные участники. Они страдают от одного или нескольких обстоятельств травмы и характерных отношений:

1. Внезапность. Лишь немногие бедствия ждут, пока потенциальные жертвы будут предупреждены, — например, постепенно достигающие пика наводнения или надвигающийся шторм. Чем внезапнее событие, тем оно более разрушительно для жертв.

2. Отсутствие похожего опыта. Поскольку бедствия и катастрофы, к счастью, редки, люди получают первые переживания на их пике, ничего подобного в их жизни до сих пор не случалось, поэтому поддержка после травмы бывает запоздалой и ее воспринимают болезненно.

3. Длительность может быть различной: постепенно развивающееся наводнение оказывается длительным, а землетрясение продолжается несколько секунд, но оставляет после себя гораздо больше разрушений. Тем не менее, у жертв длительных катастроф (например, при угоне самолета террористами) травматические эффекты могут усиливаться и умножаться с каждым днем.

4. Недостаток контроля. Никто не в состоянии контролировать события во время катастроф (природных или ноогенных); может пройти немало времени, прежде чем человек установит контроль над самыми обычными событиями повседневной жизни. Если утрата контроля является продолжительной, то даже у исходно независимых и компетентных людей наблюдаются признаки приобретенной беспомощности.

5. Горе и утрата. Жертвы катастроф оказываются разлученными или могут потерять кого-то из близких; самое худшее в этом — пребывать в неизвестности и ожидании открытия всех возможных утрат. Кроме того, в результате катастрофы социальная роль может быть вытеснена позицией жертвы. В случае длительной психической травмы человек лишается всяких надежд на восстановление утраченного.

6. Постоянные изменения. Разрушения, вызванные катастрофой, могут оказаться необратимыми, поэтому жертва оказывается в совершенно новых условиях, вызывающих враждебность.

7. Экспозиция смерти. Даже короткие ситуации, угрожающие жизни, изменяют личностную структуру человека и его когнитивную сферу; повторяющиеся столкновения со смертью ведут к глубоким изменениям, затрагивающим инстинктивную сферу. При близком столкновении со смертью очень вероятным является тяжелый экзистенциальный кризис.

8. Моральная неуверенность. Жертва катастрофы может оказаться перед необходимостью выбора решений, связанного с системой ценностей, которые способны изменить жизнь, — например, кого спасать, насколько рисковать, кого обвинять.

9. Поведение во время травматических ситуаций. Каждый желал бы выглядеть в трудной ситуации наилучшим образом, но удается это немногим. То, что сделано или, наоборот, не сделано во время катастрофы, может преследовать человека очень долго, в то время как другие раны уже зарубцевались.

10. Масштаб разрушений. После катастрофы уцелевший часто поражен тем, что натворила катастрофа с окружающим и социальной структурой. И если в силу происшедшего возникают новые культурные правила или нормы поведения, то человек должен приспособиться или остаться чужаком; в последнем случае эмоциональный ущерб может сочетаться с социальной оскорбительностью.

Для исследования в ходе консультирования особое значение имеют следующие признаки ПТСР.

Возврат в травматическую ситуацию. Реакция на травматическую ситуацию может возникнуть спустя дни, недели, месяцы или даже годы. Жертвы повторно, вновь и вновь, переживают травматическое событие в виде навязчивых воспоминаний, кошмарных сновидений или внезапных вспышек в памяти пережитого (flashbacks). При этом они испытывают те же чувства и совершают те же действия, что и в ситуации психотравмы. Такие эпизоды вызывают испуг и страдание, частично или полностью забываются. Сходные переживания актуализируются при встрече с обстоятельствами, напоминающими или символизирующими отдельные аспекты травмы. Так, участники боевых действий при прослушивании магнитофонных записей, чтении литературы или просмотре фильмов о войне испытывают телесные или эмоциональные реакции, характерные для военных действий.

Уход от травмирующих переживаний. Наряду с навязчивыми эпизодами возврата возникают противоположные переживания — уход от чувств и ситуаций, напоминающих травму. Стремясь избежать мыслей о пережитом, жертвы могут совершенно вытеснять важные аспекты этого события. Полярность переживаний притупляет естественные эмоции или приводит к особому психическому бесчувствию (анестезии). Их реальность и их Я изменяются: чувства кажутся какими-то нере­аль­ны­ми, все люди — чужими, работа, ранее важная, те­ря­­ет всякий интерес и значимость. Избегание и притуп­ление чувств деморализует человека, приводя к эмоциональной и социальной изоляции.

Эмоциональные нарушения. Жертвы экстремальных ситуаций часто отличаются повышением чувствительности и любая мелочь может вывести их из равновесия. Их тревожат нарушения сна, трудности сосредоточения на определенной деятельности. Некоторые из них постоянно сдерживают гнев, затрачивая немалые усилия. Тем не менее, они временами теряют контроль и разряжаются приступами ярости.

ПТСР влечет за собой появление вторичных психических нарушений поведения, среди которых наиболее частыми являются депрессии, а также злоупотребление алкоголем и наркотиками. Из-за своей ранимости дети или подростки часто оказываются подвержены ПТСР. У них под влиянием экстремальной ситуации возникает девиантное (отклоняющееся) или делинквентное (близкое к преступному) поведение. Лица, страдающие от ПТСР, крайне неохотно обращаются к врачам, не желают говорить о травме и не связывают с ней свои проблемы.

Главной причиной ПТСР являетсяфиксация на травме. Она означает присутствие прошлого в жизни жертвы, которое интенсивно подавляется. Пострадавшие насторожены и постоянно готовы к опасности, которой более не существует. Отдельные аспекты травмы как бы переносятся в настоящее и генерализуются: изнасилованная девочка начинает панически бояться всех мужчин, уцелевший после авиакатастрофы испытывает непреодолимый страх перед любым транспортным средством, тем более самолетом, избитый в лифте человек бледнеет и покрывается потом перед тем, как войти в него, участник войны в Афганистане боится всех жителей Азии. Опасения, боязнь или навязчивые страхи приводят к тому, что человек начинает уходить от мест или ситуаций, деятельности или чувств в той мере, в какой они связываются в его переживаниях с травмой.