Явление Гиллана и «Золотое сечение» in rock

Пришествие Йэна Гиллана в Deep Purple по сути совпало с выходом в 1970 году рок-оперы Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса «Jesus Christ Superstar». Партию Христа в ней исполнил именно Гиллан, что вывело его в разряд наиболее авторитетных роковых вокалистов. Несомненно, что авторитет этот был вполне заслуженным: со столь ответственным заданием, каковым является воссоздание образа Учителя, Йэн справился блестяще. Его уникальный голос стал истинным центром в той – гениально-простой – трактовке евангельских событий, которую предложили христианскому миру Уэббер и Райс. В таких вещах как «Что за шум?» («What’s The Buzz»), «Бедный Иерусалим» («Poor Jerusalem»), «Храм» («The Temple»), «Распятие» («Crucifixion») голос Гиллана действительно достигает пророческой силы, совмещающей страдание и мощь, а шедевр из шедевров – кульминационная «Гефсимания (Я только хочу сказать)» («Gethsemane (I Only Want To Say)») подготовленного слушателя способна привести в состояние катарсиса.

В том же 70-м выходит «Deep Purple In Rock», после чего становится ясным: вокалиста с настолько широким диапазоном рок-музыка доселе не ведала. Как истинный рокер, Гиллан оказался способным издавать умопомрачительные крики и в то же время исполнять удивительной красоты песни.

Но не в одном только вокалисте состояло достоинство обновленных Deep Purple. Бескомпромиссный хард-рок, предложенный Ричи Блэкмором и воспринятый остальными участниками группы, в полной мере проявил возможности каждого музыканта по отдельности и всей группы в целом. В результате новый их альбом явил нечто в высшей степени революционное и фундаментальное. Революционное – потому что это было новое слово в рок-музыке, фундаментальное – поскольку легло в основу одного из важнейших роковых направлений.

«Deep Purple In Rock» – эталон хард-рока, «эталонность» которого состоит в виртуозности всех музыкантов, в виртуозном их взаимодействии, а также в идеально выполненных аранжировках. С первых секунд слушателя увлекает мощнейший энергетический поток. Первоначальная лавина сменяется мелодичной органной темой, вновь переходящей в хард-роковый шквал, который не прекращается вплоть до «Child In Time». Временами он таки разбавляется импровизациями, построенными на интересных мелодических ходах, – и вот это совмещение жесткости и мелодики, наверное, и составляет главное достоинство музыки Deep Purple. Кроме того, имеет место четко продуманная архитектоника песен, способность отсечь все лишнее и найти «золотое сечение», изменяя пропорции в соотношении жесткости и мелодики. Так, в двух первых «инроковских» вещах – «Speed King» и «Bloodsucker» – соотношение это явно в пользу жесткости, и наоборот – в «Child In Time».

Здесь, кстати, весьма уместно коснуться темы плагиата. Как известно, рифф, легший в основу «Child In Time», взят Лордом из инструментальной пьесы «Bombay Calling», записанной на первом альбоме американской группы It’s Beautiful Day.